20 лет «новой» России: поиски места в мире

В декабре текущего года исполняется 20 лет с того дня, когда прекратил свое существование Советский Союз. Сопоставление данных, полученных в различные годы, показывает, что отношение россиян к этому событию сложилось, как говорится, по свежим следам и потом практически не пересматривалось.

Только 2 - 3 респондента из ста оценивают распад СССР как положительное событие мирового значения; не намного чаще встречается и мнение, что исчезновение Советского Союза создало условия для возрождения Российской Федерации и других бывших советских республик. Вместе с тем так много тех, кто считает ликвидацию Советского государства исторической катастрофой: такого мнения придерживается примерно один человек из каждых семи - восьми. Намного большая часть россиян (почти 30 %) видит здесь не только минусы, но и плюсы. Преобладают в современном российском обществе не геополитические и идеологические оценки, а взгляд сквозь призму человеческих судеб. Распад СССР чаще всего воспринимается как общая беда миллионов людей, живущих в республиках бывшей союзной державы, ныне независимых государствах.

Поначалу такая точка зрения отнюдь не преобладала. Но к концу 90-х годов доля тех, кто её придерживался, многократно возросла, приблизившись к 40-процентной отметке, а потом на некоторое время и преодолев ее. В 2011 г. эта точка зрения оставалась наиболее распространенной, в ее поддержку высказалось около 36 % опрошенных (см. табл. 1). За этой динамикой - и разрыв складывавшихся десятилетиями, если не столетиями, экономических и гуманитарных связей, и обострившиеся межнациональные конфликты, и резкое падение уровня жизни, и охватившая огромные регионы массовая безработица.

Табл. 1. Отношение россиян к распаду СССР, %

Исчезновение одной из двух сверхдержав в одночасье изменило всю конфигурацию мировой политики. И хотя «новая» Россия унаследовала большую часть ресурсов СССР и частично восприняла советское наследие, ее положение в системе международных отношений не могло остаться прежним. Возникло много сложных проблем, связанных с безопасностью, страна стала более уязвимой перед лицом различного рода угроз, набор которых за 20 лет существенно увеличился. Как воспринимался этот круг проблем массовым сознанием? Что граждане России думают сегодня о ее месте в мире?

Начнем с вопроса об отношении россиян к развитым странам Запада. Сознание советского человека постоянно колебалось между демонизацией «западного империализма», претензиями на роль «локомотива истории» и увлечением западным обществом потребления. И эта последняя тенденция в конце концов победила. Перестройка советской системы, а затем и ее демонтаж в начале 90-х годов ХХ века воспринимались как условие приобщения к Западу, ближайшей и наиболее подходящей формой которого было бы «возвращение в Европу». Эмоционально россияне были готовы к такому возвращению и стремились к нему. Многие политические деятели и интеллектуалы на Западе также в свою очередь ожидали, что Россия без особых проблем встроится в рамки утвердившейся там либерально-демократической модели. Однако опыт сближения постсоветской России с Западом оказался разочаровывающим, а надежды, которые возлагались на этот процесс, преувеличенными. Скептицизм в оценке намерений Запада в отношении России стал проявляться у россиян уже с середины 90-х. Так, в 1995 г. надежда на Запад сохранялась только у 7 % опрошенных, тогда как 44 % утверждали, что Западу совершенно безразлична судьба России, а 31 % даже полагали, что он целенаправленно стремится ее ослабить и превратить в зависимое государство. В дальнейшем это распределение мнений стабильно воспроизводилось в массовом сознании; сопоставление данных за разные годы дает нам фактически лишь одну переменную - долю респондентов, подозревающих Запад в недоброжелательном отношении к России. Последняя постепенно возрастала и к настоящему времени вплотную приблизилась к половине выборки (см. табл. 2).

Табл. 2. Россияне об отношении развитых стран Запада к России, %

В то же время, если мы теперь перейдем от сложившегося в массовом сознании образа консолидированного «Запада» к восприятию отдельных стран, то увидим весьма дифференцированную картину. Фактически из всех стран Запада россияне безусловно отрицательно относятся лишь к США. Причем такое отношение сформировалось не сразу. Вплоть до середины 90-х годов былой антагонист Советской сверхдержавы воспринимался в России вполне позитивно. Так, в 1995 г. антипатию к США высказали всего 9 %, а симпатию - 77 - 78 % опрошенных. Однако всего несколько лет спустя в общественных умонастроениях происходит заметный перелом. Его пусковым крючком послужила вооруженная агрессия американцев и их союзников по НАТО в бывшей Югославии (весна - лето 1999 г.). Силовые действия против исторически связанной с Россией православной Сербии фактически были спроектированы россиянами на самих себя, и уже год спустя почти 44 % опрошенных высказали мнение, что США в XXI веке станут для России основным источником угроз. Последовавшие за Сербией американские (или проводившиеся под патронажем американцев) военные акции в Ираке и Афганистане, а теперь также и в Ливии, отнюдь не способствовали изменению ситуации и лишь закрепляли недоверие по отношению к претендующей на «руководство миром» сверхдержавы. И в последние годы (включая 2011-й) индикатор положительного отношения к США держался на уровне трети, а отрицательного - половины от общего числа опрашивавшихся.


Политическая поддержка американской политики стоила части популярности и другим странам Запада, хотя и не в той мере, как самим США. В особенности сильно это отразилось на репутации Великобритании. По итогам пятнадцатилетнего периода (1995 - 2011) индекс симпатий к этой стране среди россиян опустился с 77 до 55 %, а антипатий - поднялся с 4 до 22 %. Не так сильно, но все же «пострадала» занимающая более самостоятельную позицию по отношению к США Германия: по результатам 2011 г. она также утратила примерно каждый седьмой или восьмой голос от числа поданных за нее в 1995 г. и почти каждый пятый голос 2009 года. Лучше всего в глазах россиян выглядит Франция, к которой в России всегда относились с некоторой рационально не объяснимой сентиментальностью и которая со времен де Голля по ряду вопросов дистанцировалась от политики США. На протяжении всего времени, к которому относятся имеющиеся в нашем распоряжении данные, Франция оставалась неоспоримым фаворитом (среди стран Запада) наших соотечественников. В 1995 г. «профранцузские» настроения продемонстрировали 79 % наших респондентов, в 2009 - 84 %, в 2011 - 70 % от общего числа опрошенных.

Отметим вместе с тем, что, несмотря на заметное охлаждение россиян к Западу, они и сегодня эмоционально ближе к нему, чем к странам Востока. Из наиболее значительных азиатских стран только применительно к Индии был зафиксирован сопоставимый уровень симпатий (лет 10 назад она заметно уступала в этом европейским странам, но вследствие падения их популярности в настоящее время сравнялась с ними). Еще 2 - 3 года назад почти столь же позитивно выглядела и Япония, но выступления японских политиков по поводу Курильских островов снизили уровень симпатий к этой стране с 69 до 44 %, в то время как уровень антипатий возрос с 19 до 31 %. Менее благожелательным в последнее время стало и отношение к Китаю, который в середине первого десятилетия ХХ века довольно уверенно прибавлял в рейтинге. По-видимому, население России все-таки относится к этому азиатскому гиганту с определенной опаской.

Разумеется, западничество по-прежнему сохраняется в России как влиятельная идеологическая установка. В то же время под влиянием накопленного опыта оно приобрело некоторые новые оттенки и уж во всяком случае стало более сдержанным и прагматичным, чем на заре российских реформ. При этом список «значимых других» для россиян расширился. В последнее время их взор все чаще обращается к дружественным России странам СНГ, интерес к которым в первые годы после распада СССР был как будто совсем утрачен. В настоящее же время уровень симпатий к Белоруссии и Казахстану в России выше, чем к Германии, и лишь немного уступает показателям Франции. Правда, по сравнению с 2009 г. он также несколько снизился: надо полагать, россиян насторожили некоторые события в политической жизни этих стран (например, столкновения противников Лукашенко с силами правопорядка в декабре 2010 г.). Зато одновременно с этим значительно улучшился сложившийся в массовом сознании образ Украины - надо полагать, также не без учета внутриполитической обстановки, изменившейся с избранием на пост президента страны В.Ф. Януковича. По индексу симпатий россиян Украина в 2011 г. обогнала такие опережавшие ее в 2009 г. страны, как Сербия и Польша. Более того, она практически догнала Великобританию, которая в 2009 г. имела перед ней преимущество в целых 25 % ответивших на данный вопрос респондентов.


Решающим фактором, определяющим отношение «среднего» российского гражданина к различным странам мира, является не эмоционально окрашенные идеологические мотивы, какими руководствовалась либерально настроенная интеллигенция на рубеже 80-х и 90-х годов прошлого века, и не надежда на привлечение иностранных инвестиций (что характерно для политической элиты наших дней), а соображения безопасности. Соответственно, основным провоцирующим фактором, вызывающим у россиян отрицательные эмоции по отношению к той или иной стране, является наличие в ней жесткой воинствующей диктатуры и/или превращение данной страны в «кровоточащую язву» - источник неконтролируемой долговременной нестабильности, чреватой как «рутинным» насилием, так и периодически вспыхивающими вооруженными конфликтами.

Это хорошо видно хотя бы на примере нашего беспокойного южного соседа - Грузии, нынешнее правительство которой не только совершенно открыто культивирует антироссийские настроения, но и пытается раздувать тлеющие угли опасных для единства России межнациональных конфликтов. В свое время Тбилиси даже попытался бросить Москве прямой военный вызов, что в сочетании с целым рядом других раздражающих факторов (экспорт этнической преступности, благожелательное отношение к чеченским сепаратистам, уничтожение памятников боевого братства времен Великой Отечественной войны и др.) привело к резкому ухудшению отношения к Грузии со стороны россиян. И сегодня, спустя три с лишним года после вооруженного столкновения российской и грузинской армий в Южной Осетии, это отношение никак не улучшилось. В ходе проведенного опроса выяснилось, что антигрузинские настроения в той или иной мере разделяют чуть ли не 2/3 наших респондентов (если быть совершенно точным - 62 %), тогда как симпатии к бывшей советской республике проявили всего 15 % (что даже меньше, чем зафиксировано в 2009 г. по горячим следам только что утихших боев на улицах Цхинвала).

В связи с этим обращает на себя внимание динамика оценок массовым сознанием Израиля. В середине 90-х годов эта страна воспринималась в России достаточно благожелательно: доля симпатизирующих еврейскому государству россиян составляла более 40 % и в 2 раза превышала число тех, кто относился к нему с недоверием и неприязнью. Однако опросы 2001 и 2002 гг. засвидетельствовали, что ориентиры массового сознания поменялись на прямо противоположные. Характерно, что это изменение совпало с началом нового витка затяжного арабо-израильского конфликта (апогей так называемой интифады Аль-Акса, блокирование Я. Арафата в его резиденции в Рамаллахе и др.). Однако на рубеже истекшего и нынешнего десятилетий благоприятное отношение к Израилю вновь восстанавливается примерно на том же уровне, что и в 1995 г. (40 % позитивных реакций, 26 % негативных).

Реформы начала 90-х годов привели к стремительной трансформации социальной структуры советского общества, в котором социальные различия были весьма умеренными. В ходе этого процесса почти рухнула идеологическая однородность советского типа. Однако на смену ей пришел не столько «нормативный» западный плюрализм, сколько эрозия социальной солидарности и общая хаотизация ментального пространства. Выяснилось также, что общество, утратившее общие цели и смыслы, приобретает повышенную нестабильность, становится генератором серьёзных рисков и конфликтов высокой интенсивности. В результате и власть, и все ведущие общественные силы почти одновременно обратились к поиску объединяющей россиян идеи.

Какие же варианты национальной идеи пользовались поддержкой населения страны в прошлом и к чему оно склоняется в настоящее время? Имеющиеся в нашем распоряжении данные позволяют рассматривать эту тему в динамике. Ниже на табл. 3 представлено выявленное в ходе опросов 1995, 2001 и 2011 гг. распределение мнения наших сограждан по поводу того, какая идея могла бы объединить российское общество. При этом респондентам предлагалось выбрать до трех наиболее привлекательных, с их точки зрения, вариантов из 10 возможных.

Табл. 3. Как Вы считаете, какая идея сегодня могла бы вдохновить людей, сплотить их во имя общих целей?

Как видно из таблицы, на протяжении вот уже полутора десятилетий взгляды россиян на данную проблему оставались достаточно постоянными. По крайней мере, первые три места во всех рассматриваемых нами случаях распределялись одинаково. Таким образом, наиболее значимыми интегрирующими идеями для россиян являются: единение народов России с целью ее возрождения как великой державы; укрепление правового государства; объединение усилий всех народов для решения глобальных проблем, стоящих перед человечеством.
_________________