Ювенальные технологии против педагогов и педиатров

Пожалуй, нет в медицине более «трудного» звена, чем педиатрическая служба. Против неё работают два мощных фактора: специфика работы и низкая оплата этого титанического, крайне ответственного и даже опасного труда. Работать с маленькими детьми, которые порой не могут даже рассказать, что их беспокоит и не способны изложить анамнез, быть позитивным и не срываться, общаясь со взволнованными мамами и папами, а иногда и терпеть необоснованные претензии со стороны раздражённых невзгодами родителей. Согласитесь, это весьма непросто. Как врач добавлю, что я бы не смог работать с маленькими детьми. Для этого нужен особый склад характера, который даётся далеко не всем.

Одновременно с этим зарплаты педиатров, особенно поликлинического звена, часто смехотворны. Разумеется, находится мало желающих работать на сложной и сверхнапряжённой работе за копейки. Судя по ситуации в детских поликлиниках, даже подработки и серые заработки не дают дохода, соизмеримого с затратами сил.

Из-за этих двух причин педиатрическая служба находится в кризисе много лет. Когда я заканчивал университет, то в интернатуру по педиатрии брали любого желающего, причём не только с лечебного факультета, но даже с медико-профилактического, а на кафедре детских болезней студентам преподавали клинические ординаторы – такой был дефицит кадров.

Чего только не предлагали медицинские чиновники, однако педиатрия до сих пор терпит недостаток специалистов.

То же самое в педагогике. Хороших учителей в школах становится всё меньше и меньше. Более-менее грамотные преподаватели идут из обычных школ в частные, лицеи и прочие учебные заведения повышенного престижа, где больше платят. Пожилые учителя постепенно уходят на пенсию, а молодёжь понимает, что в любой частной компании они станут зарабатывать больше, но вместе с тем будут избавлены от массы трудностей преподавательской работы.

Если в столице и нескольких самых крупных городах России ситуация терпимая (за счёт хорошей зарплаты), то на периферии дела намного хуже.

Каким же образом педагогов и педиатров коснётся ювенальная юстиция?

Всё очень просто. Врачебная деятельность включает в себя меры мотивации, ограничения, а педагогическая работа (особенно воспитательная) – ещё и меры наказания. Без этого невозможно представить себе лечения или обучения. В больницах дети перестанут принимать горькие лекарства, соблюдать режим и выполнять предписания врачей, к тому же без надзора замкнутый детский коллектив, как мы знаем, быстро превращается в общество с жёсткой иерархией, которая поддерживается насилием (что мы видим в детских домах и колониях для малолетних). То же самое ожидает и школу. Ни о какой дисциплине и мотивации к обучению не будет и речи. Я не знаю ни одного ребёнка, который долго колебался бы в выборе между пятью уроками и игрой с друзьями во дворе.

Однако ювенальная юстиция предполагает запрет на любые формы ограничения свободы действий ребёнка, а также на любые меры, унижающие его человеческое достоинство. Всё, что каким-либо образом стесняет ребёнка, она квалифицирует как насилие.

Школьнику поставили двойку за невыученный урок. С точки зрения ювенальной юстиции, учитель публично унизил человеческое достоинство ребёнка, во-первых, дискриминировав его по сравнению с отличниками, а во-вторых, показав таким образом ученику, что его интеллектуальный уровень низок. Всё это, несомненно, подорвёт у школьника уверенность в себе и станет причиной невроза.

Преподаватель вызвал в школу родителей хулигана. Опять нарушение прав ребёнка, снова публичное унижение.

Учитель отобрал нескольких, наиболее талантливых учеников для участия в олимпиаде. Чистой воды дискриминация остальных учеников – что же, они не имеют меньше прав? Ах, учитель отобрал на основе четвертных оценок или школьного тура? Ещё хуже, потому что наличие лидера унижает достоинство аутсайдера.

Запретили курить в туалете или на школьном крыльце, а тем паче отняли сигареты – двойное правонарушение. Добавим ещё и преступление против собственности. Ребёнок был вынужден отказать себе в завтраке, дабы купить пачку сигарет.

Ну и самое ужасное – аттестат с низкими оценками. Тут однозначное насилие над личностью подростка, поскольку кроме всего вышесказанного присоединяется ещё и пресловутый стеклянный потолок для развития личности. Если бы учителя вместо троек поставили пятёрки, то ученик мог бы постигать науки в МГУ, а не изучать плотницкое дело в средне-специальном учебном заведении. Педагоги препятствуют полноценному развитию и реализации личности ребёнка.

Не уступают педагогам и педиатры. Те кроме психологического насилия применяют ещё и физическое.

Больничный режим – насилие, ограничение свободы. Таблетки и уколы – насилие, физическое воздействие против воли ребёнка (найдите-ка мне мальчишку или девчонку, которые мечтали бы сделать укол). Диетическое питание – опять насилие.

Казалось бы – бред сивой кобылы. Как может такое быть? Да это же в голове не укладывается! Может, у автора просто воспалённое воображение? Ведь родители-то однозначно будут на стороне врачей и учителей, которые лечат и учат чадо?

Не тут-то было. Ювенальная юстиция наделяет ребёнка правом решать, что именно является насилием. Если ему позволено доносить на родителей, то почему он не сможет доносить на педагогов и врачей, которые ограничивают его свободу и навязывают уроки и таблетки вместо компьютерной игры и сигарет?

Как вы думаете, какой здравомыслящий человек станет работать учителем или врачом, если за двойку или укол его могут обвинить в нарушении прав человека?

Александр Бирюков, кандидат медицинских наук, руководитель МОО «Защита семьи», писатель, публицист