Мистика и культура

«Человек, у которого нет никаких нравственных правил и ничего святого!»

(эпиграф к IV главе «Пиковой дамы»)

Эпоха, описанная в «Пиковой даме»

Все мы знакомы с сюжетом повести А.С.Пушкина «Пиковая дама». Но сегодня для большинства из нас этот сюжет имеет несколько романтическую окраску. Здесь сказалось и влияние одноименной оперы П.И.Чайковского, в которой был сохранен сюжет, но без Пушкинских комментариев была утеряна метафизическая глубина произведения. Одним словом, для нас сегодня это прежде всего история страстной роковой любви. Но не так воспринимали этот сюжет современники. Во-первых, - сюжет им был хорошо знаком - Пушкин описал случай реально произошедший с графиней Натальей Петровной Голицыной и ее внуком; во-вторых, - символический и мистический язык повести был им понятен, так как они были знакомы со значением используемых Пушкиным символов и отлично понимали их мистический смысл. В то время все читали мистическую литературу. Сугубый интерес к мистической литературе - отличительный признак той эпохи. Поэтому мы вынуждены поговорить о ее характере, иначе нам не будет понятен и смысл повести Пушкина.

Временной охват у Пушкина поистине эпохальный. Время действия можно установить путем несложных арифметических действий. В сцене туалета графини, Пушкин дает для этого следующую зацепку. «Графиня, - пишет он, - (...) сохраняла все привычки своей молодости, строго следовала модам семидесятых годов и одевалась так же долго, так же старательно, как и шестьдесят лет тому назад» [1]. Значит, действие повести происходит в 30-х годах XIX века. Если учесть, что повесть была написана в 1833 году, - то, очевидно, в повести описаны события, которые недалеко отстоят от этого года или даже в этом году и происходят. Есть еще одна зацепка, с помощью которой мы можем установить время, описанное Пушкиным в повести. Александр Сергеевич называет точный возраст графини, - ей 87 лет. Значит, родилась она в 1746 году или чуть раньше. Вот этот период (с возможной небольшой поправкой) с 1746 года по 1833 год - и является тем периодом времени, которого касается Пушкин. Это почти целый век. Что же является основной характеристикой этого века?

Это время становления дворянской культуры. Дворянство получает в наследственную собственность землю и крестьян - и. это коренным образом изменяет общественное положение дворянства. Из служилого класса, социальное положение которого целиком зависело от несения государственной службы (ибо землю и крестьян дворянство получало именно для того, чтобы материально обеспечить несение такой службы по защите отечества), - дворянство превращается в вольное сословие, независимое от несения государственной службы, но материально обеспеченное трудом принадлежащих ей крестьян. То есть, оно становится фактически паразитическим сословием на теле нации. Дворянство, лишенное родного языка и вырванное из органичной национальной традиции, ибо оно жило идеалами и смыслами, рожденными на Западе, стало в родной стране «пришельцем», - «иностранцем».

При Екатерине II русское дворянство испытало на себе сильнейшее влияние западных философов-просветителей, таких как д`Аламбер, Дидро, Вольтер. Сама Екатерина состояла в личной переписке с этими философами, оплачивала издания их книг, помогала им деньгами. Дени Дидро испытывал сильную материальную нужду. Екатерина выкупила у него библиотеку за фантастическую по тем временам сумму, - оставила библиотеку у него, а его сделала хранителем этой библиотеки с огромным окладом. Весь Париж расценил эту акцию как благотворительную, - и аплодировал Екатерине. Раз сама императрица интересовалась этой философией, то незнание ее было дурным тоном, - провинциальной отсталостью. Поэтому и увлечение философией просветителей носило характер великосветской моды. Сознание дворянства к этому времени уже было сильно отравлено ядом рационализма, а деизм, исповедуемый просветителями, отдалил Бога, сделал религиозную жизнь дворянства сферой периферийной, а порою и вовсе ненужной.

С 70-х годов у дворянства появляется новое увлечение, - интерес к мистической литературе. Дворяне взахлеб читают мистиков, таких как Юнг Штиллинг, Эккартсгаузен, Беме, Сен-Мартен, Сведенборг. Эккартсгаузена и Сведенборга рекомендовали читать даже в духовной академии, хотя Сведенборг фактически явился основателем новой религии.

При императоре Александре I увлечение мистицизмом достигает апогея. Эта увлеченность дворянства мистикой была некой живой реакцией на яд рационализма и на религиозное законничество. В мистицизме дворянство открывало для себя внутренний мир человека. «Умереть на Кресте самоотречения и истлеть в огне очищения, бороться с самостью и рассеянием, отсекать страстные желания» - так известный масон И.В. Лопухин формулировал задачу внутреннего делания [2]. Но мистицизм оказался для дворянства большим соблазном на пути к христианской традиции. «Это было пробуждение сердца... - характеризует эту эпоху прот. Георгий Флоровский, - но сразу же приходится продолжить: еще не пробуждение мысли... И воображение еще не было обуздано, еще не было закалено в умном искусе, в интеллектуальной аскезе. Потому так легко и так часто люди того поколения впадают в прелесть, в мечтательность или визионерство. То была эпоха мечтаний вообще, эпоха грез и вздохов, видений, провидений и привидений» [3]. Как декларация Лопухина похожа на цитату из православной аскетики. Необходимо было детальное знакомство с опытом православных аскетов, чтобы увидеть в этих масонских высказываниях прелесть. Но как раз опыт святых отцов был совершенно неизвестной страной для русского просвещенного общества.

Путеводителями по внутреннему миру дворяне выбрали не святых отцов, а западных мистиков. Обнаружив в себе страсти и не зная как вести с ними борьбу, дворяне выбрали западный вариант их «обуздания». Идеалом светского человека становится «комильфо», - человек, подавивший в себе эмоции, ведущий себя безупречно в обществе. Такая внешняя задача исключала аскетическую работу по преображению страстей. Человек мог быть весьма любезным и даже радушным в обществе, по его поведению и лицу невозможно было понять его внутреннюю жизнь, он как бы являл некий «идеал» спокойствия, но во внутреннем его состоянии не происходило никакого изменения в сторону добра, скорее, наоборот, такое «оседлание» страстей порождало неимоверную гордыню. Подобная мистика и аскетика оказывались совершенно бесплодными и вредными в духовном отношении.

Но главное увлечение дворянства составила мистика каббалистическая. «Для всей этой мистики, - пишет Флоровский, - очень характерно резкое различие ступеней или степеней, и эта несдержанная стремительность и торопливость в искании или приобретении каких-то «высших» степеней или посвящений» [4]. Дворян увлекал именно эзотеризм, - в нем они чувствовали некий оттенок духовного аристократизма, который позволял им противопоставить себя всем остальным, - духовным профанам. В это время «мистицизм становится общественным течением и одно время даже пользуется правительственной поддержкой» [5]. Библейское общество, которое распространяло подобную литературу, пользовалось покровительством самого императора. Современник, писатель и журналист Николай Иванович Греч, писал: «Кто не принадлежал к Библейскому обществу, тому не было хода ни по службе, ни при дворе» [6]. Библейское общество в то время состояло сплошь из масонов. Существовала даже поговорка: «Ну, кто же нынче не масон»?

«Пиковая дама» - ответ масонам

Но какое же отношение все эти дворянские интересы имеют к «Пиковой даме»? А самое прямое, ведь все, что читало и изучало дворянство, было тем семенем, которое дворянство сеяло у себя в душах. Каков результат этого посева? На этот вопрос и дает Пушкин ответ в своей повести. Собственно, главное содержание «Пиковой дамы» - это и есть ответ Пушкина дворянству и зарождающейся разночинной интеллигенции по поводу их интереса к западным идеям, мистическим и социальным. Точно так же, как его драма «Борис Годунов» была ответом на те вопросы, которые обсуждались дворянством в масонских ложах накануне декабрьского восстания 1825 года. Девяносто процентов декабристов были масонами. Тогда в масонских ложах обсуждался вопрос: «можно ли убить одного человека, например, императора, - для того, чтобы всему остальному народу жилось лучше»? Собственно, это был вопрос библейский, на который первосвященник Каиафа дал ответ: «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин.11,50). Но этот ответ стал смертным приговором Иисусу Христу.

Повстанцы разделились: одни не хотели идти на радикальные меры, - другие настаивали именно на убийстве императора. Сам выбор сюжета для ответа декабристам представляется нам не случайным. Приписываемое Борису убийство царевича Димитрия есть по существу то же убийство будущего царя. Известно также, что при Борисе Годунове была затея построить Соломонов храм на месте Успенского Собора. Так как масоны называли себя строителями храма Соломона, то и выбор персонажа есть косвенный намек на адресата [7].

В драме Пушкина был поставлен тот же самый вопрос, который ставили декабристы. Но Пушкин ответил на него отрицательно. На примере судьбы царя Бориса, осуществившего такое убийство, Пушкин показал, что убийство не может быть оправдано ничем, - оно приводит к тяжелым нравственным мукам и трагической гибели самого царя и его близких, а также к распаду государственной и социальной жизни. За две недели до декабрьского восстания рукопись «Бориса Годунова» в окончательном варианте легла на стол Пушкина.

«Пиковая дама» связана с «Борисом Годуновым» единой темой. «Борис Годунов», кроме общего масонского адреса, имел и адресата конкретного. Самым радикальным сторонником убийства царя был среди декабристов Пестель. Некоторые исследователи творчества Пушкина находят черты внешнего сходства Германа с Пестелем, и даже полагают, что под именем Германа Пушкин вывел Пестеля [8].

Сам Пушкин был причастен к масонству, - 4 мая 1821 года он вступил в ложу «Овидий», свидетельство об этом он оставил в своем дневнике. Но «идеалы» масонства, особенно «гибкая» нравственность масонства разочаровали его, - и он расстался с ним. В масонстве Пушкин не нашел ответов для выработки христианского самосознания. В сцене из Фауста Пушкин выразил свое отношение к масонству.

Фауст спрашивает Мефистофеля:

Что там белеет? говори.

Пушкинский Мефистофель отвечает Фаусту не так, как у Гете:

Корабль испанский трехмачтовый,

Пристать в Голландию готовый:

На нем мерзавцев сотни три,

Две обезьяны, бочки злата,

Да груз богатый шоколата,

Да модная болезнь: она

Недавно вам подарена.

Пушкин не мог писать открытым текстом - он пользовался эзоповым языком, тем не менее, язык этот был столь прозрачен, что был понятен его современникам, а уж тем более самим масонам. Кораблем масоны называли ложу. Наличие у корабля трех мачт - это намек на три основные степени посвящения в масонстве: ученик, подмастерье, мастер. То, что корабль движется из Испании в Голландию - это отсылка к истории тамплиеров - предшественников масонов, которые были изгнаны из Испании и обосновались в Голландии. Всего по делу декабристов проходило около шестисот человек, среди них масонов было триста [9]. Две обезьяны - это намек на двух руководителей северного и южного общества, в ответ на то, что один из них Пушкина, позволившего себе критические замечания в адрес их затей, назвал обезьяной. Модной болезнью Пушкин называет само масонское учение. Так что говорить после этих слов о какой-то идеологической или даже формальной принадлежности Пушкина к масонству некорректно. А также считать, что Пушкин видел в масонстве какие-то идеалы, которыми он был вдохновлен и якобы готов был с масонами пострадать за социальную правду, по меньшей мере, глупо, ибо мерзавцами хороших людей не называют. Окончательно Пушкин развенчал масонское мировоззрение и показал несостоятельность его идеалов в «Пиковой даме». Александр Сергеевич сделал это в весьма оригинальной форме. Он, пользуясь художественными средствами, изложил масонский религиозный миф, облекая его в известные всем масонские образы и символы, но снабжая его христианскими комментариями. Поэт света и гармонии не мог не дать ответов на масонские вопрошания, не мог не обличить этот религиозный миф. Так что его повесть - это, скорее, философская и богословская статья, чем художественное произведение. Даже трудно однозначно определить жанр этого произведения, потому что сознательно Пушкин пишет повесть, но бессознательно создает разоблачительный христианский комментарий к многоплановому масонскому мифу. Так как миф - есть мировоззренческая часть религии, то Пушкин именно мифологическим путем и разоблачает масонское мировоззрение.

О жанре «Пиковой дамы»

Язык, которым пользуется Пушкин, так многозначен, что он приобретает не столько художественное, сколько символическое значение. А его повествование столь многопланово, что невозможно даже просто описать все вводимые им планы. Сами масоны говорят, что «планов существует столько, сколько феноменов, то есть число их бесконечно» [10]. Поэтому и Пушкин пытается выстроить свое повествование в такой же масонской многоплановости. Некоторые планы Пушкин прописывает лишь намеком, неким штрихом в придаточном предложении, поэтому их очень трудно доказательно прокомментировать. Но, тем не менее, даже наличие таких намеков и аллюзий, показывает, что Пушкин безотчетно стремится наполнить миф знаковыми смыслами, охватывающими всю эту мистическую многоплановость. Он выстраивает миф в соответствии с усвоенным при чтении мистической литературы знанием.

Именно это и дает нам право определить жанр этого произведения как миф, содержащий тайные знания, причем миф, которым пользуются при оккультном посвящении. Единственное отличие этого художественного мифа от настоящего оккультного - заключается в том, что в нем содержатся Пушкинские комментарии, сквозь которые все время проглядывает авторское отношение к мифу. Иногда авторская ирония достигает такой силы, что миф превращается в трагифарс, - в некую оккультную комедию, в которой персонажи становятся символическими персонификациями живущих в человеке страстей и распавшихся под действием греха частей его души. Но, тем не менее, повесть сохраняет и все черты, присущие обычному литературному произведению. Поэтому жанр этого произведения можно определить и как философскую повесть о масонской метафизике, но только метафизика здесь выражена в художественных образах.

Язык мифа наиболее адекватно выражает языческое мышление, поэтому сам миф соответствующим образом формирует сознание, вернее подсознание, так как миф обращен к подсознанию. Масонский миф долго питал подсознание интеллектуальной части русского общества. Пушкин пишет свой вариант мифа, но его произведение уже не наполняет подсознание масонскими образами и символами, а изгоняет их из него. Подсознательный мир мифа, выстраиваемого Пушкиным, насыщен теперь христианской символикой. Трудно сказать, сознательно ли Пушкин выстраивает такой миф? Скорее всего, это произведение - плод его гениальной интуиции. Совершая такой грандиозный синтез, Пушкин, естественно, не мог сознательно охватить всю бесконечность тех смыслов, которые он вводит в контекст повести. Но даже такое неосознанное конструирование мифа говорит о том, что Пушкин был знаком с этим мифом детально.

Астрологический аспект мифа

Миф у Пушкина, также как и у масонов, имеет несколько мистических аспектов. В то время было очень распространено увлечение дворянства астрологией. Александр Сергеевич, как бы отвечая на этот интерес дворянства к оккультной психологии, шифрует астрологические сведения через персонажи (они символизируют астрологические планеты), место действия (дома персонажей, символизирующие астрологические планетные дома), время действия (его Пушкин каждый раз отмечает с непонятной педантичностью). В повести действуют семь основных персонажей: Герман, графиня, Лизавета Ивановна, Томский, Нарумов, Чекалинский, Сурин. Остальные действующие персонажи не названы не по имени, не по фамилии; или, если они и упоминаются, то не появляются в качестве действующих лиц. Это число действующих персонажей выбрано Пушкиным совсем не случайно, если учесть рассматриваемый нами астрологический аспект, потому что в классической астрологии принимается во внимание действие только семи планет, которые образуют семь активных причин природы. В древности было известно только семь планет, по их названию и были названы в европейских языках семь дней недели.

Отождествить персонажей с планетами не так сложно, потому что Пушкин дает для этого очень точные характеристики. Главный персонаж Герман - это, несомненно, Гермес (Меркурий). Первая часть его имени (фамилии, об этом далее) по звукам Герм... повторяет начало имени Гермеса. Гермес Трисмегист («трижды величайший») главный персонаж масонских мистических трактатов. Он владеет оккультными знаниями, искусством гадания и колдовства. Сама эта тайная «наука» называется герменевтикой. Гермес отождествлялся с египетским богом Тотом. Он написал священную книгу, в которой в виде емких символов-арканов поведал смертным об оккультных тайнах мира. Игральные карты - это и есть карты Таро (так называемые малые арканы), - наглядные символы арканов. Поэтому интерес Германа к игре в карты - это не столько проявление азартной страсти к игре, сколько неутолимое желание получить тайное оккультное знание, дающее власть над миром. Однако астрологически Меркурий способствует приобретению «быстрых» денег. Игра это еще и быстрый способ обогащения, как думает Герман. У Пушкина Герман главный персонаж, но по оккультному учению Меркурий - есть anima mundi (душа мира) - «действительный движитель небес», а сердце Меркурия находится на полюсе, вокруг которого вращается звездное небо. Поэтому центральное положение фигуры Германа, обращенность всех персонажей именно к нему не случайно - во всех аспектах, в том числе и в астрологическом, вокруг него вращается все оккульное действие. В этом смысле, интересно, что Меркурий имеет в оккультизме значимый для нашего исследования синоним Deus absconditus («сокровенный Бог» или адский огонь). Этот бог обитает на северном полюсе и являет себя посредством магнетизма [11].

Женские персонажи можно отождествить с планетами довольно легко, потому что таких персонажей всего два: графиня и Лизавета Ивановна. Также и планет, которые можно наименовать женскими именами, в традиционной астрологии всего две: Венера и Луна. Но кто же из них Луна, а кто Венера? В одном месте Пушкин рассказывает о том, как в молодости именовали в Париже графиню, - ее называли la Venus mоscovite (Московская Венера). И это не просто классическая характеристика ее молодости и красоты. Это и ее астрологическая принадлежность. В астрологии Венеру называли «милостивым ночным светилом». Графиня ведет ночной образ жизни. Ночью она всегда бодрствует: у нее бессонница.

Образ Елизаветы Ивановны у Пушкина выписан с особой теплотой. Он постоянно подчеркивает ее смирение, ее мученическое положение, ее сострадательность, но и ее зависимость от всех других персонажей. Она в этом дворянском собрании как бы не имеет полного дворянского статуса, она является отражением других, - ее не признают за самостоятельный субъект, ее даже как бы не замечают. Но луна это и есть то светило, которое не обладает той степенью самостоятельности, которой обладают другие планеты. Луна - спутник, и как спутник, зависима от главной планеты, то есть она не имеет такого статуса, который имеют все другие планеты. Луна светит отраженным светом. Но в то же время в астрологическом кругу планет занимает равное с ними место. Статус Лизаветы Ивановны в обществе и в доме графини есть образная характеристика ее лунного положения среди планет. Лиза тянется к Герману - подобное тянется к подобному - рельеф и физические характеристики Меркурия очень сходны с рельефом и подобными характеристиками Луны.

Томскому Пушкин приписывает характерные черты Марса. Чайковский точно почувствовал это, вложив в уста Томскому знаменитую песню о девицах, восседающих на его руках, как птицы на ветвях дерева. Пушкин наделяет его явными чертами волокиты, умеющего разговаривать с любой женщиной. В астрологии главное действие Марса связано именно с половой мужской энергией. В мифологии Марс бог войны, но и Томский воин. Пушкин дает, на первый взгляд, весьма нейтральную, описательную его характеристику: «молодой офицер», но в этом бесцветном описании содержится как раз его мифологическая и астрологическая характеристики как персонажа, выполняющего именно эту астрологическую функцию в его мифе.

Чекалинский, не смотря на то, что это не главный персонаж выполняет в повести очень важную и сюжетную, и мистическую роль. Как астрологический персонаж он также находится в центре событий, к которому притягиваются все персонажи. Карточный стол, за которым он восседает, притягивает всех действующих и действовавших в прошлом персонажей. Что такое карточный стол? Карточный стол - это есть по существу лишь увеличенная копия листа, в который заносили результаты игры; это «престол», на котором совершается это диавольское действие, а лист есть диавольская копия с «антиминса» (вместопрестолия или переносного «престола»). Тот, кто когда-нибудь играл в преферанс, - знает, как игроки размечают тот лист, в который они заносят результаты своей игры. Так вот, - эта разметка есть калька с древнегреческой разметки домов в гороскопе. Чекалинский восседает во главе этого стола. Во главе же астрологического стола находится оккультное солнце. Когда Пушкин рисует портрет Чекалинского - кажется, что он описывает лучащееся солнце. «Он был человек лет шестидясяти, самой почтенной наружности; голова покрыта была серебряной сединою; полное и свежее лицо изображало добродушие; глаза блистали, оживленные всегдашней улыбкою» (292). Пушкин все время подчеркивает его неизменную улыбчивость, учтивость, ласковость и веселость. Даже во время самого критического момента игры Чекалинский лишь побледнел, но сохранил свою улыбку. И когда Герман проиграл, - Чекалинский, как пишет Пушкин, «сказал ласково»: «Дама ваша убита» (294).

Нарумов и Сурин персонажи эпизодические, но и те небольшие сведения, которые предоставляет нам о них Пушкин, дают некоторые основания для их астрологического распознавания. Про себя Сурин говорит, что он никогда не горячится, а Нарумов, удивляясь его расчетливой игре, бросает интересную для характеристики Сурина фразу: «И ты ни разу не соблазнился? Ни разу не поставил на руте?... Твердость твоя для меня удивительна» (269). Сурин холоден, расчетлив, тверд. Вот эта его твердость, некоторая окостенелость, выражающаяся в холодности и расчетливости, являются характеристиками, которые довольно точно указывают его астрологическую принадлежность, - он Сатурн. Даже его фамилия начинается на ту же букву, и через три общие буквы: с-р-н, которые в ней следуют друг за другом в такой же последовательности, в какой они стоят в названии планеты, - имеет что-то общее в их звучании. В оккультной традиции, где планеты имеют самые широкие связи с различными явлениями, в частности, планеты, по мнению оккультистов, могут иметь влияние и на металлы. Интересно, что Сатурн в такой связи управляет свинцовым суриком. В этой ассоциации есть некое указание на фамилию персонажа. Очевидно, Пушкин был знаком со всей этой оккультной каббалистикой, - и подобные ассоциации могли у него иметь место в процессе написания повести. Любопытно, что Меркурий управляет ртутью, - в алхимии она является металлом, из которого получают золото. Но это, одновременно и металл, который может смертельно отравить человека. И Германн действительно отравляется страстью к золоту. Эта ассоциация во времена Пушкина была понятна (тогда оккультные знания были весьма распространенными) - и она могла работать даже как художественный образ.

Нарумову остается роль Юпитера. Но мы можем сделать такое отождествление не только по остаточному принципу, - и сам Пушкин дает для этого основания. Он конногвардеец. Это очень важная для контекста нашего исследования характеристика. Римского бога Юпитера многие исследователи отождествляют со славянским богом Перуном. Не будет натяжкой сделать такое отождествление и в рамках данного исследования, так как речь идет все-таки о России. Но бог Перун особый покровитель воинских дружин; он представлен в славянской мифологии в образе всадника, восседающего на коне. Нарумов явно выступает в роли лидера, и не только по праву хозяина дома, в котором происходит карточная игра. Он является негласным наставником в карточной игре: Сурина он призывает играть более решительно, Германа пытается втянуть в игру, а когда тот, наконец, решается вступить в игру, он вводит его в дом Чекалинского, и даже выражает явное неудовольствие рискованной игрой Германа. Он обнаруживает удивительное трезвомыслие и силу ума, его вопросы заставляют тех, кто говорит, яснее выражать свою мысль. Это всё явные психологические характеристики, относящиеся к Юпитеру.

Астрологические дома в повести - это дома персонажей, в которых происходит действие. Их соответствие астрологическим знакам нетрудно установить по планетной принадлежности персонажей и их психологическим характеристикам, но мы не будем этого делать по причине, изложенной ниже.

Пушкин постоянно дает точное время действия, хотя для художественной характеристики такая точность не требуется. «Однажды, - пишет Пушкин, и этого было бы достаточно в обычном повествовании, но делает развернутое уточнение, - это случилось два дня после вечера, описанного в начале этой повести, и за неделю перед этой сценой, на которой мы остановились» (276). Мало того, далее Пушкин еще уточняет время этого события, - мы узнаем, что оно произошло за два часа до обеда. Причем через пять минут оно повторилось. Зная обычное время обеда в дворянских домах, можно вычислить время этого события с точностью до пяти минут. Какое же событие с такой временной точностью описывает Александр Сергеевич? Речь идет лишь о том, как встретились взглядами молодые люди. Притом мы узнаем, что «с того времени не проходило дня, что б молодой человек, в известный час, не являлся под окнами их дома» (276). Для художественного произведения такая временная точность и регулярность события, происходящего в один и тот же час, является даже излишней, ибо такая «бухгалтерия» снимает романтический флер с повествования. Но для астрологического аспекта, разворачиваемого Пушкиным мифа, такая временная скрупулезность просто необходима, иначе весь миф распадается - и точная астрологическая характеристика события и персонажей становится невозможной. Ежедневное повторение этого события имеет еще один аспект - Меркурий совершает попятное движение по небу, неоднократно возвращаясь к исходной точке.

Такая точность в указании времени присутствует при описании почти всех событий. «Долгая зимняя ночь прошла незаметно; сели ужинать в пятом часу утра» (268) [12], - начинает повесть Пушкин, сразу указывая и на зимнее время года, в которое происходит повествование. Причем, длинная зимняя ночь не бывает в месяцы, близкие к весне. Если учесть, что это происходит в Петербурге, где ближе к весне ночи становятся совсем короткими, то речь идет о том зимнем месяце, в котором еще не произошел солнцеворот, - это декабрь. Косвенно это подтверждается другими деталями: погодой (это мокрый снег с сильным ветром), одеждой (Елизавета Ивановна одета в холодный плащ), транспортом (это кареты, о санях нигде речи нет, «карета катилась по рыхлому снегу» (281), а в холодные месяцы ездили на санях). Даже фаза луны известна: когда графиня является Герману, то яркая «луна озаряла его комнату» (290). Пушкин указывает и точное время: «без четверти три» (290).

Встреча Германа с графиней и свидание с Лизаветой Ивановной практически прохронометрирована Пушкиным с точностью до минуты. «В десять часов вечера он уже стоял перед домом графини» (281), - указывает он точное время его появления возле дома графини. «Ровно в половине двенадцатого Германн ступил на графинино крыльцо» (281). Герман поднялся наверх и «вошел в темный кабинет». В это время «в гостиной пробило двенадцать; по всем комнатам часы одни за другими прозвонили двенадцать - и все умолкло опять». Через некоторое время ожидания «часы пробили первый и второй час утра, - и он услышал дальний стук кареты» (282). И только тогда, когда уже наступило утро, молодой человек покинул дом графини, распрощавшись с Лизаветой Ивановной.

Нетрудно вычислить и дату этой встречи. Пушкин дает такую зацепку: свидание произошло почти через три недели после того, когда Лизавета Ивановна «в первый раз увидела в окошко молодого человека» (285). Спустя три дня после роковой ночи Герман отправился в *** монастырь на похороны графини. «Целый день Германн был чрезвычайно расстроен, - описывает Пушкин день, в который состоялись похороны, - возвратясь домой, он бросился, не раздеваясь, на кровать и крепко заснул. Он проснулся уже ночью» (290). Но в эту ночь было полнолуние. Пушкин комментирует и другие события: «на другой день» (279), «три дня после» (280).

Таким образом, зная точно год действия (это год близкий к 1833, точно его можно установить по биографии Натальи Петровны Голицыной), месяц (декабрь), дату полнолуния в этом месяце и точные сроки между происходящими событиями (их с точностью до дня дает Пушкин) можно составить полную временную астрологическую картину. Возможно, астрологические характеристики, полученные в результате точных просчетов, дали бы еще более интересный материал для содержания повести. Но мы этого никогда не делали, и делать не станем. Не посоветуем этого делать и другим, потому что астрологические просчеты - это уже не астрологический анализ, это оккультное действие, которое требует некой оккультной жертвы. Мы сделали такой подробный анализ содержащихся в повести данных лишь для того, чтобы показать, что такой аспект скрыто присутствует в повести.

Но почему же Пушкин уделяет этому столько места в своем повествовании? В конце концов, достаточно было бы намека на это обстоятельство, но Пушкин нигде, где только речь заходит о времени события, не отступает от скрупулезного его исчисления. Все дело в том, что астрологический аспект имеет огромное значение в масонском мировоззрении, а смысл масонского посвящения невозможно понять без указания на его астрологический смысл. «Идея странствия, - пишет масон Фостер Бейли, - лежит в основе всего масонского посвящения - движения в поисках знания; движения в поисках слова Мастера. Таков сюжет кандидата. Он повторяется солнцем, обходящим небо через двенадцать знаков зодиака» [13]. По мнению Блаватской, цикл посвящений воспроизводит в миниатюре великую серию космических изменений, именуемых астрономами тропическим или звездным годом. Астрология очень многое объясняет в масонском мировоззрении, основанном на каббалистическом и пифагорейском методе объяснения мирового устроения через соотношение чисел. В таком взгляде не только мир, но и Бог подчиняется математическим соотношениям, ибо Бог и мир в этой картине едины.

Поэтому Пушкин вводит астрологический аспект в свою повесть и так подробно отмечает все астрологические вехи. Без этих отметин невозможно было бы понять символический язык его повести. Однако сама астрология мало занимает Пушкина, потому что для него это только фон, на котором разворачивается главное оккультное действие, связанное с карточной игрой. Но фон этот очень важен - он постоянно акцентирует внимание читателя на том, что действия персонажей обусловлены какими-то внешними обстоятельствами. На таком фоне персонажи не могут действовать свободно, как личности, - они могут работать только как части огромного механизированного космоса, в котором действуют исчисленные реалии, через которые не может быть выражена духовная жизнь личности, ибо «не мерою дает Бог Духа» (Ин.3,34). Карточная игра и является символом этого механического космоса, перемалывающего людей по оккультным законам Судьбы.

Карточная игра в сознании Пушкина, да и всех персонажей (а значит и читателей) связана с каббалистикой. Нарумов, узнав о том, что у Томского есть бабушка, владеющая тайнами карточной игры, спрашивает его: «ты до сих пор не перенял у ней ее каббалистики» (271)? Поэтому весь астрологический антураж - это фон, но фон именно каббалистический, - он придает всему действию совершенно определенную окраску, на этом фоне уже невозможно писать обычными живописными красками - на нем можно рисовать красками только фосфорецирующими этим оккультным «светом», которым проникнута вся повесть. И Пушкин умело и незаметно пользуется этими красками для создания особого мистериального эффекта таинственности и остраненности, в которых проявляется и некий иронический оттенок по отношению ко всему этому каббалистическому безумию.

Подобным образом Пушкин пытается изгнать из себя эту астрологическую премудрость, но, по-видимому, избавиться от астрологической веры до конца ему не удалось, потому что все последние годы поэта прошли под сильным давлением того впечатления, которое произвел на него высокий красивый блондин, предсказавший ему близкую смерть [14]. Астрологические предсказания сбываются только тогда, когда мы верим в них, ибо через эту веру реализуется свобода человека, но эта же богоданная свобода и освобождает человека от воздействия этих космических сил. Более того, свобода, данная человеку, покоряет ему стихии и космические силы, - делает его не рабом их, а властителем и распорядителем.

Аспект оккультного генезиса

Пушкин затрагивает еще один очень важный в оккультном контексте повести аспект. Это аспект оккультного генезиса. Все персонажи, действующие в повести, связаны друг с другом или прямыми родственными связями, или таинственными духовными, - и все эти связи восходят к старой графине. Всех их связывает карточная игра, некая тайна, сокрытая в самой игре, а тайной этой владеет старая графиня. Эту тайну она унаследовала от самого Сен-Жермена, который, как говорит о нем Пушкин устами Томского, «выдавал себя за вечного жида, за изобретателя жизненного эликсира и философского камня» (270). Он был великим посвященным, владеющим оккультным знанием, по выражению оккультиста Ледбитера, «воплощенным учителем мудрости». Одно из его воплощений, утверждает Ледбитер, это Христиан Розенкрейцер. Сен-Жермен основатель масонства. В женском масонстве его называют главой всех истинных масонов. Его портрет висит в ложах на почетном месте. Графиня, по-видимому, и была посвящена Сен-Жерменом в масонство [15]. Во всяком случае, такое посвящение ей однозначно приписывает Пушкин.

Тайна трех карт - это великая тайна жизни: тройка, семерка и туз - символизируют главные арканы в тайном египетском знании. В сумме они составляют число 21, - это число земного совершенства: число 7 умноженное на 3. В тайном знании это число символизирует успех, удовлетворенность своим положением, наличие материальных благ, - именно к такому материальному успеху и стремится Герман. Священная Книга Тота, как утверждают сами оккультисты, древнейшая на земле книга, - содержит это тайное знание, символически выраженное в виде Великих Арканов Таро. Каждый, кто видел когда-нибудь колоду игральных карт, знает, что собой представляют эти символы. Известный толкователь арканов Владимир Шмаков пишет: «Многие десятки веков тому назад царствующая ныне на земле белая раса получила от своей предшественницы это великое наследие, этот великий синтез знания человека и доступного его гению Откровения Божественного. Она по достоинству оценила его, и этот Памятник Божественной мудрости лег в сущность всех Посвящений» [16]. Поэтому владеть этим великим знанием может только посвященный. «Лишь оккультисты и каббалисты, - пишет Блаватская, - являются истинными наследниками Знания и Тайной мудрости» [17].

Происхождение этого знания не очень ясно и самим оккультистам. «Средь бурных волн всепоглощающего океана времени, - пишет Шмаков, - стоит недвижимо великий Памятник давно минувшего. Откуда он, где его родина, какой сверхчеловеческий гений дал ему силу противостоять всему - мы не знаем и, вероятно, знать не будем. Но его древность баснословная сравнительно с жалким отрывком истории, ведомой нам, уже должна внушить благоговейное к нему отношение... в этом Памятнике неисповедимыми путями сокрыты начала всех нитей от всех деяний человечества за всю его планетную жизнь» [18]. Из этого туманного объяснения ясно только одно, что источником этого знания является сверхчеловеческий гений. Кто же этот гений? Как его имя?

В книге Еноха, которая у ранних христиан одно время входила в канон священных книг, рассказывается история о том, как группа ангелов под предводительством ангела по имени Семьяза покидает небо и поселяется на земле, где они начинают открывать людям небесные тайны, обучая их оккультным наукам. Через всю книгу, как рефрен, проходит основная тема: ангелам не будет прощения за то, что они прежде времени открыли людям небесные тайны. Уж очень эта история похожа на историю падших ангелов. Впрочем, оккультисты и не скрывают этого. Блаватская во втором томе «Тайной доктрины» прямо говорит о том, что эти тайны раскрыл Сатана. Он был «Хранителем врат в Храме Царя: он стоял в преддверии Соломона. Он держал ключи Святилища, чтобы ни один человек не мог войти туда, исключая помазанного, обладающего Тайным Учением Гермеса» [19]. Его адепты, - высокие духи Дхиан-Коганы были «Строителями», «Стражами», «Отцами» и «первыми наставниками человечества» [20]. Первые их ученики и были первыми посвященными. «Теперь становится понятным, - пишет Блаватская, - почему самые первые Посвященные и Адепты, или «Мудрые люди», которые как утверждается были посвящены в Тайны Природы Самим Всемогущим Разумом, представляемым высочайшими Ангелами, назывались «Змиями Мудрости» и «Драконами», и также почему первые, физически завершенные четы - после того как они были посвящены Офисом (Змием - свящ. В.С.), Проявленным Андрогинным Логосом в Тайну Человеческого Создания чрез вкушение плода Познания - постепенно стали обвиняться материалистическим духом потомства в совершении греха и ослушании «Господа Бога» по наущению Змия» [21]. Змей же в понимании оккультистов есть «величайший Свет в нашем плане» [22]. Поэтому вполне «естественно, - делает очевидный вывод Блаватская, - рассматривать Сатану, Змия в Книге Бытия как истинного создателя и благодетеля, Отца Духовного Человечества» [23]. Значит под тем, что христиане понимают как грехопадение, оккультисты разумеют посвящение. Хотя грехопадение и было по существу духовным посвящением, только посвящением неправильным (не от того духа), поэтому оно болезненно извратило природу человека и привело его к духовной катастрофе.

Арканов столько, - сколько букв в еврейском алфавите (22 буквы). Каждый из них даже именуется по названию этих букв. Герман обдернулся и вместо туза вытащил даму, числовое значение которой равно 12. Но сумма числовых значений тройки, семерки и дамы составляет 22. Символически это выражает овладение полным знанием, содержащимся в 22 арканах. Оккультисты считали, что сочетание различных букв, подчиненное определенной закономерности, способно оказывать заклинательное действие на духов. Поэтому изучение арканов было одновременно и обучением заклинательному искусству. Магия обладает свойством технологии - выполненное действие и заклинание приводит к исполнению задуманного или заказанного. Это искусство маловеров, тех, кто верит не в Бога, а в технологию, в духов. «Имея мало истинной веры, он имел множество предрассудков» (288), - характеризует Пушкин веру Германна. Поэтому он так и поверил в волшебную силу тройки, семерки и туза.

Что же представляют собой тройка, семерка и туз в системе арканов. Первые три аркана символически выражают внутреннюю Божественную жизнь, которая выражает себя в трех аспектах. Третий аспект, по каббалистическому толкованию, есть «Божественная Манифестация» или «Вселенная, как таковая, это реальный мир, или Бог, ставший видимым» [24]. «Аркан III есть учение о Природе Божественной, присущей Единому Однородному Космическому Духу» [25]. Но это означает, что Бог не является личностью, если Он и Вселенная тождественны. Пушкин свое отношение к такому тотальному пантеизму выражает в том, что всех своих персонажей, за исключением Лизаветы Ивановны (об этом позже), не называет по имени. Если мы и узнаем имена персонажей, то только из диалогов, сам Пушкин графиню Анну Федотовну везде называет графиней, Павла Томского, - Томским, да и Герман - это не имя, а фамилия и Пушкин пишет ее с двумя «н», - Германн. Этим Пушкин хочет подчеркнуть, что у персонажей не сформировалась личность, - они безличностны. Раз Бог, в которого они верят, безличностный, то и у человека не может быть личности, а есть только род, к которому он принадлежит. И эту родовую принадлежность Пушкин передает фамилией персонажей. Но старая графиня не имеет у него даже и фамилии, - ей он оставляет только дворянский титул. Дворянство - вот, что главное в графине. В этом полумертвом человеке не осталось больше ничего другого.

Первые шесть арканов представляют собой неразрывное единство Божественной жизни и ее проявления. Два тернера (треугольника), пересекаясь в обратном направлении, образуют известный символ - звезду Давида, которая и символизирует это единство шести арканов. Седьмой аркан «есть великий перелом, падение первозданного человека; каждая монада теряет связь с Целым, начинает жить лишь в своем собственном индивидуальном относительном мире» [26]. Падение понимается оккультистами, как отпадение от безличностного Единого Духа в индивидуальную жизнь. Это обретение некого подобия самостоятельной жизни. Здесь личность резко противопоставлена безличностному единству. Но такое отпадение от единства есть лишь диалектический момент в эволюционном развитии человека, и связан он с его погружением в материю. Когда же человек проходит это погружение и совершает эволюционный выход из падения в материю, он снова обретает совершенство в безличностном слиянии с божеством.

Собственно, три этих аркана являются основными вехами на эволюционном пути человека: первый, - свидетельствует об эманации Божества в предпосылках этого эволюционного процесса, второй, - о начале этой эволюции, и последний, - о ее завершении и обретении совершенства. Поэтому три этих аркана являются основными ключами к тайному знанию, которое дает могущественную власть над всеми планами бытия. Это знание делает человека властителем жизни.

Особое значение этим символам придается в устроении масонских лож и масонском посвящении. «Семь масонов образуют ложу масонов, - рассказывает об этом Форстер Бейли, - Старинное герметическое утверждение «что наверху, то и внизу» всегда определяет принципы божественного выражения на физическом уровне. Все без исключения мировые Писания повествуют о правительстве Вселенной, состоящем из Троицы и семерки: Бога, Трех в Едином, Единого в Трех и Его регентов, семи духов перед престолом, согласно христианским Писаниям. Масонство их тоже удостоверяет, и данная форма управления видится отраженной в наших ложах в виде трех главных офицеров и семи масонов, составляющих ложу» [27]. Вот чему соответствуют три карты в мифологической системе Пушкина. Но для большинства его современников это не было секретом, потому что тогда все образованное общество читало мистическую литературу.

Графиня объединяет все персонажи в этом стремлении через карточный стол обрести власть над миром. Деньги за карточным столом лишь эквивалент такой власти. Вхождение в карточный круг это приобщение к высшей элите, которая управляет Вселенной. Карточный стол - это и образ новой экономики, в которой биржа, где происходят только денежные спекуляции, становится центром всей цивилизации подобного рода. Германн одержим идеей получения богатства. Эта одержимость подталкивает его к страшному нравственному падению: он готов заложить свою душу (взять на себя чужой договор с диаволом) и пожертвовать вечным блаженством. Но чем более Германн отдается этому желанию богатства и власти, чем более последовательно и максималистки он пытается его реализовать, тем более и более становится понятной вся абсурдность такой задачи. Своей одержимостью, накалом страстей он как бы выявил в этом устремлении то, что без такого накала не было заметно. Таким художественным приемом Пушкин показывает всю бессмысленность подобных устремлений, - они ведут человека к нравственной и духовной катастрофе. Пушкин открывает внутреннее существо этой шулерской власти над миром - она вовсе не является властью, ибо она только попущена Тем, кто эту власть действительно имеет. Поэтому эта игра во власть, которой добиваются плутовством, лицемерием и кровью, кончается распадом человека и крушением этого ограниченного и иллюзорного мира.

Все нити разыгрываемой мистерии сводятся к графине. Знак Венеры ♀ - это Crux Ansata, ключ к античным мистериям, ключ к посвящениям [28]. В древнем Египте кандидат, проходивший ритуалы посвящения, все время держал над головой Crux Ansata. Crux Ansata - это и атрибут Гермеса, который владеет тайными знаниями. Понятна в этом смысле мистическая роль Германна (Гермеса), требующего у графини посвящения в это мистериальное знание. Интересно, что в глубокой древности в символическом изображении каждой планеты присутствовало изображение Crux Ansata, оно дополнялось лишь изображением полумесяца и круга в различных сочетаниях. Вечерняя звезда (Венера) - иное название Люцифер, была центром в астрологическом кругу. Блаватская пишет о том, что Пифагор называл Венеру другим Солнцем, что все телеологи согласны по поводу единства Солнца и Венеры, что древние называли Венеру «матерью всех богов». В некоторых оккультных трактатах развивается идея о том, что жизнь на землю была занесена с планеты Венера [29]. Такое важное место в оккультном генезисе занимает Венера. Но в масонской мифологии Венера также занимает центральное место. Масоны сами ведут свое происхождение от Каина, а Каин, по их учению, произошел от связи Евы с Люцифером.

Графиня - вдова. Муж ее, как об этом рассказывает ее племянник Томский, «был род бабушкина дворецкого. Он ее боялся как огня» (269). Это очень важная характеристика графини, - она могла подчинить себе любого мужчину. Пушкин обращает внимание на ее вдовство одной очень важной (об этом позже) деталью. Когда Германн входит в дом графини, то на стене он видит два портрета: мужчины «лет сорока, румяного и полного» и молодой красавицы «с орлиным носом» (282). Она в том почтенном возрасте, когда вдовство не удивляет, но, все-таки, она вдова. Почему эта деталь так важна в контексте мифа, выстроенного Пушкиным? Все дело в том, что масоны именовали себя «детьми вдовы». По другому масонскому мифу происхождение свое они ведут от связи строителя храма Соломонова Хирама с царицей Савской. Когда Хирам был убит, царица Савская овдовела.

Графиня объединяет всех и по родовому признаку - она является как бы основателем этого рода игроков. Томский - ее племянник, Германн, хотя об этом сказано в виде сплетни (но у Пушкина не бывает ничего случайного), незаконный сын графини. Лизавета Ивановна ее воспитанница, - почти приемная дочь. Даже Чекалинский - этот заядлый картежник, посвятивший всю свою жизнь овладению искусством карточный игры, самый загадочный персонаж повести, неизвестно откуда приехавший в Петербург, - какими-то тайными узами, может быть даже родственными, связан с графиней. На эту связь у Пушкина есть загадочный намек. Чекалинский «был человек лет шестидесяти» (292). Но и графиня «лет шестьдесят тому назад ездила в Париж» (270). В Париже она общалась с самим Сен-Жерменом. «Бабушка, - рассказывает об этой встрече Томский, - до сих пор любит его без памяти и сердится, если говорят об нем с неуважением» (270). О Сен-Жермене же Томский говорит, что он «имел почтенную наружность и был в обществе человек очень любезный» (270). Но и Чекалинский «был человек самой почтенной наружности» (292). Пушкин характеризует его как человека необыкновенно любезного в обхождении и учтивого. «Чекалинский, - пишет Пушкин, - останавливался после каждой прокидки, чтобы дать играющим время распорядиться, записывал проигрыш, учтиво вслушивался в их требования, еще учтивее отгибал лишний угол, загибаемый рассеянною рукою» (292). Этот намек на прямое родство, не только духовное, важно зафиксировать, потому что каббалистическая традиция это традиция родовая. А так как речь в этой повести идет о мистическом наследии русского дворянства, то этот родовой признак в этом контексте подчеркивает иронический характер наследия, ибо дворянство гордилось именно своим родовым происхождением. Пушкин же на эту горделивую претензию дворянства как бы отвечает: «Вот, вы какого рода - отец ваш вечный жид, посвященный Сен-Жермен, а мать, - блудница, которая родила вас на Западе, так что вы уже вовсе не русские и по своему духовному, и даже родовому происхождению». Если же учесть, что в ряду заменимых значений стоит и имя Люцифер (Венера), то тогда этот ответ прозвучит еще категоричнее, прямо по-евангельски: «ваш отец диавол» (Ин.8,44). Но это лишь ассоциативный круг образов и мыслей Пушкина, - и полагать, что Пушкин создает этот круг намеренно и осмысленно, было бы неправомерно. С другой стороны, - совершенно отчетливо этот круг ассоциаций выявляется анализом материала. И становится понятным, что сам этот материал масонского мифа был Пушкину хорошо знаком.

Культурологический аспект

Существуют три типа культуры, соответствующие целям, которые ставит перед собой человечество. Это культура эвдемоническая, в основу которой положена устремленность человека к счастью. Культура сотериологическая, в которой главной целью человека является достижение спасения. И культура оккультная, - ее целью становится овладение тайными знаниями, дающими власть над невидимым и видимым миром.

Там, где существует общественная жизнь, непременно возникает одна из форм культурной жизни, ибо без таких форм жизнь общества невозможна. Дворянство, как новая общественность, вошедшая в российскую жизнь XVIII века на привилегированных началах, сформировало и свою собственную культуру. Культура эта по своему характеру резко отличалась от той культуры, которую до этого момента строило русское общество. Если прежде целью и смыслом построения культуры было спасение, этой цели была подчинена вся общественная жизнь Руси, то дворянство превносит в российскую культуру совершенно иные цели и смысл. Как сословие, освобожденное от общественного тягла, оно обустраивает свою жизнь не для спасения, а для наслаждения. Получение максимального удовольствия от жизни (счастья, в понимании дворянства) становится целью и смыслом существования. Соответственно, дворянство формирует и новый для Руси тип культуры, - эвдемонический.

Пушкин показывает, что такой тип культуры разлагающе действует на дворянство, - разрушает его нравственно и духовно; что отпадение дворянства от органичной традиции имеет и тенденцию дальнейшего изменения культуры, - сведение ее к магизму и оккультизму. «Вы можете составить счастие моей жизни» (283), - говорит Германн, обращаясь к графине. Счастье Германн видит в деньгах, которые даст ему тайна трех карт. На примере Германна он иллюстрирует эту мысль и показывает все пагубные последствия освоения подобного рода культуры. Германн у Пушкина является персонифицированным воплощением всего дворянства. Его немецкое происхождение - это образное выражение наследования дворянством западного духа, духовного зачатия на Западе. Само действие «Пиковой дамы» происходит в Санкт-Петербурге, как бы Западе внутри России. Дворянство, в понимании Пушкина, носитель и наследник западной культуры. Эта культура, насажденная на русской почве, приносит уродливые плоды, производит разрушение души и общества.

Герман у Пушкина овеян неким романтическим флером, недаром Александр Сергеевич намекает на его внешнее сходство с Наполеоном. Но под этой маской, скрывается душа Мефистофеля. В этом несоответствии содержится горькая разоблачительная ирония и по отношению к самому романтизму. Понять, что это именно так, нам помогает современник Пушкина, другой писатель, тонко чувствующий мистическое содержание образов - Н.В.Гоголь. В повести «Невский проспект» он заостряет внимание на двух персонажах - Шиллере и Гофмане, но не на том Шиллере, «который написал «Вильгельма Телля» и «Историю тридцатилетней войны». Это, как пишет Гоголь, был «известный Шиллер, жестяных дел мастер в Мещанской улице. Возле Шиллера сидел Гофман, - не писатель Гофман, но довольно хороший сапожник с Офицерской улицы, большой приятель Шиллера. Шиллер был пьян и сидел на стуле»... Под романтическим камуфляжем скрывается пошлая пьяная морда. Нежный романтический ветерок, тихо дующий с Запада, приносит разрушительную революционную бурю, поставляющую во главу жизни пьяных сапожников и жестянщиков. Пушкин и Гоголь задолго до того, как этот ветерок перерос в бурю, почувствоали его тлетворное дыхание. Они оба одели эти образы в немецкие одежды.

Все немецкое в сознании русского человека связано с темой неприобщенности к слову, - «немец» в русском языке это тот, кто нем, кто не умеет говорить. А так как на Руси приобщенность к культуре понималась как приобщенность к слову, то и «немец» в сознании русского человека это тот, кто не приобщен к христианской культуре. Отсюда и связь этого образа с нечистой силой. Бес мыслился в это время в народе и изображался как немец во фраке с длинными фалдами. Пушкин пользуется этим образом для характеристики дворянства и той культуры, которую оно насаждало. Главный итог такой культуры - она превращает человека в животное, лишает его человеческого личностного достоинства. Все персонажи безличностны, - Пушкин не называет их по имени, они носят только фамилии, но это означает, что они так же, как животные имеют только род [30]. Гениальной интуицией Пушкин бессознательно шифрует эту мысль в фамилии эпизодического, но очень значимого в оккультном контексте повести персонажа, - Чекалинского. В русском языке эта фамилия фактически тождественна фамилии Зверев. Даль в своем словаре дает значение слова чекалка - зверь, шакал.

Психологический аспект

Важнейший аспект мифа - это аспект психологический и духовный. Интересно в этом смысле обратить внимание на то, что все в повести описывается как бы через Германна. Он присутствует везде, если не прямо, - то незримо стоит где-то, прячась за углом дома. Если же его нет в очередной сцене, то и тут действие разворачивается как бы для него или в связи с ним.

Пушкин не случайно, хотя и в одном из эпиграфов, вводит в контекст повести шведского мистика Сведенборга. Дело в том, что Сведенборг - это один из тех мистиков, которые склонны трактовать Писание исключительно символически. Исторические библейские события он истолковывает как изменения, происходящие внутри человека. Отвечая на такую трактовку, Пушкин и свою повесть строит точно таким же образом. Поэтому все происходящее в повести раскрывается только в контексте того, что это действие происходит внутри человека. Действующие лица есть лишь персонификации неких реалий самого человека, таких как ум, сердце, воля, мудрость и т.д. Но Пушкин, уже следуя святоотеческой традиции, показывает, что все эти реалии живут в человеке разобщенно. И эта разобщенность есть результат грехопадения. Святитель Василий Великий, разъясняя этот феномен, писал: «грех раздробил человеческое естество на множество враждующих частей». Так же точно и Пушкин рисует картину не только внутренней разобщенности в человеке, при которой отдельные части живут в соответствии с собственными желаниями, но и картину вражды этих частей между собой.

В Германне Пушкин все время выделяет две главные психологические черты: непреклонность его желаний (сильные страсти) и необузданность [31] воображения (277, 280), и при этом, он называет его воображение еще и огненным. «Воображение, - по святым отцам, - есть сила неразумная, действующая большею частию механически, по законам сочетания образов» [32]. Первым в такое состояние «многосоставного воображения», «возмечтав и наполнив ум свой образами равенства Богу, ниспал Люцифер» [33]. Вслед за ним и Адам ввергся в «чувственную, многосоставную, многовидную, в образы и мечтания погруженную жизнь». Быть же «погружену в образы или жить в них и под влиянием их - есть свойство неразумных животных, а не существ разумных» [34]. Сильные страсти и необузданное воображение приводят Германна к тому, что в святоотеческой традиции называется прелестью. Тот мир, который привлекает его - есть мир воображаемый, мир игровой, как нынче принято выражаться, виртуальный. Да и сами деньги, которые являются целью и смыслом этой игры - есть также виртуальная реальность. Они есть то, что адекватно любой вещи, но сами по себе не имеют никакой ценности [35]. В этот фантастический мир Германн влеком своею необузданной фантазией, - его воображение наполняет этот мир неким подобием реальности. Но этот виртуальный мир - есть порождение его страстей, непреклонной воли, обращенной к недействительному миру. Однако этот нереальный мир - есть все-таки реальность, но только в одном смысле, - он есть реализация его свободы. Поэтому и сам Германн у Пушкина является героем, персонифицирующим волю внутри человека, но волю порочную, извращенную страстями. То, что Пушкин хорошо понимал святоотеческое учение о воображательной способности, подтверждается его высказыванием о творческом процессе. «Восторг исключает спокойствие, необходимое условие прекрасного, - пишет Пушкин, - восторг не предлагает силы ума, располагающей части в их отношении к целому. Восторг непродолжителен, непостоянен, следственно, не в силе произвести истинное, великое совершенство» [36].

В порочном человеке все порочно - порочен и ум, который влечет его в оккультный мир, во власть демонов. Нар-ум-мов у Пушкина - персонификация ума в человеке. Пушкин намекает на это его фамилией и тем, что изображает его как самого рассудительного из всех действующих персонажей. Но надо помнить, что Пушкин изображает ум в человеке падшем и одержимом страстями, поэтому и ум в нем напоминает кавалериста, который способен только наскоком (кавалерийской атакой) решать встающие перед ним проблемы. Да и такую кавалерийскую работу ум у Германна способен исполнять только тогда, когда надо разрешить какие-то вопросы, связанные с карточной игрой, - в другие моменты он не появляется. Там, где властвует страсть, ум спит, - он не способен удержать человека от губительных поступков. Более того, он и сам настолько проникается губительным ядом страсти, что становится ее партнером. Ведь ни кто иной, как Нарумов является тем человеком, который вводит Германна в мир игроков. Он, правда, хотел удержать Германна от безумной игры, но это только мысленная попытка, - он не предпринимает для этого никаких конкретных действий. На этом пике накала страстей он предает Германна, - Германн теряет рассудок.

Чекалинский - это персонификация нового качества самого Германна. Как бы «нового человека», некоего «идеала» человека мира игры, который мечтает обрести Германн. Это «идеал» человека, «победившего» свои страсти неким «аскетическим» деланием. Это извращенный христианский идеал, поэтому Германн являет некую противоположность христианскому идеалу. Он сильная индивидуальность, но не личность. Его действие не ответственное, личное, а стихийное. Со Христом мы умираем для стихий мира (Кол.2, 20), и если в человеке так возбуждается стихийная жизнь, то это говорит о том, что он не со Христом. Германн не знает своей стихии, живет жизнью нецелостной, лицемерной. «Будучи в душе игрок, никогда не брал он карты в руки» (277), - пишет о нем Пушкин. Он титан, в котором кипение страстей, поднимает в душе вихрь, стимулирующий бурное развитие стихийной жизни. В результате этого человек подчиняется неуправляемому стихийному процессу, - то, что скрыто в душе и подавлено, вдруг овладевает ею с невиданной силой. Этот натуралистический процесс достигает такой критической точки, в которой происходит стихийное потрясение всего существа человека - для человека это духовная катастрофа, которая изменяет его природу, делая его собранием разъединенных элементов. Германн находится на грани такого потрясения - он вступает в схватку со своим же нафантазированным «идеалом», со своей стихией. Любой маг вступает в схватку со своей стихией, он пытается овладеть ею, но бывает ей же и поражен. Для Германна эта схватка становится роковым поражением, - он поражен своей стихией, свой фантазией. Но фантазия и удерживает его от стихийного распадения. Лишение ума единственный выход остановить этот распад.

Игральные карты связаны с малыми арканами, а малые арканы, как утверждают сами оккультисты, со стихиями, поэтому карточная игра погружает человека в стихийную жизнь, а возбужденные стихии потрясают человека и приводят его в смятение. Попытки управлять стихиями с помощью карт и заклинаний заканчиваются тем, что стихии начинают править самим человеком - в душе поселяется хаос, ураган стихий выносит из души все человеческое, христианин же должен умереть для стихий (Кол.2,20).

Лизавета Ивановна единственный персонаж, которого сам Пушкин называет по имени, и не только по имени, но и по отчеству, хотя по возрасту (она самая молодая) и по своему социальному положению она менее других достойна этого. В чем же разгадка такого выделения этого персонажа? Дело в том, что кроме вымышленного идеала, в каждом человеке есть и подлинный идеал - это образ Божий. Лизавета Ивановна у Пушкина, в контексте психологическом, символизирует этот образ.

Само ее имя, в переводе с еврейского, означает почитающая Бога, а отчество на том же языке означает благодать Божия. Поэтому становится понятным, почему Пушкин не отделяет ее имени от отчества, - для него имя в таком сочетании указует на сокровенный смысл, который он хочет придать этому персонажу. Косвенно это подтверждается ее астрологическим отождествлением. Луну древние называли Сотейрой, что в переводе с греческого означает спасительница. Пушкин вводит в контекст повести одну очень важную, но не акцентированную деталь: в момент совершения Германном преступления она сидит «сложа крестом голые руки» (286). В этой позе ее и застает Германн. Она в этот момент на кресте, - Германн своим грехом распинает ее, распинает образ Божий, ибо «плоть желает противного духу, а дух - противного плоти» (Гал.5, 17). Образ Божий в человеке это тот идеал, который ведет его ко спасению, - это семя, которое человек должен вырастить в себе и превратить его в подобие Божие. Но в Германне этот образ унижен, Лизавета Ивановна среди всех персонажей по социальному статусу занимает последнее место, - она нахлебница.

Она вынуждена терпеть дурацкие выходки старой графини, выполнять ее прихоти и быть у нее в услужении. В этом можно усмотреть мифологическую коллизию Афродиты Пандемос («всенародной») и Афродиты Урании (Небесной), рассмотренную Платоном в «Пире». В сущности, эти персонажи должны были бы представлять нечто единое, - их вражда и раздвоение есть лишь результат греховного распада. Если эту коллизию перевести на христианский язык, то Афродита Урания - это будет Небесная Премудрость в человеке, как отражение Премудрости Божией, а Афродита Пандемос - земная мудрость, обращенная к миру. В Германне Небесная Премудрость в подчинении у земной. Он проявляет интерес к Небесной, и даже назначает ей свидание. Для этого ему надо подняться вверх по винтовой лестнице в ее покои. Винтовая лестница - это образ медленного восхождения (изменения) человека к Небесному. Но Германн, уже отворив дверь, ведущую на винтовую лестницу, «воротился и вошел в темный кабинет» (282). «Темный кабинет» - это кабинет земной мудрости. Эпитет темный характеризует и Пушкинское отношение к этой обители.

Все интересы Германна сходятся на графине, он даже готов стать ее любовником. В этой «любви» есть какой-то некрофильский элемент - это любовь к полутрупу, любовь к мертвому. Это не просто душещипательная картинка, с отвратительными подробностями, а образ ветхости земной мудрости. Здесь намек Пушкина на древность масонской мудрости, на их любовь к тайной мудрости. Эта любовь к мертвечине, к тому, что отжило свой век, кончается для Германна трагически. Небесная Премудрость остается в нем нераскрытой и бесплодной. Он сходит с ума, изменяя ей, - она отдана другому, - тому, кто владеет деньгами ее воспитательницы. Через безумное стремление Германна к деньгам и она порабощается его страстью. Эта страсть делает ее бесплодной - теперь она способна лишь повторить путь своей воспитательницы. Она берет в дом такую же воспитанницу, какой была когда-то сама.

Томский - это персонифицированное низшее родовое начало в человеке. Сама его фамилия содержит некий сентиментальный мотив - мотив любовного (родового) томления. Сентиментализм - это то, что отличало в ту пору дворянство от других сословий. Этот сентиментализм рождался от безделья и духовной неустроенности. Проявления низшей родовой энергии маскировались в таких узаконенных формах, как ухажерство и волокитство. Томский напоминает такого волокиту - он легко находит общий язык с женским полом, даже со старухой-графиней он ведет беседу весьма непринужденно в темпе и ритме мазурки. А с Лизаветой Ивановной на балу разговаривает весьма кокетливо и игриво. Он, как низшее начало, пытается скомпрометировать Германна в глазах Небесной Премудрости. «У него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля. - характеризует Томский Германна, - Я думаю, что на его совести по крайней мере три злодейства» (286). Эта характеристика звучит из уст Томского, но в ней много и от авторского отношения к Германну как образу дворянства [37].

Низшее родовое начало в человеке должно быть сублимировано, - и поэтому оно должно устремляться к высшему. В Томском интерес к высшему игривый, несерьезный, - он устремлен к земному: растрачивает свою жизнь в услаждении плоти, пьянстве и карточной игре. Но он каким-то нутром чувствует, с кем он говорит, поэтому он и говорит о Мефистофеле. Это и оправдание его собственной жизни, потому что она связана с жизнью Германна, - это фактически одна и та же жизнь. Недаром именно Томскому посвящена последняя строка повести: «Томский произведен в ротмистры и женится на княжне Полине» (294). Это упоминание о Томском становится понятным только в контексте связи с внутренней картиной человека. Безумие Германна как бы замораживает в нем процесс стихийного распада в результате возбуждения страсти. Распад остановлен, но вместе с этим и страсти затухли. Поэтому поутих и остепенился Томский, - он получил повышение по службе и женился. Здесь заключена горькая ирония Пушкина: дворянство терпит духовную и нравственную катастрофу, - единственное к чему оно остается способным - это родовая деятельность и тупая армейская служба. То, чем так гордилось дворянство (свое родовое происхождение), оказывается лишь родовой низшей способностью. Род возвращается снова к роду. Это замкнутый диавольский круг.

Аспект посвящения

Германн хочет войти в общество игроков. Игра, как создание некоего искусственного мира, связана с посвящением. Игра - это образ посвящения. Й. Хейзинг в книге «Человек Играющий» пишет: «На каждой странице истории культурной жизни XVIII века мы встречаемся с наивным духом честолюбивого соперничества, создания клубов и таинственности... в склонности к тайным союзам, к разным кружкам и религиозным сектам, - и в подоплеке всего этого лежит игровое поведение» [38]. Германна интересует не просто игра, - его интересует тайна этой игры. Он хочет знать ее самую главную тайну - тайну трех карт.

Одна исследовательница творчества Пушкина посчитала, что в «Пиковой даме» конкретно упоминается 12 игроков. Форстер Бейли пишет о масонской символике числа двенадцать: «Во всех мистериях, как и в библейской символике, часто повторяется число двенадцать. Оно фигурирует и в масонстве в таком символе, как двенадцать колен израилевых в градусе Царского Ковчега и двенадцать патриархов, действующих в третьем градусе. Имеем также двенадцать сыновей Иакова в Ветхом Завете и двенадцать учеников Христа в Новом Завете. Имеются двенадцать месяцев в году и уйма иных примеров в мировых писаниях. С чем же все они соотносятся? Какой символизм стоит за этим, неизменно повторяющимся, числом? Да просто круговое движение солнца (символа Божества) по небу, которое регулярно проходит двенадцать знаков Зодиака в ходе ежегодного двенадцатимесячного движения или большого цикла, занимающего приблизительно каждые двадцать пять тысяч лет. Такова базовая истина, вновь и вновь высвечивающаяся в масонских ритуалах» [39].

У Пушкина нет случайных подробностей, - все, даже самые мельчайшие, едва заметные подробности, спрятавшиеся в каком-нибудь придаточном предложении, несут смысловую нагрузку, - и этот смысл работает на весь миф. Поэтому вхождение в число двенадцати для Германна имеет много значений (частично об этом уже говорилось), но главное значение - это вхождение в число «апостолов», то есть новых апостолов, - апостолов Нового времени, тех, кто зачинает новую оккультную культуру, несет новую религию, - универсальную, объединяющую все религии мира. «В мире появится организация, - пророчествует о будущем масон Фостер Бейли, - стоящая на фундаменте такой широты видения и терпимости, что она предоставит не только универсальную платформу для мыслителей всех школ мысли, но и универсальную религию и форму правления, могущие служить примером для мечущихся народов мира» [40]. Игроки, выражаясь языком оккультистов, это «новая раса», владеющая старыми сокровенными знаниями единой древней религии.

Но такая организация пока создается в рамках масонства. «Книга Закона», - пишет Форстер Бейли, - является неотъемлемой частью обстановки всякой ложи. Я умышленно выражаюсь «Книга Закона», потому что повсеместное употребление Ветхого и Нового Заветов - не абсолютное требование. «Книга Закона» - то, что, как полагают в соответствии с религией страны, содержит в себе выраженную волю Великого Архитектора Вселенной. Стало быть, во всех ложах христианских стран «Книга Закона» состоит из Ветхого и Нового Заветов; в странах, где господствующее вероисповедание - иудаизм, достаточно только Ветхого Завета; в исламских странах и среди масонов-мусульман употребляется Коран. Масонство не пытается вмешиваться в религиозные убеждения своих учеников, разве лишь в той мере, в какой дело касается веры в существование Бога и того, что из неё необходимо вытекает» [41].

Главнейший аспект мифа - это, конечно, аспект посвящения, - на него как на стержень нанизаны все другие аспекты. Поэтому рассказ о посвящении - это основа всего повествования, ведь Пушкин отвечает масонам - он показывает цену их посвящения. Образы, в которых он рассказывает об этом, знакомы каждому масону. Германн вступает в дом графини в полночь. Полночь считалась лучшим временем для посвящения. В масонской энциклопедии раскрывается причина: «Считалось, что в полночь невидимые миры находятся близко к земной сфере и что души в этот час проскальзывают в материальное существование. По этой причине многие из элевсинских церемоний совершались ночью. (...) Некоторые из тех спящих духов, которые не смогли разбудить свою природу во время земной жизни и обитают в невидимых мирах, окруженные темнотой (...), временами соскальзывают на землю в этот час и принимают форму различных созданий» [42].

Знания о посвящении в первые три степени: ученика, подмастерья и мастера, - были доступны всем масонам, потому что это были реально достижимые и основные степени в классическом масонстве. «Человек, человечество, приступает к поиску света, потом к поиску знания, а по достижении последнего - к поиску Слова Мастера» - так Фостер Бейли формулирует смысл посвящения в первые три градуса [43].

Германн вступает в дом графини из тьмы в «ярко освещенные сени» (281). Но выход из тьмы в свет - это символ посвящения в ученики (первый градус). Он проникает туда тайно, когда засыпает сторож, но и ложу охраняет привратник. Ровно в полночь Германн оказывается в «темном кабинете». «Основное посвящение профана, - разъясняет смысл «темного кабинета» одна посвященная в масонство, - начинается после пребывания в черной келье - очищения землей - и проводится в самом Храме (...) Надо умереть для своей прошлой жизни, чтобы воскреснуть к жизни посвящения» [44]. В черной келье посвящаемый должен взирать на череп, который должен напомнить ему о «бренности всего сущего». Германн взирает на раздевающуюся графиню как на труп, - она кажется ему «ужасной» и «безобразной» (283). Пушкин описывает графиню, как бы взирая на нее глазами Германна: «Графиня сидела вся желтая, шевеля отвислыми губами, качаясь направо и налево. В мутных глазах ее изображалось совершенное отсутствие мысли; смотря на нее, можно было подумать, что качание страшной старухи происходило не от ее воли, но по действию скрытого гальванизма» (283). Читатели, наверное, еще помнят как на сеансах Кашпировского те, над кем он проводил свои эксперименты, раскачивались из стороны в сторону целыми рядами. Такое механическое раскачивание в психиатрии является признаком психического заболевания, но во времена Пушкина, да и многими сейчас, психическая болезнь рассматривалась как одержание злым духом. И такое объяснение представляется более разумным, потому что как же объяснить тогда массовое раскачивание на сеансах Кашпировского. Что же все одновременно заболели? Пушкин намекает именно на одержание, говоря, «что качание ...происходило не от ее воли». Это очень важное место для понимания того, что же произошло в дальнейшем с Германном.

Германн должен взойти на «узкую, витую лестницу» (282). На «витую лестницу», ведущую в Срединную палату, ученик восходит при посвящении во второй градус. «Витая лестница» символ эволюции - изменения сознания. Сам цикл посвящений связан с эволюцией сознания. «В ключевых нотах и задачах трех градусов, - раскрывает нам тайны масонства Фостер Бейли, - просветление через алкание света, мудрость через накопленные знания и бессмертие через процесс воскресения - воплощен весь сюжет эволюции человечества, то есть, в последнем счете, сюжет эволюции сознания» [45].

Германн пришел за словом мастера, за тайным знанием, которое дает власть над миром. Он готов взять на себя любой грех графини, если она каким-то образом связана с этим грехом. Даже тот грех, который связан «с пагубою вечного блаженства, с дьвольским договором» (284). С его стороны есть предложение отдать душу, - на такое предложение всегда откликается злой дух. Но его предложение, по-видимому, не очень серьезно, - им больше движет желание прокатиться на бесе. Его клятвы не соответствуют значимости происходящего. Германн умоляет ее «всем, что ни есть святого в жизни» (284). Здесь Пушкин также иронизирует по поводу высоты идеалов интеллигенции, - оказывается святое в их жизни это чувства, да еще чувства и не очень высокие: всего лишь чувства матери, супруги и уж совсем низкие чувства любовницы. Чего же святого ищет интеллигенция, если святым называет низкие чувства?

При посвящении в третий градус кандидат, ищущий степень мастера, должен пройти через символическое умерщвление. Но Германн становится фактически сам невольным убийцей, не мастер его убивает, а он мастера. Оказывается в масонской мифологии такое убийство глубоко символично. «Если бы люди исследовали значение еврейской расы, - рассказывает об этом Фостер Бейли, - они бы отчетливей постигли и с большим сочувствием отнеслись к ее цели и судьбе. Она - символ людской расы в целом. Евреи - вечные странники, как и индивидуальный человек. Везде-то доискиваются они того, что потеряли, для чего отправляются в чужие страны, зарабатывают деньги и набираются мастерства. В самой масонской драме они символизируются тремя негодяями, которые отторгли и убили своего Великого Мастера, тем самым, персонифицируя природного, материального, человека, людскую расу, которая долго искала материальных благ, отторгая божественное «Я» во внутреннем Храме человеческой жизни» [46]. Германн, оказывается, исполняет совсем иную роль, - не ту, на которую он претендовал. Здесь Пушкин снова показывает роль дворянства в русской истории, - оно претендовало на то, чтобы улучшить «гнусную российскую действительность», но оказалось чуждым ей разрушителем, - инородным племенем в теле нации.

Однако у посвящения свои законы. Даже убитый мастер при своей смерти может явиться посвятителем. Многие колдуны не могут умереть до тех пор, пока не передадут своего беса кому-нибудь путем прикосновения. Пушкин не делает на этом моменте никакого специального акцента, но об этом он упоминает. «Перестаньте ребячиться, - сказал Германн, взяв ее руку (выд. мною - свящ. В.С.). - Спрашиваю в последний раз: хотите ли назначить мне ваши три карты? - да или нет?» (284). Напомним, что незадолго до этого эпизода Пушкин показал, что графиня носит в себе беса. На похоронах графини Германн «оступился и навзничь грянулся об земь» (289), ему показалось, «что мертвая насмешливо взглянула на него, прищуривая одним глазом» (289). Покойница, оказывается, не совсем мертва, - она желает что-то передать Германну. И вот ночью она является ему, против своей воли, - ей велено возвестить тайну трех карт.

После этого Германн становится просто одержимым. Идея трех карт заслонила в его воображении всю остальную жизнь. Жизнь для него стала игрой, - игрой воображения и игрой карточной. «Все мысли его слились в одну, - пишет Пушкин, - воспользоваться тайной, которая дорого ему стоила... Он хотел в открытых игрецких домах Парижа вынудить клад у очаровательной фортуны» (291). Здесь Пушкин, пользуясь условным языком, которым он обозначает масонские ложи, намекает на то, что Германн мечтает о масонских ложах Парижа.

Но диавол платит черепками, - «посвящение» Германна кончается для него трагически. Он становится безумцем, - на духовном языке одержимым, бесноватым: «он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама!..» (294). Германн остался в воображаемом пространстве, в котором правит бес. Пушкин гениальный мастер детали. Германн сидит в Обуховской больнице, но «обух» - это тупое место у топора, он сидит в «тупом» месте. Перед посвящением кандидат должен умереть для новой жизни, очистить свою душу от нечистого. Но часто такое очищение, говорит нам Евангелие, заканчивается еще большей нечистотой. 17-й нумер (1 и 7) - это образ евангельского бесовского одержания, когда в пустой, очищенный дом вместо одного беса входят семь худших (Мф.12,45). Однако, он не проваливается в преисподнюю как Пушкинский Дон-Жуан, а остается в виртуальной реальности. Ему не дали того, что он просил, по-видимому, не слишком серьезна была его просьба и не слишком серьезными были его клятвы. А, может быть, он не успел еще достаточно онемечиться, - слишком много в нем еще осталось русскости и в данный момент он не годится для ада. Одним словом, жизнь его изолирована от мира. Возможно, он сохранен для покаяния.

Вообще сумасшествие имеет глубочайший мистический смысл - это попытка убежать от рабства бесовского ума, в оковы которого мы все попали в грехопадении. Змей обольстил Адама и Еву хитрейшим способом - он научил их думать, познавать, анализировпть, то есть пользоваться умом точно так же, как он. Иначе говоря, он предложил им свой ум, а они приняли его ум - и, отождествив со своим, оказались у змия в рабстве. Человека не надо было уже обольщать - он, сделав свой выбор, свободно определился - и теперь без принуждения работал на древнего обольстителя. Герман у Пушкина - это типичный представитель тех, кто обольстился этим диавольским знанием. Но он еще слишком живой человек, чтобы не почувствовать мертвечину этого хладного ума. Герман убегает из этого ледяного царства бесовского ума - сходит с этого ума. Но трагедия его в том, что зачатков другого ума, ума Христова он еще не приобрел. Потеряв бесовский ум, он обольщается бесовскими образами. Бес ума уступает место семи бесам образов - бесам обольстительных страстей.

Герман жертва безбожной гуманистической культуры, в которой каждый пользуется миром, человеком и пытается даже воспользоваться Богом для удовлетворения своих страстей. Знание в этой культуре - это доступ к управлению - к власти над миром и человеком. Это знание эзотерично - к нему не каждого допустят - в такое знание и в такую власть посвящают. Герман недопущен к этой власти - он не готов к ней - в нем еще слишком много человечности. Он выброшен на дно жизни. Потеряв ум бесовский, но не найдя Христа и Христова ума,- он оказывается совсем без ума в виртуальной стране, образ которой рисуют ему неизжитые страсти.

Такова судьба Германна. Но таков же и путь нераскаявшего русского дворянства и интеллигенции. Пушкин прямо пророчествует здесь об их судьбах. Самый главный российский «интеллигент» Владимир Ильич Ленин, разрушает все основы народной жизни, и сам под конец жизни в буквальном смысле делается безумцем, который мог произносить только отдельные бессвязные слова [47].

Пушкин как пророк нового времени

Творчество Пушкина принято оценивать с эстетических и мировоззренческих позиций. С точки зрения тех, кто придерживается таких воззрений, Пушкин - это поэтический гений, сумевший в эстетической форме выразить мировоззрение Ренессансного человека. Он сумел в своем творчестве синтезировать все предшествовавшие литературные и поэтические достижения. Он развил лучшие языковые традиции нашей литературы. Но этот вообще-то верный взгляд на творчество Пушкина является все-таки односторонним, потому что Пушкин в своем творчестве раскрыл и метафизическую глубину человека. И с этой стороны он еще совсем не оценен, - как мистик он нашему читателю почти неизвестен. А между тем его образы это не только эстетически и мировоззренчески значимые категории - это еще и символы, полные мистического и метафизического содержания. За его образами скрывается всегда иной смысловой ряд. Причем, таких смысловых рядов может быть много - это могут быть и внутренние реалии, и реалии видимого мира.

Зря метафизическую глубину своей души, Пушкин поведал нам об этом в поэтических образах. Но так как метафизическая глубина человека (как образа Божия) пребывает вне времени, ведь душа человека вечная, то, очевидно, что все мы имеем эту связь с вечностью через свою душу. У Пушкина, как гения, эта связь реализована - и поэтому на этой метафизической глубине Пушкин свободно мог устанавливать связи и с прошлым (понятен его интерес к истории), и с будущим. На этой глубине он мог узреть то, что еще только рождалось для будущего, что было еще только семенем будущего. По семени можно уже понять, какое развитие и завершение оно получит в своем плоде. Процесс становления человеческой души, хотя он и происходит во времени, но, тем не менее, имеет и цель, и смысл вневременные, поэтому фактически он совершается за временными рамками. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Пушкин высказывался иногда как пророк.

Также нет ничего удивительного в том, что Пушкин является для нас современным писателем, - его интуиции сегодня становятся реальностью. Пушкин сумел заглянуть даже и в то время, которое еще только приближается. О Сен-Жермене сегодня говорят как об иерархе «Эпохи водолея», в отличие от Иисуса Христа, который был лишь аватаром «Эпохи Рыб» [48]. «Эпоха Рыб» понимается оккультистами, как исторический отрезок, на протяжении которого торжествовало христианство. «Эпоха водолея» будет эпохой рассвета оккультизма. «Масонство в его подлинном, высшем, смысле, - признается Фостер, - есть магическая работа» [49]. Так что и масонство получит полнейший простор в «Эпоху Водолея». По признанию талмудистов, знак Рыб не является благоприятным для иудеев [50]. Когда Пушкин рассказывал о связи русского масонства с Сен-Жерменом, несомненно, говорил и о будущем. Сен-Жермен «патриарх» оккультистов, его двенадцать последователей, - двенадцать игроков-»апостолов» новой религии, нового оккультного отношения к жизни понесли эту религию в массы. Сегодня плоды этой «проповеди» стали явными, - наступает «Эпоха Водолея» - «Нью-Эйдж». Сегодня в США по официальным данным 22 млн. сторонников движения «Нью-Эйдж». А в программу обучения проповедников нового движения входит изучение карт Таро. Вот так «Новая эпоха» выносит на поверхность древнюю мудрость египетских иерофантов. Не об этих ли «соблазнах фараона» [51], которые предпочитает молодежь балам и обольщениям волокитства (291), говорил нам Пушкин? Но он же показал нам, куда они ведут. Безумие ожидает тех людей, которые примут эти соблазны. Если их не устраивает Христос, то кого же они примут?

Игра - это стремление избежать встречи с бытием, ибо встреча с ним предполагает ответственность и требует труда, - духовного подвига. Встреча с бытием - это всегда преодоление трудностей, - возрастание в человеческом достоинстве, в борьбе с этими трудностями. Игра же избавляет от этих трудностей, но, избавляя от них, она тем самым ведет человека к небытию. Игра уводит в мир фантазии, в мир воображаемый, или, как принято нынче выражаться, - в мир виртуальный. Культура наступающей эпохи - это культура виртуальная, культура, которая приучает человека избегать трудностей, - как бы преодолевать их виртуально. Это культура, воспитывающая сверхчеловека, - человека, который, оставаясь падшим, как бы преодолевает свою падшесть, забывает о ней, убегает от нее в воображаемый мир, - как бы преображенный мир, в котором уже не замечает своего греха.

Новая эпоха - это эпоха игровая, ее называют еще эпохой постхристианской. Но характерная особенность этой эпохи состоит в том, что она создает мир воображаемый, искусственный. Эпоха эта возникает не вдруг - она вскармливалась еще в недрах язычества. Христианство победило эту культуру. Но с разделением Церквей, в западном христианстве произошел постепенный переворот в сознании, - возврат к языческим ценностям. Начался этот возврат с простой игры воображения (святые отцы предупреждали о духовных опасностях, содержащихся в воображательной способности души). Самое удивительное состоит в том, что эта игра возникла в лоне католической Церкви. Основатель ордена иезуитов Игнатий Лойола разработал целую медитационную систему, развивающую воображение. С этой аскетической тенденции началось падение Запада. Германн есть типичный представитель западной культуры воображения. Он, по словам Пушкина, «имел огненное воображение» (277). Пушкин почувствовал эту основную тенденцию западной культуры и всей новейшей истории. Он выразил эту тенденцию, воспользовавшись образом карточной игры. Поэтому тема, которую он поднял в «Пиковой даме», является поистине эпохальной, потому что в ней поднимаются самые сокровенные вопросы бытия, - вопросы жизни и смерти.

Кроме того, Пушкин показал, каким образом совершается падение человека: обращение к низу (Афродите Пандемос) раскрепощает страсти, пробуждает низкие влечения и корыстолюбие. Здесь Пушкин предвосхитил тему, которая потом стала предметом философского обсуждения у Лосева и Бахтина (об этом далее).

Но пророческий дар Пушкина нашел свое отражение не только в художественных интуициях. Содержание его философических тетрадей, хранившихся много лет потомками атамана Войска Донского Дмитрия Ефимовича Кутейникова, которому эти материалы передал якобы сам Пушкин - стало известно широкому читателю через публикации в специальном выпуске журнала «МИГ» в Таганроге в 1993 году, а также посредством серии статей на тему предсказаний Пушкина в журнале «Юность». О существовании «философских таблиц», считают те, кто являлся хранителями этих документов, Пушкин сообщает в 7-й главе романа в стихах «Евгений Онегин»:

Когда к благому просвещенью

Отдвинем более границ,

Со временем (по расчисленью

Философических таблиц,

Лет чрез пятьсот) дороги, верно,

У нас изменятся безмерно...

Достоверно пока не установлено, на самом ли деле автором Философических таблиц является Пушкин, но циклы развития, изложенные в этих таблицах поражают, во-первых, - своею простотой и совпадением их с датами многих исторических событий, а, во-вторых, - поистине вселенским масштабом и охватом всей жизни человечества. Александр Сергеевуич был разносторонним человеком - он был даже членом Российской Академии Наук. Живо интересовался современными открытиями, изобретениями, изучал научные труды, но к самой науке относился критически - считал, что ее отчужденность от этики и стремление к прогрессу ради прогресса - может привести к масштабным катастрофам и к изменению самого человека

Пушкина сегодня пытаются сделать пророком новой цивилизации, а нам внушить, что Пушкин разочаровался в христианстве и эзоповым языком поведал об этом в «Домике в Коломне», где вывел обветшавшее христианство в образе Феклы. Эта версия развивается одним из авторов «Концепции общественной безопасности» Сироткиным. Но подобные версии опровергаются простым фактом - Пушкин перед смертью исповедался и причастился, а священник, который его причащал, рассказал близким, что в своем служении не встречал человека, который бы так искренне каялся и так благоговейно принимал Святые Дары [52]. Пушкин известен как человек, не способный к лицемерию, тем более, по таким важнейшим вопросам жизни. Если уж он разочаровался в христианстве, то ничто не заставило бы его пойти на лицемерие перед лицом смерти. Но в том-то и дело - его жизнь последнего периода свидетельствует о том, что он искренне покаялся и возвратился к христианству - приобщался к силе таинства, питающего его творчество и преображающего его жизнь.

«Концепция общественной безопасности», в которой нет места таинству, не охраняет общественную безопасность, а подрывает ее, потому что там, где нет питающей жизнь тайны, общество быстро деградирует и разлается. Тайна Церкви и состоит в мистическом соединении в единое тело. Только такое единство способно сохранить общество от разложения и вражды.

Пиковая дама» - мистическое произведение

Символический язык «Пиковой дамы» был понятен современникам, но во всех тончайших аспектах этой символики и не столь прозрачных намеках могли по настоящему разобраться только масоны, ибо это произведение было безотчетным, не вполне осознанным, но разоблачением масонского мировоззрения, своеобразным протестом против их учения и идеологии. Похоже на то, что масоны правильно поняли Пушкина - они не могли позволить далее жить такому разоблачителю. Их беспокоила также и сближение Пушкина с царем Николаем I, - столь умный и национально ориентированный и влиятельный советник царя мог существенным образом изменить политическую картину мира. Поэтому Дантес - это не случайная фигура, отнюдь не покоритель женских сердец, каким он нарисован нам в этой загадочной истории, потому что им он не мог быть в виду его гомосексуальной ориентации, а фактически, наемный убийца, осуществивший коварный замысел своих руководителей. «Известно, - пишет С.Ю. Поройков, - что Жорж Дантес - виновник гибели поэта, вызвавшего его на дуэль ради защиты достоинства своей семьи, - был тесно связан с масонами. Его дядя был командором Ордена Тамплиеров (храмовников), а потому семья Дантесов, владевшая, в частности, замком, который ранее принадлежал Ордену, была на особом положении среди «братьев». После дуэли с Пушкиным Дантес был арестован и выслан из России. Между тем с переездом Дантеса в Париж началась его головокружительная карьера, явившаяся, очевидно, масонской наградой за успешно проведенную «российскую операцию». Дантес стал сенатором, членом многих кредитных банков и железнодорожных компаний» [53].

Конечно, «Пиковая дама» - это мистическое произведение, замаскированное Пушкиным под простую повесть, любовную историю. На самом деле читатели всегда чувствовали эту мистическую наполненность повести, которая бессознательно внушала мистический страх. Эту мистичность «Пиковой дамы» более всего ощущали люди искусства. Недавно я услышал, как один известный режиссер говорил о том, что в кино и драматическом искусстве существуют некоторые запретные, негодные для постановки произведения. К таким произведениям, по его мнению, относится «Пиковая дама» Пушкина. Ее много раз пытались ставить, рассказывал он, но почти все проекты или проваливались, или оставались незавершенными. Единственное, что удержалось в репертуаре - это опера Чайковского, но и то только потому, что это произведение стало совершенно самостоятельным, оно не по произведению Пушкина, а по мотивам его. Это лишний раз подтверждает, что «Пиковая дама» совсем не о том, что в ней увидели постановщики и интерпретаторы. Поэтому «Пиковая дама» ждет еще нового прочтения, ибо мистическая глубина этого произведения неисчерпаема.

Примечания:

[1] Пушкин А.С. Собр. Соч. в 6-ти томах. Издательство «Правда». М., 1969. С.272. Далее все цитаты из повести даны по этому изданию лишь с указанием страницы в скобках.

[2] Однако, для самого Лопухина эти аскетические задачи, по-видимому, были пустой декларацией. Граф Ф.В. Растопчин характеризует его, как человека безнравственного, пьяницу, преданного разврату и противоестественным порокам, как человека, который «соглашался пойти на какие угодно дела». Один известный исторический эпизод, даже комический сам по себе, рисует его нравственный портрет наилучшим образом. Лопухин был приглашен на обед к императору Александру, где ему должны были объявить о его назначении министром просвещения. Но Лопухин так упился за столом, что вопрос о его назначении отпал сам собой. Однако, какова же была сила влияния масонства на назначение высокопоставленных чиновников, если такого человека предлагали на эту должность, и если, несмотря на такой нравственный облик, он, все-таки, был сенатором.

[3] Флоровский Георгий протоирей. Пути русского богословия. Вильнюс. 1991. С.128.

[4] Там же, С.137.

[5] Там же, С.136-137.

[6] Буквально то же самое сообщает и Николай Александрович Мотовилов. «Вышедши из императорского Казанского университета, - рассказывал он, - вскоре познакомился с Симбирским губернским предводителем, князем Михаилом Петровичем Баратаевым и вскоре сблизился с ним до того, что он открыл мне, что он гранд-метр ложи Симбирской и великий мастер Иллюминатской Петербургской ложи. Он пригласил меня вступить в число масонов, уверяя, что если я хочу какой-либо успех иметь в государственной службе, то, не будучи масоном, не могу того достигнуть ни под каким видом».

[7] При Екатерине архитектором Баженовым (масоном) был разработан проект постройки на месте кремлевских храмов огромного дворца, в котором предполагалось проводить народные собрания, руководимые масонами. Пушкин, конечно, знал об этом, потому что тогда это вызвало народное возмущение, - Екатерине пришлось отменить этот проект.

[8] См. книгу: Башилов Борис. История русского масонства. М., 1995.

[9] Число триста вызывает невольную ассоциацию с римским крестом для распятия - Т, которым выражалось и цифровое значение триста. Бывший английский разведчик Колеман написал разоблачительную книгу о масонстве, которую назвал «Комитет трехсот». В ней он рассказывает читателю о том, что миром управляет триста семейных кланов, связанных с масонством и еврейством. Период обращения Сатурна - «черной звезды», «maleficus» (зловещий), как его называли древние, составляет 300 лет.

[10] Шмаков В. Великие Арканы Таро - Священная Книга Тота. М., 1916. С.215.

[11] См. об этом в книге: Юнг Карл Густав. Эон. АСТ. М., С.159-161.

[12] Пушкин указывает и время окончания ужина: «без четверти шесть».

[13] Бейли Фостер. Дух масонства (перевод с английского С. И. Арутюнова). 1999. Часть I. Глава II «Происхождение».

[14] Еще один известный эпизод из жизни Пушкина свидетельствует о его особом интересе к подобным предсказаниям. Пушкин вместе с лицеистами посещал известную прорицательницу Шварцкопф лишь для того, чтобы проверить ее прорицания. Она предсказала Пушкину три вещи: получение денег, новое выгодное предложение и неблагоприятный и опасный для него год (1837). Два предсказания сбылись сразу же, - поэтому Пушкин был уже настроен в будущем и на неблагоприятный год.

[15] Могут здесь возразить, что женского масонства тогда не было, оно современное изобретение, - регулярные масоны вообще не признают женского масонства. Но, во-первых, - чтобы быть посвященным, не обязательно быть масоном; во-вторых, - есть все-таки некоторые сведения о существовании женского масонства именно в те времена. «В 1771 году королева Мария Антуанетта писала своей сестре: «На днях принцесса де Ламбаль была избрана великой мастерицей одной ложи; она мне рассказывала, как там с ней мило обращались, но говорила, что выпито было больше, чем спето» (Цит. по: Воробьевский Юрий. Соболева Елена. Пятый ангел вострубил. М., 2002. С.418).

[16] Шмаков В. Великие Арканы Таро - Священная Книга Тота. М., 1916. С.15.

[17] Блаватская Е.П. Тайная доктрина. Петроград. 1915. Т.I. С.390.

[18] Шмаков В. Великие Арканы Таро - Священная Книга Тота. М., 1916. С.15.

[19] Блаватская Е.П.. Тайная доктрина. Т.II «Антропогенезис». Рига. 1937. С.292.

[20] Там же, С.449.

[21] Там же, С.270.

[22] Там же, С.269.

[23] Там же, С.473.

[24] Tholuck M. «De Ortu Cabbalae». Hambourg. 1837. Part.II. P. 29. Цит. по: Шмаков В. Великие Арканы Таро - Священная Книга Тота. М., 1916. С.215.

[25] Шмаков В. Великие Арканы Таро - Священная Книга Тота. М., 1916. С.216.

[26] Там же, С.216.

[27] Бейли Фостер. Дух масонства. Часть I. Глава IV «Ландмарки давние - их происхождение и цель».

[28] В Египте Crux Ansata - Анх являся еще и фаллическим символом

[29] Рудольф Штайнер развивал теорию последовательного эволюционного развития жизни на различных планетах солнечной системы. Жизнь, исчерпавшая свое развитие на одной планете, пересаживалась уже в новом качестве на другую.

[30] Родовая жизнь - это также признак язычества.

[31] Характерно само это выражение Пушкина «необузданность» - оно выдает авторское отношение к этому, причем это отношение выражено даже через аскетический термин.

[32] Блаженной памяти старца Никодима Святогорца «Невидимая брань». Изд. Афонского Русского Пантелеймонова монастыря. М., 1912. С.113.

[33] Там же, С.114.

[34] Там же, С.115.

[35] Собственную ценность имели деньги в древности. Сегодня самые крупные состояния делаются на биржах, то есть на чистых финансовых спекуляциях, на виртуальной реальности.

[36] Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 10-ти томах. М., 1958. Т.VII. С.41.

[37] Для дворянства образ Наполеона имел какой-то романтический оттенок. Но народ относился к Наполеону как к предшественнику антихриста. Это народное отношение к Наполеону святитель Игнатий (Брянчанинов) высказал в следующих словах: «Из окончательного всемирного действия этой болезни должен возникнуть «беззаконник», гений из гениев, как из французской революции родился его предызображение - колоссальный гений Наполеон».

[38] Цит. по: Воробьевский Юрий. Соболева Елена. Пятый ангел вострубил. М., 2002. С.433.

[39] Бейли Фостер. Дух масонства. Часть I. Глава II «Происхождение».

[40] Бейли Фостер. Дух масонства. Часть II. Глава I «Масонство, духовное достояние.

[41] Бейли Фостер. Дух масонства. Приложение. «Пояснения о ландмарках».

[42] Воробьевский Юрий. Соболева Елена. Пятый ангел вострубил. М., 2002. С.17.

[43] Бейли Фостер. Дух масонства. Часть I. Глава II, 2-ой раздел: «Еврейский вклад».

[44] Воробьевский Юрий. Соболева Елена. Пятый ангел вострубил. М., 2002 С.107, 175.

[45] Бейли Фостер. Дух масонства. Часть I. Глава III «Символизм» (некоторые соответствия и градусы).

[46] Бейли Фостер. Дух масонства. Часть I. Глава II, 2-ой раздел: «Еврейский вклад».

[47] Врач, который лечил Ленина в Горках, в своем отчете писал о его состоянии: «пациент на протяжении нескольких суток отказывается чистить зубы. Он считает, что в зубном порошке яд, который проявится после выпитого кофе. Изо рта пациента исходит жуткий запах. На вопрос врачей о происхождении запаха пациент отвечает, что специально не будет чистить зубы, чтобы сбивать с ног контру и заговорщиков, которым он будет дышать в лицо. Пациент убивает время в постоянной писанине, которую затем распихивает по тайникам. Его письма сотрудники и медперсонал находят в самых различных местах. Я прямо-таки устал изымать эти конверты с бесчисленными указаниями. После пробуждения пациент старается, как правило, попасть к телефону. Когда ему отвечают, что с Москвой нет связи, он впадает в истерику. Т.о. он испортил 4-й телефонный аппарат. После истерики, как правило, безмолвствует, это длится на протяжении часа, полутора. Затем несколько часов ходит по дому, гуляет мало. Ест плохо. Много пьет воды и постоянно ходит в уборную, через каждые 20-40 минут. По дому мочится» (Цит. по статье Германа Назарова в «Русском вестнике, 2000, №3-4).

[48] См. Профет М. Профет Э.К. Наука изреченного слова. М., 1996. С. 261, 263.

[49] Бейли Фостер. Дух масонства. Часть I, Глава V «Строительство святого храма», «Конституция ложи».

[50] Известный оккультист Алистер Кроули считал, что христианская эпоха находится в смертельной агонии, он предвозвещал, что наступит новая эпоха, в которую введет мир высшая интеллигенция, то есть интеллигенция, владеющая тайными оккультными знаниями. Себя он считал именно таким человеком.

[51] «Фараон» - это карточная игра, но Пушкин, как мы уже успели убедиться, никогда не упускает ни одного дополнительного значения слова. Его чувство слова всегда изумляет.

[52] Сироткин знаком с жизнью Пушкина в деталях, поэтому он не может не знать последних часов жизни Пушкина. Интересно, каким же образом он примиряет свою версию с тем, что Пушкин позвал священника?

[53] Поройков С. Ю.. Неизвестный Пушкин. Философия писателя в свете раннехристианского наследия. «Муравей». М., 2002. С. 13. Поройков ссылается на: А.С. Пушкин. Путь к Православию. «Отчий дом». М., 1996. С. 269.

3. Re: Мистика и культура

Спасибо! Очень интересная и полезная статья! Прекрасный анализ! Бог в помощь автору.

Ольга Суржик / 19.03.2013, 10:04

2. Автору.

Простите за дерзость: статья замечательна. Всё же кое с чем не соглашусь. Думаю, что гомосексуализм Дантеса не более, чем сплетня. Задолго до дуэли между поэтом и государем произошла размолвка, а не сближение. Вернее то, что с Пушкиным у масонов случился провал при достижении нужной им цели. Их истинной целью был государь, а не поэт. Столкнулись две мощные противоположные силы. "Пушкин безотчетно стремится наполнить миф знаковыми смыслами... Также нет ничего удивительного в том, что Пушкин является для нас современным писателем, - его интуиции сегодня становятся реальностью. Пушкин сумел заглянуть даже и в то время, которое еще только приближается." У другой силы и путь другой. Это путь познания, путь посвящения, предусмотрения и планирования. Однако поэт оказался "не по зубам". Дантес, видимо, был награжден за "храбрость", и за более поздние "неожиданные результаты дуэли". Как можно короче, я попытался это обосновать в "Черной речке".

Соболев / 17.03.2013, 19:22

1. Re: Мистика и культура

Очень интересно было бы сравнить смерть графини при Германне с убийством старухи Раскольниковым. Связь очевидна. Нимало не возражая против толкования о. Владимира, просто напомню, что Германну достаточно было напугать старую графиню, Раскольникову пришлось действовать топором, после чего он не в сумасшедшем доме, а на каторге очутился. Общее в обоих героях не только то, что они - бедные дворяне, мечтающие враз разбогатеть, но и тень Наполеона за ними, та тень французской революции, которая легла на весь XIX век и ощущалась Пушкиным и Достоевским как предчувствие русской.

Наталья Чернавская / 16.03.2013, 14:47