Архитекторы глобализма приступили к легализации педофилии

На фоне событий на Украине, которые укладываются в рамки нового типа войн - социо-сетевых и/или информационных - одно короткое сообщение в российском интернете осталось практически незамеченным. Хотя это тоже пример информационной войны, и пример ярчайший, прежде всего - брани духовной - не на жизнь, а насмерть, в прямом и переносном смысле.

Вот эта информация:

«Сегодня Италия легализует педофилию и вводит наказание до 4 лет тюрьмы для «педофобов» за дискриминацию педофилов, - сообщили 24 янв. 2014 г. итальянские СМИ. Кроме «нелюбителей педофилов» тюрьма теперь грозит в Италии "нелюбителям содомитов", «нелюбителям трупов" и "нелюбителям других гендеров". Закон называет всего 13 видов «гендерофобов». Некоторым гендерпротивникам грозит также штраф до 20.000 ЕВРО.(http://www.losai.eu/...-la-pedofobia/#).

Многое здесь непонятно. Чем, скажем, «нелюбители трупов» угрожают государственным устоям, чтобы их карать столь сурово? О чём конкретно, кроме загадочных педофобов, намеревающихся дискриминировать вполне реальных нелюдей-педофилов, сообщают итальянские СМИ? Об этом ни слова. Но информация уже гуляет по интернету, тиражируя нелепый термин - педофоб.

В то же время из итальянских СМИ можно узнать, (а эта информация вполне доступна), что итальянский Парламент уже утвердил законопроект, который предусматривает уголовное наказание тем, кто «публично выражает неприязнь или порочит репутацию, честь и достоинство лиц, которые проявляют, хотя бы внешне, свою сексуальную ориентацию: гомосексуализм, бисексуализм, гетеросексуальность, педофилию». Именно так сказано в законе - педофилию. То есть, получается, что педофилия - всего-навсего сексуальная ориентация, один из «вариантов сексуальной нормы», закреплённый законодательно? Педофилов уже уравняли в правах с сексуальными меньшинствами, которые, несмотря на их «дискриминацию», о которой кричат СМИ и высшие эшелоны власти, тем не менее, чувствуют себя вольготно в шоу-бизнесе, в малом и среднем бизнесе, в крупных корпорациях, в СМИ, в политике? Депутаты всех уровней, мэры европейских столиц, министры, а кое-где и премьер-министры, не скрывают своей нетрадиционной (пока?) сексуальной ориентации и даже гордятся этим. При чём здесь дискриминация? Как она проявляется? Как получилось, что патология столь быстро стала нормой? А вот при чём здесь педофобия - об этом ниже.

Из итальянских СМИ можно также узнать, что Комиссия по юридическим вопросам при Сенате Италии уже рассмотрела 390 поправок к проекту закона о гомофобии, принятому Парламентом Итальянской Республики. Сенату остаётся лишь его утвердить. Новый закон расширяет рамки существующего закона (так называемый закон Манчино), который предусматривает наказание для тех, кто «отстаивает идеи дискриминации по расовым, этническим, национальным или религиозным мотивам». Теперь закон дополнительно ужесточает наказание за дискриминацию уже по мотивам гомосексуальности, точнее - ЛГБТКИ (лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры, квиры и интерсексуалы), уточняя типы дискриминации и круг лиц, подпадающий под действие закона.

По сути - это совершенно новый закон, но уже против гомофобии и трансфобии. В то же время обилие невнятных постоянно обновляющихся «наукообразных» неологизмов в законе и поправках, доводящих итальянцев, как, впрочем, и всех европейцев, включая и «дорогих россиян», до головотрясения, выполняют конкретную задачу - утопить проблему в бессмысленных филологических спорах, затемнить сознание, разрушить логическое мышление и здравый смысл. А вот цели, которые преследует закон, хотя и долгосрочные, вполне доступны для понимания. И цели эти духовные - легализация сатанизма.

Здесь архитекторами глобализма задействована новая эффективная технология манипуляции сознанием. Вот характерный заголовок в итальянских малотиражных изданиях: «Прибегая к смысловому извращению языка, Европа легализует педофилию: Италия безропотно выполняет приказ». Слово приказ здесь вполне уместно. К подобным смысловым трюкам широко прибегают, в том числе и наши законодатели, творцы законов о гендере и прочих законов, которые разрушают традиционные ценности, стирают грань между запретным и допустимым, между добром и злом. Цель их закулисной возни в тайне от избирателей вполне конкретна: «Патология должна стать нормой, а норма - патологией, только так можно разрушить <...> общество» (Герберт Маркузе). Кто-то ещё сомневается, что лоббируя законы, которые, в конце концов, приведут к расчеловечению человека, превращая его в скота или беса, наши законодатели, фамилии которых хорошо известны, не выполняют заказ или приказ, а именно следуют наказу электората? Не их ли кураторы вбросили лозунг: «Мой гендер, мой выбор»? Утверждая совсем недавно, что с подобными сексуальными перверсиями человек родился. И с этим ничего поделать не может. Это не его вина.

Жонглирование загадочным термином «гендер» как проявлением свободы быть таким, каким хочется, как раз и служит обоснованием этой цели. Для этого сначала надо увести суть проблемы от её обозначения, оторвать форму слова от его содержания. Понятие «гендер» уже достаточно размыто, постоянно эволюционирует и подвержено изменениям. В этом понятии можно запрятать что угодно. Точно также итальянские законодатели, прибегая к смысловым трюкам, с помощью многочисленных поправок, расширили правовое поле по «защите дискриминируемых», умножая меры наказания «страдающим различными фобиями», попытались легализовать педофилию как норму. Технология продавливания законов, что в Италии, что в России, одна и та же.

Здесь самое время договориться о терминах. «В психиатрии фобия - это сильно выраженный упорный навязчивый страх, необратимо обостряющийся в определённых ситуациях и не поддающийся полному логическому объяснению. В результате развития фобии человек начинает бояться и соответственно избегать определенных объектов, видов деятельности или ситуаций». (Википедия). Фобия иногда определяется также как страх смешанный с ненавистью.

Теперь многие люди не просто боятся, они теперь «страдают фобиями». Слово фобия стараниями СМИ не так давно стало модным, так же, как скажем, слово «Гламур», значение которого никто не знает, но принадлежность, к которому считается престижным. Дерзнём дать определение. «Гламур» - это дерьмо в шоколаде. То же самое, но с обратным знаком, произошло со словом «Фобия». Ярлык, наклеиваемый «страдающим фобиями», - хуже ярлыка расиста, антисемита, фашиста, человеконенавистника. Такая личность должна стать изгоем в демократическом обществе. Пусть такие люди даже составляют подавляющее большинство. Неважно. Права дискриминируемого меньшинства важнее прав большинства, права которых никто не ущемляет, что всем хорошо известно. Вот непоколебимый принцип неолиберализма.

Чтобы пресечь «эпидемию» страха, переходящего в ненависть (дабы наступил «мир и безопасность» - 1Фес. 4;3), итальянские сенаторы придумали способ положить конец этой напасти, прибегнув к радикальному средству - многочисленным поправкам к закону о гомофобии и трансфобии, предусматривающих суровое наказание тем, кто подвержен различным иррациональным страхам, дабы неповадно им впредь было открыто проявлять свои страхи и ненависть. Среди мер наказания в поправках называются штрафы и в 10.000, и в 15.000 евро, а то и тюремное заключение. Но это не столь существенно. Важен принцип.

Сенаторы, которые в законотворческом рвении не уступают своим парламентским коллегам, расширили список фобий, с которыми предстоит бороться, например, гетерофобия, что теоретически противоположно гомофобии.

Или бисексуалофобия - смесь гомофобии и гетерофобии, т.е. страх перед теми, кому без разницы, с кем предаваться сексуальным утехам - хоть с мужчиной, хоть с женщиной, да хоть с волком мороженным, лишь бы малая волчья толика была бы талой.

Ещё одна фобия, с которой будет бороться закон - гермадитофобия, то есть ненависть к тем, кто ощущает себя одновременно мужчиной и женщиной.

Сюда же включили и ксенофобию (ненависть к чужакам). Но ведь понаехавшие тоже видят в коренном населении чужаков. Есть где разгуляться любителям сталкивания лбами тех и других в своих корыстных интересах.

Сенаторы включили поправки, в которых предлагают ударить и крепко ударить по ненавистникам мизогинии и мизандрии - женоненавистничество и мужененавистничество (неприязнь и враждебность к мужчинам или женщинам).

Затем можно выделить также поправки весьма специфические, предлагающие наказывать не скрывающих свою полиандрофобию, (противников многомужества). т.е. по-русски говоря - не одобряющих поведение тех особ, кто слаб на передок. Впрочем, полиадрофобия в России постепенно без всяких товарищеских судов и уголовных кодексов постепенно сходит на нет. Наглотавшись толерантности товарищи утратили способность различать добро и зло.

Особо стоит выделить поправку, в которой предлагается наказывать фобию к трупам, эта фобия в поправке не раскрывается(!), но даже недогадливые могут догадаться, что здесь зашифрован тяжкий психиатрический недуг - некрофилия (по-русски - труположество), к этому, как настаивает закон, тоже следует относиться с пониманием.

Или, например, партенопофобия, смысл термина не всем понятен. Это - ненависть к девственницам. В греческой мифологии Партенопа была сирена-девственница, основательница Неаполя. Поправку о партенопофобии жители Неаполя восприняли болезненно, резонно рассудив, что их мифологические корни и неаполитанский патриотизм теперь подпадают под непрошенную уголовную защиту. Да вот компания, с которой их будет защищать закон - сообщество ЛГБТ+ Квиры и Интерсексуалы не всем по душе. На чём и строился весь расчёт дальновидных пяти сенаторов авторов законопроекта, усвоивших урок новейшей технологии манипуляции сознанием.

Филологическое непонимание поправок увело от основной сути закона - уравнивания педофилии и невинной ныне частой смены партнёров (по-научному - полиандрии). На юридическом языке это означает, что легализуется законодательная защита права на гордость публичной демонстрации своих собственных сексуальных пороков, которые совсем недавно считались тяжким преступлением. Тяжкий грех, как например, педофилия, закрепляется как норма. Любой грех - зло. Теперь зло становится добродетелью, что открывает широкий и просторный путь к приходу антихриста.

Что касается 390 поправок к принятому уже закону, то действует давно избитый, проверенный и безотказный в демократических странах приём. Ни депутаты, ни сенаторы, ни журналисты, ни простая публика поправок не читают. Тем более, депутаты не читают многостраничные законы накануне их принятия (за несколько минут до голосования). Достаточно добавить к тексту лишь одно слово накануне голосования, например, к такой формулировке, с которой все смирились:

«предусматривается уголовное наказание тем, кто публично выражает неприязнь или порочит репутацию, честь и достоинство лиц, которые проявляют, хотя бы внешне, свою сексуальную ориентацию: гомосексуализм, бисексуализм, гетеросексуальность», и прибавить лишь одно слово - педофилия. Всё. После голосования Закон считается принятым. Как говорили римляне: «Dura lex sed lex - «закон суров, но это закон». Или по-русски: «Что написано пером, не вырубишь топором».

А если какие-то дотошные блогеры с въедливыми общественными родительскими организациями поднимут вой и визг, можно, как ни в чём ни бывало, признать свою ошибку, как чистосердечно признал её в СМИ автор проекта закона сенатор Карло Джиованарди, предусмотрительно подстраховавшись своими поправками к закону: «Речь идёт о грубейшей ошибке, об опечатке, я намеревался написать педофобия, идея, которая, впрочем, представлена в другой поправке, которая подразумевает неприязнь к педофилии». На слушаниях в Комиссии по юридическим вопросам при Сенате Италии он вновь отверг обвинения: «Ложь, я хотел сказать - педофобия». Интересно, как уважаемый Сенатор представляет, каким образом, испытывающие «неприязнь» или фобию к детям (педофобы), могут конкретно бороться с растлителями детей (педофилами)? Стало быть, опечатка? Или всё же приказ? Интересно, чей?

Направление, в котором движется Запад, с каждым днём становится всё очевидней. Как удаётся организовать колоссальный обман человечества во всемирном масштабе?

Модель изменения общепринятых представлений и взглядов, о которых даже неприлично говорить вслух, сформулировал американский социолог Джозеф П. Овертон (1060 - 2003) старшего вице-президента центра общественной политики Mackinac Centrе, который погиб в авиакатастрофе. Эта модель позднее получила название «Окно Овертона». Эту модель или технологию описал анонимный блогер под ником Zuhel. Автор слегка сократил и незначительно изменил его текст.

Эту технология широко применяется в России. Внимательный читатель легко в этом может убедиться.

Технология уничтожения человечества

Всё прогрессивное человечество, как нам говорят, абсолютно естественным образом приняло геев, их субкультуру, их право заключать браки, усыновлять детей и пропагандировать свою сексуальную ориентацию в школах и детских садах. Нам говорят, что всё это - естественный ход вещей. Нам лгут.

Ложь о естественном ходе вещей опроверг американский социолог Джозеф Овертон, описавший технологию изменение отношения общества к некогда принципиальным для этого общества вопросам.

Прочитайте это описание и станет понятно, как легализуют гомосексуализм и однополые браки. Станет совершенно очевидно, что работа по легализации педофилии и инцеста будет завершена в Европе уже в ближайшие годы. Как и детская эвтаназия, кстати.

Что ещё можно вытащить оттуда в наш мир, используя технологию, описанную Овертоном? Она работает безотказно.

Джозеф Овертон описал, как совершенно чуждые обществу идеи были подняты из помойного бака общественного презрения, отмыты и, в конце концов, законодательно закреплены.

Согласно Окну возможностей Овертона, для каждой идеи или проблемы в обществе существует т.н. окно возможностей. В пределах этого окна идею могут или не могут широко обсуждать, открыто поддерживать, пропагандировать, пытаться закрепить законодательно. Окно двигают, меняя тем самым веер возможностей, от стадии «немыслимое», то есть совершенно чуждое общественной морали, полностью отвергаемое до стадии «актуальная политика», то есть уже широко обсуждённое, принятое массовым сознанием и закреплённое в законах.

Это не промывание мозгов как таковое, а технологии более тонкие. Эффективными их делает последовательное, системное применение и незаметность для общества-жертвы самого факта воздействия.

Ниже мы разберём, как шаг за шагом общество начинает сперва обсуждать нечто неприемлемое, затем считать это уместным, а, в конце концов, смиряется с новым законом, закрепляющим и защищающим некогда немыслимое.

Возьмём для примера что-то совершенно невообразимое. Допустим, каннибализм, то есть идею легализовать право граждан на поедание друг друга. Достаточно жёсткий пример?

Но всем очевидно, что прямо сейчас (2014г.) нет возможности развернуть пропаганду каннибализма - общество встанет на дыбы. Такая ситуация означает, что проблема легализации каннибализма находится в нулевой стадии окна возможностей. Эта стадия, согласно теории Овертона, называется «Немыслимое». Смоделируем теперь, как это немыслимое будет реализовано, пройдя все стадии окна возможностей.

Ещё раз повторим, Овертон описал ТЕХНОЛОГИЮ, которая позволяет легализовать абсолютно любую идею.

Обратите внимание! Он не концепцию предложил, не мысли свои сформулировал некоторым образом - он описал работающую ТЕХНОЛОГИЮ. То есть такую последовательность действий, исполнение которой неизменно приводит к желаемому результату. В качестве оружия для уничтожения человеческих сообществ такая технология может быть эффективнее термоядерного заряда.

КАК ЭТО СМЕЛО! Тема каннибализма пока ещё отвратительна и совершенно не приемлема в обществе. Рассуждать на эту тему нежелательно ни в прессе, ни, тем более, в приличной компании. Пока это немыслимое, абсурдное, запретное явление. Соответственно, первое движение Окна Овертона - перевести тему каннибализма из области немыслимого в область радикального. У нас ведь есть свобода слова. Ну, так почему бы не поговорить о каннибализме? Учёным вообще положено говорить обо всём подряд - для учёных нет запретных тем, им положено всё изучать. А раз такое дело, соберём этнологический симпозиум по теме «Экзотические обряды племён Полинезии». Обсудим на нём историю предмета, введём её в научный оборот и получим факт авторитетного высказывания о каннибализме.

Видите, о людоедстве, оказывается, можно предметно поговорить и как бы остаться в пределах научной респектабельности.

Окно Овертона уже двинулось. То есть уже обозначен пересмотр позиций. Тем самым обеспечен переход от непримиримо отрицательного отношения общества к отношению более позитивному.

Одновременно с околонаучной дискуссией непременно должно появиться какое-нибудь «Общество радикальных каннибалов». И пусть оно будет представлено лишь в интернете - радикальных каннибалов непременно заметят и процитируют во всех нужных СМИ.

Во-первых, это ещё один факт высказывания. А во-вторых, эпатирующие отморозки такого специального генезиса нужны для создания образа радикального пугала. Это будут «плохие каннибалы» в противовес другому пугалу - «фашистам, призывающим сжигать на кострах не таких, как они». Но о пугалах чуть ниже. Для начала достаточно начать публиковать рассказы о том, что думают про поедание человечины британские учёные и какие-нибудь радикальные отморозки иной природы.

Результат первого движения Окна Овертона: неприемлемая тема введена в оборот, табу десакрализовано, произошло разрушение однозначности проблемы - созданы «градации серого».

ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ? Следующим шагом Окно движется дальше и переводит тему каннибализма из радикальной области в область возможного. На этой стадии продолжаем цитировать «учёных». Ведь нельзя же отворачиваться от знания? Любой, кто откажется это обсуждать, должен быть заклеймён как ханжа и лицемер. Осуждая ханжество, обязательно нужно придумать каннибализму элегантное название. Чтобы не смели всякие фашисты навешивать на инакомыслящих ярлыки со словом на букву «Ка».

Внимание! Создание эвфемизма - это очень важный момент. Для легализации немыслимой идеи необходимо подменить её подлинное название. Нет больше каннибализма.

Теперь это называется, например, антропофагия. Но и этот термин совсем скоро заменят ещё раз, признав и это определение оскорбительным.

Цель выдумывания новых названий - увести суть проблемы от её обозначения, оторвать форму слова от его содержания, лишить своих идеологических противников языка. Каннибализм превращается в антропофагию, а затем в антропофилию, подобно тому, как преступник меняет фамилии и паспорта.

Параллельно с игрой в имена происходит создание опорного прецедента - исторического, мифологического, актуального или просто выдуманного, но главное - легитимированного. Он будет найден или придуман как «доказательство» того, что антропофилия может быть в принципе узаконена.

«Помните легенду о самоотверженной матери, напоившей своей кровью умирающих от жажды детей?» «А истории античных богов, поедавших вообще всех подряд - у римлян это было в порядке вещей!» »Ну, а у более близких нам христиан, тем более, с антропофилией всё в полном порядке! Они до сих пор ритуально пьют кровь и едят плоть своего бога. Вы же не обвиняете в чём-то христианскую церковь? Да кто вы такие, чёрт вас побери?»

Главная задача вакханалии этого этапа - хотя бы частично вывести поедание людей из-под уголовного преследования. Хоть раз, хоть в какой-то исторический момент.

ТАК И НАДО. После того как предоставлен легитимирующий прецедент, появляется возможность двигать Окно Овертона с территории возможного в область рационального. Это третий этап. На нём завершается дробление единой проблемы.

«Желание есть людей генетически заложено, это в природе человека»

«Иногда съесть человека необходимо, существуют непреодолимые обстоятельства»

«Есть люди, желающие чтобы их съели»

«Антропофилов спровоцировали!»

«Запретный плод всегда сладок»

«Свободный человек имеет право решать, что ему есть»

«Не скрывайте информацию и пусть каждый поймёт, кто он - антропофил или антропофоб»

«А есть ли в антропофилии вред? Неизбежность его не доказана».

В общественном сознании искусственно создаётся «поле боя» за проблему. На крайних флангах размещают пугала - специальным образом появившихся радикальных сторонников и радикальных противников людоедства.

Реальных противников - то есть нормальных людей, не желающих оставаться безразличными к проблеме растабиурования людоедства - стараются упаковать вместе с пугалами и записать в радикальные ненавистники. Роль этих пугал - активно создавать образ сумасшедших психопатов - агрессивные, фашиствующие ненавистники антропофилии, призывающие жечь заживо людоедов, жидов, коммунистов и негров. Присутствие в СМИ обеспечивают всем перечисленным, кроме реальных противников легализации.

При таком раскладе сами т.н. антропофилы остаются как бы посередине между пугалами, на «территории разума», откуда со всем пафосом «здравомыслия и человечности» осуждают «фашистов всех мастей».

«Учёные» и журналисты на этом этапе доказывают, что человечество на протяжении всей своей истории время от времени поедало друг друга, и это нормально. Теперь тему антропофилии можно переводить из области рационального, в категорию популярного. Окно Овертона движется дальше.

В ХОРОШЕМ СМЫСЛЕ * Для популяризации темы каннибализма необходимо поддержать её поп-контентом, сопрягая с историческими и мифологическими личностями, а по возможности и с современными медиаперсонами.

Антропофилия массово проникает в новости и токшоу. Людей едят в кино широкого проката, в текстах песен и видеоклипах.

Один из приёмов популяризации называется «Оглянитесь по сторонам!»

«Разве вы не знали, что один известный композитор - того?.. антропофил.»

«А один всем известный польский сценарист - всю жизнь был антропофилом, его даже преследовали».

«А сколько их по психушкам сидело! Сколько миллионов выслали, лишили гражданства!.. Кстати, как вам новый клип Леди Гаги «Eat me, baby»?

На этом этапе разрабатываемую тему выводят в ТОП и она начинает автономно самовоспроизводиться в массмедиа, шоубизнесе и политике.

Другой эффективный приём: суть проблемы активно забалтывают на уровне операторов информации (журналистов, ведущих телепередач, общественников и тд), отсекая от дискуссии специалистов.

Затем, в момент, когда уже всем стало скучно и обсуждение проблемы зашло в тупик, приходит специальным образом подобранный профессионал и говорит: «Господа, на самом деле всё совсем не так. И дело не в том, а вот в этом. И делать надо то-то и то-то» - и даёт тем временем весьма определённое направление, тенденциозность которого задана движением «Окна».

Для оправдания сторонников легализации используют очеловечивание преступников через создание им положительного образа через не сопряжённые с преступлением характеристики.

«Это же творческие люди. Ну, съел жену и что?»

«Они искренне любят своих жертв. Ест, значит любит!»

«У антропофилов повышенный IQ и в остальном они придерживаются строгой морали»

«Антропофилы сами жертвы, их жизнь заставила»

«Их так воспитали» и т.д.

Такого рода выкрутасы - соль популярных ток-шоу.

«Мы расскажем вам трагическую историю любви! Он хотел её съесть! А она лишь хотела быть съеденной! Кто мы, чтобы судить их? Быть может, это - любовь? Кто вы такие, чтобы вставать у любви на пути?!»

МЫ ЗДЕСЬ ВЛАСТЬ К пятому этапу движения Окна Овертона переходят, когда тема разогрета до возможности перевести её из категории популярного в сферу актуальной политики.

Начинается подготовка законодательной базы. Лоббистские группировки во власти консолидируются и выходят из тени. Публикуются социологические опросы, якобы подтверждающие высокий процент сторонников легализации каннибализма. Политики начинают катать пробные шары публичных высказываний на тему законодательного закрепления этой темы. В общественное сознание вводят новую догму - «запрещение поедания людей запрещено».

Это фирменное блюдо либерализма - толерантность как запрет на табу, запрет на исправление и предупреждение губительных для общества отклонений.

Во время последнего этапа движения Окна из категории «популярное» в «актуальную политику» общество уже сломлено. Самая живая его часть ещё как-то будет сопротивляться законодательному закреплению не так давно ещё немыслимых вещей. Но в целом уже общество сломлено. Оно уже согласилось со своим поражением.

Приняты законы, изменены (разрушены) нормы человеческого существования, далее отголосками эта тема неизбежна докатится до школ и детских садов, а значит, следующее поколение вырастет вообще без шанса на выживание. Так было с легализацией педерастии (теперь они требуют называть себя геями). Сейчас на наших глазах Европа легализует инцест и детскую эвтаназию.

КАК СЛОМАТЬ ТЕХНОЛОГИЮ * Описанное Овертоном Окно возможностей легче всего движется в толерантном обществе - в обществе равнодушном ко злу. В том обществе, у которого нет идеалов, и, как следствие, нет чёткого разделения добра и зла.

Вы хотите поговорить о том, что ваша мать - шлюха? Хотите напечатать об этом доклад в журнале? Спеть песню. Доказать в конце концов, что быть шлюхой - это нормально и даже необходимо? Это и есть описанная выше технология. Она опирается на вседозволенность. Нет табу. Нет ничего святого.

Нет сакральных понятий, само обсуждение которых запрещено, а их грязное обмусоливание - пресекается немедленно. Всего этого нет. А что есть?

Есть так называемая свобода слова, превращённая в свободу расчеловечивания. На наших глазах, одну за другой, снимают рамки, ограждавшие обществу бездны самоуничтожения. Теперь дорога туда открыта.

Ты думаешь, что в одиночку не сможешь ничего изменить? Ты совершенно прав, в одиночку человек не может ни чего сделать.

Но лично ты обязан оставаться человеком. А человек способен найти решение любой проблемы. И что не сумеет один - сделают люди, объединённые общей идеей.

Для начала необходимо сделать процесс подготовки законов прозрачным и публичным. Необходим постоянный мониторинг качества обсуждения законов в комитетах Госдумы. Либералы сетуют, что у нас нет гражданского общества? Не мешайте обществу, господа.

Источник: http://zuhel.livejournal.com/465630.html