Сразу хочу сделать принципиальную оговорку: в русском общественном мнении восстание в Герцеговине, последовавшее за ним восстание в Боснии, восстание в Болгарии, война Сербии и Черногории против Турции в июне-октябре 1876 г. и Русско-турецкая война 1877-1878 гг. представлялись единым процессом. Поэтому я буду говорить о русских добровольцах и тех, кто активно помогал сербам, не отделяя восстание в Герцеговине от последующих событий национально-освободительного движения балканских славян.
1. Активная фаза восстания в Герцеговине началась, как известно, в конце июня 1875 г. после столкновения повстанцев с турецким отрядом у городка в Невесинья («Невесиньская пушка»).
С получением первых известий о восстании Славянские комитеты (возникшие незадолго перед тем в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве и Одессе) и влиятельная консервативная газета «Русский мир», которую возглавил в 1873 году популярный в обществе покоритель Ташкента генерал Михаил Григорьевич Черняев, а авторами и соиздателями были видные деятели консервативно-панславистского движения, отставные офицеры и генералы Ростислав Андреевич Фадеев и Виссарион Виссарионович Комаров, выступили инициаторами сбора средств в пользу восставших. Однако для легального сбора средств в стране нужно было разрешение правительства. И 20 августа Одесский Славянский комитет, а 23 августа Санкт-Петербургский Славянский комитет обратились к правительству с просьбой разрешить сбор средств в помощь герцеговинцам. Разрешение было быстро получено. А 5 сентября митрополит Санкт-Петербургский Исидор (Никольский) благословил тарелочный сбор в церквях города.
С первых месяцев Герцеговинского восстания в Черногории, Далмации, Хорватии оказались десятки тысяч беженцев, что в Черногории привело, по сути, к гуманитарной катастрофе. В связи с этим в сентябре 1875 года к русскому обществу с мольбой о помощи обратились митрополит Сербский Михаил (Йованович), известный русофил, постриженник Киево-Печерского монастыря и выпускник Киево-Печерской академии, и митрополит Черногорский Илларион (Роганович). Их прочувствованные обращения, распространявшиеся Славянскими комитетами по всей России, подняли сбор помощи герцеговинцам на новый уровень.
В итоге 28 сентября при Санкт-Петербургском Славянском комитете была создана специальная Герцеговинская комиссия, которая занималась целенаправленным сбором средств для восставших и беженцев. Инициаторами ее создания были братья Александр и Николай Алексеевичи Киреевы. В состав комиссии также вошли такие авторитетные люди, как генерал М.Г. Черняев, В.И. Аристов, А.Д. Башмаков и др. Кстати, сестра Киреевых публицистка Ольга Алексеевна Новикова (урожд. Киреева), которая с конца 60-х годов постоянно жила в Лондоне, занималась пропагандой деятельности Славянских комитетов в Англии и поддерживала контакты с политическими противниками протурецкой политики Б.Дизраэли.
Когда 4 октября Общество попечения о больных и раненых воинах призвало свои отделения подключиться к сбору средств, то это дело сразу приобрело всероссийский масштаб. 28 ноября Общество решило направить в Черногорию свои лазареты. Один из первых возглавил князь Петр Алексеевич Васильчиков (брат жены видного деятеля московского славянофильского кружка князя Владимира Александровича Черкасского). Князя Васильчикова московские славянофилы прочили на роль координатора организации помощи, однако он недолго пробыл в Черногории. В Черногории также работал выдающийся русский врач хирург Николай Васильевич Склифосовский, имя которого носит больница в Москве.
В дело оказания помощи восставшим герцеговинцам включились многие известные русские люди. Ключевую роль в организации разнообразной помощи балканским славянам играл Московский Славянский комитет и его председатель выдающийся русский публицист, поэт и общественный деятель Иван Сергеевич Аксаков. Помимо него следует упомянуть братьев Николая и Дмитрия Федоровичей Самариных, историка Дмитрия Ивановича Иловайского, правителя дел Московского воспитательного дома Владимира Андреевича Симанского (отец Патриарха Алексия I), выдающегося публициста Никиту Петровича Гилярова-Платонова, купца Сергея Михайловича Третьякова (брат основателя Третьяковской галереи), великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского, видного публициста, будущего министра (руководителя Государственного контроля) Тертия Ивановича Филиппова.
2. С самого начала восстания встал вопрос о непосредственной помощи восставшим, об организации добровольческого движения.
Первыми, впрочем, обратили внимание на восстание международные революционные круги. Как отмечал автор «Отчета МИД России о ходе восстания в Боснии и Герцеговине и военных действиях в период сербско-черногорско-турецкой войны 1876 года»: «В восстание начали вмешиваться чуждые ему элементы и притом чисто революционного характера: итальянские волонтеры провозгласили в Суторине республику». Уже в августе-сентябре 1875 г. в Герцеговину приехали поляки, итальянцы-гарибальдийцы и другие революционеры с целью пропаганды социалистических идей. Первыми русскими добровольцами также были революционеры-народники. В сентябре 1875 г. в Герцеговине появились добровольцы из России - народники из Одессы и Киева: братья Лепешинские, братья Шавердо, Дебагорий-Мокриевич, Ходько, Зелинский и др. (всего около 10 чел.), они прибыли на средства, собранные украинскими громадами (сепаратистские либерально-националистические структуры). Одновременно из Швейцарии прибыли известные революционеры Сажин (совсем недавно воевавший среди парижских коммунаров) и писатель Степняк-Кравчинский.
Факт участия гарибальдийцев и других революционных деятелей в восстании искусно использовал в своих интересах министр иностранных дел Австро-Венгрии Дьюла Андраши, который активно пропагандировал версию коммунистического восстания в Герцеговине. Эту версию поддерживали и некоторые российские дипломаты. Вот как, к примеру, описывал восстание посол России в Вене Е.П. Новиков в своем донесении управляющему Министерством иностранных дел барону А.Г. Жомини: «Начавшееся под австрийским знаменем и инспирированное католическими священниками, которые трусливо отступили от дела, когда поняли, что дело не ладится, восстание в Герцеговине было использовано позднее сербской Омладиной, этой радикальной, социалистической и атеистической ассоциацией, которая пережила столь печальное развитие в последнее время. Без руководства и сплоченности первоначальное ядро бойцов за алтарь и отечество, утонувшее в массе пришельцев и даже гарибальдийцев, с командирами или вдохновителями типа Любибратича, Стратимировича, Влайковича, состоящими на жалованьи у всех сторон и продающимися тому, кто больше заплатит, - таково в печальной наготе это сборище, которое, конечно, недостойно того, чтобы заставлять лезть из кожи великую державу. Самое неотложное сейчас - это не допустить, чтобы данный вопрос в глазах Европы бессознательно превратился в русский вопрос».
Русские дипломаты на Балканах, прежде всего российский посол в Константинополе, будущий министр внутренних дел граф Николай Павлович Игнатьев и консул в Дубровнике (Рагузе) Александр Семенович Ионин, напротив, подчеркивали мысль о случайности революционного элемента в движении, а главную причину восстания видели в турецком гнете. По свидетельству Ионина, тяжелые условия жизни среди восставших привели к тому, что пребывание революционеров в Герцеговине было кратковременным, к примеру, семеро из прибывших российских народников чуть ли не на второй день уехали, столкнувшись с трудностями жизни. Ионин также сообщал о прибытии более сотни волонтеров-гарибальдийцев, но они, по его сведениям, не принимали участия в боевых действиях, и большинство скоро разъехалось, осталось только несколько человек в отряде Любибратича, которого российский консул оценивал крайне негативно.
Как бы то ни было, участие в движении на начальном этапе радикалов и социалистов из разных стран ставило в сложное положение сторонников поддержки восставших из консервативно-славянофильского лагеря, поскольку власти в Санкт-Петербурге по понятным соображениям настороженно относились к добровольческому движению.
Сложность организации отправки русских добровольцев-патриотов заключалась в том, что не было официального разрешения, поэтому первым добровольцам приходилось отправляться на Балканы нелегально, вот почему привычные к нелегальной жизни революционеры были тут более успешными.
Впрочем, славянофилы обсуждали планы организации помощи восстанию еще задолго до его начала. Еще в феврале 1867 года будущий герой русского добровольчества тогда еще штабс-ротмистр Николай Николаевич Раевский подал на имя директора Азиатского департамента МИД России П.Н. Стремоухова записку «О необходимости посылки русских офицеров в Турцию для помощи славянам в борьбе против турок». В ней, в качестве гарантии успеха неизбежного, как тогда всем казалось, восстания, он предлагал «отправку в Сербию и другие славянские земли Турции нескольких десятков опытных офицеров всех родов оружия для обучения и начальствования сербскими войсками и ополчениями в предстоящую народную войну». Кроме того, планировалось «избрать одного опытного и способного штаб-офицера или генерала, пользующегося общим доверием, и поручить ему ведение всего дела». Как посланец Славянского комитета Раевский посетил Константинополь и Бухарест и подготовил 20 апреля 1867 для посла в Константинополе графа Н.П. Игнатьева «Проект организации восстания на Балканском полуострове». Копия этого документа была направлена генералу М.Г. Черняеву, которого и прочили в военные руководители восстания с самого начала.
Тогда же в 1867 году генерал Черняев (возможно под впечатлением записок Раевского) предложил свои услуги князю Милану Обреновичу, который пригласил его в Белград. Однако об этом стало известно давнему недоброжелателю Черняева военному министру Д.А. Милютину, возник скандал. В результате 26 января 1868 года Черняева отправили в почетную ссылку в Польшу, он был назначен состоять в распоряжении Главнокомандующего войсками Варшавского военного округа. Ссылка эта длилась до января 1874 года. Правда, Черняев, не обремененный служебными обязанностями значительную часть времени проводил в Санкт-Петербурге, где сформировался консервативно-панславистский кружок, в который входили генерал Р.А. Фадеев, Н.Н. Раевский, В.В. Комаров, офицер Генерального штаба В.А. Полторацкий и другие.
Эта история наглядно демонстрирует, что понять все перипетии организации добровольческого движения, как впрочем, и особенности всего общественного движения в России, в те годы (это справедливо и для дня сегодняшнего) невозможно без учета фундаментального факта идейного раскола российской элиты. Фактически мы видим борьбу двух групп в элите России: патриотической, консервативно-славянофильской и космополитической, западнической. На Балканах и в целом с восточном вопросе первые были сторонниками проведения независимой политики, что предполагало активную поддержку православных народов в их справедливой борьбе против турецкого гнета, вторые ориентировались на позицию европейских держав, стремились к согласованным действиям с ними, что фактически означало уступки Австро-Венгрии, которая издавна стремилась стать монополистом в балканских делах. Во внешней политике этот идейный раскол выражался в противостоянии линии министра иностранных дел николаевской эпохи К.В. Нессельроде, которой в основных чертах следовали и его преемники А.М. Горчаков и Н.К. Гирс, т.е. сторонников европейски ориентированной политики и линии графа Н.П. Игнатьева, выступавшего с консервативно-славянофильских позиций.
И в военной политике в эту эпоху мы наблюдаем конфликт «партии князя Барятинского», ориентировавшегося на прусскую модель организации военной машины России с перспективой союзнических отношений России и Германии, и «партии военного министра Д.А. Милютина и начальника Генерального штаба Н.Н. Обручева», строивших русскую армию на французский манер, что предполагало в перспективе союз России и Франции. Эта последняя «партия» в итоге и победила в эпоху царствования императора Александра II, и линия эта продолжалась в царствование его сына Александра III, изменившего многое во внутренней политике, но оставившего неизменным внешнеполитические ориентиры России. Генералы М.Г. Черняев и Р.А. Фадеев были как раз активными деятелями партии противников Милютина.
3. 17 сентября 1875 г. на квартире И.С. Аксакова в Москве М.Г. Черняев встретился с активным деятелем славянофильского движения купцом Ф.В. Чижовым и объявил о готовности лично отправиться на Балканы с группой из десятка офицеров и пятидесяти солдат-волонтеров. По его подсчетам, затраты на их экипировку, вооружение и содержание в течение трех месяцев должны были составить 70.000 рублей. Чижов пообещал провести переговоры с московскими купцами, которые однако ничего не дали, и экспедиция Черняева осенью 1875 г. не состоялась. Более того, информация просочилась в придворные сферы, и Черняев вынужден был дать слово императору Александру II не участвовать в балканских событиях без царского разрешения. Но 7 апреля 1876 г., нарушив слово, данное Царю, что привело впоследствии к фактической опале Черняева, который до самой смерти Александра II не получал назначений и был обречен на бедность, генерал Михаил Григорьевич Черняев с группой отставных офицеров скрытно выехал из Москвы, тайно оформив себе заграничный паспорт, а два дня спустя пересек границу России в Унгенах (причем, был послан приказ задержать его, но он опоздал буквально на день). 12 мая он уже вступил в сербское подданство и был принят на государственную службу с чином генерала.
Как известно в июне 1876 г. Сербия и Черногория вступили в войну против Турции, в которой Черняев командовал сербской армией на направлении главного удара. Хотя сербско-черногорско-турецкая война 1876 г. не является темой конференции, в России эти события воспринимались как неразрывное целое.
6 июля при штурме турецких позиций у села Раковицы, ныне это территория Болгарии недалеко от границы с Сербией, погиб один из первых русских добровольцев активный деятель славянофильского общественного движения отставной штабс-ротмистр Николай Алексеевич Киреев, который отправился в Черногорию по линии Красного Креста, но вскоре принял участие в боевых действиях. Вместе с ним погибли 5 сербских офицеров. Панихиду по Кирееву служил лично митрополит сербский Михаил в присутствии княгини Натальи. Тело Киреева было обезображено турками до такой степени, что его не смогли опознать в груде тел погибших сербов и болгар. Поэтому похоронили их в братской могиле. Через несколько лет останки были перенесены на территорию монастыря, а соседнее с селом Раковицы новое поселение жители назвали Киреево. После смерти Н.А. Киреева, как писал очевидец событий А.Н. Хвостов, «движение добровольцев из России, сначала слабое и боязливое, быстро двинулось вперед».
27 июля 1876 г. император Александр II подписал указ, разрешивший отставным офицерам отправляться на Балканы. Возможность легально отправиться воевать за братьев-славян вызвала целый поток добровольцев. По разным данным всего русских добровольцев отправилось воевать от 5 до 7-8 тысяч человек. Причем, правительство сдерживало отправку ввиду начавшейся уже подготовки к войне с Турцией.
20 августа в ходе боев под Алексинацем у селения Горний Адровац погиб 31 русский офицер, в их числе популярный в русском обществе полковник Николай Николаевич Раевский. Он отправился в Сербию сразу после разрешения императора русским офицерам ехать на Балканы. Смерть Раевского произвела сильное впечатление в России. По свидетельству выдающегося русского публициста князя В.П. Мещерского, она «зажгла славянский вопрос в народе». Почти все газеты и журналы посвятили прочувствованные некрологи этому «новому мученику за святое дело». Сербский король Милан 22 августа прислал брату покойного, Михаилу Николаевичу Раевскому, телеграмму следующего содержания: «С чувством глубокой скорби посылаю Вам печальное известие, что Ваш доблестный брат Николай Николаевич геройски пал в кровавой битве против врага славянского имени и веры. Ваша потеря велика, но она не менее велика и для сербского войска и того святого дела, во имя которого покойный геройски боролся. Я надеюсь, что это войско, которым он командовал и показал доблестный пример, отомстит за его геройскую смерть, и прошу Всевышнего, да укрепит Ваши силы перенесть тяжелую потерю». Отпевание Раевского в Белграде было совершено митрополитом Михаилом с большою торжественностью в присутствии самого короля Милана, всех министров и русского консула.
18 октября в последнем сражении этой войны, закончившемся катастрофой для сербской армии, сражении при местечке Джунис, погибли около половины русских добровольцев. К сожалению, ни в России, ни в Сербии не известно даже точное число погибших русских добровольцев, ни тем более их имена. Согласно описанию хода этого трагического сражения русские добровольцы прикрывали начавшееся в результате паники хаотическое отступление сербской армии.
Знаменитый русский святитель епископ Феофан Затворник Вышенский писал из своего затвора в монастыре: «Охватившее нас воодушевление не есть ли Божие в нас действие? Мы сознавая это не должны ли мы вместе сознать, что этим движением Бог говорит нам: вам поручено освободить этих страждущих? Можем отказаться! Бог никого не нудит. Но будем ли мы безвинны, не вняв Божиим мановениям? Бог найдет и без нас исполнителей Его воли. А нам стыд, если еще не более что. Оставляющий брата сам будет оставлен в час нужный. Все такие мысли прямо ведут к решению вопроса: Хочешь не хочешь, а ступай воевать Русь православная».
4. Какова же была политическая физиономия русского добровольческого движения? Рассмотрим это на примере нескольких самых активных деятелей движения.
Одним из символов русского добровольчества во время герцеговинского восстания и последовавшей следом войны Сербии и Черногории с Турцией стал неоднократно упоминавшийся уже Николай Алексеевич Киреев. Он родился в 1841 г. и был крестником императора Николая Павловича. По окончании элитного Пажеского корпуса служил в л-гвардии Конном полку. В 1866 г. вышел в отставку и посвятил себя общественной деятельности на ниве помощи славянам в борьбе за национальное освобождение. Киреев занимал должность секретаря Санкт-Петербургского Славянского комитета, был инициатором создания Герцеговинской комиссии, занимавшейся целенаправленным сбором средств для восставших. Вместе со своим старшим братом он вложил все свои средства в дело помощи герцеговинцам, в итоге братья даже разорились. Совместно с В.И. Аристовым Киреев организовал отправку добровольцев на Балканы, а весной 1876 г. поехал и сам по линии Красного Креста. Видя бедствие и страдания братьев-славян профессиональный офицер не мог остаться в стороне, вскоре стал добровольцем. Поскольку не было разрешения на участие в боевых действиях от российского императора Киреев воевал под позывным, как бы сейчас сказали, Хаджи-Гирей. Погиб в бою под Раковицами. Ему поставлены памятники возле села Раковица, на могиле в Раковицком монастыре, бюст в селе Киреево (ныне это территория Болгарии, недалеко от границы с Сербией). Через месяц после его смерти 75 гвардейских офицеров из Петербурга и 120 офицеров с Юга России отправились в Сербию. Таким образом, Н.А. Киреев был активным участником патриотического, славянофильского общественного движения в России.
Другим символом русского добровольчества стал Николай Николаевич Раевский, сегодня более известный в Сербии, чем в России. Внук генерала, героя Бородинского сражения и сын генерал-лейтенанта, основателя Новороссийска родился в 1839 г. Получив блестящее домашнее образование, закончил в 1862 г. физико-математический факультет Московского университета. Однако карьеру решил делать на военном поприще, поступив в л.-гв. Гренадерский полк, которым когда-то командовал его легендарный дед. С 1970 г. на службе в Туркестане, участник боев с туземцами, дослужился до чина полковника. Интересовался экономикой, в 1869 г. стал членом Вольного экономического общества, завел в Туркестане собственное хозяйство, выступал в печати по вопросам хозяйственного развития края, но его инициативы не нашли поддержки, и Раевский в 1874 г. перевелся в Одессу. 29 июля 1876 г. он вышел в отставку и уехал в Сербскую армию. 8 августа приехал к М. Г. Черняеву, который сейчас же поручил ему отдельный отряд, а 12 августа он уже принял участие в битве под Алексинацем и наголову разбил правый фланг турецкой армии. Погиб в ходе неудачного для сербов и русских сражения под Адронацем 20 августа. Погребён Раевский в имении «Еразмовке». На месте его геройской гибели, по завещанию его матери, на средства семьи Раевских построен величественный храм Св. Троицы, освящённый 2 сентября 1903 г.
На протяжении многих лет Раевский принимал активное участие в организации помощи балканским славянам, был сторонником активного вмешательства России в ситуацию на Балканах, как уже упоминалось. Еще в студенческие годы Раевский сблизился со славянофильским кружком И.С. Аксакова и с тех пор свои политические взгляды не менял, был активным участником право-монархического движения. Воевать в Сербию отправился вполне сознательно.
Среди участников движения стоит упомянуть старшего брата Н.А. Киреева Александра Алексеевича Киреева, который не принимал участия в боевых действиях, поскольку ему не давали отставки. Он активно участвовал в организации помощи герцеговинцам и организации отправки добровольцев. Киреев-старший родился в 1833 г., как и младший брат крестником императора Николая Павловича. Более того ходили слухи, что старший Киреев был внебрачным сыном Царя, у которого был роман с его матерью, первой красавицей Петербурга, до замужества. По окончании элитного Пажеского корпуса, выпустился в гвардию, участвовал в Крымской войне 1854-1855 годов, подавлении польского восстания 1863 года. Долгие годы был адъютантом брата императора Александра II великого князя Константина Николаевича, а после его смерти в 1892 году жил при его вдове Александре Иосифовне, воспитывал его сына великого князя Константина Константиновича (знаменитого русского поэта К.Р.) и его сыновей, мученически погибших после революции в Алапаевске. В 1905-1906 годах Киреев был одним из организаторов Отечественного союза, одного из правоконсервативных, неославянофильских объединений петербургской аристократии, в который входили члены Государственного Совета и сенаторы (среди них К.Ф. Головин, граф А.А. Бобринский, С.С. Бехтеев-старший (отец знаменитого русского поэта), А.П. Струков, Н.А. Хвостов, А.А. Нарышкин, В.В. Гурко). Продолжил борьбу против либерализации государства и после Манифеста 17 октября 1905 г., используя свои связи в высших сферах, пытался влиять на принятие решений. Киреев был ярким представителем неославянофильства конца XIX - начала XX веков. Его идеалом была следующая политико-правовая система: неограниченное самодержавие плюс совещательный всесословный Земский собор. Сторонник сближения со старокатоликами, не признавшими догмат о непогрешимости папы, т.е. консервативной частью западного общества. Умер в 1910 г.
Еще один активный деятель движения, на сей раз непосредственный участник боевых действий Виссарион Виссарионович Комаров, полковник российской и генерал сербской армий. Родился в 1838 г. Воспитанник 2-го кадетского корпуса, начал службу офицером в 1857 г. в Самогитском гренадёрском полку. Через четыре года окончил Императорскую военную академию и был переведен в Генеральный штаб. В 1863-1864 гг. состоял офицером для особых поручений при Виленском генерал-губернаторе, усмирителе Польши графе M.H. Муравьеве. Затем был начальником штаба пехотной дивизии. Уже в 60-е гг. он публиковался в крупнейших правых изданиях. В 1871 г. вышел в отставку в чине полковника и занялся всецело публицистикой. Вместе с М.Г. Черняевым и Р.А. Фадеевым основал в Санкт-Петербурге газету «Русский мир», которая стала в оппозицию либеральным военным реформам Д.А. Милютина. Вместе с генералом Черняевым весной 1876 года отправился в Сербию, занял место начальника штаба сербской Тимоко-Моравской армии, которой командовал Черняев. За победу над турками под Шуматовицами Комаров получил чин генерала сербской армии, которую оставил за 7 дней до Джунисской катастрофы, приняв участие в 23 боях этой кампании. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. состоял при русской армии на Дунае, находился при Плевне и участвовал в походе за Балканы. Впоследствии редактировал «Санкт-Петербургские ведомости» (в 1877-1883 гг.). Одновременно, с 1 января 1882 г., стал издавать собственную недорогую ежедневную народную газету «Свет», которая имела успех. В 1886-1891 гг. издавал журнал «Звезда», в 1889-1891 гг. - «Славянские известия», в 1902-1906 гг. вместе с известным поэтом В.Л. Величко пытался реанимировать один из флагманов русской консервативной журналистики катковский журнал «Русский вестник». В 1901 г. Комаров стал одним из учредителей первой русской правоконсервативной политической организации «Русское собрание», из которой выросло черносотенное движение, остановившее революцию 1905-1906 гг. Умер в 1907 г.
У Комарова было три брата: Александр, Дмитрий и Константин, все трое были военными. Александр Виссарионович дослужился до чина полного генерала, прославился покорением горцев Кавказа и успехами в Средней Азии. Дмитрий Виссарионович участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 годов, дослужился до чина генерал-лейтенанта. Его дочь - известная русская писательница Ольга Форш. Константин Виссарионович дослужился до чина полного генерала, принимал участие в русско-турецкой войне 1877-1878 годов.
Принимал участие в боевых действиях в Боснии и Герцеговине известный экономист, военный и политический деятель, издатель и публицист Сергей Фёдорович Шарапов. Он родился в 1855 г. в имении Сосновка Вяземского уезда Смоленской губернии. Окончил с отличием 2-ю Московскую военную гимназию в 1872 г., продолжил образование в Николаевском инженерном училище в Санкт-Петербурге, которое оставил из-за болезни матери (1874), не кончив полного курса, но получив специальность сапёра. С началом восстания отправился в качестве корреспондента петербургской газеты «Новое время» в Боснию, участвовал в боевых действиях, в мае 1876 г. схвачен в Загребе австро-венгерскими властями и год находился в австрийской тюрьме. Вернувшись осенью 1878 г. на родину, занялся сельским хозяйством. Прославился как изобретатель плугов новой системы, которые с успехом экспонировались на многих выставках, основатель Сосновской мастерской плугов общества «Пахарь».
Активно выступал как публицист и издатель, выпускал газеты и журналы «Русский труд», «Русское дело», «Пахарь», «Свидетель» и др. Автор ряда художественно-публицистических произведений (роман «Кружным путём», утопия «Через полвека», политическая фантазия «Диктатор» и др.). Создатель оригинальных концепций государственного устройства страны, организации денежного обращения, структуры кредитной системы. Главный труд Шарапова по экономике «Бумажный рубль» (1893).
С 1905 г. принимал активное участие в монархическом движении, был одним из учредителей крупной монархической организации «Союз Русских Людей» в Москве, затем создал собственную Русскую народную партию, не имевшую впрочем серьёзного значения. Часто выступал с докладами в «Русском Собрании», был участником монархических съездов. Шарапов был активным участником славянского движения, состоял вице-президентом Аксаковского литературного и политического общества в Москве. Умер в 1911 г.
Участие в событиях в Герцеговине принимал известный публицист-славянофил, церковный и общественный деятель, впоследствии крупный чиновник Афанасий Васильевич Васильев. Он родился в 1851 г., в 1872 г. окончил юридический факультет Петербургского университета, поступил на службу в Министерство юстиции, затем в Министерство просвещения. Васильев стал членом Петербургского Славянского комитета, затем его секретарем. Организовал издание и распространение листовок с призывами оказать помощь восставшим против турок славянам, собирал пожертвования. В декабре 1877 г. был командирован в Черногорию для оказания помощи герцеговинским беженцам и организации школ для герцеговинских детей, где находился до мая 1878 г. Сторонник идеи независимости Герцеговины, на этой почве возник конфликт в консулом в Черногории А.С. Иониным, сторонником присоединения Герцеговины к Черногории. Васильев поддерживал противников аннексии Боснии и Герцеговины Австрией, даже помогал формировать сербские отряды для засылки в БиГ и оказания сопротивления австрийцам. На этой почве возник скандал, Ионин написал письмо в МИД с жалобой на действия Васильева, которому пришлось писать объяснительную и покинуть Черногорию. В дальнейшем служил в ведомстве Государственного контроля, с 1893 г. генерал-контролер, возглавлял департамент железнодорожной отчетности. С 1904 г. член Совета государственного контроля, с 1916 г. тайный советник.
В 1890-1894 гг. в журнале «Благовест» опубликовал ряд статей с призывами к объединению славян. В разгар революции 1905 г. стал основателем и председателем общества «Соборная Россия», призывал к созданию «соборного строя» в России и «соборной самоуправляющейся» Церкви. Член Поместного Собора Российской Православной Церкви 1917-1918 гг. После 1919 г. эмигрировал в Югославию. В 1921 г. участвовал в работе Всезаграничного Церковного Собора в г. Сремски-Карловци. В эмиграции учредил Общество соборного славянства. Как человек, много сделавший для Сербии, получал госпенсию. Умер 30 мая 1929 г., похоронен в Белграде.
Важную роль в событиях Герцеговинского восстания сыграли дипломаты братья Ионины. Александр Семенович Ионин родился в 1837 г. в Москве в дворянской семье. В 1854 г. окончил курс в Лазаревском институте восточных языков, затем стал воспитанником Учебного отделения восточных языков при МИД. Служил на различных дипломатических должностях в Константинополе, Сараево, с июня 1864 г. консул в Янине. В 1869-1875 гг. консул, в 1875-1878 гг. генеральный консул в Рагузе (ныне Дубровник). Его считали едва ли не зачинщиком Герцоговинского восстания 1875 г. В 1878-1883 гг. - министр-резидент в Черногории, фактически управлял страной. За содействие освободительной борьбе балканских народов против турецкого владычества был награждён черногорским орденом. В 1883-1892 гг. - посланник в Бразилии, участвовал в установлении дипломатических отношений России с Аргентиной, Уругваем, Мексикой. При участии Ионина и обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева в Буэнос-Айресе в 1888 г. была открыта первая православная церковь в Южной Америке. Ионин проехал вдоль восточного побережья Южной Америки, от устья Амазонки до Магелланова пролива, и вдоль западного - до порта Кальяо, путешествовал по материку. Результатом путешествия стала книга «По Южной Америке» (т. 1 - 4, СПб., 1892-1902), за которую ему была присуждена Санкт-Петербургской Академией Наук премия им. митрополита Макария. Перу Ионина принадлежат также этнографические очерки и путевые записки о Балканах, а также две комедии. В 1897-1900 гг. - посланник в Швейцарии. По его инициативе на Сен-Готардском перевале был установлен в 1899 г. памятник Александру Васильевичу Суворову. Ионин был связан со Славянскими комитетами в России, состоял в переписке и дружил с И.С. Аксаковым и другими славянофилами. Скончался в 1900 г. в Санкт-Петербурге.
Его младший брат Владимир Семенович Ионин родился в 1838 г. Также окончил курс сначала в Лазаревском институте восточных языков, а затем в учебном отделении восточных языков при Азиатском Департаменте МИДа. Служил в Константинополе, в Мостаре, Белграде, в 1867 г. назначен секретарем консульства в Рагузе. Пытался пропагандировать идею освобождения славян, возник конфликт, в итоге уже в сентябре того же 1867 г. он был перемещен в консульство в Бейрут. С 1869 г. консул в Дамаске, но через два года отозван в Азиатский Департамент чиновником сверх штата, а потом и вовсе уволен от службы. В 1872 г. Ионин поступил на службу в Министерство финансов, но после начала восстания в сентябре 1875 г. вышел в отставку и уехал на юг. В 1876 г. он был председателем болгарского революционного комитета в Бухаресте. По предписанию генерала М.Г. Черняева формировал в Зайчаре отряд болгарских добровольцев (впоследствии добровольцы вошли в состав отряда генерала Н.Г. Столетова), за что удостоился благодарственного письма от митрополита Анфима, председателя Народного Собрания в Тырнове. 29 сентября 1877 г. был избран председателем Боснийского временного народного правительства. Однако вскоре вынужден был бежать. Последние годы жизни провел в Санкт-Петербурге, где и умер в 1886 г. от паралича сердца. До самой смерти поддерживал отношения с герцеговинцами, пытаясь защитить их от жестокостей австрийских войск в Боснии и Герцеговине.
Выдающимся участником борьбы сербов за независимость был граф Федор Эдуардович Келлер, впоследствии генерал-лейтенант, герой Русско-японской войны. Он родился в 1850 г. в семье сенатора Э.Ф. Келлера. По окончании Пажеского корпуса был выпущен в 1868 г. корнетом в Кавалергардский полк. В 1876 г. окончил Николаевскую академию Генерального штаба и был произведён в ротмистры и сразу вступил добровольцем в ряды сербской армии с чином подполковника. Отличился в ряде военных операций, выделяясь своей храбростью, награждён сербской серебряной медалью «За храбрость». В сентябре 1876 г. успешно командовал левым крылом 3-го корпуса, действовавшего против Османа-паши. После разгрома сербской армии под Джунисом (17 октября) из остатков сербских войск и отрядов русских добровольцев Черняевым была сформирована русская добровольческая дивизия, и Келлер был назначен начальником её штаба. Но разногласия с начальником дивизии полковником Межениновым заставили его отказаться от должности. Участник Русско-турецкой войны, отличился под Шейновым, награжден орденом св. Георгия 4-й ст., св. Владимира 4-й ст. с мечами и золотой саблей с надписью «За храбрость». Затем был начальником штаба болгарского ополчения, принимал участие в работе международной комиссии от России по определению границ Болгарского княжества в Константинополе.
В 1893-1899 гг. был директором Пажеского корпуса, произведённый в 1899 г. в генерал-лейтенанты, был назначен Екатеринославским губернатором, по собственному желанию в марте 1904 г. отправился на театр военных действий против Японии. Командовал 2-м Восточно-Сибирским корпусом, затем Восточным отрядом. Поднял дух войск, всегда появляясь в самых опасных местах боя. 18 июля во время боя на Янзелинском перевале был сражен неприятельской шрапнелью.
По своим общественно-политическим взглядам Келлер был монархистом, как и его двоюродный брат генерал от кавалерии Федор Артурович Келлер (1857-1918), один из двух представителей высшего генералитета, проявивших лояльность Императору Николаю II в феврале 1917 г.
Среди участников Герцеговинского восстания стоит также упомянуть Петра Августиновича Монтеверде, подполковника в отставке, корреспондента «Московских ведомостей» и «Русского мира» в Париже, который был в Герцеговине с сентября 1875 г. до конца весны 1876 г., он писал под псевдонимом Петр Петров, участвовал в сражениях, организовал денежную и продовольственную помощь восставшим, находился в тесных отношениях с русским консулом А.С. Иониным; Петра Афанасьевича Шеншина (сводный брат великого русского поэта А.А. Фета), который пробыл в Герцеговине до марта 1876 г., а потом участвовал в войне Сербии с Турцией и русско-турецкой компании.
Ну и наконец нельзя обойти молчанием фигуру непопулярного до сих в Сербии из-за проигранной войны выдающегося русского генерала Михаила Григорьевича Черняева. Он родился в 1828 г. в небогатой дворянской семье, окончил курс в Дворянском полку и был выпущен в лейб-гвардии Павловский полк. Затем окончил курс в Академии генерального штаба. Принимал участие в Венгерском походе 1849 г. В 1854 г. был направлен в Крым, участвовал во всех боевых действиях под Севастополем, служил под командованием генерала Хрулёва, адмирала Нахимова, был награждён золотым оружием с надписью «За храбрость» и произведён в подполковники. При оставлении Севастополя, Черняев уходил последним на лодке, когда все понтонные мосты были уже разведены.
В 1858 г. участвовал в боевых действиях против туземцев в Оренбургском крае, в 1859 г. послан на Кавказ в распоряжение грозы черкесов графа Н.И. Евдокимова, по замирении Кавказа опять служил в Оренбургском крае. В 1864 г. полковник Черняев назначен начальником Особого Западно-Сибирского отряда в городе Верный (ныне Алма-Ата). В сентябре 1864 года, командуя небольшим отрядом, взял штурмом город Чимкент, считавшийся неприступным, был награждён Орденом Святого Георгия 3 степени. В ночь с 14 на 15 июня 1865 г. взял штурмом Ташкент. Численность русских войск не превышала двух тысяч человек, при 12 орудиях; взят был город со стотысячным населением, имевший до 15 тысяч защитников; захвачено 63 пушки, множество пороха и оружия. За взятие Ташкента генерал Черняев получил прозвище «Ташкентский лев», был назначен военным губернатором вновь образованной Туркестанской области. Но военный министр Д.А. Милютин был недоволен неподчинением Черняева приказам, недоволен был им и МИД, поскольку получал ноты протеста из Лондона, т.к. в Англии опасались, что русские войска через Туркестан сразу же двинутся в Индию.
Черняев сумел приобрести доверие и уважение жителей не только своей личной неустрашимостью, но и другими качествами, наиболее ценными в представителе власти в Азии: доступностью для всех, прямодушием, искренним вниманием к нуждам каждого, полной свободой от рутины и формализма, спокойной находчивостью и решительностью в трудные моменты. Его инстинктивное понимание азиатской народной психологии помогало ему завоевывать сердца без всяких усилий: на другой же день после взятия Ташкента он торжественно объехал город в сопровождении лишь двух казаков, а вечером отправился в местную баню, как будто находился среди мирных соотечественников; этими простыми способами он тотчас же внушил населению уверенность в бесповоротности совершившейся перемены. Солдаты безмерно любили Черняева, в лексикон даже вошло слово черняевцы, которым называли храбрых воинов, участвовавших в среднеазиатских походах и знакомых с пустынями и степными переходами.
Приобретя влиятельных врагов в чиновном Петербурге, Черняев вскоре получил отставку, молодым, полным сил и энергии. Причем, ему не дали никакой должности, т.е. фактически выбросили на улицу без средств к существованию. Чтобы прокормить семью, он уже намеревался стать нотариусом в Москве. Однако у него нашлись все-таки покровители в сановных сферах и ему предложили более интересное занятие. В 1873 г. Черняев приобрёл выходившую в Петербурге консервативную газету «Русский Мир», которую он начал издавать вместе с другим оппозиционным генералом Р.А. Фадеевым, с которым он был знаком еще со времен службы на Кавказе. Черняев сблизился с московским кружком славянофилов, группировавшихся около И.С. Аксакова, разделяя их неприязнь к бюрократизму и иноземщине. Он был решительным противником военных реформ и нововведений графа Милютина, в которых видел продукты бюрократического творчества, навеянного извне; многие недостатки центрального управления он приписывал влиянию немцев, так как чисто русские элементы, на его взгляд, не могли находиться в противоречии с национальными интересами и потребностями страны.
С началом восстания в Герцеговине Черняев вскоре вступил в сношения с сербским правительством и был приглашён в Белград для руководства военными действиями в задуманной князем Миланом кампании против Турции. МИД, узнав об этих секретных переговорах, боясь осложнений с Австро-Венгрией, принял меры к тому, чтобы помешать Черняеву выехать за границу - за ним был учреждён надзор, ему отказали в выдаче заграничного паспорта. Тогда Черняев приехал в Москву к Михаилу Алексеевичу Хлудову, который и устроил ему и себе в канцелярии генерал-губернатора заграничные паспорта; переданный по телеграфу приказ о задержании их на границе также запоздал, и в июне 1876 г. Черняев был уже в Белграде. Известие о назначении его главнокомандующим главной сербской армией послужило сигналом к наплыву добровольцев в Сербию и подняло сербскую попытку на степень русского национального дела. Хотя исход войны не оправдал ожидания славянофилов, но война привела к непосредственному дипломатическому и затем военному вмешательству России в турецко-балканские события.
После поражения сербской армии Черняев поехал в Прагу, где его появление привело к панике, австрийское правительство потребовало, чтобы он немедленно покинул пределы империи. В начале Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Черняев поступил на службу, чтобы попасть в действующую армию, но был оставлен за штатом. Он отправился на Кавказ, где тоже не дождался никакого назначения. Только после трагической гибели императора Александра II в 1882 г. Черняев был назначен Туркестанским генерал-губернатором. Но пробыл в должности лишь около двух лет. Его противники утверждали, что он не обнаружил ни административного такта, ни искусства в выборе сотрудников и доверенных лиц. Скандал вызвала история с тем, как один из его приближённых, писатель и публицист Всеволод Крестовский очистил от либеральных книг общественную библиотеку, устроенную в Ташкенте при генерале Кауфмане, что вызвало недовольство местного русского чиновничества. После конфликта с Сенатом он вынужден был покинуть свой пост. С 1884 г. состоял членом Военного совета, но в 1886 г. вышел в отставку из-за несогласия с проектами военного министра, однако в 1890 г. вновь вошел в состав Военного совета. Скончался в 1898 г. в родовом имении в Могилёвской губернии.
Сегодня М.Г. Черняев незаслуженно забыт как в России, так и в Сербии, хотя он очень много сделал торжества русского дела в Средней Азии, для освобождения славянства.
Что же касается оценки действий Черняева, других русских добровольцев, а также сербских государственных и военных деятелей в завершившейся поражением сербов Сербско-турецкой войне 1876 г., то это нужно предоставить профессиональным историкам. Тем более, что работы здесь непочатый край, - мы до сих пор не знаем ни точное количество, ни имен тех русских добровольцев, которые пали на поле брани за свободу Сербии. А общественному мнению следует брать пример с тех, кто 18 октября 1901 г., в 25-ю годовщину Джунисского сражения, совершил панихиду в Казанском соборе в Петербурге. Группа оставшихся в живых участников этого сражения, русских добровольцев, поминала в этот день, как сообщала газета «Новости дня», всех, - и в Бозе почивающих Императоров Александра II и Александра III, и короля сербского Милана Обреновича, и главнокомандующего сербской армией генерала Черняева, и всех русских и сербских воинов, павших в этой борьбе.
Таким образом, русские добровольцы и те, кто принимал активное участие в помощи герцеговинцам, в политическом отношении были сторонниками монархии, консерваторами и сторонниками панславизма, как идеи единства и братства славянских народов. Многие из активных участников движения, дожившие до начала 20 века принимали непосредственное участие в борьбе против революционных беспорядков 1905-1906 гг.
Литература:
Клисунов С. Русские добровольцы в Сербской войне 1876 г. и взгляды представителей консервативной мысли русского общества на развитие Восточного кризиса и на роль России в его разрешении // http://epistema.ucoz.ru/OPERA/Klisounov-SerbskVoina.htm#_ftnref50
Лежнёв А.В. Киреевы: к 150-летию со дня рождения писателя, общественного деятеля А.И. Новикова.
Новикова Ольга Алексеевна, урожд. Киреева (29.04 [11.05].1840-21.04.1925), мать Александра Ивановича Новикова // Сайт села Новиково Староюрьевского района Тамбовской области. http://nap-novik.narod.ru/Novikova_Olga.htm
Поповкин А.А. Славянские благотворительные общества в Москве и Санкт-Петербурге. Дисс. к.и.н. Воронеж, 2013.
Решетникова О.Н. «Помните вечно Россию!» Почему именем русского офицера было названо село в Болгарии // «Столетие». Информационно - аналитическое издание Фонда исторической перспективы, интернет-газета. 30.07.2008. http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/pomnite_vechno_rossiju_2008-07-30.htm
Соловов В.Г. Дипломаты Российской Империи // http://www.rusdiplomats.narod.ru/index.html
Россия и восстание в Боснии и Герцеговине. 1875-1878. Документы. М., 2008.
Хвостов А.Н. Русские и сербы в войну 1876 г. за независимость славян. Письма. СПб., 1877.
Шемякин А. Генерал М.Г. Черняев и сербская война. М., 2006.
1. Спасибо, Россия!