История Мурома. Поминая святорусского богатыря, преподобного Илию Муромца, грех не поведать о его родном городе… Отрочество града Мурома в сумерках разноречивых толков, а посему не похвалюсь, что сведения в очерке достоверно запечатлели историю сего древнейшего города. Основные сведения же – из древних летописей, среди коих и «Повесть временных лет», что в начале XII века создал насельник Киево-Печерской обители, древнерусский писатель Нестор. В повести речено о пяти древнейших городах Русской Земли: «...И по тем городам... перьвии насельници в Новегороде словене, в Полотьсте кривичи, в Ростове меря, в Беле-озере весь, в Муроме мурома...» А мурома – близкий мордве, лесной народ из финно-угорского племени, пришедший, возможно, из Приуралья и живший в нижнем течении реки Оки уже с III тысячелетия до нашей эры.
К X веку нашей эры мурома утратили отеческую речь, слились с руськими, и Муром зазвучал в летописях, яко древнерусский град. Муромские жители – искуссные охотники, смелые витязи, чьи боевые топоры славились даже в Скандинавии; а руськие добавили муроме воинского искусства и державного мышления. А посему в городе, подобном пограничей заставе, жил народ мудрый и храбрый, породивший былинного богатыря Илью Муромца, великого оборонителя Земли Русской.
В «Повести временных лет» есть сказ о Рюрике …мифический рус из варяжского племени… которого восточные славяне и финно-угоры позвали на княжение в Русскую Землю; и в 862 году сей прородитель княжеского рода поделил подвластные земли и города среди князей: «раздая мужем своим грады», среди которых и Муром. В помянутой повести летописец Нестор величает Муром, яко «большое поселение на Оке», к тому же весьма богатое, поскольку издревле через Муром по Оке и далее по Волге через Каспийское море – путь из Скандинавии на Восток, по коему плыли караваны судов с купеческими товарами и добирались до Русской Земли послы и путешественники. Заглядывали в Муром торговые гости из Киева, Чернигова, Смоленска, Рязани, гостили даже греки из Тавриды и торгаши из Средней Азии, что, повтоим, добирались в Муром по Каспию, Волге и Оке.
Муром поминается в двух древнерусских повестях XVI столетия… «Сей градъ прославенъ бысть в россійстѣй земли во дни древняя созданіе града имѣя стѣны каменны и мраморный, и оттого нарицается Муромъ…» – возглашает «Повесть о водворенiи христiанства в Муроме».
А выдающийся писатель Русского Средневековья, монах Ермолай-Еразм эдак толковал о сем граде в «Повести о граде Муромѣ и о епископе его…»: «Слышах убо нѣкиа глаголющих древняя сказаниа о градѣ Мурамѣ. (…) Сказание же о нем, яко преславен град бяше в Росийстей земли во дни древняя. (…) Егда же бысть в Киеве и во всей Русии держава превеликаго князя и святаго равна апостолом Владимира и внегда ему дѣти своя раздѣлити во одержание градов, предасть сынови своему, рку же святому Борису, в Росийстей земли град Росьтов, и сынови же своему, рку же святому Глѣбу град Мурам. Ис тѣх градов бысть по Христѣ и страдание ею, и якоже святыня ею познана бысть от вѣрных и прославися во святых церквах. И бѣяху в тѣх градѣх одержания их епископи, и нарицахуся тии епископи домовнии святых страстотерпец Бориса и Глѣба» (умудряя, украшая очерк выдержками из древних текстов на древнерусском языке, надеюсь, что читатели, читая пристально, вдумчиво, смогут понять смысл предложений).
Царь Иван Грозный. Яко солнце на ясном небе, ярко рассвел древний град Муром при царе Иване Грозном, собравшем удельные княжества в Царство Русское с царем, помазанником Божиим; но до сего, рискуя венценосною главой, Иван IV одолел злокозненных бояр, что противились слиянию уделов в Царство Русское, цеплялись за вотчины, а вотчинных смердов держали, словно скотов с рабским ярмом на шее.
О ту пору же Казанское царство набегам разоряло Русские земли, сжигая поселья, жестоко истребляя русов либо угоняя в полон; и великий властелин повел храбрую рать на Казань. В июле 1552 года десять дней гостил Иван Грозный в граде Муроме, и на высоком берегу Оки снежно белел царский шатёр, откуда государь следил за переправой русских войск через реку. И на сем поднебесном холме по государеву хотению и велению в 1556 году родилась каменная Козьмодемьянская церковь, а в память о героическом походе, о разгроме татарских полчищ Иван Грозный повелел богомазу написать икону «Благословенно воинство Небесного Царя» («Церковь воинствующая»). [Икона «Церковь воинствующая» шириной почти четыре метра является одной из самых больших икон, когда-либо созданных в средневековой Руси. Образ приписан духовнику Ивана Грозного, протопопу Благовещенского собора Кремля Андрею (с 1564 года — московский митрополит Афанасий)]. Икона запечатлела шествие конных и пеших русских воителей от земного града в полыме ко Граду Небесному в божественной ясности, от земного Иересалима к Небесному, где воинов ждёт Царица Небесная с Младенцем Христом, а встречь святой дружине летят ангелы с золотыми вецами. Во главе дружины – Михаил Архангел, следом – царь Иван Грозный, князь Владимир Красно Солнышко, Владимир Мономах, Борис и Глеб, страсторпцы Христовы.
Согласно Александро-Невской летописи, будучи в Муроме, Иван Грозный молился в храмах о «помощи на супостаты», просил молитвенного заступничества и помощи в ратном деле особо у муромских святых: у князя Петра с благоверной супругой Февронией, у князя Константина и его сыновей Михаила и Фёдора. В благодарность за молитвенную помощь муромских чудотворцев Иван IV возвёл в Муроме Троицкий собор, посвящённый святым Петру и Февронии, а также по царскому повелению явился в сем граде и каменный храм Николы Можайского. В эпоху Ивана Грозного муромские зодчие возвели и каменные храмы Спасо-Преображенского монастыря и Свято-Благовещенского.
В будущем Муром – ремесленный город, где обрели российскую славу искусные кожевенники (мастера по выделке кож), сапожники, кузнецы, ювелиры, портные и прочие мастера. Славились на Руси и в иноземье муромские оружейники, особо – знаменитый русский пушкарь Андрей Чохов, отливший Москве Царь-пушку. Славился купеческий Муром рыбными промыслами и муромскими калачами, и проходили ярмарки, куда съезжались купцы и ремесленники со всей России-матушки.
Крещение Мурома. Муромские насельники чтили языческих идолов – болванов, по-русски, запечатленных в древе и камне, поклонялись родникам и колодцам, яко чудодейственным, и на капищах жертвовали идолам коней. А посему, закоренелые язычники, яро ополчилось против царь-градского православия, которое уже воцарилось в Киевском великокняжестве. А выглядило муромское язычество весьма причудливо: в понтеоне идолов верховное божество – пророк Мухаммед, или Моамеф, по-муромски; и мусульманские мотивы в здешнем язычестве явились, очевидно, под влиянием волжских булгар, исповедующих ислам, а так же торговых гостей из Средней Азии, что добирались в Муром по Каспию, Волге и Оке.
Уже после крещения и облачения муромцев во Христа, о здешнем язычестве и «скверном Моамефе» в древнем сочинении «Слово похвално святому и равну апостоломъ благовѢрному князю Константину и чадамъ его Михаилу и Феодору, просвѢтившим Муром град святымъ крещениемъ»:
«Гдѣ сквернаго Моамефа пророкомъ называющей? Гдѣ рѣкамъ и езеромъ требы кладущей? Гдѣ дуплинамъ древянымъ вѣтви убрусцами обвѣшающеи и симъ покланяющеися? Гдѣ кладезямъ и поникамъ покланяющеися, очныя ради немощи умывающейся и сребреницы в ня поверзающеи? Гдѣ кони закалающеи по мертвыхъ и ременная плетения древолазная с ними в землю покоповающеи, и битвы и кроения и лиц настрекания и драния творящей? Гдѣ сверѣпия и бѣсования и горшая согрѣшения восклицающихъ? Они бо вси посрамишася, ницы на земли лѣжатъ и пребыша мертвы, Христу бо явльшуся и кресту водружшуся и святымъ показавшимся, смерть Христа ради пренебрежена бысть, адъ побѣжденъ бысть, прелесть попрася, капища разоришася, невѣрнии посрамишася!..» (Руди Т.Р. Похвальное слово князю Константину Муромскому (некоторые проблемы исследования).
Но до святого крещения муромские жители яростно обороняли идолов, вроде Моамефа, горой стояли за обычаи, обряды от отичей и дедичей, о чем свидетельствуют древние рукописи. В лето 6508 от Сотворения мира, год 1010 от Рождества Христова, креститель Руси, великий князь киевский Владимир, дабы укрепить княжескую власть, повелел двенадцати сыновьям своим сесть князьями в двенадцати великих городах Руси. Княжичу Борису отдал Ростов, а княжичу Глебу град Муром, дабы крестил тамошних язычников; но пришел Глеб ко граду Мурому, и жестокосердные муромские идолопоклонники, не желая облекаться во Христа Бога, изгнали княжича, не крестились, поганые, во Христа Бога. Грядущий страстотерпец Глеб, безгневно прощая обиды, осел в окрестности Мурома на реке Ишне. В лето 6523 (год 1015) благоверный князь Владимир предал Богу душу, и на киевский престол сел не по чину окаянный Святополк, пасынок Владимира. И дьявол, вселившись в душу Святополка, повелел сгубить наследников отца, а посему отверз братоубиец смрадные уста и повелел дружине сперва убить князя Бориса, а потом князя Глеба, муромского. В Земле Русской сияли ангельскими венцами святые и до страстотерпцев Бориса и Глеба, но сии потомки Рюрика – изначальные святые, причисленные к лику святых Русской Православной Церковью.
Про святого княжича Глеба в «Повѣсти о водворении христiанства въ Муромѣ» речено: «…Егда по крещеніи земли російскія от святаго великаго князя Владиміра Кіевскаго и воеа Росіи раздѣли сыновомъ своимъ грады во содержаніе, и сей градъ Муромъ предаде сыну своему благовѣрному князю Глѣбу, по плоти брата святаго Бориса. I егда пріиде святый Глѣбъ ко граду Мурому, і еще тогда невѣрнии быша людіе и жестоцы, и не пріяша его к себѣ на княженіе, и не крестишася, но и сопротивляхуся ему. Онъ же отеѣха от града 12 поприщъ на рѣку Ишню и тамо пребываше до преставленія святаго сваега отца. I бысть ему страдаиіе по Христѣ от брата своего Свѣтополка под Смоленьскомъ на Смядыни рѣцѣ: от злыхъ убійцъ кончину прія…».
Противясь облачению во Христа, молясь каменным и деревянным болванам-истуканам, муромцы изгнали княжича Глеба, что по велению Владимира Красно Солнышко унаследовал сей град, а через полторы сотни лет убили православного княжича Михаила, единокровного чада святого Константина, муромского крестителя. Но о том позже…
«Слышавъ бо благѣрный князь Константинъ о граде Муроме велицемъ и преславнѣмъ, и множество людей живущихъ в немъ, и богатствомъ всякимъ кппящимъ, реками и рыбою, и медомъ, и хлѣбомъ, і овощіемъ, и начатъ прошатися у отца своего Свѣтослава, чтобы во граде Муроме господьствовати» («Повесть о водворенiи христiанства в Муроме»).
В 1127 году черниговский князь Ярослав Святославич учредил Муромское княжество в Рязанской земли, а в 1192 году порешил окрестить Муром. В исторических источниках, в церковных преданиях сей князь и его семейство уподобляются святому князю Константину, княгине Ирине, княжичам Михаилу и Феодору, крестивших муромских идолопоклонников.
Равноправно уживаются две истории крещения Мурома святым князем Константином…История поведанная святителем Димитрием Ростовским в книге «Жития святых» (Четьи Минеи) в главе «Память святого благоверного князя Константина и чад его: Михаила и Феодора, муромских чудотворцев»: «Сей святой благоверной великий князь Константин Святославич происходил из рода великого князя Владимира, крестившего святым крещением землю Русскую. В 1192 году вместе с сыновьями своими князьями Михаилом и Феодором из славного города Шева он пришел в рязанскую землю к городу Мурому. В этом городе жили в то время язычники, не просвещенные еще познанием истинного Бога. (…) И сей святой благоверный князь Константин с сыновьями и бывшим при нем войском вступил в битву с муромцами под самым городом, и произошло весьма большое сражение, в котором был убит благоверной князь Михаил. После сего он снова вступил в битву с жителями города и после одержанной над ними победы взял Муром во владение себе и стал в нем княжить».
В более позднем изложении жития святой князь Константин без кровопролития овладел Муромом, а его сына Михаила убили иначе: «…Приближаясь к Мурому, святой благоверный князь Константин послал сына своего Михаила убеждать муромцев, чтобы приняли князя без сопротивления. Упорные язычники убили посланного князя и бросили тело его за городом, а сами стали готовиться к бою. Когда князь Константин подошел к городу со своей большой дружиной, жители хотели сражаться, потом смирились, согласились принять князя, но заменить свое язычество на его веру не пожелали».
Подобное суждение и в средневековом сочинении «Повесть о водворенiи христiанства в Муроме»: «Посла пред собою первороднаго своего агньца незлобоваго і кроткаго, и послушнаго, и любимаго отцемъ и матерію, сына своего, благовѣрнаго князя Михаила с немногими людми еже увѣщати невѣрныя въ покореніе отцу своему князю Константину: обѣщаваетъ имъ дары, и честь, и вотчины, и достояніе, і оброки легкія, и протчая словеса мирная глаголетъ имъ, хотя ихъ привлещи къ себѣ миромъ без кровопролитія. Но бозбожніи людіе совѣщашася лестію, и призваша благовѣрнаго князя Михаила во градъ Муромъ, мирнаго ради совѣта, і убиша его во градѣ, и тѣло его вонъ извергоша из града звѣремъ, и псомъ, и птпцамъ на растерзаніе…».
Войдя в город с воинством и духовенством, с княгиней Ириной и княжичем Феодром, благоверный князь Константин обрёл тело сына, страстотерпца Михаила и «воззопи ко Господу Богу со слезами, горко глаголя великимъ гласомъ: суди, Господи, обидящія мя и возбрани борющія мя, виждь агньца моего незлобнваго и птенца заколеннаго, тебе ради, Господи, и ради крове сея отрока моего устави кровь войска моего, и гражанъ устраши, п предаждь ихъ мнѣ, Господи, в руцѣ мои безъ кровопролитныя брапи…».
На земле, политой кровью святого Михаила, князь Константин воздвиг Благовещенский храм, а затем и «сѣде во граде Муроме государствовать, укрѣпився вѣрою Христовою, препоясавъ чресла своя истинною, і оболкъся во броня правды, и воспріимъ щитъ вѣры, и мечь спасенія воспріимъ, еже есть слово Божіе, и воздвиже въ старомъ городцѣ первоначалнѵю церковь превелику Благовѣщенія Пресвятыя Богородицы, (…) и потомъ вторый храмъ святыхъ страстотерпецъ Бориса и Глѣба, и ту устрой епископа, и потомъ иныя церкви…».
Благоверный князь Михаил мог воинской силой окрестить язычников: крестом напрестольным по лохматой башке, и на перси – наперстный крест; нет, дабы не порочить веру православную, пошел князь иным путём. Возводя церкви, усердно и слёзно молясь, внушал язычникам, особо старейшинам, что поклонение идолам …бесам жряху… влечёт смерть души и в преисподней вечные муки, что лишь во Христе спасение безсмертной души и вечное блаженство. С проповедью о Христе Спасителе обращалось к муромцам и духовенство, прибывшее с князем.
Но однажды, словно дикое половодье, хлынула осатаневшая толпа идолополконников на княжеский терем, грозя благоверному князю Константину копьями, топорами, булавами и дрекольем, намереваясь убить князя либо выгнать из Мурома. Благоверный же князь, не убоявшись, оградился крестным знамением, встал на молитву с княжичем Феодором, с княгиней Ириной, и «падъ на землю пред образомъ владычицы нашея Богородицы и приснодѣвы Маріи с превѣчнымъ ея младенцемъ Господомъ нашимъ Іисусомъ Христомъ, со слезами моляшеся сице глаголюще: «…спаси, Владычице, спаси души наши, яко же твой градъ на тя уповающіи спасла еси во славу и заступленіе вѣрнымъ, на посрамленіе злымъ бусурманомъ, і яко да твоимъ предстательствомъ и мы многочисленное воинъство бусурманъ агарянскаго языка побѣдимъ, да от нынѣшнихъ бѣдъ тобою избавльшеся, благодарно вопіемъ ти: радуйся Заступница наша теплая и непостыдная и Предстателница необоримая!..» Константине, вѣрный Мой рабе! в малѣ бысть ми вѣренъ, над многими тя доставлю: вниди в радость Господа своего! Услышана бысть молитва твоя; дерзай; не бойся: азъ есмь с тобою!».
С радостными слезами пал князь на землю перед образом Божией Матери, а потом взял икону Богородицы с Младенцем Иисусом Христом и храбро вышел к бушующей толпе. «Видѣвше же невѣрниі людіе икону Пресвятыя Богородицы, аки солнце сіяющее, и лице святаго Конъстантина, аки ангельское, убоявшеся велми и падше ниц, быша яко мертви». И после проповеди благоваерного князя Константина муромские язычники рекли единодушно: «О милостивый господине нашъ, благовѣрный княже Конъстантпне! (…) Повелиши насъ крестити во имя Отца и Сына и Святаго Духа, (…) пріяти вѣру христіаньскую, вѣру православную, сіяющую паче солнечныхъ лучь…».
Велиим торжеством огласился Муром, когда епископ и попы крестили муромцев, и река Ока, словно Днепр в лета Владимира Красно-Солнышко, стала крещальной купелью. И благоверный князь Михаил, учредив в Муроме епископскую кафедру, «заповеда ставити церкви в городе и в селах и монастыри мужския и женския». Согласно летописи, в 1098 году по велению муромского просвятителя горожане воздвиги в Муроме Спасский монастырь.
Минули века по крещению и сей град породил собор Муромских святых: страстотепцы Глеб и Михаил, благоверные Константин, Ирина, Феодор, Петр, Феврония; и среди сих святых преподобный Илия Муромец, житель окрестного муромского села Карачарово, обласканный былинами, увенчанный народной любовью.
