Вадим Соковнин работает кузнецом в собственной кузнице под названием «Уральский мастеровой». Его профессия выросла из детского увлечения, но на пути к собственному делу ему пришлось прожить довольно тяжелые годы – хватало и рутинной работы, и финансовой нестабильности. Но, по мнению кузнеца Соковнина, занятие ремеслом имеет свои преимущества, поэтому ремёсла необходимо возрождать.
– Расскажите, пожалуйста, как вы увлеклись кузнечным делом?
– У меня дед Александр был кузнецом. Я уже не застал, как дед ковал, но видел, как он делал топоры из оставшихся у него заготовок. Дед ещё и столяр был, имел свою мастерскую, и я всё детство наблюдал, как он работал.
После школы я пошёл в колледж учиться на слесаря по сельхозтехнике, и примерно в это же время увлёкся доспехами. Начал искать кузницу в своём городе. Я жил тогда в Белоруссии, в городе Поставы. На празднике увидел местного кузнеца Юрия Фурса – он ковал гвоздики, подковки. Я подошел и поинтересовался, не нужны ли ему ученики? Дядя Юра пригласил меня к себе и начал учить азам ковки. Первое время я ковал только подковы и гвозди, помогал чистить рабочее место. А дед, когда узнал, что я пошёл учеником к кузнецу, сказал: «Внук, зачем тебе эта кузница?» Хотел для меня более лёгкой жизни, это всё же тяжелое ремесло. Дед побуждал меня портреты рисовать – я художественную школу окончил. Но я всё равно ходил к дяде Юре, учился доспехи ковать, кольчугу плёл, пробовал делать перчатки, шлем. Честно говоря, их я так и не закончил, потому что кузница, в которую я попал, занималась в основном художественной ковкой металла – изготавливали перила, лестницы, каминные наборы… Работа очень творческая, я ею увлёкся. В металле художник тоже может самовыражаться. Потом меня призвали в армию, и после армии я вернулся в кузницу, ещё год там проработал.
Вадим Соковнин
– Как вы оказались на Урале?
– Однажды в одном из чатов я познакомился с девушкой. Мы начали общаться; через некоторое время я сделал ей предложение стать моей супругой. Валентина согласилась, и я уехал к ней, на Урал. Это был 2010 год. Но новом месте я тоже начал искать кузнечные мастерские, но сначала нашёл клубы реконструкторов, и уже они познакомили меня с местными кузнецами. Ходил по кузницам, просился в ученики. Работу мне давали неохотно. Время было для меня тяжёлое, зарабатывать не получалось, а у меня семья, за квартиру нужно платить… К счастью, моя Валюша относилась к этому с пониманием, и некоторое время мы жили на её зарплату. В течение трёх лет я бился как рыба об лёд, чтобы встать на ноги. Удавалось зарабатывать на мастер-классах: на разных праздниках я ковал сувениры – подковы, гвоздики, логотипы вычеканивал. Эта работа позволяла сводить концы с концами.
Как-то один из реконструкторов предложил мне в долг 250 тысяч рублей. Сумма была большой, а у меня не было ни клиентской базы, ни помещения, ничего. Мы с помощником Алексеем Барабановым в течение короткого времени нашли помещение в аренду и купили минимальное оборудование: сварочники, болгарки. В чужой кузнице арендовали горн и пневмомолот, сами ковали необходимые инструменты, а сваривали их уже у себя в мастерской. Дальше нужно было найти заказы. Я снова пошёл по кузницам: просил у них те заказы, которые им самим неинтересны или нет времени на выполнение. И вот так, с миру по нитке – там совок, там оконная решётка – у нас стала появляться работа. Самая первая мастерская, куда я пришёл после переезда в Екатеринбург, начала активней сотрудничать с нами: отдавали более крупные заказы, которые они не успевали делать – лестницы, перила. За полгода я смог вернуть долг вместе с процентами, и мы переехали в более просторное помещение, 100 кв.м. Кузницу свою назвали «Уральский мастеровой».
– Какие изделия вы куете?
– Примерно до 2016 года мы занимались художественной ковкой металла: изготавливали лестницы, заборы, мебель. В мастерской работало уже 6 человек. Постепенно заказов становилось всё меньше; в моду входил минимализм, и состоятельные заказчики по рекомендациям дизайнеров переходили на стекло, пластик, дерево. В тот период много кузниц позакрывалось. А ко мне приходил заказчик, который периодически спрашивал, почему мы не куём топоры и ножи. Изначально у меня не было интереса к этим изделиям, однако, когда пришлось подтянуть пояса, я прислушался к запросу. Нас оставалось всего трое мастеров, остальные ушли. В течение года я смотрел видеоролики в Интернете, учился ковать топоры – другого учителя не было. И спустя год я уже смог взять на работу новых сотрудников и начал их учить работе с топорами.
6 лет мы куём топоры, 3 года назад стали изготавливать ещё и ножи
6 лет мы куём топоры, 3 года назад стали изготавливать ещё и ножи. А недавно и кожевенное дело начали развивать. Художественную ковку полностью оставили.
– Топоры пользуются спросом? Для чего они нужны, кроме рубки деревьев?
– Направление, которое мы выбрали, – эстетическое. Наши топоры берут на подарки, для коллекций… Такой топор можно просто повесить на стену и любоваться им. Мы стилизуем их под эпоху Средневековья, под викингов. При этом наши топоры – не бутафория, у них отличные рабочие характеристики. Закаленная острая сталь – можно и дерево срубить, и мясную тушу разделать. Рабочие плотницкие топоры мы тоже делаем, но по ним заказов не так много, хотя бывают. Самые частые наши клиенты – это охотники. Берут топоры и ножи. Когда мы взялись за изготовление ножей, я не думал, что они будут пользоваться спросом, потому что ножей очень много на рынке, однако оказалось, что на каждого мастера найдется свой покупатель. Нас ценят за эксклюзивность: нам можно заказать какой-то интересный нож, за который другие мастерские не берутся, а мы можем его сделать. И с топорами так же: мы изготавливаем модели, которые вы больше нигде не найдёте. До февраля 2022 года мы торговали ими по всему миру, но сейчас из-за санкций международные платежные системы не работают, поэтому мы полностью переориентировались на внутренний рынок. В данный момент мы не думаем о развитии, сейчас перед нами стоит задача сохранить предприятие. Надеюсь, у нас получится, недаром по топорам мы входим в пятерку известных кузниц России.
– Какими принципами вы руководствуетесь в жизни и в работе?
– Я считаю, что основа всего – поступать с другими так же, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Наш Создатель сотворил человека, чтобы он был помощником. Поэтому люди должны помогать друг другу – для меня это главное. Я мастерам все время повторяю: «Не делайте такое изделие, которым не стали бы пользоваться сами. Думайте, купили бы вы изделие такого качества?»
– На ваш взгляд, важно ли возрождать ремёсла?
– А чем людям еще заниматься? Без творчества, без ремесла, без дела человек умирает, становится пустым. Я понимаю, что есть такие, кто любит только отдыхать и развлекаться, – но разве это жизнь? Положа руку на сердце – что они вспомнят в конце жизни? Сколько клубов посетили, сколько бутылок коньяка выпили? Человек должен вносить в мир, в котором живёт, что-то созидающее; тогда мир будет становиться лучше.
Мой дед Александр работал до последних дней. Он не был обузой для семьи, в его руках была сила. Я давно заметил, что люди, которые владеют каким-то ремеслом, чувствуют себя спокойными и счастливыми до конца жизни, потому что занимаются делом, которое любят.
Смотрю на некоторых стариков – им на склоне лет становится скучно жить. Если человек ничем не занят, он не может найти себе места. Видно, как он гаснет, потому что не может найти цель в этой жизни, не может ни за что уцепиться. А когда человек что-то создаёт, то чувствует себя причастным к Творцу нашего мира – и это великое утешение. Дело отвлекает от дурных мыслей, и день пролетает незаметно.
К сожалению, общество уже так изменилось, что к ремесленному труду готовы очень немногие. Мы даём объявления о поиске мастеров, у этих объявлений большие охваты – 100 тысяч человек, 150 тысяч человек, – и всё равно не можем найти специалистов. Такая работа не каждому подойдет. На первый взгляд, кажется – романтика, но уже через неделю работы в кузнице человек понимает, что не тянет. Очень тяжело.
К делу должна душа лежать. 5–10 лет нужно потратить на то, чтобы стать настоящим мастером. И потом нельзя останавливаться – нужно всё время развиваться, искать что-то новое. Когда я стал руководить своей кузницей, мне пришлось освоить и управленческие навыки, и рекламные, и фотографию… Даже психологию, чтобы я мог поговорить с мастером, понять, что у человека на душе, решить какие-то проблемы. Пока получается.
С Вадимом Соковниным
беседовала Анна Берсенева-Шанкевич
