Интурист на русский Север валит рекой. Поток, по которому лайнеры снуют из Санкт-Петербурга на Астрахань и обратно, официально зовется Шексной, хотя древняя водная дорога давным-давно раздвинула берега, обрела углубленное русло и стала, по сути, фрагментом Волго-Балтийского водного пути.
Горицы - для иностранцев пристань лакомая. В десяти автобусных минутах легендарный Кирилло-Белозерский монастырь, еще полчаса пути слева от шоссе воздвигаются купола Ферапонтова монастыря с фресками Дионисия. Но до святынь надо еще добраться, а по дороге другие парадоксальные соблазны.
На причале лайнеры то и дело встречает... поросенок с сигаретой, дымящейся из-под пятачка. Безвинную животину научил чадить цигаркой местный шутник Толик, самозабвенно дурачащий заезжих гостей. Односельчане охотно пересказывают легенды о свершениях земляка. Однажды он заманил иностранок в баню попариться по-русски. Вдруг из кадушки и шаек на обнаженных искательниц экзотики стали прыгать жабы, так что фрау, мадам и миссис с визгом высыпали в туалетах Евы под северное небо.
Другой раз шутник исхитрился привлечь иностранцев прогулкой в тракторном прицепе, надпись на котором извещала о запрете на перевозку пассажиров. Собрав с алчущих острых ощущений некую сумму в твердых валютах, Толик выдернул штырь из сцепки и укатил, оставив околпаченных на пристани.
Односельчане относятся к нему по-всякому. Кто чертыхается, а кто и завидует разворотливости. Один из аборигенов и вовсе сказал мне, что Толик, по его разумению, истинный герой нашего времени. Мол, по всему свету нашего брата дурят, чего ж с ихними церемониться? Самое занятное, что туристы в целом не жалуются, и это вполне объяснимо. Таинства фресок и архитектуры понятны не всем, а тут столько впечатлений за марку или доллар! Больше всего рады те, кто избежал приколов шустрого горичанина, зато понаслаждался конфузом соотечественников. Другое дело, что на их родинах Толик наверняка получил бы массу неприятностей от обществ защиты животных. Братьев наших меньших там в обиду не дают, а никотин поросенку, ясное дело, не во благо. Но в Горицах "Гринпис" своего филиала пока не завел, так что проказам доморощенного юмориста приходит конец только с финалом навигации.
Горицкий мошенник изобретает проказы, а вот коммунар Ветошкин из села Ферапонтово в двадцатые годы минувшего столетия взял да изобрел велосипед, хранящийся сейчас в фондах Кирилло-Белозерского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника.
Отчаянное время забытых принципов и пропавших мелочей жизни выбросило борца за земледельческую справедливость на обочину металлической эпохи. Невиданную в этих северных краях двухколесную машину он сотворил из чистого дерева. Все детали от педалей до колес были любовно вырезаны и соединены без гвоздей и винтов с гайками. Единственная железяка была встроена под сиденье и выполняла функцию примитивного амортизатора.
Возвышенное и земное всегда бродят под руку. При раскопках в Кирилло-Белозерском монастыре археологи обнаружили еловую хвою, даже через три с половиной столетия сохранившую зеленый цвет. Находка поставила в тупик биологов, к которым искатели тайн прошлого обратились за консультацией. Хлорофилл, придающий растениям зеленый цвет, не относится к устойчивым соединениям и в любых природных условиях не продержится даже нескольких десятилетий. Видно, основатель обители Кирилл Белозерский избрал более шестисот лет назад для своего скита столь чудесный клочок севера, что загадочные его свойства сохраняют то, что должно бы исчезать под течением веков.
У облюбованной Кириллом земли и других загадок не счесть. На слывущей святой горе Мауре в тенистом зеленом сумраке таится гранитный валун с выемкой, напоминающей отпечаток человеческой ноги. Предание гласит, что сам Кирилл Белозерский некогда оставил свой след в камне. Историки эту легенду вежливо отводят, полагая, что в дохристианские времена здесь располагалось языческое капище. Как бы то ни было, но каменный уникум в пору социализма проходил по категории опиума для народа. С таким пережитком церемониться не хотели. Местная пионерия как-то отправилась в антирелигиозный поход на макушку Мауры и разожгла на валуне жаркий костер, собираясь потом полить глыбу водой да изничтожить будоражащий нестойкие души раритет. Сушняка на горе нашлось в избытке, пламя разгулялось по-адски, только вот раскалиться камень не успел. Внезапно грянула гроза, и осквернители святыни кубарем покатились с горы, спасаясь от молний и небесного водопада.
Такой земле не бывать неплодородной. У садовода Параничева, чей дом у подножия Мауры, на участке вызревает едва ли не сотня сортов яблок. Односельчане земляка чтят, но следовать примеру не торопятся, разве что забредут на закуску яблочко стрельнуть. Они все больше картошкой обходятся, которая, впрочем, тоже родится на славу.
...У ворот Кирилло-Белозерского монастыря столпотворение на манер вавилонского. Гиды скликают своих разбредшихся подопечных на всех европейских наречиях. Время сжато, старина обширна, а народ сюда плывет все больше пенсионных лет. Пенсионер же в Европе хоть и состоятелен по нашим масштабам, но к заслуженному отдыху выбивается в года попреклонней наших шестидесяти. Впрочем, любопытству возраст не помеха, и божьи одуванчики отважно забираются на монастырские стены, ахают от изумления, узнав, что там вполне могут рядом уместиться две русских тройки, да самозабвенно снимают на фото и видео все подряд - от кошек до голубей.
Зато в Ферапонтове благая тишина. Ночами там не в редкость дискотеки пошумнее столичных, но днем покой. В соборе Рождества Богородицы обступает бирюза Дионисиевых фресок с зыбкой призрачностью парящих над тобой библейских сюжетов. На будущий год им исполнится пятьсот лет. К столь почтенному возрасту без подарка нельзя, вот ЮНЕСКО и расщедрилось, включив ансамбль Ферапонтова монастыря в список Всемирного наследия. Есть надежда, что юбилей стенописи, признанной наконец чудом света, войдет и в календарь той же почтенной международной организации. Фрески и без того, как говорится, сраму не имут, но с ооновским признанием все же лучше, чем без него. Иностранцы здесь любопытствуют, а русские дети в Ферапонтов монастырь приезжают, как в школу. Директор Музея фресок Дионисия Марина Серебрякова рассказала, что от желающих приобщиться к очарованию фресок и прелести окрестных пейзажей отбоя нет. В спартанские условия Ферапонтова стремятся воспитанники престижных столичных гимназий, не говоря уже о студентах художественных училищ. Созданную здесь "Школу Дионисия" Серебрякова надеется вскоре сделать постоянной, не знающей перерывов...
Но пока заботы хранителей фресок куда прозаичней. Идет юбилейный ремонт, восстанавливается кровля, издаются новые справочники и путеводители. А за протокой между двумя ферапонтовскими озерами, отделяющей монастырь от села, обычная крестьянская жизнь с ярмарками, огородами и заботами о хлебе насущном. А они у каждого свои. Мост через протоку здесь обновили благодаря московскому живописцу-модернисту. Тот каждым летом приезжает сюда на этюды и как-то закручинился над прохудившимся настилом. Другой бы ринулся писать челобитные да обивать пороги властных учреждений, а этот гость просто выяснил, во сколько обойдется ремонт, и пожертвовал от всей души. Вот и разберись, кого больше благодарить - щедрого москвича или Дионисия, волшебная кисть которого сюда гостя привлекла?
Горицы - для иностранцев пристань лакомая. В десяти автобусных минутах легендарный Кирилло-Белозерский монастырь, еще полчаса пути слева от шоссе воздвигаются купола Ферапонтова монастыря с фресками Дионисия. Но до святынь надо еще добраться, а по дороге другие парадоксальные соблазны.
На причале лайнеры то и дело встречает... поросенок с сигаретой, дымящейся из-под пятачка. Безвинную животину научил чадить цигаркой местный шутник Толик, самозабвенно дурачащий заезжих гостей. Односельчане охотно пересказывают легенды о свершениях земляка. Однажды он заманил иностранок в баню попариться по-русски. Вдруг из кадушки и шаек на обнаженных искательниц экзотики стали прыгать жабы, так что фрау, мадам и миссис с визгом высыпали в туалетах Евы под северное небо.
Другой раз шутник исхитрился привлечь иностранцев прогулкой в тракторном прицепе, надпись на котором извещала о запрете на перевозку пассажиров. Собрав с алчущих острых ощущений некую сумму в твердых валютах, Толик выдернул штырь из сцепки и укатил, оставив околпаченных на пристани.
Односельчане относятся к нему по-всякому. Кто чертыхается, а кто и завидует разворотливости. Один из аборигенов и вовсе сказал мне, что Толик, по его разумению, истинный герой нашего времени. Мол, по всему свету нашего брата дурят, чего ж с ихними церемониться? Самое занятное, что туристы в целом не жалуются, и это вполне объяснимо. Таинства фресок и архитектуры понятны не всем, а тут столько впечатлений за марку или доллар! Больше всего рады те, кто избежал приколов шустрого горичанина, зато понаслаждался конфузом соотечественников. Другое дело, что на их родинах Толик наверняка получил бы массу неприятностей от обществ защиты животных. Братьев наших меньших там в обиду не дают, а никотин поросенку, ясное дело, не во благо. Но в Горицах "Гринпис" своего филиала пока не завел, так что проказам доморощенного юмориста приходит конец только с финалом навигации.
Горицкий мошенник изобретает проказы, а вот коммунар Ветошкин из села Ферапонтово в двадцатые годы минувшего столетия взял да изобрел велосипед, хранящийся сейчас в фондах Кирилло-Белозерского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника.
Отчаянное время забытых принципов и пропавших мелочей жизни выбросило борца за земледельческую справедливость на обочину металлической эпохи. Невиданную в этих северных краях двухколесную машину он сотворил из чистого дерева. Все детали от педалей до колес были любовно вырезаны и соединены без гвоздей и винтов с гайками. Единственная железяка была встроена под сиденье и выполняла функцию примитивного амортизатора.
Возвышенное и земное всегда бродят под руку. При раскопках в Кирилло-Белозерском монастыре археологи обнаружили еловую хвою, даже через три с половиной столетия сохранившую зеленый цвет. Находка поставила в тупик биологов, к которым искатели тайн прошлого обратились за консультацией. Хлорофилл, придающий растениям зеленый цвет, не относится к устойчивым соединениям и в любых природных условиях не продержится даже нескольких десятилетий. Видно, основатель обители Кирилл Белозерский избрал более шестисот лет назад для своего скита столь чудесный клочок севера, что загадочные его свойства сохраняют то, что должно бы исчезать под течением веков.
У облюбованной Кириллом земли и других загадок не счесть. На слывущей святой горе Мауре в тенистом зеленом сумраке таится гранитный валун с выемкой, напоминающей отпечаток человеческой ноги. Предание гласит, что сам Кирилл Белозерский некогда оставил свой след в камне. Историки эту легенду вежливо отводят, полагая, что в дохристианские времена здесь располагалось языческое капище. Как бы то ни было, но каменный уникум в пору социализма проходил по категории опиума для народа. С таким пережитком церемониться не хотели. Местная пионерия как-то отправилась в антирелигиозный поход на макушку Мауры и разожгла на валуне жаркий костер, собираясь потом полить глыбу водой да изничтожить будоражащий нестойкие души раритет. Сушняка на горе нашлось в избытке, пламя разгулялось по-адски, только вот раскалиться камень не успел. Внезапно грянула гроза, и осквернители святыни кубарем покатились с горы, спасаясь от молний и небесного водопада.
Такой земле не бывать неплодородной. У садовода Параничева, чей дом у подножия Мауры, на участке вызревает едва ли не сотня сортов яблок. Односельчане земляка чтят, но следовать примеру не торопятся, разве что забредут на закуску яблочко стрельнуть. Они все больше картошкой обходятся, которая, впрочем, тоже родится на славу.
...У ворот Кирилло-Белозерского монастыря столпотворение на манер вавилонского. Гиды скликают своих разбредшихся подопечных на всех европейских наречиях. Время сжато, старина обширна, а народ сюда плывет все больше пенсионных лет. Пенсионер же в Европе хоть и состоятелен по нашим масштабам, но к заслуженному отдыху выбивается в года попреклонней наших шестидесяти. Впрочем, любопытству возраст не помеха, и божьи одуванчики отважно забираются на монастырские стены, ахают от изумления, узнав, что там вполне могут рядом уместиться две русских тройки, да самозабвенно снимают на фото и видео все подряд - от кошек до голубей.
Зато в Ферапонтове благая тишина. Ночами там не в редкость дискотеки пошумнее столичных, но днем покой. В соборе Рождества Богородицы обступает бирюза Дионисиевых фресок с зыбкой призрачностью парящих над тобой библейских сюжетов. На будущий год им исполнится пятьсот лет. К столь почтенному возрасту без подарка нельзя, вот ЮНЕСКО и расщедрилось, включив ансамбль Ферапонтова монастыря в список Всемирного наследия. Есть надежда, что юбилей стенописи, признанной наконец чудом света, войдет и в календарь той же почтенной международной организации. Фрески и без того, как говорится, сраму не имут, но с ооновским признанием все же лучше, чем без него. Иностранцы здесь любопытствуют, а русские дети в Ферапонтов монастырь приезжают, как в школу. Директор Музея фресок Дионисия Марина Серебрякова рассказала, что от желающих приобщиться к очарованию фресок и прелести окрестных пейзажей отбоя нет. В спартанские условия Ферапонтова стремятся воспитанники престижных столичных гимназий, не говоря уже о студентах художественных училищ. Созданную здесь "Школу Дионисия" Серебрякова надеется вскоре сделать постоянной, не знающей перерывов...
Но пока заботы хранителей фресок куда прозаичней. Идет юбилейный ремонт, восстанавливается кровля, издаются новые справочники и путеводители. А за протокой между двумя ферапонтовскими озерами, отделяющей монастырь от села, обычная крестьянская жизнь с ярмарками, огородами и заботами о хлебе насущном. А они у каждого свои. Мост через протоку здесь обновили благодаря московскому живописцу-модернисту. Тот каждым летом приезжает сюда на этюды и как-то закручинился над прохудившимся настилом. Другой бы ринулся писать челобитные да обивать пороги властных учреждений, а этот гость просто выяснил, во сколько обойдется ремонт, и пожертвовал от всей души. Вот и разберись, кого больше благодарить - щедрого москвича или Дионисия, волшебная кисть которого сюда гостя привлекла?
