В российских кинотеатрах идет фильм «Конклав» режиссера Эдварда Бергера, известного по работе «На Западном фронте без перемен». То была экранизация одноименного классического романа Ремарка, а это экранизация произведения Роберта Харриса, которому весьма везет на перенесение его текстов на киноэкран — например, в этом среди прочих поучаствовал Роман Полански. «Конклав» — весьма любопытная и во многом даже революционная работа. Очевидно, режиссер Бергер и сценарист Питер Строхан не могли быть теми людьми, кто бы сподобился на подобное. «Конклав» — поистине манифест и декларация «нового дивного мира», проговаривание убийственной системы координат, в которой нам предстоит существовать.
Courtesy of Focus Features. � 2/Keystone Press Agency / Global Look Press
Пусть вас не обманывает тот факт, что речь идет о Католической церкви. Мы живем в глобалистском мире, и никакая СВО — к счастью или к сожалению, тут уж пусть каждый решает для себя сам — не способна изменить сложившееся положение дел. Что у них, то по итогу и у нас. Трагедия в том, что берем мы, как правило, не лучшее, а худшее, по ходу извращая его еще больше.
Католическая же церковь — больше не хедлайнер процессов на Западе; нет, она, наоборот, вынуждена подстраиваться под них. Власть уже утрачена, но вот деньги Ватикану терять не хочется. Потому — хочешь жить? — вертись! Они и вертятся.
Собственно, это и показано в ленте «Конклав». Причем, я бы так сказал, подчеркиваю еще раз — показано в весьма декларативной форме. И, делая реверс в начало, вряд ли на подобное вдохновляли Бергер и Строхан — они просто исполнители, а вот у них были очень серьезные заказчики. Те, кто попросил снять подобное и вбросить в мир. Кто? Тот же Ватикан, транскорпорации, власть имущие — все те, кого принято скрывать за полуконспирологическими ярлыками вроде трансгуманисты, deep state, мировое правительство.
Итак, согласно сюжету, умирает папа римский. Соответственно, нужен новый папа. Для того, согласно традиции, собирается конклав, в котором участвуют кардиналы, выбирающие будущего понтифика. Отвечает за все это кардинал Лоуренс (Рэйф Файнс), который в Бога верует, но испытывает очень серьезные сомнения в Церкви. Он даже хочет уйти из нее, однако папа римский удерживает его от этого. Видимо, как считает Лоуренс, для того, чтобы он и достойно провел конклав. Иначе Церкви станет еще труднее.
Focus Features/Keystone Press Agency / Global Look Press
Однако кардиналы — матерые функционеры и почти у каждого припрятан даже не скелет в шкафу, а огромная такая кость мамонта. Как, например, у темнокожего кардинала Адейеми, сделавшего ребенка в родной Нигерии и уехавшего прочь. А кардинал Трембле — тот вообще интриган и распорядитель должностей за деньги.
В «Конклаве», на самом деле, отвратительны все персонажи (как по мне, даже Лоуренс) — однако клерикалы, придерживающиеся более консервативных, традиционалистских взглядов, показаны намного хуже, чем либералы. Те хотя бы сомневаются, а эти просто творят бесчинства.
Фактически нам с экрана провозглашают: церковь, основанная на старых принципах, мертва и недееспособна — она устарела, ее надо снести и никогда не вспоминать больше. Честно сказать, я не помню, когда нам говорили со сцены, столь яростно и декларативно, что евангельские истины нужно если не отбросить, то как минимум пересмотреть.
Сказано в Библии: содомия — грех? Ничего, оспорим, а если надо, то и отменим Святое Писание. «Делай что хочешь — таков закон», — писал эзотерик Алистер Кроули.
В «Конклаве» кардиналы не говорят как люди, чтящие учение Христа. Они выступают как политики и, если верят во что, то исключительно в новую идентичность. Это удивительное по откровенности высказывание, когда, точно в пророчестве Антония Великого, девять больных приходят к одному здоровому и говорят: ты болен, потому что ты не такой, как мы. По ходу фильма в кардиналах, в Католической церкви (в том, как она показана Бергером и его заказчиками) не остается ничего от христианства — все исчезает, улетучивается.
А что появляется вместо? Не симулякры даже, а еретические (или, чего уж миндальничать, сатанинские) догматы, которые пришли на место евангельских истин. Это подмена, без сомнения — и подмена, совершенная самым чудовищным, беспринципным образом.
Неудивительно, что по итогу конклава папой становится человек, которое долгое время оставался в тени, — кардинал Бенитес, проповедовавший в Кабуле. Тут я вынужден сделать спойлер, но без этого далее никак. Ведь я, опять же, обалдел, что называется, от степени откровенности, с которой декларируется новый мир, и мир этот не просто лежит, но купается во зле.
Courtesy of Focus Features. ��/Keystone Press Agency / Global Look Press
И то, что я скажу далее, никто в своих рецензиях не произнес. Во-первых, не случайно этот кардинал появляется из Кабула — это прямая отсылка к Откровению Иоанна Богослова: Зверь с Востока. Во-вторых, как мы знаем из пророчеств, Антихрист — существо двуполое, андрогин. А кардинал Бенитес, становящийся папой римским, вроде бы мужчина, но при этом у него есть женская матка.
Он и есть андрогин, он и есть Антихрист, проповедующий и вооруженный неолиберальной догматикой. Помним же, да, из Откровения Иоанна Богослова и других текстов о волках в овечьих шкурах?
Courtesy of Focus Features. ��/Keystone Press Agency / Global Look Press
Тут можно принимать или не принимать мои трактовки, думая, что писатель, как говорится, сгущает краски, но подчеркну: «Конклав» — предельно откровенное высказывание о том, что Церковь мертва, а на трон приходит Антихрист — и каждый обязан ему присягнуть. Под Антихристом мы тут можем и должны понимать не только и не столько существо, сколько идею или набор идей.
Собственно, так уже было сказано в пророчествах, так показывалось в кино, но тогда это пугало. Теперь же архитекторы нового мира предлагают нам подобное всячески славить и приветствовать. И у нормального человека, тем более у христианина, это не вызывает ничего, кроме ужаса и омерзения. Впрочем, есть еще желание борьбы — и вот оно в первую очередь ценно.
