Клава Барсукова (Тяпина). 1943 г.
Первое испытание
– Вот, смотрите, это мой Филипп… - перелистывала она альбом с фотографиями - Это Бельченко Сергей Саввич… Рындин – наш комбриг…Бойдин…Разумов… Маша Порываева… Терещатов Витя, Балабанов… Это опять Филипп, рядом с ним Кузьминых… Когда нас с Филиппом ранило в ноги, он тащил меня километров сорок по болоту к своим…
Перед войной Клава Барсукова работала ткачихой на фабрике имени Вагжанова в Калинине. Когда немцы подходили к городу, эвакуировалась в родной Калязинский район, устроилась в Нерли инструктором ОСОАВИАХИМа. В марте 1942-го Клаву пригласили в райком. Здесь собралась группа молодежи. Секретарь райкома партии Арсений Андреевич Терентьев был краток:
– Каждый ли из вас готов отправиться в тыл врага?
Сформированный отряд направился в Кимры. С будущими партизанами вели занятия работники НКВД. Клава училась стрелять и ориентироваться на местности. Подготовка была недолгой, вскоре машины доставили их в Торопец. Пройдя инструктаж по минированию, получив оружие, боеприпасы и продукты, они направились к линии фронта. В поселке Кунья отряд разделился на две группы. Одна, во главе с Лесниковым, пошла в деревню Купуй, другая, под руководством Румянцева, – в Тарасово. Клава оказалась во второй группе. Она хорошо помнит, как вызвали ее в штаб к командиру Великолукского сельского отряда Петров.
- Ты, говорят, нерльская…Тоню Балабанову знаешь? – спросил Петров.
– Знаю.
– Она сейчас в Великих Луках, но на связь почему-то не выходит. Дадим тебе связного, пойдете вместе с ним. Надо обязательно найти Тоню.
В деревеньке, находящейся поблизости от Великих Лук, напарник Клавы, его звали Анатолий, узнал от надежного человека, что в городе проведена облава. Что Тоней, неизвестно.
– Беги в Тарасово, сообщи об этом, а я задержусь, – сказал Анатолий.
Окольными путями добралась до отряда. Вечером от возвратившегося Анатолия Клава узнала: Тоня, как и ее дядя, находится в фашистских лапах.
Вскоре она получила еще одно задание. Командованию 3-й ударной армии понадобился «язык». Разведчице предстояло пробраться в район сожженной деревни Горохово, где располагался немецкий заградотряд. Под видом беженки Клава должна была завязать разговор с часовым, отвлечь его внимание. В этот момент двое бойцов отряда напали бы на часового сзади. Задумка сорвалась, так как немцы приступили к обустройству в Горохове линии обороны, и сюда в большом количестве стекались солдаты и техника. Сосредоточившиеся недалеко разведчики начали отходить, но были замечены, попали под обстрел. Скрывшись в мелколесье, Клава с товарищами добралась до Сидоровщины. Здесь Румянцев уже расставлял людей в траншеях, ранее выкопанных бойцами нашей регулярной армии.
Схватка с противником вышла короткой. Находившиеся на вооружении молодежного отряда канадские винтовки начали подводить – в них попадал песок, затворы плохо передергивались. Замолчал партизанский пулемет. Прибежавшие военные закричали: «Уходите! Если немцы уничтожат мост, окажетесь в окружении!»
– Вместе с беженцами мы кинулись к мосту, – вспоминала Клавдия Ивановна. – Прямо передо мной снаряд угодил в повозку. По сторонам разметало клочья окровавленного мяса. В голове у меня помутилось. Едва успели перебежать через мост, как он рухнул. Вот таким «комом» получился у нас первый «блин»…
В отряде царило уныние от неудачного боя и неясности перспектив. Несколько парней и девчат отправились искать наших военных. Все разрешилось само собой. В Купуе базировался отряд «За родную землю» под командованием старшего лейтенанта госбезопасности Петра Рындина. Оставшихся бойцов румянцевского отряда зачислили в него.. Оказавшись в пулеметном взводе, Клава быстро освоила «Максим», но стать «Анкой-пулеметчицей» не пришлось. Как-то в здание сельской школы, где размещались девчата, заглянул помощник командира отряда «За родную землю» по разведке Филипп Тяпин. Заметив Клаву, удивился:
– Да у вас, оказывается, новенькие?
Когда ушел, девчата наперебой заговорили:
– Ну, Клавдюха, глаз он на тебя положил.
– А че? Мужик боевой. В финскую воевал.
Шутки шутками, но вскоре Клавдию Барсукову перевели в разведвзвод. Она втягивалась в партизанскую жизнь, набиралась опыта. Скоро пережила гибель нескольких близких людей. Подорвавшись во время установки заряда, не вернулся с задания Леша Субботин. Совершив подрыв железнодорожного пути, попали в окружение и погибли Катя Фарафонова и Зина Тимофеева. Их обезображенные трупы немцы оставили у железной дороги, положив на грудь девушкам доску с надписью «Партизаны». Сложил голову прикрывавший Катю и Зину пулеметным огнем Саша Гончаров…
Как погиб Арбузов
Когда создавалась 2-я Калининская бригада под командованием Г.Н. Арбузова, отряд «За родную землю» влился в ее состав. Бригаде предстоял рейд в тыл врага. 29 июля 1942 года под покровом ночи она переправилась на плотах через Ловать. Действовать предстояло на территории нескольких районов, но основным местом базирования был избран Пустошкинский район. Разведка, глаза и уши бригады, работала с напряжением. И опять потери – горькие, неожиданные.
Словно обухом по голове, ударило Клаву известие о том, что в деревне Красное немцы схватили Машу Порываеву. Рассказал об этом пришедший в бригаду староста. По его словам, Маша успела выхватить у немецкого офицера автомат и смертельно его ранила. Враги долго истязали разведчицу, а потом приняли решение доставить ее в Пустошку для публичной казни. Арбузов, надеясь вызволить разведчицу, принял меры для организации на большаке засады. Однако события начали развиваться иначе, чем предполагалось. Из Опочки на бригаду двинулся карательный отряд численностью около трехсот человек
В памяти Клавдии Ивановны отчетливо нарисовался тот день:
– Основные силы бригады рассредоточились двумя группами на возвышенностях вдоль дороги. Чуть в стороне залег взвод Тяпина. Немцев встретили огнем, и они стали отходить в болото. Но тут с фланга заработал вражеский пулемет. Арбузов крикнул: «Барсукова, Салазко! К раненым!». Под пулями мы с Ниной Салазко перевязывали наших ребят, оттаскивали их в безопасное место. Стрельба на некоторое время прекратилась. Наши отступили. Потеряв бдительность, мы с напарницей сбились с пути. Неожиданно из кустов высунулся немец и замахал рукой – идите, мол, сюда. Нина и я рванулись в сторону папоротника, над нашими головами засвистели пули. Упали на землю, я сорвала с пояса лимонку, бросила ее в сторону преследователей. После взрыва немцы замешкались. Пробежав немного, мы встретили своих ребят, доложили Рындину, что произошло. Тот без промедления выслал навстречу немцам пулеметчиков….
Девушки радовались спасению, но Арбузов и Тяпин еще продолжали вести бой. В конце концов, враг начал отход. Убитыми и ранеными он потерял не менее сорока человек. Правда, спасти Машу партизанам не удалось. Фашисты, как потом выяснилось, повезли ее не Пустошку, а в Опочку, и не на повозке, а на автомашине, которую, чтобы не спугнуть пешую колонну, партизаны пропустили. Вскоре разведчики принесли горькое известие: Маша Порываева казнена гитлеровцами в Опочке 13 августа.
Этот бой крепко запомнился Клаве еще и потому, что вечером ее отыскал Тяпин и сказал:
– А я за тебя боялся.
К этому времени она немного знала о нем. Родился Филипп Харитонович в брянском селе Хлебтово. Работал в колхозе бригадиром, в январе 1937 года приехал в Калинин, где устроился дежурным на ТЭЦ-2. Начал заниматься общественными делами. Это было замечено руководством, и Тяпина отправили в Осташковскую детскую колонию на должность воспитателя. В сентябре 1939 года Филиппа призвали в армию. Участвовал в белорусском освободительном походе. Будучи политруком роты, воевал в Финскую кампанию. После тяжелого ранения, излечившись, работал в Калинине директором треста очистки. Когда возникла угроза захвата города, эвакуировался в Куйбышевскую область. Вернувшись, написал заявление в военкомат для направления в действующую армию, но медицинская комиссия его забраковала. Тогда обратился с просьбой, чтобы взяли в партизаны.
…Тяпин переживал за нее, а она – за него. Филипп участвовал почти во всех «горячих» делах. В июле и августе 1942 года бригада совершила рейд по тылам противника в Идрицком, Пустошкинском и Кудеверском районах. За этот период были пущены под откос 8 эшелонов, взорваны 2 шоссейных моста, уничтожено около 2400 солдат и офицеров противника.
Однажды возле деревни Алоль партизан с трех сторон обложили каратели. С четвертой стороны были два озера, соединенных между собой топким перешейком, вокруг них простиралось болото. Превосходство врага выглядело подавляющим: 800 солдат и офицеров против 160 бойцов бригады. «Рус, сдавайс!» – кричали они, подбираясь к сопке, на которой залегли партизаны. И тогда поднялся комиссар бригады П.В. Лекомцев:
– Коммунисты! Комсомольцы! Вперед! За мно-ой!
В едином порыве бросились в рукопашную схватку Беляков, Тяпин, Барабанов, Цветков, другие ребята. Немцы, не выдержав напора, откатились в лощину, но, собравшись с силами, вновь пошли вперед. Все ближе автоматчики в мышиных мундирах. Вместе с ними яростно лающие собаки. Чуть позади изрыгающие огонь танкетки. Арбузов лег за «Максим» и начал косить вражеские цепи. В этот миг пуля сразила комбрига в висок. Слабеющими губами он успел отдать приказ Рындину: «Петя, принимай бригаду…» Рындин выполнил приказ, передав в свою очередь командование отрядом Тяпину.
На счастье, разведчики обнаружили более-менее сухой проход в болоте, и бригада смогла ускользнуть из вражеского кольца. В лесу похоронили комбрига Арбузова. Филипп подошел к Клаве. На глазах его блестели слезы:
– Это он сказал, чтобы я взял тебя в разведвзвод. Какой мужик был…
И снова за линию фронта
Командовать 2-й бригадой стал П.В. Рындин. В конце августа 1942 года бригада, состоящая из отрядов «Народный мститель» П.П. Лесникова и «За родную землю» Ф.Х. Тяпина, была включена в 1-й Калининский партизанский корпус. Командовать корпусом из девяти бригад и трех отдельных отрядов стал Василий Васильевич Разумов. За сентябрь-октябрь корпус провел около шестидесяти боев, разгромил восемь гарнизонов, пять полицейских и шестнадцать волостных управ, подорвал более полусотни эшелонов. Общие потери врага составили около пяти тысяч солдат и офицеров.
Жизнь Василия Васильевича Разумова оборвалась из-за нелепой случайности в конце октября. Он шел рядом с повозкой, затем вспрыгнул на нее. В этот момент в кармане жилетки у него выскочила чека гранаты. Разумов свалился с повозки грудью на землю. То есть, в последний момент думал не о себе, а о том, как спасти других. Похоронили Василия Васильевича возле села Двор Черепето. Позже прах командира корпуса перенесли в братскую могилу в районный центр Россоны…
К концу лета 1942 года 2-й бригаде пришлось туго. Заканчивались боеприпасы, продовольствие, нуждаются в срочном лечении раненые, а немцы наседают. 20 августа партизанам пришлось принять скоротечный бой. На следующий день – новая схватка, на этот раз у деревни Тычки. Здесь погибли пулеметчик Захаров и разведчик Барабанов. Преследуя бригаду, немцы зверствуют. Только в одной деревне Турилино они расстреляли свыше ста человек. Рындин понимает: бригаде нужно восстановиться, собраться с силами. По согласованию с руководством штаба партизанского движения, он ведет бойцов в направлении Ловати. Враг преследует по пятам, устраивает засады. Бои не прекращаются ни на один день.
– Как-то задержались у железной дороги, – рассказывала Клавдия Ивановна. – Надо было разведать, много ли немцев на разъезде. Вперед ушла группа разведчиков во главе с Василием Смирновым. В этой группе была и я. С нами подрывники, чтобы после перехода «железки» ее заминировать. Вроде бы немцев поблизости нет. Отряд Тяпина начал переходить насыпь, когда из замаскированных укрытий враг открыл беспощадную стрельбу, Падают люди, визжат кони, кричат раненые. Бойцы залегли, начали отстреливаться, по рядам передается команда Рындина: «Отходить!». Отошли, чтобы перейти железную дорогу в другом месте. И вот, наконец, спасительный Купуй. Четырнадцать человек потеряла наша бригада во время того рейда к Ловати…
3 сентября 1942 года П.В. Рындин и П.В. Лекомцев встретились с командованием 3-й ударной армии. Вернувшись в приподнятом настроении, объявили:
– Завтра идем во вражеский тыл.
Сразу же заявили о себе налетами на вражеские гарнизоны, диверсиями на железнодорожных магистралях. Клавдии Ивановне помнится, как в составе группы разведчиков она ходила на станцию Железница. Надо было выяснить, где расположены дзоты, другие оборонительные укрепления, с каким интервалом курсируют патрули, разузнать, сколько в близлежащих деревнях немецких войск. Вслед за разведчиками должны были взяться за дело подрывники. Чтобы обезопасить путь до железной дороги, они поехали через болото, и здесь две лошади с толом по брюхо провалились в трясину. Намучились партизаны изрядно, пока их вызволяли. Затем отряд Тяпина двинулся к дзотам, отряд Лесникова к казарме, которая почему-то не охранялась. Оказалось, немцы, услышав треск сучьев в лесу, перешли в дзоты. Добравшись до насыпи, партизаны попали под их пулеметный и автоматный огонь. Пока он шел бой, подрывники Шедловский, Косяков и Петров проявили заложили несколько мощных зарядов и привели их в действие.
Запомнилась Клавдии Ивановне и вылазка в деревню Ницкое, где располагался полицейский гарнизон. Разведчикам надо было уточнить его численность, расположение обороны, есть ли охрана у молокозавода. Подойдя к строениям завода, увидели в одном из окон слабый свет. Заглянули в него: на скамье сидел сухощавый мужчина в шинели. Это был сторож. Заметив незнакомцев, стал проситься в отряд:
– Золотые мои, я давно мечтал об этой встрече.
Получив сведения от разведчиков, партизаны разгромили полицейский гарнизон, сожгли молокозавод, уничтожили волостную управу.
– А знаете, кто был сторожем на молокозаводе? – возвратилась мыслями назад Клавдия Ивановна и сама же ответила на вопрос: – Иван Никоненок! В будущем он дорастет до командира 16-й партизанской бригады…
Бригада П.В. Рындина не давала немцам житья. 3 октября: спущен под откос эшелон, разбито 12 вагонов. 8 октября: бой с карателями в деревне Слогино Идрицкого района. 11 октября: засада на шоссе Пустошка - Идрица, уничтожено 5 автомашин. 14 октября: разгромлены управы Волковской и Духновской волостей…
Население восторженно встречало партизан, несло им продовольствие, одежду. Ряды народных мстителей пополнялись добровольцами. Немецкое командование такая ситуация решительно не устраивала.
– Я была рядовым бойцом, далеким от штабных дел, но чувствовала: происходит что-то тревожное, – продолжала Тяпина. – В деревнях сосредотачиваются регулярные немецкие части. На дорогах денно и нощно урчит техника. Проведя разведку, мы установили, что в Турки-Перелазе стоит целый полк. Кроме того, три тысячи солдат с танками и артиллерией передвигаются в нашу сторону со стороны Невеля…
Вот как описывал атмосферу тех дней бывший боец 4-й бригады Н.Н. Ершов в своей книге «По зову совести»:
«Грозная опасность нависла над свободным партизанским краем. Не хватало главного – боеприпасов, а противник применял артиллерию и авиацию. Потянулось в леса население, уводя с собой скот, унося все, что можно было унести. Даже дикие звери чувствовали беду. Стаи волков метались по лесам и полям, и ночами то в одном, то в другом месте был слышен их жуткий вой. Лоси, кабаны, зайцы – все живое разбегалось в разные стороны оттуда, где гремели бои, полыхали пожары, и на многие километры над землей стлался серый удушливый дым. Партизанские бригады применяют тактику неожиданных ударов по противнику с фронта и с тыла. Это себя оправдывает. Понеся большие потери, враг уходит из партизанского края. Уходит, злобствуя и лютуя. Например, Освейском районе немцами было сожжено более 150 деревень, убито свыше трех тысяч мирных жителей. В этот период часть бригад и отрядов направляются за линию фронта. Они запасаются боеприпасами, продовольствием и вновь возвращаются во вражеский тыл».
…Преодолев десятки километров по болоту, отряд Тяпина вышел к озеру Веснеболо, где предполагалось встретиться с отрядом «Смерть фашизму!», во главе которого был Н.В. Шиповалов (будущий комбриг). Шиповалов, не дождавшись Тяпина, увел своих бойцов в Кудеверский район. «Будем догонять!», – объявил Филипп Харитонович. Перейдя железную дорогу, отряд «За родную землю» почти достиг спасительного лесного массива, когда столкнулся с частями 16-й немецкой армии. После боя отряд продолжил движение к намеченной цели.
Бригада П.В. Рындина выросла численно. Еще в октябре 1942 года был создан отряд имени М.В. Фрунзе – командир И.К. Никоненок. Тогда же в бригаду включили диверсионный отряд «За свободу» под командованием И.А. Мартынова, в декабре – отряд имени М.И. Калинина – командир Н.Л. Хоменко, а в конце января 1943 года – диверсионный отряд «Смерть фашизму» Н.В. Шиповалова. В результате к февралю 1943 года в составе бригады было 7 отрядов, насчитывающих в своих рядах 658 человек. Командиром стал Н.В. Шиповалов (П.В. Рындин возглавил 5-й бригаду), комиссаром С.И. Ермоченков.
Разгром гарнизона в Сутоках
Ощущая возросшую мощь бригад и отрядов, руководство партизанского движения намечает ряд масштабных операций.. 26 декабря 1942 года представителем Центрального штаба партизанского движения, членом военного совета Калининского фронта С.С. Бельченко издается приказ о создании оперативной группы для усиления руководства партизанами. Ее руководителем назначается батальонный комиссар А.И. Штрахов, его заместителем - майор И.И. Веселов. С белорусской стороны в работе опергруппы участвовал командир партизанской бригады имени Рокоссовского А.В. Романов.
В своих воспоминаниях генерал-полковник С.С. Бельченко пишет:
«В приказе сказано, что для выполнения этой задачи привлекаются бригады т.т. Бойдина, Шиповалова, Семина, Карнаущенко, Гаврилова… Главной фигурой этого плана оказался А.И. Штрахов. Это человек высокой культуры, стоял у истоков зарождения партизанского движения на Калининском фронте, хорошо изучил тактику партизанской борьбы, с твердым характером, пользовался хорошим авторитетом, знал многих партизан, а главное, он все время просился в тыл к партизанам и подпольщикам. Смелый и решительный человек…»
- Невозможно забыть, как совместными силами нескольких бригад громили гарнизон в Сутоках, – говорила Клавдия Ивановна. – Атака началась в три часа ночи. Наш отряд ворвался в село вместе с несколькими отрядами третьей бригады Гаврилова и десятой бригады Вараксова. Фейерверк впечатляющий. Рвались гранаты, летели во все стороны трассирующие пули. И все это под наше русское «Ура». Возвращаясь в свой лагерь, мы встретили подводу. На ней сидел человек и играл на гармошке веселую мелодию. Местные жители сказали, что это полицай, который не дает им никакого житья. В карманах у полицая обнаружились справки о выдаче им немцам красноармейцев и партизан. Судьба предателя была предрешена…
В конце весны, благодаря активным действиям партизан, контролируемая ими территория значительно расширилась. Она протянулась от Идрицы до Полоцка и озера Язно до бывшей латвийской границы. Во многих местах восстанавливались сельские Советы, колхозы. Немцы – в ярости, они начинают второй этап карательной операции. Отступая к линии фронта, отряд Филиппа Тяпина вышел к реке Смердель, где нарвался на огонь вражеских пулеметов. Тяпин приказал боя не принимать, отойти в лес.
– На рассвете, во время короткого привала, я увидела вокруг много примороженных к земле трупов и ужаснулась, – продолжала Клавдия Ивановна. – Видимо, другие партизаны, выходящие из немецкого тыла, уже пытались переправиться раньше нас, и тоже попали под вражеские пулеметы. Покинув стоянку, сделали привал в ближней деревне. У Тяпина началась рвота, поднялась температура. Видимо, у него обострилась язвенная болезнь. Все мы были зверски обессилены, голодны. Но выход оставался один – двигаться дальше. На другой день форсировали Смердель и увидели красноармейцев. «Как выздоровею, так напишу заявление начштаба Соколову, чтобы разрешил зарегистрировать наш брак», – сказал Филипп, перед тем, как мы временно расстались. Я не возражала. Слово свое он сдержал, но официальности соблюдать было некогда, не позволяла обстановка.
Узнав, что формируется новый отряд, Филипп Харитонович попросил у Соколова, чтобы мы пошли с этим отрядом. «Назначение командира и начальника штаба уже состоялось, но комиссарская должность свободна», – сказал Соколов. «Согласен», – без раздумий ответил Тяпин
Этот рейд запомнился Клавдии Ивановне тем, как они агитировали сдаться «армянский легион».
– Были проведены встречи. Командир армян дал слово, что приведет отряд в наше расположение, но в последний момент что-то у них не сладилось. Пришлось самим отправиться к ним в «гости». Сняли часового, разоружили командира. Трофеи достались немаленькие: четыре станковых пулемета, два миномета, 36 винтовок, боеприпасы к ним. Армян, которые, как показалось Клаве, были искренне рады своему пленению, препроводили под охраной за линию фронта, а сами продолжили поход.
Вскоре в руки партизанского командования попал приказ (постарались разведчики), свидетельствующий о вражеских намерениях:
«…1. к 16 апреля с.г. занять исходное положение и совместно с частями 201-й и 290-й пехотной дивизии, 281-й охранной дивизии, частью сил 331-й пехотной дивизии быть готовым к выполнению задачи под кодовым названием «Весенняя обработка». О начале действий будет сообщено дополнительно.
2. При проведении операции «Весенняя обработка» широко использовать приданные дивизии подразделения национальных формирований, памятуя при этом, что большая часть их весьма ненадежна. Имеется много случаев перехода целых подразделений на сторону партизан. Отсюда необходимо предусмотреть меры к недопущению подобных случаев.
3. Местных жителей, заподозренных в соучастии или помощи партизанам, расстреливать. Имущество и скот забирать для нужд армии. Деревни сжигать. Наиболее молодых и здоровых мужчин и женщин отправлять на сборные пункты для последующей отправки в концлагеря или на оборонительные работы в прифронтовую полосу.
4. Захваченных в бою партизан после короткого допроса расстреливать или вешать, лучше на глазах у жителей.
5. Разъяснить солдатам: никакой жалости! Интересы Великой Германии требуют этого. Солдаты вашей дивизии показали образцы преданности фюреру на фронте и заслужили его высокую оценку. Будьте же достойны этой великой похвалы и теперь.
Хайль Гитлер!
Командующий войсками по охране тыла генерал-лейтенант Шпейман».
«Потерпи, родная…»
Стычки с противником происходили повсеместно – в районах деревень Лужи, Максютино, Голубово, Низинки, Гришино… Враг постепенно сжимал клещи вокруг нескольких партизанских бригад. Отряду Н.Л. Хоменко грозило окружение. Принимается решение переправиться через реку Великая, соединиться с 16-й партизанской бригадой И.К. Никоненка и совместными силами ударить по врагу.
Накануне переправы руководство отряда с группой бойцов приехало в деревню Курилово, чтобы проверить, нет ли там немцев. Их присутствие могло сильно осложнить переправу. Немцев в Курилове не оказалось. Командир отряда Хоменко, начальник штаба Макаров и комиссар Тяпин обсуждали варианты передвижения, а Клава Барсукова толковала с местными жительницами. Вдруг невдалеке разорвалась мина, затем другая, третья…
Придя в себя, Клава увидела: ноги ее придавлены, рядом дергается в конвульсиях партизанская лошадь с разорванным боком. Клава вытащила ноги из-под камней и ощутила жуткую боль. Через посеченные осколками голенища сапог сочилась кровь. Все вокруг было в дыму и пыли. Заметив неподвижно лежащего на земле пулеметчика Александрова, поползла к нему. Он был мертв.
– Барсукова! Давай сюда! – донесся слабый голос.
У сарая стоял, опершись на стену рукой, Тяпин. Голова в крови, стоял он на одной ноге, другая странным образом повернута. Клава поползла к нему и, достав индивидуальный пакет, забинтовала голову Тяпина и свою ногу. Вдвоем заползли в лес. Обстрел прекратился. Из деревни доносились чужие голоса. Местные жители не выдали партизан. Немцы подобрали пулемет возле убитого Александрова и ушли. Клава расплакалась, Тяпин взялся ее успокаивать:
– Потерпи, родная. Мы выберемся.
Им опять повезло. Пришли две женщины, принесли молока.
– Полежите пока, – сказали они.
Приехали на повозке разведчики 12-й бригады. Они доставили Тяпина и Клаву в деревню Родионово. При свете коптилки им прижгли раны, сделали перевязки. Впрочем, находиться в деревне было опасно. Разведчикам ничего не оставалось делать, как захватить Филиппа Тяпина и Клаву с собой. Запутав следы, вышли к реке. На другом берегу им встретились партизаны из бригады И.К. Никоненка. Раненых разместили в какой-то деревне. Кроме Тяпина и Клавы, в избе находились тяжело раненый в грудь Сыропятов и получивший осколок в живот Дубинин.
Здесь Клаву навестила ее подруга Инна Константинова.
– Клавушка, вам нужно срочно отсюда уходить. Немцы прут со всех сторон.
Это была их последняя встреча…
Несколько раз партизанам приходилось вступать в перестрелки. Однажды их заметили немецкие самолеты и на бреющем полете открыли огонь. Наконец, отряд вышел в деревню Селявщина Россонского района. В здании школы, где располагался партизанский госпиталь, Клаву осмотрел доктор Щеглов.
– Еще немного, и у тебя начнется гангрена, – сказал он.– Предупреждаю, оперировать буду без анестезии.
Клаву привязали веревками к лавке, доктор приступил к операции. Искусала все губы в кровь, но вынесла боль молча. Потом был недолгий перелет в самолете с партизанского аэродрома в поселок Старая Торопа. На ногу наложили гипс и доставили Клаву Барсукову попутной санитарной машиной в Калинин, где уже находился Тяпин. После скитаний по госпиталям они зарегистрировали брак.
Партизанская деятельность К.И. Тяпиной была отмечена орденом Отечественной войны I степени и медалью «Партизану Отечественной войны» I степени. В послевоенные годы бывшая разведчица трудилась в райкоме комсомола, органах госбезопасности, железнодорожном узле. Закончила трудовой путь начальником отдела кадров Калининского трикотажного объединения.
Кавалер ордена Красного Знамени, других боевых наград Филипп Харитонович Тяпин 20 лет работал в управлении сельского хозяйства, на домостроительном комбинате. Чувствовать себя одинокой Клавдии Ивановне не давала общественная работа (многие году она возглавляла областную организацию ветеранов партизанского движения) боевые друзья. Их, к сожалению, становилось все меньше.
- Да, мы знали: Родина надеется на нас, и не жалели сил для ее защиты, – помнится, на этих словах К.И. Тяпиной мы расстались.
Валерий Яковлевич Кириллов, русский писатель, г. Андреаполь, Тверская область
На снимках:
командир отряда «За родную землю» Ф.Х. Тяпин (слева) и боец отряда И.Ф. Кузьминых
выступление в Калининском трикотажном объединении
встреча в партизанском краю. В центре К.И. Тяпина. 1983 г.
встреча ветеранов партизанского движения с писателем, лауреатом Ленинской и Государственной премий Иваном Васильевым в селе Борки Великолукского района. В центре И.А. Васильев и К.И. Тяпина. 80-е гг.
1. О Клавдии Тяпиной