EADaily беседует с политическим аналитиком Андреем Стариковым, уроженцем Риги. Тема беседы - геополитическая ситуация на внешних границах РФ, проблема зарубежных российских соотечественников, деятельность внутренних врагов государства, перспективы на будущее.
Какова, на ваш взгляд, нынешняя тактика США в отношении Прибалтики?
Я бы сказал, что последнее время Соединенные Штаты стали сдерживать прибалтов в их внешнеполитических кульбитах. Поясню... В конце прошлого года в американском экономическом журнале Forbes вышла программная аналитическая статья бывшего специального ассистента администрации Рейгана Дуга Бэндоу под заголовком «Зачем Америка входит в НАТО?». В своем материале Бэндоу называет страны Прибалтики «беспомощными нациями», ведущими острую полемику с Москвой. В защите этих конфликтных стран, по мнению автора, не заинтересованы ни Брюссель, ни Вашингтон. Жесткая риторика по отношению к младшим союзникам, согласитесь. Подчеркну, что статью Бэндоу публикует Forbes - по сути своей «стенгазета» американского политбомонда. Это уже не просто мнение рядового обозревателя - это политический месседж. Пару месяцев спустя в том же Forbes появляется материал Кеннета Рапозы с разоблачением прибалтийского мифа о восточной угрозе. «Влияние российских капиталов в регионе ослабевает, российский бизнес уходит из Прибалтики, мягкая сила Кремля едва ли имеет должное внимание. Ослабевает уровень энергозависимости от недемократического московского газа. Так это... Чего же вы тогда боитесь и истерите?» - адресует вопрос прибалтийским столицам Рапоза.
Ну и как, есть ли толк от подобных увещеваний?
Мне доводилось слышать о публикациях на ведущем эстонском новостном портале Delfi, где республики Донбасса именуются уже не «террористическими организациями», а «ДНР» и «ЛНР». Такая вот смена модальности... Не секрет, что рекомендации по медиаполитике для прибалтийских государств готовятся «Центром стратегической коммуникации НАТО» в Риге, а теперь и «Прибалтийским центром совершенствования медиа». Смею предположить, что ресурсы, подобные Delfi, следуют этим рекомендациям.
Это то, что на поверхности. Рекомендации «попридержать коней», снизить градус антироссийских выступлений, наверняка идут и по дипломатическим каналам. Сейчас США готовятся к встрече совета Россия-НАТО, деятельность которого была приостановлена в 2014 году. Афганистан, Ближний Восток, террористические угрозы - те направления, где Москва и Вашингтон осознают необходимость сотрудничества. Вопрос Украины, конечно, остаётся подвешенным. Когда Штаты пытались говорить с Кремлем при помощи санкций и изоляции, прибалтийским республикам был дал соответствующий карт-бланш. Но такая политика давления не возымела должных результатов. Сегодня стороны находятся в поиске нового измерения для диалога. Антироссийский кураж стран Прибалтики становится не только ненужным Вашингтону, но и вредным, расшатывающим архитектуру европейской безопасности. Вот из-за океана и стали настоятельно просить беспокойных прибалтов вести себя сдержаннее. Это видно по информационному фону.
Почему же прибалтийские элиты настолько пренебрегают интересами своих стран, ведь понятно, что поддерживать нормальные, корректные отношения с РФ экономически выгодно?
Во-первых - историческая память и исторические фобии. Страны Прибалтики по-прежнему мыслят себя как бывшие части имперской окраины. Поэтому процесс присоединения Крыма к России так напоминает им их собственный путь в советскую «семью народов». Или в «тюрьму народов» - как гласит генеральная линия правительств этих республик. Россия для них потенциальный агрессор, а с агрессором не торгуют. С ним воюют. Второе - влияние «старших товарищей», в первую очередь Вашингтона. При этом, я не говорю, что из-за океана было конкретное наставление занять агрессивную антироссийскую позицию. Напротив, мне видится, что такое поведение - сугубо прибалтийская инициатива. Демонстрация лояльности своему патрону в момент обострения отношений России с Западом. Взглянем на стратегические документы стран Прибалтики: концепции обороны, концепции национальной безопасности и т. д. Везде в качестве главного союзника фигурирует США, а членство в НАТО обозначается как гарантия сохранения государственности и суверенитета. Вот и острая полемика с Россией, которую ведут прибалтийские элиты, видится из Вильнюса, Таллина и Рига как выполнение своих союзнических обязательств в новой холодной войне. А американцы, в случае чего, должны выполнить свои - защитить страны Прибалтики от «имперских посягательств» Кремля. В случае Литвы два упомянутых фактора разбавляются собственными мессианскими внешнеполитическими прожектами. Тут я говорю о многочисленных стратегиях сдерживания России, выходящих из-под пера литовских консерваторов. Всё это - психологические основания отношения элит Прибалтики к своему восточному соседу. А они куда как глубже и, если хотите, фундаментальнее банального экономического прагматизма.
Молодое поколение русских, которые сейчас живут в Прибалтике - можно ли их по-настоящему считать «настоящими» русскими или это уже «гибриды»?
Вопрос в критериях этой самой «русскости». Я бы предложил называть русскими всех тех, кто говорит и думает на русском языке и сам определяет себя как русского. При таком подходе ответ, в общем-то, положительный. Определённую часть молодого поколения «прибалтийских русских» действительно можно охарактеризовать как русских. Но вопрос в другом. Желают ли они оставаться русскими? Тут русскоязычная (умышлено использую именно это определение) молодежь стран Прибалтики совсем не монолитна. Ряд молодых людей идут по пути ассимиляции: кто-то из карьерных или иных соображений, кого-то способна переформатировать среда. При этом химерная политика нациестроительства прибалтийских республик не позволяет им стать ни эстонцами, ни латышами. Определяющей характеристикой в странах Прибалтики до сих пор остаётся этничность. Политические нации в постсоветских Латвии, Эстонии и Литве так и не сформировались. Для других молодых людей русскость остается ценностью. Эта группа нацелена на сохранение и воспроизводство своей этнокультурной идентичности. Третьи, по большой части ориентированные на Европу, попросту не уделяют вопросу собственной русскости особого внимания. «Граждане мира», так сказать... В формировании их идентичности доминируют другие компоненты.
На ваш взгляд, какой должна быть политика России по отношению к зарубежным соотечественникам? Надо ли забыть об их существовании, помогать ли им по месту проживания (в частности, образовательными программами), или постараться вывезти их на свою территорию?
Политика России по отношению к соотечественникам должна быть многовекторной. Необходимо продолжать корректировку и улучшение программы переселения. Развивать культурно-гуманитарное, экономическое сотрудничество со своими зарубежными диаспорами. Активнее использовать инструменты общественной дипломатии. Помогать по месту проживания, как вы сказали. Общие слова, конечно, но деятельность должна быть комплексной - вот я к чему. Но это о принципах работы. Что же касается самой политики в отношении соотечественников, то вопрос её эффективности, конечно, остается открытым. Но едва ли в нашем разговоре я смогу сформулировать для вас универсальный рецепт по выстраиванию сильной диаспоры за рубежом в одном предложении. У каждого региона, у каждой возрастной группы зарубежных русских есть своя специфика. В этой связи я бы рекомендовал привлекать к содержательному наполнению политики соотечественников их самих. Безусловно, подобное делается на площадках всевозможных соотечественнических конгрессов. По их итогам принимаются соответствующие резолюции, авторы которых пытаются учесть всю полифонию интересов и мнений. Но насколько это результативно? Политика в отношении соотечественников, говоря без лукавства, не является абсолютно самостоятельным направлением, но следует в кильватере генеральной линии внешней политики РФ. Такие площадки, как упомянутые конгрессы, не способны порождать должный аналитический продукт для её содержательного наполнения и корректировки. Да и не для этого они нужны. Ответственные лица в посольствах, как показывает практика, также до конца не справляются с этой задачей. Проблему аналитического обеспечения могла бы решить сеть российских НКО: тут как раз и нашлось бы место для экспертов из рядов соотечественников на местах. В этой связи рекомендовал бы МИДу обратить внимание на практику использования неправительственных организаций и политических фондов во внешней политики ФРГ - релевантный опыт. Подобные гибкие инструменты способны работать там, где государственная дипломатия не имеет ни малейших шансов. Таким образом, ответственным структурам стоит способствовать расширению уже имеющихся фондов - «Русский мир», Фонд Горчакова, Фонд правовой поддержки соотечественников, а также их представительств за рубежом. Надо создавать новые НКО, расширять их функционал, в том числе и за счет аналитической деятельности.
Возможно ли восстановление отношений между Россией и ЕС и прекращение санкционной войны?
Ни российские успехи в Сирии, ни разговоры о едином антитеррористическом фронте, ни европейский миграционный кризис не повлияли на отношения Москвы с коллективным Западом - Украина остаётся камнем преткновения. В начале года Комиссия Европарламента приняла резолюцию, в которой увязала отмену антироссийских санкций с передачей Крыма Киеву. Подобное, конечно, есть не более чем оформление стартовой позиции Запада при переговорах с Москвой. Стороны понимают, что о отдаче полуострова не может идти речи. Судьба отношений России с Западом будет зависеть от прогресса в реализации Минских договоренностей
В скором будущем России придется пройти через выборы в Госдуму, а позже - и через президентские. Будет ли это сопровождаться попытками переворота, как на Украине?
Безусловно, мы с вами станем свидетелями определенных действий. «Оранжевая» инфраструктура выстроена во всех странах пост-советского пространства, которые пока не «европеизировались», как это сделала Прибалтика, и могут быть вовлечены в российскую орбиту влияния. Сама Россия тоже не составляет исключения. «Оранжевой инфраструктурой» я называю разветвлённую сеть НКО и фондов, которые транслируют западную политическую повестку, оперируют деньгами, работают с оппозицией. Подобная сеть обычно функционирует в спящем режиме, но быстро мобилизуется в период политической нестабильности. В качестве примера позволю себе отрекламировать доклад «Анатомия „европейского выбора": НКО Польши и Прибалтики в Белоруссии», в котором ваш покорный слуга совместно с Александром Носовичем и Петром Петровским моделируем подобную агентурную сеть западного влияния на примере соседней республики. Схожая «оранжевая инфраструктура» использовалась и на Украине.
Так значит, украинский опыт постараются повторить и в России?
Для успеха цветной революции власть должна быть непоправимо дискредитирована в глазах общества. Вспомните оранжевую революцию на Украине 2004 года и предшествующую ей кампанию по обвинению Кучмы в убийстве журналиста Георгия Гонгадзе; 2013 год и «кремлевского прихвостня» Януковича, якобы продавшего светлое будущее Украины за российские кредиты. Формирование образа «преступной власти» не происходит автоматически, но является результатом целенаправленной деятельности. Как показывают недавние события: скандал Panama Papers с «офшорами друзей Путина» или доклада Высокого суда Лондона по делу Литвиненко - российское общество сейчас абсолютно нечувствительно к подобным попыткам дискредитации системы. Второе условие: сильная политическая оппозиция и возможность формирования контрэлиты. Будем откровенны, политическое пространство в России сегодня серьезно зачищено. Оставшиеся элементы удаляются политтехнологически: компромат с постельными откровениями Касьянова, информация о связях Навального с Уильямом Браудером, названным агентом британских спецслужб. Субъектной прозападной оппозиции нет.
Кроме того, в последние годы власть наносила серьёзные удары по самой
«оранжевой инфраструктуре»: закон «Об иностранных агентах», изгнание
из страны фонда «Открытое общество» Джорджа Сороса,
американского «Национального фонда в поддержку демократии». Под боком
у россиян сегодня также пример украинской «революции достоинства».
Согласитесь, не многие захотят повторения подобного сюжета у себя дома.
Попытки дестабилизировать политическую ситуацию, конечно, будут - они
предпринимаются всегда, особенно, в канун выборов. Но предпосылок
к тому, чтобы они могли обернуться успехом, я сегодня не вижу.
Недавно в Москве прошла презентации книги «Русская нация: этнические и цивилизационные вызовы», одним из соавторов которой вы являетесь, наряду с Александром Гапоненко и Михаилом Родиным. Почему такая книга понадобилась именно сейчас?
Украина... Украинский конфликт поставил вопрос о судьбе русского этноса на всем постсоветском пространстве. Он также ясно продемонстрировал, что российское руководство не до конца понимает природу и размерность этнических вызовов - особенно вызовов внутренних. Это непонимание не раз приводило к великим потрясениям нашей государственности: к распаду Российской и Советской империй, к печально знаменитым русским смутам. И сегодня это непонимание мешает власти сформулировать рабочую, эффективную концепцию нациестроительства. Поэтому в своей работе мы и пытаемся сформулировать те рекомендации, которые могли бы повысить эффективность управленческих решений российской правящей элиты в сфере межнациональных отношений, помочь ей сориентировать массы населения в политическом процессе.
