С самого начала становлением Всебелорусского народного собрания (ВНС) как органа власти двигает не столько сознательное целеполагание государственников, сколько Божье Провидение. Первичным импульсом к его созданию был всё тот же утилитарный мотив «страховки при переходе власти к преемнику первого Президента», прежде всего, для самого Александра Лукашенко, – о чём сам глава государства постоянно и говорил, и над чем глумилась «беглая» оппозиция. Ибо от сильной президентской власти (которую якобы «перерос белорусский народ» и вообще по силам понести только лично Александру Лукашенко), слава Богу, отказываться отказались. «Стратегические решения» же, традиционно (с советских времён Политбюро ЦК и ещё ранее – с петровских с их Тайными советами) вырабатываемые совещаниями узкого круга лиц, пристегивались ВНС уже для эстетики. Переход к подлинной соборности представляет собою великий сдвиг и требует соответствующего подвига – причем не только от правящей элиты, но и от самого народа и его гражданского общества: ведь антисоборная привычка «радостно одобрять», хатаскрайно «не высовываться» и «благоразумно» молчать, льстя начальству, закрепилась в народной душе глубоко на уровне инстинктов!
Но, как известно, то, что в человеческом замысле определяется главным и второстепенным, в Божьем – склонно меняться местами. В конце концов, когда Господь попускает Смуты (за грехи власти и народа), не спасают никакие железобетонные конституционные гарантии (включая неприкосновенность и неподсудность Президентов на покое). Просто-напросто нужно бороться не со следствиями (расплатой), а с причинами (злыми пороками). И вот, в частности, для этого Всебелорусское народное собрание и призвано превратиться в орган подлинной народной соборности – в мире, казалось, бы торжествующей антисоборной демократии.
В самой Беларуси ВНС склонны возводить к народно-демократическим традициям древнерусского вече. Хотя это не вполне верно, и во многом обусловлено тем, что на стадии вече завершилась суверенная часть истории белорусских земель, на смену которой пришел польско-литовский шляхетско-бискупский сейм. Вече в немалой степени содержало в себе начало площадной охлократии (о чем, к слову, спонтанно упомянул на ВНС сам Президент) – с сильным весом громкости анонимных голосов, интриг влиятельных лиц и группировок. Разве что на Руси это сдерживалось авторитетным голосом Церкви, патриархальностью и совестью самих людей. Но, как известно, нередко вече доходили до бучи, включая изгнания благоверных князей, а вечевой уклад Великого Новгорода регулярно доводил дело до плутократии и прозападного сепаратизма. Недаром развитие русской государственности под водительством Церкви привело к замещению вече гораздо более здраво-консервативной Боярской думой (отнюдь не ради «удушения демократии»).
Иное дело – земские соборы, расцветшие на Руси при «диктаторском» царе Иоанне Грозном: увы, но пока в Белоруссии ещё не произошло осознания и принятия наследия Московской Руси (столица которой обильно заселялась именно белорусами, во многом повлиявших на сам московский говор) как своего – и гораздо более своего, чем наследие зрелого ВКЛ, в котором, не говоря уже про Речь Посполитую, собственно славянскому и русскому отводилось место на задворках и было обречено на постепенное уничтожение. Земский собор и представлял собою всесословный и всеместный, и притом иерархичный, представительный собор земли русской для совещания о больших делах державных. Под руководством Царя, духовных пастырей народа и аристократии, – ибо собор, в отличие от демократии, подчиняется высшим нравственным началам и заслуженным авторитетам, а не требованиям равенства, стихийным порывам и ситуативному произволу хотя бы и большинства. Ибо соборность образуется вокруг истины, мудрости и справедливости, а не произвола, выгоды (индивидуального и коллективного интереса) и демагогии.
Именно по образу земских соборов и устроено Всебелорусское народное собрание, которое, как и двухпалатный парламент, по замыслу составляется из людей разных общественно значимых служений, а не из «эффективных собственников» (рантье и иных капиталистов) и профессиональных политиканов, согласно канонам «прогрессивной демократии». Собранию предписано собираться не реже раза в год, а его Президиум будет действовать на постоянной основе. Соответствуют образу и повестка первого ВНС в конституционном статусе: принятие обновленных Концепции национальной безопасности и Военной доктрины.
Но образ ещё не есть подобие: между ними пролегает долгий путь, – дабы устроить полноценный земский собор и пример для всего Русского мира (а то и шире). Инерция старых «советских» порядков велика: таковые, укорененные в инстинктах и общих законах властолюбия и человекоугодия людей секулярного общества, просто так не преодолеешь даже при самых горячих воле и внушениях главы государства. Гораздо легче уговорить Господа послать дождь в разгар засухи, чем изменить душу человека и сложившийся уклад отношений. Притом изменения устроения души требуют духовного труда над нею, а у подавляющего большинства постсоветских белорусов нет даже представления, что это такое. Но есть и благоприятные обстоятельства: осадное положение со стороны сил мирового зла, – действующих вкупе военными, экономическими и духовно-информационными средствами.
Зазор между образом и подобием земского собора, его формой и содержанием, ясно виден из выступления самого главы государства на пленарном выступлении. Безусловно верны слова его призыва, раскрывающие и призвание самого Собора: «Делегаты Всебелорусского народного собрания не должны быть безмолвными, иначе как сражаться за будущее страны? Если вы будете такими, значит, я ошибся. Значит вы, особенно без меня, не сможете защитить нашу страну. Если даже глава государства ошибся, вы должны сказать ему прямо: “Не туда идёшь и не то делаешь”». Заметим, правда, что вся безбожная эпоха последнего столетия, увы, возводила именно такое безмолвие (с бурными аплодисментами) в главную политическую добродетель! Равно как и восприятие критики не как фронды и бесчестия (в противовес общеизвестному бюрократическому кредо «ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак»), а как благотворения – также из ряда добродетелей отвергнутого некогда Христианства.
Но буквально сразу же за этим из уст Александра Лукашенко звучит следующее: «Сейчас ничего не надо делить. Сейчас надо выстроить систему. Потом соберемся, поблагодарим друг друга, и каждый будет заниматься своим делом». И это не следует трактовать, как колебания и движение одновременно в противоположных направлениях. На данном этапе, действительно, создается каркас системы, зачаток, а не готовый живой соборный организм. И по-другому и быть не могло. Вопрос заключается в том, сможет ли образ наполниться подобием, а семя вырасти в древо. Важно, чтобы оно не засохло в земле.
Зачаточный характер Всебелорусского народного собрания на данном этапе, сохранение предыдущей церемониальной его миссии были видны уже из порядка формирования и характера представительства самого собрания и его Президиума. Избрание делегатов от местных советов и узкого круга общественных союзов (гражданского общества) происходило перед самым съездом ВНС. Соответственно, и речи не могло быть, чтобы выдвинутые члены ВНС могли лично и совместно провести какие-либо встречи с людьми и коллективами, собрать, обобщить и систематизировать их идеи, запросы, чаяния, после чего обсудить их должным образом уже между собою на уровне самого ВНС. То есть, исполнить миссию гласа глубинного народа, заключенную в самой сущности соборного органа.
Сам состав ВНС также оказался достаточно далек от заявленного замысла органа стратегического совещевания и целеполагания. По сути, Всебелорусское народное собрание явило собою пятикратно расширенное числом Национальное собрание (парламент). Хотя его сущностное призвание заключается в возможности привлечения к государственному управлению тех достойных и заслуженных лиц, которые по тем или иным причинам не станут выдвигаться в представительные органы. В нынешнем ВНС можно обнаружить то же самое преобладание людей, занятых материальным производством (включая здравоохранение), а также рутинным администрированием (в том числе социальной сферой). Отличиями являются разве что значительно бóльшая доля простых работников, не дошедших до руководства в государственных организациях, и женщин (составляющих почти половину выдвинутых делегатов). Это говорит о том, что главным требованием к ВНС и составу его делегатов на данном этапе было обеспечение максимальной лояльности и предельного торжественного единогласия Собрания.
Действительно: анализ всего обилия высказываний участников ВНС показывает, что в подавляющем большинстве они представляли собою выражение общего одобрения, хвалебных и восторженных эмоций, оптимистических ожиданий, носили характер лозунгов и повторения более ли менее стандартных фраз, излагающих общие сведения о ВНС. Не было замечено ни одного публичного высказывания каких-то тревог, безпокойств, проблемных идей, требующих обсуждения и выработки решений. Если о проблемах и говорилось, то только в качестве угроз, исходящих извне, от внешних врагов.
Формат выступлений на самом ВНС носил характер политического информирования, публичных лекций, на что, несомненно, наложила отпечаток грозная военно-политическая обстановка. Других форм взаимодействия членов органа стратегического мышления запротоколировано не было. Разумеется, имело место плодотворное кулуарное общение, но весьма краткосрочное. При этом на данном этапе отсюда нельзя делать вывод об имитационном характере всенародного Совета: главным вопросом повестки, помимо учреждения и ежегодного выступления главы государства, было благоразумно заявлено принятие обновленных Концепции национальной безопасности и Военной доктрины, а они, в свою очередь, прошли весьма широкое и длительное многостороннее обсуждение в предшествующий период – именно в духе соборного совещания.
Голосование по всем основным вопросам было также единодушным. На данном этапе это также было вполне естественным. Более того, в отличие от демократии соборность своей сущностью предполагает не выведение калькуляцией воли большинства как якобы индикатора «правды», но стремление к нахождению согласия – через постоянное сверение с истиной и стремление к ней. Соборность заключается не в борьбе за ситуационную поддержку большинства, а в совместном поиске Божьей воли, которая является источником всякой частной правды. Однако крайне важно, чтобы впоследствии это единодушие не переросло в то самое скрываемое «молчаливое» безволие, о котором говорил Президент, лжесмиренную и лицемерную своекорыстную покорность, которая так хорошо известна по «советскому времени», в котором она успешно служила разложению государства и отчуждению от «советской» власти народа. Подлинное единодушное согласие должно и может быть лишь плодом усердных трудов (если нужно, то и споров) и ревностной принципиальности, а не всеобщего одобрямса.
Точно также и лозунговая лояльность имеет склонность (доказанную той же социалистической эпохой) быстро перерастать в имитационный лоялизм с коллективными камнем за пазухой. Внутренние мысли и убеждения – в отличие от их внешних проявлений – никакими указами, угрозами и запретами невозможно направить и даже контролировать (хотя, конечно, нынешние западные сатанисты-трансгуманисты усердно работают над этим): напротив, давление и требование демонстративной лояльности вплоть до восторженности будут оказывать обратное воздействие – даже там, где эта лояльность и даже восторженность более чем уместны: вплоть до «отмораживания ушей назло маме» (или батьке). Хорошо известно также (и также подтверждено отечественным опытом), что демонстративный лоялизм, верноподданическая лесть зачастую (хоть и не всегда) скрывают за собою, в лучшем случае, мелкую корыстность, в худшем же – злой умысел и коварный план. В этом и состоит сущность «шестой колонны».
Главным же средством против «шестой колонны», которое совпадает и с главным средством обеспечения соборности и ее успеха, является сознательный приоритет идейности над персональной лояльностью. Идейный человек (а в государственных делах – патриот) – это тот, кто за идею будет возражать, перечить, может критиковать (главное, конечно, чтобы еще и сама идея была благотворной) – то есть, делать всё то, что каждому потомку Адама доставляет неприятные ощущения. Но без возвышения таких лиц система обречена на вырождение – как бы идеально она ни была прописана нормативно. На указанном принципе зиждется подлинная мощь самого государства, в частности, решение самой острой политической проблемы – формирования управленческой элиты. Для понимания: именно такой подход был в целом характерен для христианских монархий (и их аристократий), разительным антагонистом которых становились (и являются) постреволюционные демократии с их системой отрицательного отбора («слуг народа» и «эффективных менеджеров»), что снова же ярко продемонстрировала отечественная история.
Несомненно, на нынешнем ВНС хватало идейных людей. Однако заметно отсутствовала та часть идейных же патриотов, которые замечены в критике тех или иных феноменов современной белорусской действительности «после 2020-го» (некоторая критика эпохи «до 2020-го» уже считается приемлемой), и которых некоторые представители правящей элиты склонны не замечать либо относить к «турбопатриотам» или «ультрапатриотам». Если голос таких «турбопатриотов» не зазвучит во всенародном соборном органе в дальнейшем, то указанная тенденция по проторенной в СССР (да и отчасти в Российской Империи) дорожке будет неизбежна. Здесь красноречивым свидетельством может служить ситуация с белорусскими коммунистами, представленными на всех уровнях народного представительства. Казалось бы, с их стороны должна звучать критика капитализма, проявлений которого в современном белорусском экономическом бытии весьма немало (и весьма существенных). Однако ни звука такой благотворной критики (разумеется, без призывов к свержению буржуазного режима) не прозвучало не только на уровне ВНС: ее уже давно нет нигде, включая коммунистическую печать. В итоге, функция КПБ начинает сводиться к охране «национально-демократических завоеваний» Октября 1917-го (в эпоху которого, к слову, капитализма было гораздо меньше).
Важно подчеркнуть, что в нынешнем виде ВНС заметна концентрация почти всего внимания государства на материальном – экономике и физической силе. Это, как мы отмечали, запечатлено уже на классовом составе самого ВНС. Тот же самый характер представительства был спроецирован и на его Президиум – государственный орган с весьма серьёзными полномочиями. Здесь мы также видим серьёзный отпечаток социалистического наследия с его метафизикой социально-исторического материализма.
Здесь чрезвычайно важно понять, что необходимый отказ от этой ложной метафизики не означает некоего «пренебрежения к человеку материального труда» – некоему контрреволюционному возврату к «идеализму эксплуататорских классов». Православный земский собор (в отличие от западных феодальных демократий) как раз предполагал представительство всех сословий, включая крестьян и мещан-ремесленников, с внимательным отношением в том числе и к их справедливым требованиям и чаяниям, не говоря уже о рационализаторских предложениях. Однако не сводился к ним!
Важно понять, что вопросами материально-бытового (экономического) плана и без того уже предельно насыщена деятельность всех органов государственного управления. Правительство, руководители областей и их первые заместители – все хозяйственники-производственники. Соответственный уклон имеет даже профессиональное представительство в парламенте и местных советах. Суть же ВНС как органа выработки и продвижения стратегических идей и решений, направляющих государственную жизнь, требует иного характера представительства. Показательно, что с этой мысли начал своё выступление сам Александр Лукашенко: «Я намеренно оставлю в своем докладе за скобками вопросы развития реального сектора экономики. Все темы мы детально разобрали на недавних совещаниях, которые широко освещались. Уверен, что каждый из вас с ними знаком».
Какие же темы должны тогда преобладать в деятельности Всебелорусского народного собрания, которым должен соответствовать и характер его состава?! Это, прежде всего, тема принципов, высоких начал, ценностей, на которых должна строиться жизнь и путь белорусского народа, и конкретные способы их претворения в жизнь – в целом и в каждой области народной жизни. Вероятно, центральным предметом и плодом напряженных умственных поисков и обсуждений должна стать государственная идеология и ее постоянная доработка и совершенствование, ее отводы во все области народной жизни.
Сюда же будет относиться и дальнейшее совершенствование Конституции и других стратегических документов, которые должны отражать и одновременно закреплять эту идеологию. Не секрет, что при проведении последней конституционной реформы ряд высоких патриотических идей были срезаны под предлогами «соответствия прогрессивному человечеству» весьма сильным либерально-юридическим сегментом Конституционной комиссии (по вине старого заблуждения, что создание законов – это якобы профессиональная привилегия юристов, которые, в свою очередь, на Руси традиционно и поныне воспитываются по канонам западного Римского права с поправкой на просвещенческий примат личных «прав и свобод»). Среди важных доработок требуется и избрание Президента на самом ВНС (вместо вакханалии «электоральной демократии», всегда заключающей в себе охлократию и сакральное время для майданов), и абсурдное снятие всех ограничений по числу сроков – в духе либеральной диктатуры.
В целом же центральное место во внимании ВНС вслед за идеологией и ее отражением в стратегических документах должны занять темы и вопросы развития, защиты и возрождения духовности, укрепления нравственности (никак не возможной без духовности), культуры, науки, образования, семьи. Которые практически не звучали на прошедшем съезде. И, разумеется, это никак не отменяет вопросы экономики и военно-политической безопасности. Наоборот! Их соединение и даже определенное подчинение вопросам духовного плана поднимает их самих на новый уровень! Разве в Беларуси выработана полноценная восточнославянская политэкономическая модель и экономическая идеология? Разве разобраны важнейшие вопросы духовной безопасности, охватывающие собою религиозную, идеологическую, культурную, образовательную, молодежную, семейно-демографическую, досуговую сферы и политики? В любом случае, без смены «национальной парадигмы» (в сущности, самой народно-государственной идеологии) с материалистической на духовно-материальную, в которой духовные ценности народа возвышаются над материальными, никакого полноценного и суверенного развития быть не может. По сути, все основные экономические проблемы, в частности деградация трудовой этики (особенно у молодежи), экспансия потребительства и всеразъедающая коррупция, – при их глубоком анализе – будут сводиться к духовным первопричинам.
Отсюда и заметное место в ВНС должны занять ученые, в особенности, представители гуманитарных наук (философии, теории государства и права, политэкономии, психологии, словесности, педагогики), педагоги (в особенности, высшего образования, начиная со всех ректоров ВУЗов), богословы, эксперты-аналитики, деятели культуры (не путать с чиновниками от культуры). То есть, те профессиональные сословия, которые представлены в нынешнем ВНС минимально.
Особенно же важно, чтобы их присутствие было заметным в Президиуме ВНС. В нынешнем его виде и численности он (при всей почтенности и даже идейности его членов) больше соответствует органу технического руководства в межсоборный период, нежели квинтэссенции самого ВНС – возвышающемуся органу, концентрирующему его силу, собирающему голос народа и голоса отдельных его сословий и групп. В славянской соборной парадигме из земского собора должен в лице его исполнительного органа вырастать полноценный Государственный Совет, венчающий всенародную Государственную Думу (соответственно самому ее понятию) – не нынешний ее российский суррогат и даже не революционное искажение изначального замысла святого Царя Николая II. И по своему характеру это должен быть Совет старейшин, Совет мудрецов. В связи с чем и возраст его членов (как, впрочем, и самого ВНС) должен быть преимущественно седовласым, а не юным, задористым и «гендерно правоверным»!
В таком виде Всебелорусское народное собрание вполне способно благотворно поглотить собою и само Национальное собрание – парламент, являющийся продуктом западной либеральной цивилизации и формой институциональной десуверинизации (если не оккупации) русско-славянского мира англосаксонским. Технической формой законотворчества при этом вполне смогут заниматься профессиональные юристы (которые и так доминируют в реальном законодательном процессе), а вот содержательной – члены Государственного Совета в постоянном согласии со всем земским собором ВНС.
Особое слово следует сказать о соработничестве Всебелорусского народного собрания и Православной Церкви, в частности, в лице ее пастырей. То есть, тех лиц, которые по долгу службы призваны (и готовятся в строгих условиях) к заботе о духовном окормлении народа и властей данного народа.
В нынешнем виде ВНС это соработничество, по сути, отсутствует. На съезде присутствовал лишь митрополит Минский Вениамин и ещё несколько священнослужителей. При этом все они были среди приглашенных гостей ВНС, без участия в выработке решений. На трибуне митрополит был посажен вместе с католическим арцыбискупом Иосифом, что прямо указывало на то, что на данном этапе Церкви отведено весьма скромное место в стратегическо-политическом управлении жизни народа, а основное ожидание от неё – обеспечение межконфессиональной тишины (то есть, отказа от провозглашения православных смыслов и целей). На ВНС не прозвучало даже выступления представителя Церкви: народное собрание осталось без духовного напутствия.
Здесь важно вернуться к началу данной статьи и вспомнить, что Церковь со всем её богоданным наследием является источником соборности как таковой, её духа, без которого никакая буква закона не сработает. Никакие соборы на Руси, к вечевым и земским традициям которой возводится ВНС, не были мыслимы без сугубого участия Церкви: архипастырям и пастырям на них всегда отводилось особое место, – обусловленное их служением духовного пастырства, в котором нуждается как каждый человек (и не в виде попытки покупки за свечку здравия и благополучия), так и весь народ (и даже его властители). Поэтому присутствие, по меньшей мере, всех белорусских архипастырей на ВНС, а также и авторитетных опытных пастырей от епархий и монастырей (и не в качестве зрителей и статистов), а также и, как минимум, митрополита в Президиуме – должно быть чем-то самим собою разумеющимся. Не говоря уже о том, чтобы само ВНС начиналось с молебна (по крайней мере, для желающих – в храме) с испрашиванием на него благословения от Бога.
Конечно, ключевым основанием для этого является обращение (возвращение) к православной вере самих белорусов во главе с правящей элитой, по-прежнему в большинстве своем считающих (в лучшем случае), что «Бог где-то далеко», и «без Бога можно построить суверенное и процветающее общество», а безопасность обеспечить при помощи одних только ГУБОПиК, цензуры и ядерного оружия. Но здесь вопрос и стоит ребром: либо белорусы (включая само руководство страны) пересмотрят это сами, либо потребуется очередной раз встретиться с историческими граблями. И времени осталось в обрез! Следует обратиться к знаменитым непреходящим словам великого святителя XIX века Феофана Затворника: «Западом и наказывал, и накажет нас Господь, а нам в толк не берется. Завязли в грязи западной по уши, и все хорошо. Есть очи, но не видим; есть уши, но не слышим и сердцем не разумеем». То есть, при всем своем коварстве и безумии Запад англосаксов – лишь бич в руках Божьих, и никакими «миротворческими инициативами» и ядерным оружием его невозможно убедить в безумстве его психопатических замыслов: не с ним нужно договариваться! Самое главное здесь – осознать, что отделение Церкви от государства, а школы от Церкви (а государства и школы – от Бога) Декретом Ленина и СНК от 2.02.1918 было не «прогрессивным явлением», а страшнейшим антинародным злом и катастрофой с «культурной отменой» вечного завета святого князя Владимира от 988 года, без преодоления которых никакого избавления не видать как своих ушей.
В случае же смиренной мудрости народа, властей и воинства, а также Божьего благословения им, дело ВНС наладится, живое древо соборности из семени вырастет. Заработает и соборное творчество. В частности, крупные субъекты гражданского общества получат право привлекать к работе ВНС достойных (и не конформистских) людей из малых гражданских организаций, особенно патриотического толка. В самом составе ВНС будут сформированы профильные комиссии и рабочие группы (по аналогии с двумя палатами НС), в том числе по защите христианских ценностей (как в прошлом составе российской Госдумы во главе с коммунистом С.А.Гавриловым). А при них – экспертные советы. Эти комиссии и группы будут активно работать с гражданами и организациями (в том числе научными) – и не только доносить им «политику партии», но и слушать их, собирать всё ценное и приносить в ВНС и его Президиум. При этом установится практика обсуждения с народом стратегических вопросов задолго до проведения самого ВНС, которому будут предшествовать и разные проблемно-тематические форумы с участием как членов ВНС, так и разного рода экспертов. Там, глядишь, за животворным опытом обратиться и Российская Федерация. А то и вышедшая из морока и вставшая перед необходимостью начала жизни с нуля Малороссия.
По какому пути пойдет Белая Русь и ее Всебелорусское народное собрания – покажет время, которое «выбирает нас».
Куницкий Дмитрий Валерьевич, научный сотрудник Института философии НАН Беларуси
