© РИА Новости / Изображение сгенерировано ИИ
Трамп заставляет китайцев все чаще вспоминать Мао, причем по самым разным поводам. Как известно, отношение к великому кормчему в Китае определяется формулировкой "30 процентов ошибок, 70 процентов заслуг" (она принадлежит, по сути, самому Мао, хотя он и применял ее к Дэн Сяопину, а тот просто позже использовал ее в отношении самого вождя) — то есть в основном положительное. Но есть нюансы, о них чуть позже.
Сначала о том, что теперь Мао отвечает Трампу: в последние дни официальный представитель МИД Китая Мао Нин (не близкая родственница, но принадлежит к одному клану с основателем КНР) уже несколько раз публиковала в соцсетях видео и фото с высказываниями великого кормчего. Это стало ответом на торговую войну, объявленную Трампом Китаю, — и цитаты подобраны не просто так. В 1952 году, во время корейской войны (которая была фактически американо-китайской), Мао заявил:
"Неважно, как долго продлится эта война. Мы никогда не сдадимся. Будем сражаться до полной победы".
Спустя несколько дней Мао Нин напомнила еще одно высказывание своего однофамильца, уже от 1964 года: "Соединенные Штаты — это бумажный тигр. Не доверяйте ему. Его можно пронзить одним ударом". Снабдив это высказывание собственным комментарием: "Китай никогда не блефует — мы видим насквозь тех, кто блефует". Смысл понятен: Пекин не моргнет, не прогнется и не уступит, не поддастся на блеф Трампа и одержит победу в торговой войне с США, как и в противостоянии с ними в целом.
Громкие высказывания Мао широко известны, особенно про "бумажного тигра". Отношение к ним на Западе скорее высокомерное — мало ли что там заявлял главный китайский коммунист. Он же верил в победу мирового коммунизма и поражение западного империализма — что с него взять? После его смерти Китай перенял рыночную экономику с Запада, и никакого социализма там уже не осталось — подобная точка зрения была широко распространена на Западе. Но хотя Мао всегда говорил о борьбе коммунизма и капитализма, можно посмотреть на его высказывания и в геополитическом аспекте. И тогда выяснится, что он был прав: корейскую войну США выиграть не смогли (то есть Китай — кстати, вместе с СССР — добился относительной победы, сохранив Северную Корею), а вьетнамскую и вовсе проиграли через десять лет после того, как Мао назвал их "бумажным тигром". Проиграли не только вьетнамцам — но и Китаю с СССР, которые помогали Северному Вьетнаму. Так что Мао знал, о чем говорил.
Но была у Мао и "темная сторона" — и ее воздействие Китай испытал во второй половине 60-х. Тогда началась "культурная революция" — чистка и погром партийных и номенклатурных кадров, культуры, образования, попытка перестроить всю систему управления страной под лозунгом борьбы с "капутистами" ("идущими по капиталистическому пути", одним из лидеров которых был объявлен Дэн Сяопин). Ее символом стали хунвейбины — старшеклассники и студенты, горячо поддержавшие новый курс Мао. И вот теперь с хунвейбинами в Китае сравнивают Трампа и трампистов — ведь они пытаются провести чистки в госаппарате, сменить саму идеологию, вытеснить либеральные идеи из органов власти и университетов. То есть Трамп сегодня — это Мао периода культурной революции, "плохой Мао". И это притом что зачистка американских глобалистов скорее выгодна Китаю.
Действительно, Трамп громит тех, кто настроен на глобализацию, то есть на подчинение Китая единому мировому либеральному проекту — но при этом среди трампистов, то есть новых американских националистов, очень много тех, кто считает КНР не просто главным противником, но и практически экзистенциальной угрозой существованию США, изображая Пекин так, как в годы холодной войны изображали Москву: страшный Мордор, центр "империи зла". То есть китаефобов в трамповском окружении хватает — и поэтому в Пекине не хотят делать ставку на победу Трампа в американской "культурной революции". Мао ведь свою тоже проиграл, причем фактически еще при жизни — вернувшись к управлению страной через обычную партийную бюрократию, да и Дэна возвратив из ссылки к власти (хотя за полгода до смерти вождя его снова сняли со всех постов). Так что, сравнивая Трампа с Мао, китайцы не только подмечают общие, антиэлитные устремления двух "культурных революций", но и предсказывают поражение президента США во внутриполитической борьбе.
Есть, впрочем, еще один аспект деятельности Трампа, заставляющий вспомнить Мао, хотя на Западе в связи с ним обычно называют Киссинджера и Никсона. Речь идет о желании некоторых трампистов вбить клин между Россией и Китаем, даже оторвать Москву от Пекина, а то и настроить Путина против Си Цзиньпина. То есть провести "обратного Киссинджера" — ведь считается, что именно советник президента Никсона по нацбезопасности сумел в 1971 году провернуть комбинацию по сближению КНР и США, организовать на следующий год визит Никсона в Пекин и создать ситуацию, при которой у Америки были лучшие отношения и с СССР, и с КНР, чем у них между собой. И этот "треугольник Киссинджера" позволил Штатам если не регулировать уровень отношений Пекина и Москвы, то успешно играть на их противоречиях, а в конечном итоге и выиграть холодную войну.
Правда, в реальности, все было не совсем так — ведь сближение США и Китая инициировали не в Вашингтоне, а в Пекине. Именно там сделали ставку на относительное примирение двух держав, потому что хотели получить противовес против "советской угрозы", в которую Мао тогда, после столкновений на Даманском в 1969-м, похоже, искренне верил. Так что придумали использовать "треугольник" китайцы, ну а американцы просто воспользовались ситуацией.
И поэтому идею трампистов оторвать Москву от Пекина можно было бы назвать "обратным Мао" — если уж вспоминать о великом кормчем. Впрочем, сейчас у этой задумки нет даже малейших шансов для осуществления: стратегические цели России и Китая, уровень отношений Москвы и Пекина, личное доверие между Путиным и Си Цзиньпином, глобальная обстановка — все это не имеет ничего общего ни с ситуацией начала 70-х, ни с отношениями Мао с Брежневым и Косыгиным. Трамп, конечно, любит рассказывать о своих прекрасных отношениях с Си Цзиньпином и Путиным — но тут речь идет об уже сделанном историческом выборе, о стратегических интересах двух великих соседей, России и Китая, а не об "искусстве сделки". Как говорил Мао, "враг сам по себе не исчезнет".
_1.jpg)
