Об авторе: Князь Александр Александрович Трубецкой - известный общественный деятель русского зарубежья, внук религиозного философа и мыслителя Е.Н. Трубецкого.
С большим интересом ознакомился с интервью главы Архиепископии западноевропейских приходов русской традиции, опубликованным в газете "Русская мысль" (# 8 от 26 февраля 2004 г.). Эта публикация была приурочена к итогам прошедшего 1 февраля этого года в Париже первого круглого стола на тему "Будущее православия русской традиции в Западной Европе". По прочтении текста у меня сложилось впечатление, что в Архиепископии воцарилось некое неосознанное недоверие к России и Русской Церкви и что архиепископ Гавриил пытается каким-то образом его обосновать.
Это особенно касается прошлогоднего обращения Московского Патриарха Алексия II. Его трактовка такова, что у непосвященного читателя может сложиться впечатление, будто речь идет о некоем ультиматуме Московской Патриархии или по крайней мере о каком-то документе, носящем недружественный характер по отношению к приходам, входящим в состав Архиепископии.
Это далеко не так. В подписанном год назад обращении Святейший Патриарх Алексий предлагал объединить приходы русской традиции в Западной Европе, разделенные сейчас между тремя юрисдикциями, в единый самоуправляемый митрополичий округ, наделенный правом свободного избрания Предстоятеля Собором в составе иерархов, клириков и мирян.
Никак не могу согласиться с тем, чтобы усмотреть в этом подчеркнуто деликатном и взвешенном документе первоиерарха РПЦ "письмо раздора", которое якобы "осложнило продолжение диалога". Письмо Патриарха как раз являлось попыткой сделать этот диалог более предметным и конструктивным. Очень жаль, что вместо широкого открытого обсуждения этого документа уже на протяжении целого года мы слышим пустые рассуждения о возможности дискуссии на эту тему в будущем. При этом распространяются туманные слухи о том, что письмо выдумано чуть ли не в Париже, да еще и без привлечения Священного Синода.
В связи с этим вынесение данного вопроса на рассмотрение Генеральной ассамблеи Архиепископии постоянно блокируется, а инициативы верующих не встречают понимания и одобрения у главы Архиепископии.
Письмо Патриарха нашло живой и благосклонный отклик в среде Русской Зарубежной Церкви, и хочется надеяться, что визит в Москву ее первоиерарха будет решительным шагом на пути к воссоединению с Московским Патриархатом.
Таким образом, Архиепископия западноевропейских Церквей русской традиции в Европе оказалась в самом хвосте процесса восстановления единства Русской Церкви.
Из самого интервью явственно следует, что Архиепископия готова окончательно отказаться от своих русских корней. Но в таком случае возникает вопрос, как это согласуется с заветами митрополита Евлогия (Георгиевского), на авторитет которого ссылается сам архиепископ?
Конечно, приснопамятный наш Первооснователь придавал важное значение миссионерской стороне деятельности возглавляемой им церковной структуры. Вместе с тем не следует забывать главного: митрополит Евлогий и его сподвижники никогда не переставали ощущать себя носителями русской традиции и чадами Русской Церкви. Переход под юрисдикцию Константинопольского Патриарха воспринимался тогда как мера вынужденная, временная, что было признано самим Вселенским Патриархатом в томосе Патриарха Фотия от 17 февраля 1931 года. Многолетние труды митрополита Евлогия и его преемников по сохранению епархии как отдельного церковного организма предпринимались во имя одной-единственной цели - сберечь самобытность русской церковной жизни с тем, чтобы по исчезновению причин к разделению вновь собрать воедино искусственно разделенные историческими обстоятельствами разрозненные части не только русского православия, но и православия русской традиции, которое укоренилось в Западной Европе. Это стремление нашло отражение не только в томосе Патриарха Фотия, но и в последующих подобных документах, регламентирующих жизнь наших церковных общин в Европе.
Трудно согласиться с тем снисходительным тоном, который чувствуется в отзыве о приходах, сохраняющих родные традиции, например использование в богослужении церковнославянского языка наряду с другими европейскими языками.
Хочется подчеркнуть, что русскоязычных верующих у нас отнюдь не меньшинство, а более двух третей от общего количества, однако влияние их стремительно уменьшается в результате несправедливой системы выборов в Епархиальную ассамблею. Не хотелось бы верить в то, что это делается намеренно. Однако если события будут развиваться в том же направлении, мы уже в скором времени сможем стать свидетелями тихого умирания епархии, оживляемого порой эксцентрическими экспериментами по "модернизации" церковной жизни, что у нас во Франции уже неоднократно имело место.
Владыка Гавриил пытается переложить ответственность за отсутствие прогресса в диалоге на саму Московскую Патриархию, указывая, что до сих пор не получен ответ на письмо Святейшему Патриарху Алексию (как оказалось, письмо имело только частный характер). При такой резко негативной оценке патриаршего обращения трудно ожидать какого-либо ответа.
Ведь изначальной целью Патриарха было не нагнетание ненужной конфронтации, а, наоборот, поиск модели единения всех приходов русской традиции. И в этом нет никакого национализма и агрессии, потому что кому, как не Патриарху Московскому и всея Руси надлежит радеть о сохранении русской традиции. К тому же не следует забывать, что и сама Русская Православная Церковь многонациональна, а входящие в ее состав церковные образования обладают определенной самостоятельностью в той степени, в какой это полезно для миссии Церкви на той или иной территории. Как показала история ушедшего столетия, такая гибкость может простираться вплоть до предоставления автокефалии, как в случае с Православной Церковью в Америке, получившей на это благословение от Московской Патриархии.
Последний пример - предоставление прав широкой автономии структурам Русской Церкви в Эстонии, Латвии, Молдавии и на Украине.
Примечательно, что и в письме Патриарха создание митрополичьего округа предлагается не само по себе, а как основа будущей Поместной Церкви.
Статус, который мы имеем сейчас при Константинопольском Патриархате, хотя и дает некоторую степень свободы, но никак не может быть определен как широкая автономия. Даже избрание первоиерарха Епархиальным собранием клириков и мирян не имеет никакой канонической силы. Мнение верующих в Константинополе просто принимается к сведению, глава же Архиепископии назначается по своему усмотрению Священным Синодом Константинопольского Патриархата.
За всю 70-летнюю историю Архиепископии ее каноническое положение менялось 11 раз, и нет никакой уверенности, что и нынешний ее статус не будет когда-либо изменен Константинопольской Патриархией.
Проблема статуса продолжает оставаться острой. Об этом свидетельствует активное участие верующих не только в первом, но и во втором круглом столе, а замалчивание или даже порицание таких событий на официальном уровне никоим образом не будет способствовать улучшению ситуации.
Существует мнение, что русские являются чужими в Западной Европе. Не будем говорить о том, что такие заявления строго преследуются западными законами по статье о дискриминации по национальному признаку. Я предпочитаю пригласить всех, кто так думает, на могилы русских людей, павших за те западные страны, которые их приютили. Такие могилы можно увидеть по всей Европе.
Видимо, я плохо понимаю реальную ситуацию, но выборы совета Архиепископии, а также дальнейшие события доказывают обратное. Заявления четко подтвердили стремление к отказу от любых шагов к сближению с Матерью-Церковью. В этом можно убедиться, прочитав "РМ" # 19 от 13 мая 2004 г.
Как можно верить в хорошее расположение Архиепископии, когда первый же ее Совет после выборов принудил к отставке протоиерея Николая Ребиндера, защитника русской традиции, а митрофорного протоиерея Анатолия Раковича, настоятеля Собора Александра Невского в Париже, в Епархиальный совет не избрал?
Заявление "Движения за поместное православие русской традиции в Западной Европе"
Первого мая 2004 года в кафедральном Свято-Александро-Невском соборе Парижа состоялось заседание Архиепископии Русских Православных Церквей в Западной Европе. Произошло это год спустя после обращения Первоиерарха Русской Православной Церкви (Патриарха Московского и всея Руси. - "НГР") к членам трех юрисдикций, ведущих свое происхождение от Русской Церкви. Новый архиепископ (Гавриил (де Вильдер). - "НГР") отказался от обсуждения указанного обращения, несмотря на обещание, выраженное в его послании от 8 апреля 2003 года, написанном им, когда он был кандидатом на пост архиепископа.
Складывается впечатление, что архиепископ намеренно проводит политику последовательного и сознательного удаления с ответственных постов тех лиц, которые положительно относятся к указанному обращению.
При этом для всех, кто внимательно прочел обращение Первоиерарха, очевидно, что речь в обращении идет не о "возвращении в Москву", как это пытаются представить противники обращения, а о ряде вопросов первостепенной важности для всех Православных Церквей Западной Европы. В обращении поднимается вопрос о приверженности идеалам Церкви, нашей ответственности перед гражданами Западной Европы и эмигрантами новой волны, о создании Поместной Церкви. В обращении также косвенно затрагиваются вопросы взаимодействия православия и культуры, национальных и церковных традиций, роли Константинопольской Патриархии, функций национальных религиозных институтов (русских, греческих, румынских и т.д.) и т.п.
Нам представляется совершенно необходимой организация широкого внутрицерковного обсуждения указанных вопросов. В результате станут возможными приемлемые для всех участников решения, соответствующие не только букве, но и духу православной веры.
Мы помним, что именно благодаря Архиепископии, ее богатой церковной мысли и христианской свободе в западное сознание прочно вошло представление об истинном призвании Православной Церкви, основанном на богословском обновлении и церковном укоренении.
Однако вместо сохранения выбранного особого пути Архиепископия в последнее время последовательно придерживается взглядов Константинопольской Патриархии. И это тогда, когда Константинопольская Патриархия выдвигает следующие, достаточно спорные положения:
- требование исключительной юрисдикции над Православной Церковью Европы, Америки и Австралии;
- претензии на институциональную роль по координации Церквей-сестер;
- поддержка создания Церквей в странах, где уже существуют Церкви, связанные с Московской Патриархией (в США, Эстонии).
Политика Константинопольского Патриарха, постоянно приводящая к конфликтам с другими Православными Церквами (Афинской Архиепископией, Иерусалимской Патриархией, Московской Патриархией и т.д.), вызывает чуть ли не большее беспокойство, чем "экспансионизм" и "болезни" Московской Патриархии.
Члены Движения обеспокоены изменениями в Патриархии, столь мало соответствующими ее традициям и традициям Православной Церкви. Члены Движения не понимают, почему Архиепископия отказывается от проведения прежней особой политики и отказывает в доверии лицам, имеющим иное мнение.
Со своей стороны Движение продолжит свою деятельность, направленную на сохранение верности русской традиции и примирение трех юрисдикций, ведущих свое происхождение от Русской Церкви. Мы с сочувствием и надеждой наблюдаем за развитием отношений между Московской Патриархией и Русской Православной Зарубежной Церковью. Это историческое событие является дополнительным стимулом для создания автономной Митрополии и поиска пути к Поместной Церкви, которые были предложены в поддержанном нами обращении Первоиерарха Русской Церкви.
Париж (Перевод с французского.)
С большим интересом ознакомился с интервью главы Архиепископии западноевропейских приходов русской традиции, опубликованным в газете "Русская мысль" (# 8 от 26 февраля 2004 г.). Эта публикация была приурочена к итогам прошедшего 1 февраля этого года в Париже первого круглого стола на тему "Будущее православия русской традиции в Западной Европе". По прочтении текста у меня сложилось впечатление, что в Архиепископии воцарилось некое неосознанное недоверие к России и Русской Церкви и что архиепископ Гавриил пытается каким-то образом его обосновать.
Это особенно касается прошлогоднего обращения Московского Патриарха Алексия II. Его трактовка такова, что у непосвященного читателя может сложиться впечатление, будто речь идет о некоем ультиматуме Московской Патриархии или по крайней мере о каком-то документе, носящем недружественный характер по отношению к приходам, входящим в состав Архиепископии.
Это далеко не так. В подписанном год назад обращении Святейший Патриарх Алексий предлагал объединить приходы русской традиции в Западной Европе, разделенные сейчас между тремя юрисдикциями, в единый самоуправляемый митрополичий округ, наделенный правом свободного избрания Предстоятеля Собором в составе иерархов, клириков и мирян.
Никак не могу согласиться с тем, чтобы усмотреть в этом подчеркнуто деликатном и взвешенном документе первоиерарха РПЦ "письмо раздора", которое якобы "осложнило продолжение диалога". Письмо Патриарха как раз являлось попыткой сделать этот диалог более предметным и конструктивным. Очень жаль, что вместо широкого открытого обсуждения этого документа уже на протяжении целого года мы слышим пустые рассуждения о возможности дискуссии на эту тему в будущем. При этом распространяются туманные слухи о том, что письмо выдумано чуть ли не в Париже, да еще и без привлечения Священного Синода.
В связи с этим вынесение данного вопроса на рассмотрение Генеральной ассамблеи Архиепископии постоянно блокируется, а инициативы верующих не встречают понимания и одобрения у главы Архиепископии.
Письмо Патриарха нашло живой и благосклонный отклик в среде Русской Зарубежной Церкви, и хочется надеяться, что визит в Москву ее первоиерарха будет решительным шагом на пути к воссоединению с Московским Патриархатом.
Таким образом, Архиепископия западноевропейских Церквей русской традиции в Европе оказалась в самом хвосте процесса восстановления единства Русской Церкви.
Из самого интервью явственно следует, что Архиепископия готова окончательно отказаться от своих русских корней. Но в таком случае возникает вопрос, как это согласуется с заветами митрополита Евлогия (Георгиевского), на авторитет которого ссылается сам архиепископ?
Конечно, приснопамятный наш Первооснователь придавал важное значение миссионерской стороне деятельности возглавляемой им церковной структуры. Вместе с тем не следует забывать главного: митрополит Евлогий и его сподвижники никогда не переставали ощущать себя носителями русской традиции и чадами Русской Церкви. Переход под юрисдикцию Константинопольского Патриарха воспринимался тогда как мера вынужденная, временная, что было признано самим Вселенским Патриархатом в томосе Патриарха Фотия от 17 февраля 1931 года. Многолетние труды митрополита Евлогия и его преемников по сохранению епархии как отдельного церковного организма предпринимались во имя одной-единственной цели - сберечь самобытность русской церковной жизни с тем, чтобы по исчезновению причин к разделению вновь собрать воедино искусственно разделенные историческими обстоятельствами разрозненные части не только русского православия, но и православия русской традиции, которое укоренилось в Западной Европе. Это стремление нашло отражение не только в томосе Патриарха Фотия, но и в последующих подобных документах, регламентирующих жизнь наших церковных общин в Европе.
Трудно согласиться с тем снисходительным тоном, который чувствуется в отзыве о приходах, сохраняющих родные традиции, например использование в богослужении церковнославянского языка наряду с другими европейскими языками.
Хочется подчеркнуть, что русскоязычных верующих у нас отнюдь не меньшинство, а более двух третей от общего количества, однако влияние их стремительно уменьшается в результате несправедливой системы выборов в Епархиальную ассамблею. Не хотелось бы верить в то, что это делается намеренно. Однако если события будут развиваться в том же направлении, мы уже в скором времени сможем стать свидетелями тихого умирания епархии, оживляемого порой эксцентрическими экспериментами по "модернизации" церковной жизни, что у нас во Франции уже неоднократно имело место.
Владыка Гавриил пытается переложить ответственность за отсутствие прогресса в диалоге на саму Московскую Патриархию, указывая, что до сих пор не получен ответ на письмо Святейшему Патриарху Алексию (как оказалось, письмо имело только частный характер). При такой резко негативной оценке патриаршего обращения трудно ожидать какого-либо ответа.
Ведь изначальной целью Патриарха было не нагнетание ненужной конфронтации, а, наоборот, поиск модели единения всех приходов русской традиции. И в этом нет никакого национализма и агрессии, потому что кому, как не Патриарху Московскому и всея Руси надлежит радеть о сохранении русской традиции. К тому же не следует забывать, что и сама Русская Православная Церковь многонациональна, а входящие в ее состав церковные образования обладают определенной самостоятельностью в той степени, в какой это полезно для миссии Церкви на той или иной территории. Как показала история ушедшего столетия, такая гибкость может простираться вплоть до предоставления автокефалии, как в случае с Православной Церковью в Америке, получившей на это благословение от Московской Патриархии.
Последний пример - предоставление прав широкой автономии структурам Русской Церкви в Эстонии, Латвии, Молдавии и на Украине.
Примечательно, что и в письме Патриарха создание митрополичьего округа предлагается не само по себе, а как основа будущей Поместной Церкви.
Статус, который мы имеем сейчас при Константинопольском Патриархате, хотя и дает некоторую степень свободы, но никак не может быть определен как широкая автономия. Даже избрание первоиерарха Епархиальным собранием клириков и мирян не имеет никакой канонической силы. Мнение верующих в Константинополе просто принимается к сведению, глава же Архиепископии назначается по своему усмотрению Священным Синодом Константинопольского Патриархата.
За всю 70-летнюю историю Архиепископии ее каноническое положение менялось 11 раз, и нет никакой уверенности, что и нынешний ее статус не будет когда-либо изменен Константинопольской Патриархией.
Проблема статуса продолжает оставаться острой. Об этом свидетельствует активное участие верующих не только в первом, но и во втором круглом столе, а замалчивание или даже порицание таких событий на официальном уровне никоим образом не будет способствовать улучшению ситуации.
Существует мнение, что русские являются чужими в Западной Европе. Не будем говорить о том, что такие заявления строго преследуются западными законами по статье о дискриминации по национальному признаку. Я предпочитаю пригласить всех, кто так думает, на могилы русских людей, павших за те западные страны, которые их приютили. Такие могилы можно увидеть по всей Европе.
Видимо, я плохо понимаю реальную ситуацию, но выборы совета Архиепископии, а также дальнейшие события доказывают обратное. Заявления четко подтвердили стремление к отказу от любых шагов к сближению с Матерью-Церковью. В этом можно убедиться, прочитав "РМ" # 19 от 13 мая 2004 г.
Как можно верить в хорошее расположение Архиепископии, когда первый же ее Совет после выборов принудил к отставке протоиерея Николая Ребиндера, защитника русской традиции, а митрофорного протоиерея Анатолия Раковича, настоятеля Собора Александра Невского в Париже, в Епархиальный совет не избрал?
Заявление "Движения за поместное православие русской традиции в Западной Европе"
Первого мая 2004 года в кафедральном Свято-Александро-Невском соборе Парижа состоялось заседание Архиепископии Русских Православных Церквей в Западной Европе. Произошло это год спустя после обращения Первоиерарха Русской Православной Церкви (Патриарха Московского и всея Руси. - "НГР") к членам трех юрисдикций, ведущих свое происхождение от Русской Церкви. Новый архиепископ (Гавриил (де Вильдер). - "НГР") отказался от обсуждения указанного обращения, несмотря на обещание, выраженное в его послании от 8 апреля 2003 года, написанном им, когда он был кандидатом на пост архиепископа.
Складывается впечатление, что архиепископ намеренно проводит политику последовательного и сознательного удаления с ответственных постов тех лиц, которые положительно относятся к указанному обращению.
При этом для всех, кто внимательно прочел обращение Первоиерарха, очевидно, что речь в обращении идет не о "возвращении в Москву", как это пытаются представить противники обращения, а о ряде вопросов первостепенной важности для всех Православных Церквей Западной Европы. В обращении поднимается вопрос о приверженности идеалам Церкви, нашей ответственности перед гражданами Западной Европы и эмигрантами новой волны, о создании Поместной Церкви. В обращении также косвенно затрагиваются вопросы взаимодействия православия и культуры, национальных и церковных традиций, роли Константинопольской Патриархии, функций национальных религиозных институтов (русских, греческих, румынских и т.д.) и т.п.
Нам представляется совершенно необходимой организация широкого внутрицерковного обсуждения указанных вопросов. В результате станут возможными приемлемые для всех участников решения, соответствующие не только букве, но и духу православной веры.
Мы помним, что именно благодаря Архиепископии, ее богатой церковной мысли и христианской свободе в западное сознание прочно вошло представление об истинном призвании Православной Церкви, основанном на богословском обновлении и церковном укоренении.
Однако вместо сохранения выбранного особого пути Архиепископия в последнее время последовательно придерживается взглядов Константинопольской Патриархии. И это тогда, когда Константинопольская Патриархия выдвигает следующие, достаточно спорные положения:
- требование исключительной юрисдикции над Православной Церковью Европы, Америки и Австралии;
- претензии на институциональную роль по координации Церквей-сестер;
- поддержка создания Церквей в странах, где уже существуют Церкви, связанные с Московской Патриархией (в США, Эстонии).
Политика Константинопольского Патриарха, постоянно приводящая к конфликтам с другими Православными Церквами (Афинской Архиепископией, Иерусалимской Патриархией, Московской Патриархией и т.д.), вызывает чуть ли не большее беспокойство, чем "экспансионизм" и "болезни" Московской Патриархии.
Члены Движения обеспокоены изменениями в Патриархии, столь мало соответствующими ее традициям и традициям Православной Церкви. Члены Движения не понимают, почему Архиепископия отказывается от проведения прежней особой политики и отказывает в доверии лицам, имеющим иное мнение.
Со своей стороны Движение продолжит свою деятельность, направленную на сохранение верности русской традиции и примирение трех юрисдикций, ведущих свое происхождение от Русской Церкви. Мы с сочувствием и надеждой наблюдаем за развитием отношений между Московской Патриархией и Русской Православной Зарубежной Церковью. Это историческое событие является дополнительным стимулом для создания автономной Митрополии и поиска пути к Поместной Церкви, которые были предложены в поддержанном нами обращении Первоиерарха Русской Церкви.
Париж (Перевод с французского.)
 СПЖ кв.jpg)
