Дверной проём и силуэт,
Ваш силуэт. Вы не поэт,
Поэт - другая и другой.
Другой уже проём дверной,
Окованный или резной...
В квартире (Господи!) чужой.
Чужой. Всегда-всегда чужой,
НЕ милый и НЕ дорогой.
Чужой, как пыль на сапоге,
Как дикий кактус на окне,
Как взгляд заклятого врага,
Как превосходная строка
Того сонетного венка,
Что остаётся на века.
Звучит, звенит одна строка,
И тянется к руке рука.
Рука. Пять пальцев на руке,
Удвоено число в тоске,
Перемешались пальцы те,
Не различить, какие где.
О, эта женская ладонь...
Вот линия любви. Чуть тронь
Золотовласую струну.
По золотому по руну
Ладонь беспомощно скользит,
Руно ладошку золотит,
И драгоценную ладонь
Целуют губы. И огонь -
В закатном золоте зари.
Не уставай, огонь, гори.
И златогривый мчится конь,
По гриве движется ладонь.
Вы извиняетесь опять
За цифру пять иль двадцать пять.
Пять пальцев в сто и в двести лет,
И в этом заключён секрет,
И даже при рожденьи - пять.
Моя иль Ваша больше пядь?
И пламя выше чьё в глазах?
Уже бушует в небесах
Огонь. Из чёрных глаз течёт
Огонь, размыв зрачки. Не в счёт
Тепло моих усталых век,
Опущенных почти навек.
Навек. Навеки. На века
Запомнят всё моя рука,
Моя ладонь, мои глаза,
Что видят дольше, дальше - за
Дверной проём, где силуэт
Застыл вперёд на много лет.
Я выхожу в дверной проём,
По лунной лестнице вдвоём
Мы в одиночестве бредём
И песни разные поём.
Ладонь. Огонь. И силуэт.
Мы совершаем пируэт
И обращаем время вспять,
Но там лица не увидать.
