Прищурится папаша Мюллер, остро прищурится, проникая в мозг собеседника; а в другой момент покажет, как добродушный смех переходит во вполне дьявольский оскал…
Не многим выпадает честь – стать персонажем народных анекдотов, не многим: Броневому – случилось: серии кратких историй про похождения Мюллера, и, конечно, Штирлица, бесконечны…
Иное дело – Велюров: пьющий и влюблённый, вмазанный в коммунальный быт и амбициозный: именно такой Велюров, какой нужен народу, чтобы посмеяться и посочувствовать одновременно.
Броневой словно растворился в народном (по-хорошему) восприятию яви…
Врач из «Формулы любви», которую не вывести даже Калиостро, поразит стоическим спокойствием: ведь ничем не проймёшь: хоть огонь из пальца добывай, хоть вилки глотай.
Абсолютная уверенность в триумфе спокойствия.
Лучащаяся энергия тепла и уютна.
…забавно, но своеобразное тепло исходило и от Мюллера, в определённых ракурсах напоминавшего скорее жертву.
…Яичница – экзекутор – выходящий в телеспектакле: основателен, тяжёл, уверен в своей значимости…
Броневой давал самую суть предложенного образа: классический ли, современный.
Фирс его, потрясённый навсегда несчастьем – волей – выходил на сцену не столь уверенно, как бы… познав шаткость жизни, и – готовый поделиться подобным знанием: тяжёлым, как бремя.
Илл из «Визита дамы» был страшен в своём смертном мареве.
Народ внимал его ролям.
Народ рассказывал анекдоты, где Броневой был участником.
Мощь его фигуры: и интеллектуально, и… народно – завораживала: даром и целостностью.