В январе 2013 г. польская общественность намерена широко отмечать 150-летний юбилей восстания 1863 г. Кажется, будто колесо истории повернулось вспять, и поляки вновь готовы обрушить на Россию и русских весь груз своих исторических обид. Польские СМИ наполнены репортажами, живописующими страдания поляков под гнётом российского царя, варварство русских солдат и благородство польских повстанцев. Хотя, на самом деле, чёрно-белая картина восстания 1863 г. далека от истинности. Но этим-то она и устраивает большую часть поляков, предпочитающих пребывать в мареве псевдопатриотизма, нежели посмотреть в глаза исторической правде.
А правда заключается в том, что даже симпатии некоторой части польского населения того времени не были однозначно на стороне восставших. Царское правительство, напротив, завоевало симпатии крестьян своей реформаторской политикой, в то время как повстанцы если и говорили об освобождении крестьянства, то подразумевали под этим больше крестьян-католиков, чем православных. Последним была уготована участь обслуги панского сословия. Поэтому православные малороссы и белорусы охотно помогали войскам генерала М.Н. Муравьёва-Виленского, подавившего смуту.
Его памяти вот уже полтора века достаётся особенно много от ретивых польских патриотов. Поляки окрестили его «вешателем» в связи с тем, что по его приказу были казнены 128 человек, между тем сами повстанцы тайно умертвили гораздо больше людей, которых считали изменниками польского дела и русскими шпионами. Польские же крестьяне выказывали к русскому генералу иногда даже благожелательное расположение. Русский общественный деятель Лев Тихомиров, проделавший путь от либерала революционного толка до монархиста-консерватора, в очерке «Варшава и Вильна в 1863 г.» писал, что «крестьяне-поляки Августовской губернии... прислали к нему депутацию с просьбой присоединить их губернию к вверенному ему краю. И граф Муравьев занял своими войсками чужую губернию раньше, чем получил на то разрешение».
Актуализация прежних обид, желание расцарапать старые раны и заниматься любованием собственных страданий - давнее увлечение польского общества. Но в этом увлечении просматривается попытка подчинить польскому национальному мифу национальные мифы соседних народов, в т.ч. православных - украинцев, белорусов. Лозунг «За нашу и вашу свободу!», впервые использованный повстанцами Т. Костюшко в 1795 г., сегодня вновь повторяется в польских СМИ на все лады: дескать, польский повстанец жертвовал собою не только ради Речи Посполитой, но и ради будущего малороссийских, белорусских и литовских крестьян.
С литовцами, как с народом, из православия перекрещённого в католичество, у поляков нынче получается лучше, чем с малороссами и белорусами. Так, состоявшийся недавно в литовском Друскининкае I съезд Форума польско-литовского сотрудничества и диалога им. Гедройца стал очередным из целого ряда мероприятий, направленных на улучшение отношений между литовской и польской интеллигенцией в Литве. Как известно, в Литве проживает более 230 тыс. поляков, и периодически республику сотрясают скандалы, связанные с положением польского меньшинства. Форум польско-литовского сотрудничества и диалога призван скрепить воедино литовских и польских интеллектуалов в Литве, поскольку обе страны являются стратегическими партнёрами и в рамках ЕС, и в рамках НАТО.
Человек, в честь которого назван форум, также выбран неслучайно. Ежи Гедройц - польский патриот из ополячившегося литовского рода, сторонник обособления от России Украины и Белоруссии и их дальнейшего вовлечения в орбиту польского влияния. Неслучайно конференции форума часто посвящаются насущным геополитическим вопросам: доктрине УЛБ (т.е. Украина - Литва - Белоруссия авторства Гедройца и Юлиуша Мерошевского), согласно которой только «буфер» из юридически, но не фактически независимых Украины, Литвы и Белоруссии между Польшей и Россией сможет обеспечить стратегические выгоды Варшаве; наследию Великого Княжества Литовского (ВКЛ) и т.д.
Дело в том, что ВКЛ включало в себя земли Литвы и часть русских (украинских, российских и белорусских - в современном понимании) земель, а также часть территории современных Латвии и Польши. Это было католико-православное государство, а литовский народ в то время был ещё носителем православия. В тот период литовцев с именами Глеб, Александр, Иоанн, Борис было хоть пруд пруди. Что стало с Литвой и литовским православием позднее, известно: Ягайло, став польским королём, перекрестил всех литовцев в католичество. С тех пор история Литвы тесно связана с историей Польши, а от русского духа в республике почти ничего не осталось, хотя немалое количество литовской знати считало себя православными и тяготело к Руси: православным был великий князь Войшелк и следующий великий князь Шварн Даниилович, князь Римунд и все четыре его дяди. Православными были и сыновья великого князя литовского Витеня и сестра великого князя Гедимина.
Но участники форума это игнорируют, предпочитая только католическую историю Литвы. Поэтому среди гостей из Польши для участия в съезде прибыл евродепутат Рышард Легутко, член оппозиционной национал-клерикальной партии «Право и справедливость» Ярослава Качинского, известной своей разнузданной русофобией и показной религиозностью. На съезде было заявлено, что поляки лишь ищут в Литве следы сохранившейся польскости, а литовцы смотрят на Польшу как на транзитёра в Западную Европу, вместо того чтобы углублять польско-литовское стратегическое партнёрство по всем азимутам. Как один из шагов, направленный на нормализацию отношений двух стран, изрядно подпортившихся упрямым нежеланием Вильнюса позволить полякам Литвы получать образование на родном языке, можно указать инициативу литовских властей объявить 2013 г. годом восстания 1863 г. Опираясь на эту идеологему, польские и литовские власти надеются укрепить отношения друг с другом, уколоть Россию и заодно послать прозападно настроенной части белорусского и украинского общества недвусмысленный сигнал: Польша - ваш адвокат в Европе.
«Мы готовы были махнуть рукой на Царство Польское, но Польша тянула за собою Литву!» - писал русский политический публицист XIX в. Л.А. Тихомиров в очерке «Варшава и Вильна в 1863 г.». И здесь начинается самое интересное. Под «литвой» в эпоху ВКЛ часто подразумевали современных белорусов, коих также именовали литвинами. Поляки же, в свою очередь, литвинами называют современных литовцев. Получается путаница с далеко идущими последствиями: раз литвины (в польском понимании этого слова, т.е. литовцы) готовы и дальше творить историю вместе с Польшей, то идеологическое единение поляков, литовцев и белорусов предопределено самой историей. Тем более что в Белоруссии наметилось движение неких литвинов, утверждающих, что белорусы - это испорченные русскими литвины, и истинное население Белоруссии - те самые литвины, наследники ВКЛ, к русским отношения не имеющие. Литвины в Литве, литвины в Белоруссии, а над ними Польша как главный контролёр - такова сжатая формула польской политики в отношении земель, некогда входивших в состав Руси пусть не полностью, так частично.
150-летний юбилей восстания 1863 г. используется как информационный повод для нападок на Россию. При этом поляков вовсе не смущает, что повстанцы грезили о Польше от Балтики до Чёрного моря, а залогом успешности мятежа видели его распространение на исконно русские земли - Малороссию и Белоруссию. И годовщина восстания подаётся как общая трагическая дата четырёх народов - поляков, литовцев, белорусов и украинцев.
Этому историческому событию, в общем-то, ничем особенным не отличившемуся в целой череде подобных событий, придаётся экзистенциальное измерение. Ян Матейко, знаменитый польский живописец, написал полотно «Полония. Год 1863 или Закованная Польша». На картине в коричнево-чёрных тонах изображены две измождённые женщины - это Польша и Литва. Они стоят на коленях, закованные в кандалы. За ними наблюдают два офицера: один в мундире российском, другой - в прусском (намёк на Пруссию и Россию, разделивших Речь Посполитую).
Ещё один образ, на этот раз неизвестного художника - Христос в терновом венке обнимает горюющую женщину в чёрном одеянии, на котором виднеются даты выступлений поляков против России: 1794, 1830, 1848, 1863. Женщина в чёрном - это Польша, тянущая руки к Иисусу, ведь поляки называли свою страну «Христосом всей Европы», подразумевая, что она на своих плечах несёт бремя борьбы европейской цивилизации с «русской азиатчиной».
Современниками также превозносится пропагандистская работа католического журнала того времени «Głos Kapłana Polskiego» («Голос польского священника»), в котором публиковались призывы к восстанию и приводилось их теологическое обоснование. Одно из них звучало примерно так: народ имеет право свергнуть правителя, если его правление подавляет национальный облик народа (намёк на русификаторскую политику Российской империи на польских землях). Но чем занимались сами поляки в Западной Руси, как не подавлением национального облика западнорусского народа? Жёсткая полонизация, унижение православных, католический гнёт - это ли не методы искажения национальных начал малороссов и белорусов? Презрительное отношение к церковнославянскому языку, превознесение всего латинского, т.е. не имеющего славянских корней, - этим славяне-поляки жаждали заменить всё русское, славянское, нелатинское.
Европу это устраивало. В 1861 г. (за два года до начала мятежа!) в Италии в Кунео и Генуе открыли военные школы, откуда польская молодёжь, пройдя курс кавалерийской, пехотной и артиллерийской подготовки, направлялась в Российскую империю для подготовки восстания. Через школы прошло около 300 поляков, в т.ч. знаменитый предводитель мятежников Людвик Мерославский, и лишь дипломатическое давление России заставило Рим прекратить подготовку будущих мечтателей о Польше «от моря до моря».
Важно понимать, что восстание 1863 г. - это лишь звено в долгой цепи событий, знаменующих собою историю польско-русского, т.е. католико-православного противостояния, в котором наступающей стороной выступала Польша. Не Русский мир пытался выйти за свои этнические границы и затопить польские территории, а поляки, перескочив через границы расселения польского народа, устремились вглубь Русского мира, где царило православие, а не католицизм. О том, что Январский мятеж имел цивилизационный характер, говорит поведение поляков задолго до выступления: не осмеливаясь ещё взять в руки оружие, молодёжь Польши ходила на православные кладбища, плевала на могилы и разрушала надгробия, что считалось хорошим тоном. И это во второй половине XIX века! Уж сколько несчастий Руси принесли католики, но православные Белоруссии и Малороссии не опускались до уровня «цивилизованных европейцев», их кладбища не оскверняли.
Но обо всём этом в Польше предпочитают не задумываться.
_________
Фото - http://art-assorty.ru/98-jan-mateiko.html
http://rusedin.ru/2012/10/23/yubilej-yanvarskogo-vosstaniya-1863-g-celyatsya-v-rossiyu/
