Посреди Украинского фронта,
Сдуру в натовском танке горя,
Угорелый танкист для ремонта
В костромские попал лагеря.
И узнал он на слове и деле,
В арестантскую робу одет:
В этом месте фашисты сидели
И загнал их сюда его дед.
Жадно ел он тюремные пайки,
Огрызаясь на ближние рты, -
Заменялись на новые гайки,
И под них нарезались болты.
От контузии, глухонемого,
Опекал его вятский мужик.
И сошла с него прежняя мова,
И очнулся в нём русский язык.
И припомнил он отчую пашню
И своё родовое село,
И прозрел, отчего ему башню
Мимолётным снарядом снесло.
В час ночной, когда спали соседи,
Вдруг зажегся невидимый свет,
И явился к нему для беседы
В полусонном видении дед.
«Золотые поля Украины,
Нашей Родины доблестный тыл,
Ты зачем в боевые руины,
Неразумный солдат, превратил?
На груди у Европы поплакав,
Что подмял тебя русский медведь,
Всё ты жаждешь судьбину поляков-
Отщепенцев славянства иметь.
Нас единая вера растила,
Все мы внуки одной старины!
И Украина – та же Россия.
И окраина этой страны.
Мы галопом прошлись по европам
В ту войну не за ради наград…»
Дед умолк. И запахло укропом
С унавоженных лагерных гряд.
В День Победы к родимому внуку
Он явился последний разок
И вложил, будто нищему, в руку
Свой солдатский святой образок.
Весь свой срок, и тяжёлый, и долгий,
Он сожжённые строил мосты.
И хранил его воин Георгий,
Покровитель священной Москвы.
Май 2022 г.
 митр Святогорский_СБУ.jpg)
