«Они (т. е. еретики – О.С.) имеют одну и ту же с нами природу,
населяют одну и ту же землю, питаются одной и той же пищей,
имеют Одного и Того же Владыку,
получили одни и те же законы,
призываются к тому же самому добру, как и мы.
Не будем поэтому говорить, что у нас нет с ними ничего общего,
потому что это голос сатанинский, дьявольское бесчеловечие.
Не станем же говорить этого и покажем подобающую братьям заботливость»
(Свят. Иоанн Златоуст, свт. Творения. СПб. Т. 2. С. 25).
На православном телеканале «Спас» 11 февраля в передаче «Реакция» прошло обсуждение действий государства в отношении запрещенной в России секты «Свидетели Иеговы».
В дискуссии приняли участие: известный миссионер и сектовед, основатель Центра реабилитации жертв нетрадиционных религий им. А.C. Хомякова протоиерей Олег Стеняев, обозреватель православной радиостанции «Радонеж» Сергей Худиев, судебный эксперт-религиовед Игорь Иванишко, сотрудник Центра священномученика Иринея Лионского Кирилл Чеботарев, психолог Александр Невеев.
Обсуждение выдалось напряжённым. Игорь Иванишко и Кирилл Чеботарев, оппонировавшие отцу Олегу Стеняеву и Сергею Худиеву, вели себя неприлично. Перебивали собеседников, перекрикивали чужие выступления. Наиболее крикливым и неадекватным спикером оказался господин Иванишко, который беспрерывно призывал к репрессиям в отношении к сектантам, сравнивал деятельность «свидетелей Иеговы» с деятельностью запрещённой в России террористической организацией ИГИЛ. Примкнувший к нему Чеботарев поддакивал и заученно повторял постулаты, внушённые ему руководителями Центра священномученика Иринея Лионского.
Не удивительно, что программа вызвала скандал.
Иванишко и Чеботарев, вероятно, осознав собственную неадекватность, попытались оправдаться. Их позиция изложена на сайте Центра священномученика Иринея Лионского. Попутно в заметке Игоря Иванишко предпринимается попытка изложить и точку зрения отца Олега Стеняева и Сергея Худиева. Однако каждый, кто посмотрел скандальную телепередачу, легко может убедиться в том, что позиция отца Олега и С. Худиева не только доведена до абсурда, но и серьёзно искажена.
Понимая это, руководитель Центра священномученика Иринея Лионского Александр Дворкин озвучил «аргументы, не прозвучавшие в эфире телеканала "Спас"». По мнению сектоведа, «возражения и выводы г-на Худиева и прот. Стеняева» «либо неинформированы и непрофессиональны, либо демагогичны и манипулятивны».
В свою очередь, протоиерей Олег Стеняев поделился в интервью «Русской народной линии» своими впечатлениями от участия в этой телепередаче:
Данный материал - только мой ответ на их выходку и «донос». В другом случае я бы промолчал. По-своему я благодарен господам Иванишко и Чеботареву за озвученную ими позицию. И даже за «политический донос», составленный на меня и С.Л. Худиева, господином Иванишко (особенно в его первоначальном виде). Таким образом мои друзья наглядно продемонстрировали свой метод общения с инакомыслящими (хотя-бы, в нашем лице). Всякий, посмотрев данную передачу и прочитав то, что они написали и додумали за меня и господина Худиева С. Л., сумеет сопоставить первое со вторым.
Благодарен я и профессору А.Л. Дворкину, который, несмотря на свою занятость, где-то с 1994 года является моим личным цензором…
Но перейдём к сути вопроса!
Мы часто забываем о том, что Церковь именно идеологически (теократично) отделена от светского Государства. И методы воздействия на инакомыслящих в Государстве и в Церкви совершенно не совпадают и рознятся.
В Основах социальной концепции Русской Православной Церкви, в частности сообщается, что «во взаимоотношениях между Церковью и государством должно учитываться различие их природ. Церковь основана непосредственно Самим Богом – Господом нашим Иисусом Христом; богоустановленность же государственной власти являет себя в историческом процессе опосредованно. Целью Церкви является вечное спасение людей, цель государства заключается в их земном благополучии. "Царство Мое не от мира сего" – говорит Спаситель (Ин.18,36). "Сей мир" отчасти повинуется Богу, отчасти же, и главным образом, автономизирует себя от собственного Творца и Господа. В той степени, в какой мир не подчиняется Богу, он подчиняется "отцу лжи" сатане и "во зле лежит" (Ин.8,44; 1Ин.5,19). Церковь же – "тело Христово" (1Кор.12,27), "столп и утверждение Истины" (1Тим.3,15) – в своей таинственной сущности не может иметь в себе никакого зла, ни тени тьмы. Поскольку государство есть часть "мира сего", оно не имеет части в Царстве Божием, ибо там, где Христос "всё и во всем" (Кол.3,11), нет места принуждению, нет места противопоставлению человеческого и Божия, а следовательно, нет там и государства» (Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. III.3.).
Участники данной встречи со стороны Центра священномученика Иринея Лионского (возглавляемого профессором А.Л. Дворкиным) пытались именно автономизировать себя, и свой метод работы с сектантами от миссионерской практики и учения Церкви (в его Евангельских основах). Подобная попытка секуляризации церковной миссии представляет из себя, - надеюсь (!), - непреднамеренный вызов и даже полное отрицание евангельской и святоотеческой традиции Церкви. Что показывает и обнаруживает полное несоответствие данной методики целям и задачам Христианского Православного Благовествования.
«Церковь не должна брать на себя функции, принадлежащие государству: противостояние греху путем насилия, использование мирских властных полномочий, принятие на себя функций государственной власти, предполагающих принуждение или ограничение. В то же время Церковь может обращаться к государственной власти с просьбой или призывом употребить власть в тех или иных случаях, однако право решения этого вопроса остается за государством» (Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. III.3.). Но здесь важно отметить, в каких случаях «Церковь может обращаться к государственной власти с просьбой или призывом употребить власть», по отношению к инакомыслящим (еретикам и сектантам). Так, отцы Карфагенского собора, отправляя двух епископов посланниками от собора к благочестивейшим самодержцам, между прочим, дают посланникам такое в высшей степени интересное и для настоящего времени потребное постановление: «Поелику епископский и мирный образ действования на донатистов употреблен, и они не могли отвещати против истины, обратились к насильственным поступкам, так что многих епископов и многих причетников (да умолчим о мирянах) стеснили наветами и в некоторые церкви вторгнулись, и в другие также вторгнутися покушались, то царскому человеколюбию предлежит попещися, и чтобы кафолическая церковь, благочестною утробою Христу их родившая и крепостию веры воспитавшая, была ограждена их промышлением, дабы в благочестивые их времена дерзновенные человеки не возгосподствовали над бессильным народом, посредством некоего страха, когда не могут совратити оный посредством убеждения. Посему против неистовства оных отщепенцев просим дати нам Божественную помощь не необычайную и не чуждую святым писаниям. Ибо и Апостол Павел, как показано в деяниях Апостольских, соумышление людей безчинных препобедил воинскою силою. Так и мы просим о том, да неуклонно подается охранение кафолическим чинам церквей в каждом граде и разных местах, прилежащих к каждому владению. Подобает вкупе просити благочестивейших самодержцев, да соблюдаются законы, изданные прежними императорами против отщепенцев» (Правило 104 Карфагенского собора).
Здесь речь идет о пресечении насильственных действий агрессивных еретиков, которые «многих епископов и многих причетников (да умолчим о мирянах) стеснили наветами и в некоторые церкви вторгнулись, и в другие также вторгнутися покушались». - Ничего подобного со стороны современных нам сектантов мы не наблюдаем, в их действиях по отношению к РПЦ МП. Таким образом псевдоправославные религиоведы, науськивая светскую власть против сектантов, явно преступают границы дозволенного и нарушают церковные соборные определения по рассматриваемому вопросу.
Определение Архиерейского Собора Русской Православной Церкви «О псевдохристианских сектах, неоязычестве и оккультизме» (декабрь 1994 г.), в частности, уточняет: «В то же время Архиерейский Собор призывает всех верных чад Русской Православной Церкви широко проповедовать Евангелие Господа нашего Иисуса Христа, создавать катехизические школы, разъяснять людям пагубность лжеучений, помогать тем, кто временно оступился, поддавшись пропаганде сектантских проповедников. Однако противостояние ложным взглядам не должно сопровождаться нетерпимым отношением к самим носителям несовместимых с христианством учений».
Особенно показательны по данному вопросу выводы, сделанные в Российской Империи (начала 20-го века), когда вся государственная машина и действовавшее законодательство отстаивали интересы Русской Православной Церкви. Особенно учитывая, что со стороны современного нам светского и секуляризированного Государства (РФ) мы, увы, ни в какой перспективы не можем ожидать подобного отношения к нам...
«Исправник Елисаветградского уезда доносил Херсонскому Губернатору:
"Принятие насильственных мер только возбуждает в сильнейшей степени фанатизм. Рябошапка (сектантский пресвитер) в одном случае высказался, что притеснения для штундов желательны, так как в таком случае борьба и проповедь привлекут на их сторону новых членов" ("Материалы...". № 210, стр. 282).
Другой исправник (Александрийского уезда) доносил Херсонскому Губернатору:
"Сектанты считают себя теми христианами, какие были в древние времена, и ждут гонений. И действительно, всякое преследование штундизма уголовным путём может привлечь к нему массу последователей" ("Материалы...". Еп. Алексия. № 204, стр. 270).
Лучше же всего выяснил опасность применения репрессивных мер по отношению к сектантам бывший прокурор Одесской Судебной Палаты Е–в в своём письме к вице директору Департамента Министерства Юстиции.
"Легко предвидеть последствия репрессивных мер, – писал он. – В среде штундов высланные лица получают значение невинно пострадавших за веру праведников. Их родные, друзья и единоверцы крепче примкнут друг к другу. Собрания их будут более таинственны. Таинственность в отправлении религиозных обрядов послужит самым действительным средством для усиления фанатичности последователей этого учения. Фанатизм со своей стороны породит более сильный и упорный пропагандизм. – Кроме того, сосланные лица ведь не будут стёрты с лица земли или подвергнуты пожизненному одиночному заключению, а жить будут между людьми, следовательно, изменят только среду для пропаганды, причём проповедь их будет иметь бо́льший успех как лиц, пострадавших за веру. Пропагандировать они, несомненно, будут и в острогах, и в месте ссылки. Наконец, о пострадавших братьях в будущих поколениях штундистов сложатся сказания и легенды, столь действующие на укрепление веры в простом человеке и служащие лёгкою приманкой для привлечения новых членов, соблазнительно действуя на воображение, т. е. на ту составную часть человеческого духа, чрез посредство которой, прежде всего, воспринимаются религиозные впечатления и верования" ("Материалы...". № 188, стр. 234).
Приняв во внимание все эти сообщения и соображения, мы невольно приходим к тому заключению, что нужно возможно реже, возможно осторожнее и осмотрительнее оперировать последнею мерою. Ибо, кроме пользы для сектантов и кроме вреда для нас, она ничего не принесёт.
Вот наглядный пример.
Исправник Елисаветградского уезда доносил Херсонскому Губернатору:
"Независимо от указаний по представленному при сём дознанию о принадлежности Шкаврова к секте штунд, он в октябре месяце был застигнут в собрании штундов, бывшем 14 октября в м. Любомирке. Вследствие задержания его, я 23 октября лично беседовал со Шкавровым и успел легко получить от него подписку, что он отпадёт от секты и возвращается в православие; но при этом Шкавров высказался мне, что, желая быть на старости лет вполне православным, он с сожалением должен лишить себя возможности получать наставления от священника с. Песчаного Брода, как глубоко оскорбившего и обидевшего его, Шкаврова, привлечением к уголовному суду" ("Материалы...". № 178, стр. 207).
Таким образом, заключение по данному вопросу выходит таковое:
Полиция должна стараться строго преследовать нарушение сектантами общего закона, а священник, относительно религиозных побуждений каждого, должен влиять на крестьян спокойным советом, убедительным тёплым словом, своею высоконравственною жизнью и идеальным пастырским служением.
Словом, в этом случае священник должен руководствоваться наставлением митрополита Григория:
"Все меры полицейские – не ваши меры: св. апостолы действовали словом истины и силами Божьими. Да и обращение прочно и спасительно только то, которое произведено словом истины".
– И словами св. Илария Пиктавийского:
"Бог научил, а не принудил познавать Его. Его чудные небесные действия расположили людей признать авторитет Его законов. Он отверг вынужденное согласие на исповедание Его. И если бы насильственные меры применялись даже в пользу истинной веры, и тогда епископы выступили бы против них со своим учительным словом и сказали бы: Бог – Господь вселенной; не нуждается Он в подневольном служении, не ищет вынужденного исповедания... Для нас самих, не для Него должны мы чтить Его. Я могу принять (в церковь) только желающего, выслушать, только молящего (об этом). Запечатлеть только исповедующего" (Цитата взята нами из статьи Еп. Сергия – "к вопросу о веротерпимости". См. Церковный Вестник за 1905 г. № 13 стр. 387)…
…Мало этого, нужно не только благосклонно относиться к сектантам и не подавать им никакого повода к вражде и недоразумением, но ещё нужно с уважением относиться к их религиозным убеждениям. Мы не должны насмехаться над ними, не должны порочить их, не должны третировать их. Сектанты в последнее время потому и избегают беседовать с нами, что уж очень часто и очень многие из православных миссионеров высмеивают и вышучивают "святая святых" религиозных отщепенцев. Вот они и замкнулись в себе и перестали состязаться с нами» (Введенский А.П. Борьба с сектантством. Одесса, 1914. – 412 с.; известный православный миссионер и религиовед, протоиерей Александр Введенский (08.10.1884 – 04.04.1973).
Подобное нетерпимое отношение к неправославным имело место в нашем народе и при подписании Царственным Страстотерпцем Николаем II Высочайшего указа 17-го апреля 1905-го года о веротерпимости. Полемика, которая возникла тогда вокруг данного Указа, заслуживает и нашего внимания.
Преосвященный Иоанникий (Казанский), епископ Архангельский и Холмогорский, писал тогда: «Миссия хотя и давно у нас существует, но, вследствие различных исторических обстоятельств, ей все как-то не счастливило, она всегда была какой-то падчерицей… поэтому приходилось вступать в разные непрочные и неблагодарные сделки и компромиссы и покрываться тенью какого-то даже полицейско-сыскного дела. Ведь нельзя позабыть, что еще не так давно от миссии требовали выслеживания за раскольниками и сектантами, за их молитвенными домами, их противозаконными действиями и т.п., – что, собственно, есть сфера деятельности только чиновников… Миссия – это служение делу евангельской проповеди, распространению христианства как среди не знающих совершенно Христа, так и среди имеющих неправильное о Нем и Его деле понятия… Итак, слово без всяких правительственных подпорок, полицейско-сыскных поддержек и изысканий… Только теперь миссионерам придется больше бывать в разъездах и меньше исполнять разные канцелярские поручения; почаще посещать центры сектантства и подольше проживать в них. А для этого необходимо нужно предоставить им как можно более свободы, инициативы и самостоятельности» (Отзывы Епархиальных Архиереев по вопросу о Церковной Реформе. /Общество любителей церковной истории. Издательство Крутицкого подворья. М., 2004. Ч.1.С. 383–384, 390).
Преосвященный Никанор (Надеждин), епископ Пермский и Соликамский, писал: «Меры полицейского воздействия в них (других верах – О.С.) все более и все сильнее возбуждали вражду и ненависть к Церкви. Правда, применялись широкие меры и миссионерского влияния на заблуждающихся, но и здесь часто сказывалось тяжкое влияние полицейских мероприятий, и нередко искажался сам характер отношений миссии к заблуждающимся» (Там же, с. 990).
Преосвященный Флавиан, митрополит Киевский и Галицкий, по этому же вопросу писал: «1) Репрессивные меры по отношению к разномыслящим в вере вызывают в среде их озлобление против господствующей Церкви и служат одним из главных тормозов к воссоединению с ней. Пример – наш раскол, в течение двух с половиной веков испытывавший на себе всевозможные репрессии и доселе твердо и стойко отстаивающий свои заблуждения. 2) Репрессии привели к тому, что православная Церковь, вопреки своему догматическому определению («есть от Бога установленное общество человеков, соединенных православной верой, священноначалием и Таинствами»), стала наполняться и достаточно наполнилась людьми, только формально к ней принадлежащими, чуждыми ей по религиозным побуждениям… 4) Но самое главное зло от означенных репрессий состояло в том, что они, охраняя православную Церковь внешними средствами, содействовавшими долговременной спячке значительной части нашего духовенства, замедляли в нем подъем его духовных сил, имевших быть направленными к утверждению Православия и охранения его от напора враждебных сил. Таким образом, появление Высочайшего указа 17 апреля сего года (о веротерпимости) должно быть объясняемо давным-давно назревшими потребностями – и политическими и религиозными, и отнюдь не должно быть толкуемо как событие, неблагоприятное для Церкви православной. Мысль эта подчеркнута и в Высочайшем указе. «Призывая благословение Божие на дело мира и любви» (веротерпимость), Государь уповает, что «оно послужит к вящему возвеличению православной веры, порождаемой благодатью Господней, поучением, кротостью и добрыми примерами». В последних словах находится и указание, в каком направлении должна быть усилена деятельность православного духовенства» (Там же, с. 704).
Жизнь всегда сложнее, чем кажется, – она не есть красиво раскрашенная лубочная картинка. Этого нельзя забывать. К сожалению, многие православные оказались неготовыми к вызову, который нам предъявили сектанты… Мы разучились решать свои проблемы именно христианскими церковными средствами и ищем мирские ответы на духовные вопросы. Но мир, погрязший в собственных противоречиях и проблемах, едва ли сможет помочь нам.
Повторю: нельзя бороться с сектантами нехристианскими методами, как делают это некоторые миссионеры. Такие миссионеры отодвигают в сторону Библию и берут в руки Гражданский или Уголовный Кодекс. Они занимаются только сбором компромата на руководителей сект и на рядовых сектантов. Что можно сказать об этом? Их изыскания, с религиозной точки зрения заведомо бесполезны, их деятельность на руку противникам Православия.
Миссионер только тогда будет иметь успех в проповеди, когда постарается насколько возможно отождествить себя с объектом проповеди. Христос это сделал всецело. Сказано: «…но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Флп.2,6–7).
Только та проповедь будет услышана, которая учитывает все, даже субъективные, особенности объекта проповеди. Сказано: «Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1Кор.9,19–22).
Апостол Павел ради дела благовествования отождествлял себя даже с фарисеями (этими последовательными врагами Христа и христианства); однажды он (Апостол Павел) написал о себе: «обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению фарисей» (Флп.3,5). Нам трудно до конца понять всю степень самоотождествления самого себя с заблудшими в жизни Апостола Павла; иногда это доходило и до самоотречения во Христе, когда он писал: «Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти…» (Рим.9,3). Иными словами, он сам был готов находиться в аду, только бы знать, что братья его, родные по плоти, находятся в раю. А Сам Сын Божий и сошел во ад, приняв на себя грехи мира «…и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал» (1Пет.3,19). Служение проповеди заблудшим всегда должно носить жертвенный характер, так как это было и у Христа, так как это было и у Апостола Павла, сказавшего: «Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу» (1Кор.4,16).
По учению апостолов, «еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся» (Тит.3,10). «После первого и второго», – то есть, необходимо употребить максимум усилий. Апостолы не рекомендуют проявлять и чрезмерную враждебность по отношению к отпавшим: «Если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его. Но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата» (2 Фес.3,14–15). Также Апостол Павел рекомендует проявлять милосердие и к находящимся под дисциплинарным (каноническим) запрещением: «Для такого довольно сего наказания от многих, так что вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью. И потому прошу вас оказать ему любовь» (2 Кор. 2,6). Предварительно предав его тело «…сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа» (1 Кор.5,5).
Общая тональность религиозных собеседований (даже носящих обличительный характер) не должна переходить в грубые формы: «Господа Бога святите в сердцах ваших; будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1Пет. 3,15). Но подобное внешне мягкое отношение к еретикам никогда в апостольском учении все же не переходило пределов дозволенного.
Апостол Любви Иоанн Богослов учил: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его» (2 Ин.1,10–11). Апостол Иуда призывал гнушаться «…даже одеждою, которая осквернена плотью» (Иуд.1,23). Конечно, здесь имеются в виду ругатели, «…поступающие по своим нечестивым похотям» (Иуд.1,18). Но и весь строгий тон послания Апостола Иуды не избежал напоминания о милосердии к отпавшим: «И к одним будьте милостивы, с рассмотрением…» (Иуд.1,22).
Святитель Иоанн Златоуст учил: «Еретические учения, несогласные с принятыми нами, должно проклинать и нечестивые догматы обличать, но людей нужно всячески щадить и молиться об их спасении» (Иоанн Златоуст, свт. Творения. СПб., 1898. Т.1. С. 766). Эти слова и сегодня звучат достаточно актуально.
К сожалению, в наше время православного миссионера нередко провоцируют стать на соблазнительный путь сыскаря-любителя или, хуже того, «сексота» (секретного сотрудника), что превращает само миссионерское служение в некий придаток секуляризированного общества, а религиозный опыт такого человека мало чем отличается от сектантского. Об этом хорошо сказал архиепископ Иоанн (Шаховской): «Ошибочно думать, что все православные суть действительно не сектанты и что все сектанты суть действительно не православные. Не всякий православный по имени таков по духу, и не всякий сектант по имени таков по духу, и в настоящее время в особенности можно встретить «православного» – настоящего сектанта по духу своему: фанатичного, нелюбовного, рационально узкого, упирающегося в человеческую точку, не алчущего, не жаждущего правды Божией, но пресыщенного горделивой своей правдой, строго судящего человека с вершины этой своей мнимой правды, внешне догматически правой, но лишенной рождения в Духе. И наоборот, можно встретить сектанта, явно не понимающего смысл православного служения Богу в Духе и Истине, не признающего то или иное выражение церковной истины, но на самом деле таящего в себе много истинно Божьего, истинно любвеобильного во Христе, истинно братского к людям… Тогда как среди иновероисповедных христиан есть множество живущих в истине Православия – духом своим. Есть сектанты, которые горят духом и любовью к Богу и к ближним гораздо более, чем иные православные, и вот этот дух горения любви к Богу и к человеку есть признак истинного, жизненного Православия. Кто его не имеет среди православных, тот не истинно православный, и кто его имеет среди неправославных, тот истинно православный. По-человечески он заблуждается, по-человечески он не понимает того или другого, не видит тот или иной цвет в природе мира (духовный дальтонизм; не видит, например, смысла икон, общения со святыми, ушедшими из этого мира); но по духу, по внутреннему человеку он – верный и истинный, нелицемерной любовью преданный Живому Богу Воплощенному, Господу Иисусу Христу до смерти» (Иоанн (Шаховской), архиепископ Сан-Францисский. Сектанство в Православии и Православие в сектанстве.// К истории русской интеллигенции. М., 2003).
Свт. Иоанн Златоуст писал о поспешных анафемах: «Но кто ты, присвояющий себе такую власть и великую силу? Тогда сядет Сын Божий и поставит овцы одесную, а козлища ошуюю (Мф.25,31–33). Почему же ты присвояешь себе такую честь, которой удостоены только сонм апостолов и истинные и во всем точные их преемники, исполненные благодати и силы? И они, строго соблюдая заповеди, отлучали еретика от церкви, как бы исторгая этим у себя правый глаз, чем доказывается их великое сострадание и соболезнование, как бы при отнятии поврежденного члена. Посему и Христос назвал это исторжением правого глаза (Мф.4,29), выражая сожаление отлучающих… Объясняя тяжесть этого слова (анафема – О.С.), он употребил такое сравнение: как облекший себя в царскую багряницу простолюдин – и сам и его сообщники предаются смерти, как тираны; так, говорит он, и злоупотребляющие определением Господним и предающие человека церковной анафеме подвергают себя совершенной погибели, присвояя себе достоинства Сына Божия». Далее Златоуст дает совет, как надо обличать упорного еретика: «…без ненависти, без отвращения, без преследования, но оказывая искреннюю и истинную любовь к нему… Ибо тот, кого ты решился предать анафеме, или живет и существует еще в этой смертной жизни, или уже умер. Если он существует, то ты поступаешь нечестиво, отлучая того, кто еще находится в неопределенном состоянии и может обратиться от зла к добру; а если он умер, то – тем более. Почему? Потому, что он своему Господеви стоит или падает (Рим.14,4), не находясь более под властью человеческою» (Иоанн Златоуст, свт. Творения. СПб., 1898. Т. 1. Кн 2. С. 762–765).
Свят. Иоанн Златоуст, рассуждая о православных и сектантах, утверждает: «И не говори мне таких бессердечных слов: "Что мне заботиться? У меня нет с ним ничего общего". У нас нет ничего общего только с дьяволом, со всеми же людьми мы имеем очень много общего. Они имеют одну и ту же с нами природу, населяют одну и ту же землю, питаются одной и той же пищей, имеют Одного и Того же Владыку, получили одни и те же законы, призываются к тому же самому добру, как и мы. Не будем поэтому говорить, что у нас нет с ними ничего общего, потому что это голос сатанинский, дьявольское бесчеловечие. Не станем же говорить этого и покажем подобающую братьям заботливость. А я обещаю со всей уверенностью и ручаюсь всем вам, что если все вы захотите разделить между собою заботу о спасении обитающих в городе, то последний скоро исправится весь… Разделим между собою заботу о спасении наших братьев. Достаточно одного человека, воспламененного ревностью, чтобы исправить весь народ. И когда налицо не один, не два и не три, а такое множество могущих принять на себя заботу о нерадивых, то не по чему иному, как по нашей лишь беспечности, а отнюдь не по слабости, многие погибают и падают духом. Не безрассудно ли, на самом деле, что если мы увидим драку на площади, то бежим и мирим дерущихся, – да что я говорю – драку? Если увидим, что упал осел, то все спешим протянуть руку, чтобы поднять его на ноги; а о гибнущих братьях не заботимся? Хулящий святую веру – тот же упавший осел; подойди же, подними его и словом, и делом, и кротостью, и силою; пусть разнообразно будет лекарство. И если мы устроим так свои дела, будем искать спасения и ближним, то вскоре станем желанными и любимыми и для самих тех, кто получает исправление» (Иоанн Златоуст, свт. Творения. СПб. Т. 2. С. 25–26).
Итак, свт. Иоанн Златоуст увещевает нас быть заботливыми братьями для тех, кто заблудился. Конечно, мы не можем общаться с ними в молитвах, таинствах и обрядах, но свидетельствовать им о Православии мы обязаны. Так например, Высокопреосвященный Флавиан, митрополит Киевский, писал: «Миссионерские беседы должны быть открыты, проникнуты духом пастырской кротости и растворяемые христианской любовью… Во время собеседований миссионер, в отношении к раскольникам и сектантским совопросникам и вообще к раскольникам и сектантам, должен соблюдать потребное проповеднику и защитнику истины душевное спокойствие, кроткое обращение и снисходительное терпение, не смущаться их дерзостями, но братолюбиво обличать их неприличие, не отвечая безумным по безумию их… Конечно, если эти беседы – только публичный суд над вероучением сектантов, тогда сектанты уклонятся от этих бесед» (Отзывы Епархиальных Архиереев по вопросу о Церковной Реформе. /Общество любителей церковной истории. М., 2004. Ч.1. С. 710–711).
Свт. Феофан Вышенский писал в письме, отвечая на некоторое недоумение, связанное с сектантами: «…Зачем он (т.е. сектант) приходил к вам, вы должны были помочь ему… Мне думается, что вы хорошо сделаете, если, встречаясь с теми лицами, будете ласково говорить с ними, как будто ничего не было. Можно сказать: "Я тогда немного вспылил, прошу извинить. Но это не значит, что я одобряю поступок ваш"…»; «О молоканах теперешних надо судить снисходительнее. Зачинщики всему виной, а эти с молоком матери всасывают ересь» (Георгий (Тертышников), архим. Симфония. М., 2006. Т. 1. С. 426–427).
Многие неофиты, недавно пришедшие в Церковь, привносят в нее дух нетерпимого отношения к любым формам несогласия с их собственным мнением. И порою христианские истины защищают совсем не христианским образом…
