Вот уже десять лет прошло со дня гибели подводного атомохода «Курск». Эта трагедия болью резанула по сердцу каждого россиянина, всколыхнула всю страну, не оставив никого равнодушным. В те дни августа 2000 года для каждого из нас погибшие 118 моряков-подводников стали родными и близкими. Истинные причины гибели подводной лодки покрыты тайной и ведомы только Господу Богу. Но вновь и вновь возникают извечные русские вопросы: Кто виноват? Что делать?
Моя воинская служба проходила на надводных кораблях. Но, отслужив на флоте 38 календарных лет, я полагаю, что имею право высказать свое мнение по поводу случившейся трагедии с подводной лодкой.
Все военные моряки со мной согласятся, что самое главное в поддержании боеготовности флота - это регулярная и всеобъемлющая боевая подготовка экипажей. Флот без нее, даже если он и будет вооружен современнейшими кораблями и новейшим вооружением, погибнет. К сожалению, в 90-е годы "руководство" страны, не имея страха пред Богом, было озабочено в основном борьбой за власть, а не боеготовностью Вооруженных Сил. Финансирование флота и поступления продовольствия для личного состава каждый год сокращались. Новые корабли не закладывались. Катастрофически не хватало средств на ремонт и модернизацию старых надводных кораблей и подводных лодок. "Курск" несколько лет подряд выходил в море с неисправными механизмами выброса аварийной антенны и радиобуя. Аварийный буй В-600 не всплыл после аварии, так как при его сборке в 1994 году по халатности не были сняты технологическая заглушка и предохранительная чека. Как выяснилось, в приборе управления выпуском буя отсутствовал ключ пуска. Необходимое ежегодное техническое обслуживание прибора В-600 за весь срок службы атомной подводной лодки (с 1994 по 2000 гг.) не проводилось ни разу. В день гибели атомохода на нем не работала система "Снегирь", которая должна была записывать переговоры подводников по громкой связи. Согласно официальной версии, на лодке произошла утечка окислителя из торпеды и его взрыв. Как выяснилось, из-за недостаточной подготовки торпедисты «Курска» не умели даже произвести замер давления окислителя в торпеде. До сих пор не известна причина несрабатывания аварийно-спасательного люка 9-го отсека, через который могли бы выбраться 23 человека, находившиеся в отсеке. Экипаж «Курска», борясь за живучесть, а также спасатели, пытавшиеся его спасти, сделали все что могли. И не вина моряков в том, что они чего-то не умели. Вина лежит на тех, кто должен был планировать, выделять средства и контролировать их подготовку.
Все мы помним, как в нашей стране, имеющей самые огромные в мире запасы нефти, флоту не выделялось топливо даже для поддержания его в состоянии минимальной боеготовности. Я с 1997 года преподавал в Высших Специальных Офицерских Классах. Помнится, как в то время нам присылались офицеры с флотов для обучения на командном факультете, имевшие уже воинское звание капитан-лейтенант, но за всю службу ни разу не выходившие в море. А ведь они планировались после обучения к назначению на командные должности. И это были не единичные случаи. В тоже время любой редкий выход кораблей на повседневную боевую подготовку преподносились нашими СМИ как «крупные военно-морские учения».
Спасательная служба флота в 90-е годы была практически уничтожена. Именно поэтому не было выполнено указание начальника штаба ВМФ адмирала В.А.Кравченко, которое он дал перед последним выходом "Курска" - включить в ордер спасательные суда. На следующий день после катастрофы была попытка использовать спасательные силы и средства флота. Но носитель спасательного аппарата АС-34 «Приз» судно «Михаил Рудницкий» не смог обеспечить безопасную выгрузку-погрузку аппарата. Раскачиваясь при спуске и подъеме, аппарат ударялся о борт и получал повреждения. «Приз» при спуске по воду из-за низкой подготовки экипажа завалился на свои винты, ударился об стабилизатор ПЛ и вынужден был произвести аварийное всплытие. У «Приза» не работали эхолот, гидролокаторы бокового и кругового обзора, другая аппаратура. Второй спасательный аппарат АС-32 не смог даже выйти на визуальный контакт с аварийной подводной лодкой. Носитель более нового спасательного аппарата АС-36 «Бестер» - спасательное судно «Герман Титов» - было по непонятным причинам выведено из эксплуатации в 1994 г. Поэтому АС-36 безуспешно пытался спустить не приспособленный для такой работы в открытом море плавкран. На глубине 30 метров у аппарата подорвало приемный кингстон дифферентовочной системы, и во второй отсек, где находился экипаж в составе трех человек, стала поступать вода. На глубине 100 метров «Бестер» лег на дно, а затем аварийно всплыл. Отсек поддули воздухом, и все-таки АС-36 начал потихоньку тонуть, и его ели спасли. Прибывшие 28 августа норвежские спасатели к нашему позору открыли спасательный люк подводной лодки на следующий день после прибытия. К тому времени отсеки АПЛ были уже затоплены. Напомню, что мы в 2000 г. занимали все еще первое место в мире по количественному составу подводного флота (около 90 подводных лодок). Норвегия же имела всего 12 небольших дизельных подводных лодок типа «Ула» и «Коббен». Мы не в состоянии были поднять со 100-метровой глубины затонувшую подводную лодку, и вынуждены были обратиться за помощью к голландцам, имевшим в составе своих ВМС всего четыре подводные лодки.
Все офицеры помнят то унизительное положение, в котором все мы находились в 90-е годы, то предательство наших ребят, погибавших в Чечне. Под лозунгом «Свобода слова!» на наш народ с экранов телевизоров, со страниц газет и журналов лились потоки лжи, клеветы, дезинформации. Либеральные СМИ формировали у населения мнение об офицерском составе, как о бездельниках, дармоедах, живущих за счет общества, эксплуататорах военнослужащих срочной службы. Авторитет воинской профессии катастрофически падал. Непонятно на какие средства была создана масса так называемых общественных организаций, целью которых являлась не помощь государству в наведении порядка, а наоборот шельмование Вооруженных Сил, окончательное разрушение системы безопасности страны. Это и «союз солдатских матерей», и «правозащитники» всех мастей, и «независимые» юристы, которые помогали любому желающему уклониться от воинской службы и т. д. Флот пребывал с катастрофическим недокомплектом личного состава. Экипаж "Курска" перед последним выходом около 50% состоял из приписных матросов и офицеров, прибывших с других подводных лодок.
Все это происходило на фоне общего материального обнищания офицерского корпуса - сердца Вооруженных Сил. По нескольку раз в год мы слышали с экранов телевизора об очередном повышении денежного довольствия военным. Очень часто эти сообщения не соответствовали действительности. Причем почему-то умалчивалось о полугодовых задержках в выплатах зарплаты. Имевшие место повышения денежного довольствия к моменту его получения по несколько раз съедались инфляцией. Получаемый денежный оклад даже не обеспечивал прожиточного минимума. В те годы большинство офицерских и мичманских семей, особенно живущих в отдаленных гарнизонах, где негде было подработать вечером или ночью, находились за чертой бедности. Многих такое состояние доводило до отчаяния. Не случайно сведения о числе самоубийств в 90-е годы засекречены.
Такое положение создавало благоприятную обстановку для воровства. Коррупция и воровство в крупных размерах в стране процветали на самом высоком уровне. Всем памятен случай задержания в 1996 году на проходной Белого дома представителей ельцинского предвыборного штаба с миллионами долларов черного нала в коробке из под ксероксной бумаги. Инициаторы этого задержания руководитель ФСБ М.И.Барсуков и главный телохранитель президента А.В. Коржаков в результате лишились своих должностей, а их принципиальность телеканал НТВ преподнес как "провокацию".
Все мы помним, как на черный металлолом за рубеж продавались боеготовые корабли. Но корабль строится не из одной стали. Это и тонны цветных металлов. По рассказам очевидцев, перед продажей корабли на 100% укомплектовывались ЗИПом и аппаратура с них не снималась, а это драгоценные металлы. Цистерны под завязку заполнялись топливом, которого не хватало для боевой подготовки.
Не исключено, что как раз воровство и явилось причиной гибели «Курска». Как мне рассказывали подводники, для удаления из воздуха горючих газов (в первую очередь водорода, который может выделяться из аккумуляторов), в системе вентиляции подводных лодок применяются каталитические печи холодного беспламенного горения. Катализаторы содержат платину и палладий, что делало их желанной добычей для расхитителей оборудования на вторсырье. При отсутствии катализаторов водород мог накопиться в воздухе и взорваться от случайной искры, что могло повлечь взрыв боезапаса.
Гибель «Курска» вскрыла язвы нашего государства, находящегося в том состоянии, о котором Император Николай Александрович Романов в свое время писал: “Вокруг измена, трусость и обман!” Катастрофа атомохода стала нашим позором, и явилось результатом бездарного управления страной и проводимых реформ, результатом бардака, названного демократизацией. В наше время только ленивый не критикует нынешнее руководство России. И поделом. Но не дай нам Бог вернуться в 90-е, когда вообще какое-либо руководство отсутствовало.
Сегодня в этот скорбный день служатся панихиды во всех военных храмах (и не только военных) по безвременно ушедшим из жизни морякам-подводникам. Простите нас братья за то, что мы не смогли противостоять беспределу, царившему в 90-е годы и приведшему к вашей гибели!
Вечная Вам память!
Александр Беляков, капитан 1 ранга запаса, специально для «Русской народной линии»
