Тяжкие испытания, пришедшиеся на долю крымской интеллигенции в годы революции и гражданской войны, а также последовавший за ними период "социалистического строительства", являются частью общей трагедии, постигшей население полуострова после падения российской монархии.
Известие об отречении императора Николая II крымчане поначалу восприняли с равнодушием, но вскоре многие из них оказались вовлечены в круговорот политической жизни.
Общему настроению поддались и некоторые представители местной ученой элиты.
Но вскоре ликование по случаю крушения императорской власти сменила великая скорбь.
Демократическое Временное правительство, в конце концов, было свергнуто, и в результате к власти в стране пришли люди, лишенные каких бы то ни было моральных и этических принципов, одержимые маниакальной идеей "уничтожения старого мира".
А главным препятствием этому узурпаторы во главе со своим лидером - Ульяновым-Лениным - видели российский образованный слой.
И не случайно провозглашенный большевиками красный террор в основном был направлен именно против интеллигенции - студентов, офицеров, чиновников, ученых, врачей.
В Крыму физическое истребление интеллигенции началось сразу же после Октябрьского переворота.
Так, за период с декабря 1917 г. по март 1918 г. только в одном Севастополе были убиты сотни армейских и морских офицеров, священнослужителей и гражданских лиц. Среди последних - надворный советник доктор В.В. Куличенко, члены торгово-промышленного комитета Ф.И. Харченко, А.Я. Гидалевич, М.Е. Островерхов, художник М.М.Казас и другие.
Во время второго занятия Крыма большевиками в апреле 1919 г. в отношении интеллигенции применялись более "гуманные" меры.
Имущие классы обкладывались денежной контрибуцией. Вне зависимости от состояния здоровья, пола и возраста, объявленных "буржуями" жителей полуострова мобилизовали для рытья траншей и окопов. С целью поддержания "трудовой дисциплины" власти широко применяли телесные наказания: избиение палками и плетьми.
Но самой ужасной трагедией для крымской интеллигенции стали события 1920-1921 г.г., когда в результате организованного большевиками массового террора и последовавшего за ним страшного голода Крым превратился в огромное кладбище.
По свидетельству поэта Максимилиана Волошина, из каждых трех крымских интеллигентов в эти суровые годы погибло двое. Среди расстрелянных в Крыму были сын писателя Ивана Шмелева - Сергей, брат выдающегося политика и публициста Василия Шульгина - Дмитрий. Жертвами репрессий стали и такие видные общественные деятели, как управляющий Таврической казенной палатой, экономист и финансист А.П. Барт; бывший министр продовольствия, торговли и промышленности второго Краевого правительства, А.А. Стевен.
Уничтожались без счета преподаватели и учащиеся, поверившие обещаниям об амнистии и не эвакуировавшиеся за пределы страны морские и армейские офицеры, чиновники, журналисты, врачи.
Расправы чудом сумел избежать ректор Таврического университета, академик Владимир Иванович Вернадский. Накануне занятия полуострова красными, ученый выдал студенческие свидетельства двумстам офицерам, не успевшим уехать из Крыма, и этим спас их от расстрела.
Данный поступок едва не стоил Вернадскому жизни.
Другим ученым и общественным деятелем, который счастливым образом избежал смерти, был симферопольский городской глава, редактор и владелец газеты "Южные ведомости", автор многочисленных статей и исследований по экономике полуострова, Сергей Александрович Усов. Арестованный 16 ноября 1920 г., он был в итоге отпущен на волю.
Однако подобный исход являл собой редкое исключение. В отношении подавляющего большинства "буржуазии" выносились преимущественно расстрельные приговоры.
Позднейшими поколениями никогда не будет до конца оценен тот урон, который был нанесен крымской науке, медицине и светской культуре в результате уничтожения тысяч грамотных специалистов - всесторонне образованных, блестяще знающих свое дело, готовых трудиться на благо Отчизны.
Наравне с чекистскими пулями, интеллигенцию Крыма обильно выкашивал искусственно созданный голод, начавшийся осенью 1921 года.
Репрессии против инакомыслящих и "классово чуждых" продолжались и в более поздний период, когда обстановка на полуострове стала понемногу возвращаться в мирное русло.
В 1922-1923 г.г. по личному распоряжению Ленина за пределы Советской России чекистами были высланы ведущие представители интеллектуальной элиты - писатели, философы, экономисты, ученые.
В результате проведения этой кампании из Крыма за границу был выдворен выдающийся русский мыслитель, профессор Таврического университета, Сергей Николаевич Булгаков. 17 (30) декабря 1922 г. ученый покинул страну.
Аналогичная участь постигла профессора Московского университета востоковедения, Александра Львовича Байкова. Блестящий знаток международного права, ученый трудился на кафедре Таврического (впоследствии Крымского) университета с ноября 1918 по февраль 1921 г., с октября 1921 г. - заведовал архивом Красной Армии и флота. Арестованный за "антисоветскую деятельность", в августе 1922 г. профессор был выслан за пределы РСФСР.
С уверенностью можно сказать, что выброшенным из страны мыслителям и ученым еще здорово повезло, ибо в противном случае их бы неизбежно приговорили к расстрелу.
Наглядным подтверждением этому служит следующее изречение Льва Троцкого:
"Те элементы, которые мы высылаем и будем высылать, сами по себе политически ничтожны, но они - потенциальное оружие в руках наших возможных врагов. В случае новых военных осложнений, а они, несмотря на все наше миролюбие, не исключены - все эти наши непримиримые и неисправимые элементы окажутся военно-политическими агентами врага. И мы вынуждены будем расстрелять их по законам войны. Вот почему мы предпочли сейчас в спокойный период выслать их заблаговременно..."
Но и оставшаяся часть интеллигенции (которая в большинстве своем приспособилась к новым условиям), находилась под постоянным контролем, который с течением времени только усиливался.
Любые проявления независимой мысли жестоко карались.
Так, в мае 1926 г. в Симферополе по обвинению в "антигосударственном заговоре" была арестована группа учащихся в количестве 9 человек. Поводом для ареста по столь серьезному обвинению послужило то, что эти молодые люди заключили между собой "Союз мыслящей молодежи", члены которого должны были регулярно повышать свой образовательный уровень, так как, по их мнению, только высокообразованный человек может находится на верхней ступени общественной лестницы.
В итоге четверых участников дела приговорили к заключению в Соловецком концлагере, остальных - освободили из-под стражи.
Такими методами "рабоче-крестьянская" власть отучивала молодежь самостоятельно думать.
По мере свертывания НЭПа репрессии против интеллигенции стали обретать все больший размах.
Осенью 1927 г. постановлением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ при Совнаркоме СССР от 26 сентября 1927 г. в Вологодскую область был выслан издатель философской литературы, писатель и научный работник (преподавал гистологию в Таврическом университете) Дмитрий Евгеньевич Жуковский.
В марте 1931 г. симферопольским ОГПУ был арестован известный ученый-краевед, автор путеводителей по Симферополю и Бахчисараю, а также исследований по истории Крыма, Петр Васильевич Никольский. После завершения следствия ученый был приговорен к трем годам административной ссылки. Отбыв этот срок, Никольский вернулся назад в Симферополь, где вскоре был вновь арестован.
5 декабря 1937 г. судебная тройка НКВД Крымской АССР приговорила ученого к 10 годам заключения в исправительно-трудовом лагере.
О дальнейшей судьбе Петра Васильевича известно лишь то, что из лагеря он не вышел.
Реабилитировали ученого только в 1989 году.
Гораздо более счастливо сложилась участь профессора Крымского университета, ученого-геолога Петра Абрамовича Двойченко. Арестованный в апреле 1931 г. по обвинению в участии в "контрреволюционной вредительской организации", в июне того же года профессор был освобожден из-под стражи в связи с отсутствием "достаточных оснований для предания обвиняемого суду".
Поиск "врагов народа" среди крымской интеллигенции продолжался и после начала войны с нацистской Германией.
Так, 24 июня 1941 г. в Симферополе была арестована сменный педагог психоневрологической школы, выпускница Крымского мединститута, Я.И. Макаренко. Несчастной вменялось в вину, что, будучи дворянкой и дочерью белого офицера, она на протяжении многих лет скрывала свое социальное происхождение, а также вела "антисоветскую агитацию" - однажды, после просмотра фильма о войне с белофиннами выразила сомнение по поводу подлинных жертв со стороны Красной Армии.
Решением Особого Совещания при НКВД СССР от 3 сентября 1941 г. женщину приговорили к 8 годам лагерей.
Репрессии в отношении деятелей культуры и научных работников продолжались и в послевоенный период.
4 мая 1944 г., незадолго до полного освобождения полуострова от германских войск, чекистами был арестован директор Алупкинского дворца-музея, С. Г. Щеколдин, в период оккупации предотвративший вывоз в Германию большинства хранившихся во дворце экспонатов - старинных полотен, книг и скульптур.
Самоотверженные усилия директора по сохранению культурного достояния народа власти вознаградили 10-летним заключением в исправительно-трудовом лагере.
Добиться реабилитации Щеколдину удалось лишь в 1991 году.
Борьба с инакомыслием в Крыму продолжалась в течение всего периода сталинщины. Однако отдельные рецидивы репрессий имели место и после смерти диктатора, поскольку осуждение культа личности Сталина не изменило сути режима. Изменились лишь методы репрессивной политики, а также существенно сократились масштабы преследований.
Но вплоть до середины 80-х годов XX в. политические репрессии в отношении диссидентов (а также причисленных к ним) оставались неотъемлемым атрибутом советской эпохи.
Десятилетия безраздельного коммунистического владычества сказались самым отрицательным образом на состоянии крымской науки, в особенности гуманитарных ее отраслей - юриспруденции, философии и истории. При этом наибольший урон эти отрасли понесли в 20-30-е годы, когда в результате организованного большевиками массового террора были физически уничтожены либо высланы из страны тысячи представителей дореволюционной интеллектуальной элиты.
Дальнейшие отрицательные процессы в духовной и образовательной сферах во многом являются следствием этой политики.
Известие об отречении императора Николая II крымчане поначалу восприняли с равнодушием, но вскоре многие из них оказались вовлечены в круговорот политической жизни.
Общему настроению поддались и некоторые представители местной ученой элиты.
Но вскоре ликование по случаю крушения императорской власти сменила великая скорбь.
Демократическое Временное правительство, в конце концов, было свергнуто, и в результате к власти в стране пришли люди, лишенные каких бы то ни было моральных и этических принципов, одержимые маниакальной идеей "уничтожения старого мира".
А главным препятствием этому узурпаторы во главе со своим лидером - Ульяновым-Лениным - видели российский образованный слой.
И не случайно провозглашенный большевиками красный террор в основном был направлен именно против интеллигенции - студентов, офицеров, чиновников, ученых, врачей.
В Крыму физическое истребление интеллигенции началось сразу же после Октябрьского переворота.
Так, за период с декабря 1917 г. по март 1918 г. только в одном Севастополе были убиты сотни армейских и морских офицеров, священнослужителей и гражданских лиц. Среди последних - надворный советник доктор В.В. Куличенко, члены торгово-промышленного комитета Ф.И. Харченко, А.Я. Гидалевич, М.Е. Островерхов, художник М.М.Казас и другие.
Во время второго занятия Крыма большевиками в апреле 1919 г. в отношении интеллигенции применялись более "гуманные" меры.
Имущие классы обкладывались денежной контрибуцией. Вне зависимости от состояния здоровья, пола и возраста, объявленных "буржуями" жителей полуострова мобилизовали для рытья траншей и окопов. С целью поддержания "трудовой дисциплины" власти широко применяли телесные наказания: избиение палками и плетьми.
Но самой ужасной трагедией для крымской интеллигенции стали события 1920-1921 г.г., когда в результате организованного большевиками массового террора и последовавшего за ним страшного голода Крым превратился в огромное кладбище.
По свидетельству поэта Максимилиана Волошина, из каждых трех крымских интеллигентов в эти суровые годы погибло двое. Среди расстрелянных в Крыму были сын писателя Ивана Шмелева - Сергей, брат выдающегося политика и публициста Василия Шульгина - Дмитрий. Жертвами репрессий стали и такие видные общественные деятели, как управляющий Таврической казенной палатой, экономист и финансист А.П. Барт; бывший министр продовольствия, торговли и промышленности второго Краевого правительства, А.А. Стевен.
Уничтожались без счета преподаватели и учащиеся, поверившие обещаниям об амнистии и не эвакуировавшиеся за пределы страны морские и армейские офицеры, чиновники, журналисты, врачи.
Расправы чудом сумел избежать ректор Таврического университета, академик Владимир Иванович Вернадский. Накануне занятия полуострова красными, ученый выдал студенческие свидетельства двумстам офицерам, не успевшим уехать из Крыма, и этим спас их от расстрела.
Данный поступок едва не стоил Вернадскому жизни.
Другим ученым и общественным деятелем, который счастливым образом избежал смерти, был симферопольский городской глава, редактор и владелец газеты "Южные ведомости", автор многочисленных статей и исследований по экономике полуострова, Сергей Александрович Усов. Арестованный 16 ноября 1920 г., он был в итоге отпущен на волю.
Однако подобный исход являл собой редкое исключение. В отношении подавляющего большинства "буржуазии" выносились преимущественно расстрельные приговоры.
Позднейшими поколениями никогда не будет до конца оценен тот урон, который был нанесен крымской науке, медицине и светской культуре в результате уничтожения тысяч грамотных специалистов - всесторонне образованных, блестяще знающих свое дело, готовых трудиться на благо Отчизны.
Наравне с чекистскими пулями, интеллигенцию Крыма обильно выкашивал искусственно созданный голод, начавшийся осенью 1921 года.
Репрессии против инакомыслящих и "классово чуждых" продолжались и в более поздний период, когда обстановка на полуострове стала понемногу возвращаться в мирное русло.
В 1922-1923 г.г. по личному распоряжению Ленина за пределы Советской России чекистами были высланы ведущие представители интеллектуальной элиты - писатели, философы, экономисты, ученые.
В результате проведения этой кампании из Крыма за границу был выдворен выдающийся русский мыслитель, профессор Таврического университета, Сергей Николаевич Булгаков. 17 (30) декабря 1922 г. ученый покинул страну.
Аналогичная участь постигла профессора Московского университета востоковедения, Александра Львовича Байкова. Блестящий знаток международного права, ученый трудился на кафедре Таврического (впоследствии Крымского) университета с ноября 1918 по февраль 1921 г., с октября 1921 г. - заведовал архивом Красной Армии и флота. Арестованный за "антисоветскую деятельность", в августе 1922 г. профессор был выслан за пределы РСФСР.
С уверенностью можно сказать, что выброшенным из страны мыслителям и ученым еще здорово повезло, ибо в противном случае их бы неизбежно приговорили к расстрелу.
Наглядным подтверждением этому служит следующее изречение Льва Троцкого:
"Те элементы, которые мы высылаем и будем высылать, сами по себе политически ничтожны, но они - потенциальное оружие в руках наших возможных врагов. В случае новых военных осложнений, а они, несмотря на все наше миролюбие, не исключены - все эти наши непримиримые и неисправимые элементы окажутся военно-политическими агентами врага. И мы вынуждены будем расстрелять их по законам войны. Вот почему мы предпочли сейчас в спокойный период выслать их заблаговременно..."
Но и оставшаяся часть интеллигенции (которая в большинстве своем приспособилась к новым условиям), находилась под постоянным контролем, который с течением времени только усиливался.
Любые проявления независимой мысли жестоко карались.
Так, в мае 1926 г. в Симферополе по обвинению в "антигосударственном заговоре" была арестована группа учащихся в количестве 9 человек. Поводом для ареста по столь серьезному обвинению послужило то, что эти молодые люди заключили между собой "Союз мыслящей молодежи", члены которого должны были регулярно повышать свой образовательный уровень, так как, по их мнению, только высокообразованный человек может находится на верхней ступени общественной лестницы.
В итоге четверых участников дела приговорили к заключению в Соловецком концлагере, остальных - освободили из-под стражи.
Такими методами "рабоче-крестьянская" власть отучивала молодежь самостоятельно думать.
По мере свертывания НЭПа репрессии против интеллигенции стали обретать все больший размах.
Осенью 1927 г. постановлением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ при Совнаркоме СССР от 26 сентября 1927 г. в Вологодскую область был выслан издатель философской литературы, писатель и научный работник (преподавал гистологию в Таврическом университете) Дмитрий Евгеньевич Жуковский.
В марте 1931 г. симферопольским ОГПУ был арестован известный ученый-краевед, автор путеводителей по Симферополю и Бахчисараю, а также исследований по истории Крыма, Петр Васильевич Никольский. После завершения следствия ученый был приговорен к трем годам административной ссылки. Отбыв этот срок, Никольский вернулся назад в Симферополь, где вскоре был вновь арестован.
5 декабря 1937 г. судебная тройка НКВД Крымской АССР приговорила ученого к 10 годам заключения в исправительно-трудовом лагере.
О дальнейшей судьбе Петра Васильевича известно лишь то, что из лагеря он не вышел.
Реабилитировали ученого только в 1989 году.
Гораздо более счастливо сложилась участь профессора Крымского университета, ученого-геолога Петра Абрамовича Двойченко. Арестованный в апреле 1931 г. по обвинению в участии в "контрреволюционной вредительской организации", в июне того же года профессор был освобожден из-под стражи в связи с отсутствием "достаточных оснований для предания обвиняемого суду".
Поиск "врагов народа" среди крымской интеллигенции продолжался и после начала войны с нацистской Германией.
Так, 24 июня 1941 г. в Симферополе была арестована сменный педагог психоневрологической школы, выпускница Крымского мединститута, Я.И. Макаренко. Несчастной вменялось в вину, что, будучи дворянкой и дочерью белого офицера, она на протяжении многих лет скрывала свое социальное происхождение, а также вела "антисоветскую агитацию" - однажды, после просмотра фильма о войне с белофиннами выразила сомнение по поводу подлинных жертв со стороны Красной Армии.
Решением Особого Совещания при НКВД СССР от 3 сентября 1941 г. женщину приговорили к 8 годам лагерей.
Репрессии в отношении деятелей культуры и научных работников продолжались и в послевоенный период.
4 мая 1944 г., незадолго до полного освобождения полуострова от германских войск, чекистами был арестован директор Алупкинского дворца-музея, С. Г. Щеколдин, в период оккупации предотвративший вывоз в Германию большинства хранившихся во дворце экспонатов - старинных полотен, книг и скульптур.
Самоотверженные усилия директора по сохранению культурного достояния народа власти вознаградили 10-летним заключением в исправительно-трудовом лагере.
Добиться реабилитации Щеколдину удалось лишь в 1991 году.
Борьба с инакомыслием в Крыму продолжалась в течение всего периода сталинщины. Однако отдельные рецидивы репрессий имели место и после смерти диктатора, поскольку осуждение культа личности Сталина не изменило сути режима. Изменились лишь методы репрессивной политики, а также существенно сократились масштабы преследований.
Но вплоть до середины 80-х годов XX в. политические репрессии в отношении диссидентов (а также причисленных к ним) оставались неотъемлемым атрибутом советской эпохи.
Десятилетия безраздельного коммунистического владычества сказались самым отрицательным образом на состоянии крымской науки, в особенности гуманитарных ее отраслей - юриспруденции, философии и истории. При этом наибольший урон эти отрасли понесли в 20-30-е годы, когда в результате организованного большевиками массового террора были физически уничтожены либо высланы из страны тысячи представителей дореволюционной интеллектуальной элиты.
Дальнейшие отрицательные процессы в духовной и образовательной сферах во многом являются следствием этой политики.
