Ниже мы публикуем статью богослова, церковного писателя, миссионера, православного публициста Евстафия Николаевича Воронца (1846 – после 1914) – (см. подробнее о нем: Евстафий Воронец и его наследие.

Публикацию, специально для Русской Народной Линии, (по изд.: Как произошли и что означают черный, желтый и белый цвета русской государственной символизации: с образцом флага / изложил Е. Н. Воронец. – Харьков: Тип. "Мирный труд", 1912. – 22 [1] с., [1] л.) подготовил профессор А.Д. Каплин.

Постраничные примечания автора перенесены в окончание и оставлены без изменений. Жирный шрифт и курсив – автора.

+ + +

Происхождение и значение черного, желтого и белого цветов национально-русской государственной символизации.

Государственный символ,

по государственному праву,

есть отличительный видимый знак,

известного государства и народа,

эмблематично изображаемый

на государственных предметах:

на гербе, на печати, на монете, на знамени и т. п.

Такой символ выражает

отличительную идею и основы,

осуществлять которые

государство считает себя призванным [1].

I

Высочайше учрежденное два года тому назад при министерстве юстиции, под председательством товарища министра гофмейстера A.Н. Веревкина, особое совещание для выяснения вопроса о русских государственных цветах окончило свои занятия, составив обширную записку, освещающую вопрос с исторической и геральдической точек зрения. Предположения совещания сводятся к признанию русскими национальными цветами – сообразно цветам государственного герба, императорского штандарта и государственного знамени, – сочетание черно-желто-белого. Военный морской флаг – белый с синим Андреевским крестом – остается неприкосновенным. Установленный Петром Великим для коммерческих судов, бело-сине-красный флаг подлежит сохранению для торговых судов внутреннего плавания; правительственные и казенные здания должны украшаться государственным черно-желто-белым флагом; здания частных лиц могут украшаться, как государственным, так и бело-сине-красным коммерческим.

Высочайшее учреждение упомянутого особого совещания потребовалось вследствие очень прискорбных действий в 1896 году высшей администрации. Именно: образованное по этому же самому вопросу в 1896 году Совещание, или Комиссия, под председательством покойного адмирала космополита-Посьета, не занялось, как должно, порученным ему, этим государственным предметом, а небрежно в несколько заседаний, извращенно решило его вопреки всей истории России и даже вопреки положительным неотмененным законам. Словесное же тогдашнее Высочайшее повеление Государя Императора, в продолжении двух годов, было противозаконно скрыто от Правительствующего Сената, неверно сообщено и помимо Сената противозаконно объявлено к исполнению административными министерскими распоряжениями... [2] Более неотложные и срочные государственные дела и японская война с инородческою революцией помешали исправлению происшедшего тогда противозакония. Ныне же, произведенное всестороннее расследование этого предмета настоящим Особым Совещанием, уже внесено на одобрение Совета Министров и дает радостную надежду на скорое восстановление в публичной практике употребления, экспроприированного у русских людей ярыми космополитами, древнего законного символа великой мировой самобытной Русской державы. И время теперь всем русским людям вспомнить истинное происхождение и великое значение этого нашего черно-желто-белого государственного, отличительного русского символа.

Эмблематическо-символическое сочетание черного, желтого и белого цветов в России имеет очень древнее происхождение и глубокое государственное значение.

В истории России и вместе всей Европы во второй половине пятнадцатого века было время и обстоятельства, чрезвычайно важные последствиями мировыми, – это время, когда султан Магомет II завоевал греческую империю, и место культурной Византии заняла полудикая фанатичная мусульманская орда. Безвозвратное падение Византии было тяжким испытанием для всего цивилизованного европейского мира и грозило порабощением турками большей части Европы... Но в это время юная Русь уже образовалась в державу сильную, могущую противостать мусульманскому нашествию. На Руси тогда был мудрый Царь Иоанн III Васильевич, крепкий вершитель объединения «всея Руси» и установитель христианского Самодержавия [3]. Страшный мировой факт замещения просвещённой Византийской Империи фанатичной ордой мохаммедан произвел грозный исторический переворот и привел юго-западную Европу в смущение и трепет пред дикой силой ислама, а на Руси падение Византии дало только возбудительный патриотический созидательный толчок. Множество гонимых турками греков и южных славян бежали в пределы единоверной им России и находили в ней не только приют, а и надежду на избавление от ига турецкого, так как и в русских летописях известия о завоевании турками Константинополя проникнуты были не только теплым сочувствием к порабощенным единоверцам, а еще и высоким национальным самосознанием своего нового назначения после падения Константинополя. Не стало Византии, пал Царьград, – так отныне только чрез русских, как преемников Византии, чрез Москву, порабощенные турками, православные могут получить избавление... Царство православия с порабощением Греции не пало, – оно только переместилось к северу и должно продолжать существование там, куда перенесена вселенская Церковь, где сохраняются апостольские правила и где блюстителем церкви является православный могучий Царь. Два Рима пали: западный и восточный, – третий Рим есть Москва, – а четвертому не бывать!... С новым таким назначением Москва должна осуществлять и новые обширные задачи, должна блистать, должна светиться в концы вселенной паче солнца...

Эти высокие созидательные идеи русского народа, выраженные летописцами, были восприняты тогда и Московским правительством великого царя Иоанна III, они разрабатывались в разнообразных направлениях и служили основанием для политических притязаний Московского правительства, получили государственно-правовое значение. Вместе с тем эти новые Московские идеи потребовали возвеличения и царского достоинства на Руси. В Степенной русской книге царского родословия, составленной для возвеличения царской власти, появляется родословие, берущее начало от Римского Императора Августа и доказывающее родословную связь между домом русских Рюриковичей и Римскими императорами. Кроме того чувствовалась потребность еще и в вещественных знаках выразить связь между Константинопольским и Московским царством. И вот вспомнили еще старину и нашли, между особенно чтимыми предметами княжеской сокровищницы царский венец, или златую шапку, императора Константина Мономаха, животворящий крест, драгоценное ожерелье, или бармы, греческой работы и объявили их царскими регалиями, присланными греческим императором Русскому Великому Князю. Герберштейн упоминает о русских Мономаховых регалиях в 1497 году. В этом же году появляется на грамотах Иоанна III в соединении с Московским императорский Византийский герб черного двуглавого орла на золотом поле. Символический герб этот принят и соединен был с Московским Св. Георгием на белом коне после бракосочетания вдового Иоанна III с греческою царевною Софиею (Зинаидою) Фоминичною Палеолог, последнею представительницею рода греческих императоров. Отсюда образовалась и удвоена была знаменитая теория «Константинопольского наследства» Русских Царей. Фактическое основание этого права утверждалось на браке царя Иоанна III с царевною Софией Фоминичною Палеолог. Чрезвычайно важный своими последствиями брак этот произошел при участии всей Европы таким образом:

Последняя представительница рода и прав последнего Византийского императора, царевна София (Зинаида или Зоя) [4] Фоминична Палеолог, после смерти ее родителей, находилась в Риме и там, как в центре тогдашнего политического европейского мира, составлен был план замужества этой православной греческой царевны с вдовым тогда Русским Царем Иоанном III, чтобы передачею ему прав Византийских императоров привлечь Россию к борьбе с турками. В силу этого желания, которое особенно настойчиво проводил кардинал Виссарион, бывший греческий митрополит, и которое разделяли все тогдашние европейские государства, за исключением только одной Польши, послы Римских пап и немецких императоров не только убеждали русских людей в их важном политическом значении на юго-востоке Европы, но еще и подстрекали их народную честь и честолюбие царя [5]. В 1469 году, во главе с греком Юрием (Георгием) Траханиотом, отправлены были в Москву послы к овдовевшему царю Иоанну III от бывшего Никейского митрополита, а в то время кардинала Виссариона. Царю писали, что в Риме находится «православная» христианка, дочь Фомы Палеолога, племянница последнего Византийского императора, питающая отвращение к латинству, которая не откажет Царю Московскому и, если он пожелает жениться на ней, ее пришлют в Москву. Затем, самый деятельный тогдашний борец против турок, сенат сильной Венецианской республики писал Царю Руси Иоанну III, что, вследствие брака его с царевною Софией (Зоею) Фоминичною Палеолог, он является прямым наследником византийского престола, по отсутствию у Палеологов наследников мужского пола... [6] И помимо этого Византия, как источник веры православной и просвещения для России, даже в своих бедствиях была привлекательна русским. Предложение же невесты Византийского императорского рода и ранее бывшего нечуждым Иоанну III [7] было приятно установителю Самодержавия на Руси, вместе с тем льстило и народному самолюбию юного царства.

Царь Иоанн, посоветовавшись с матерью своею, с митрополитом Московским Филиппом и с боярами, встретил всеобщее одобрение предложенного брака и отправил своих послов в Рим для переговоров о частностях заключения этого союза и для доставления ему портрета невесты. Царевна София, узнав, что царь Московский исповедует православную греческую веру [8], немедля выразила свое согласие на брак. В Риме совет князей и королей с папою радостно одобрил этот брак и со всею возможною пышностью и торжественностью была совершена в храме апостолов Петра и Павла блестящая церемония заочного обручения... Из кассы, предназначенной на крестовый поход против турок, было выдано греческой невесте-сироте пять тысяч дукатов и еще в приданое Константинополь и вся та земля греческая, которою завладели турки... [9]

Весь путь царевны Софии, как заграничный, так и по России до Москвы, был обставлен пышными царскими почестями и торжествами по велению папы попутным городам и князьям и по усердию русских. Везде, где только останавливалась с своею блестящею свитою из ста греков и итальянцев София Фоминична, пред нею расточали самые высокие царские почести, учреждали народные празднества и подносили подарки, а за честь держать под уздцы ее лошадь спорили самые знатные люди... В Юрьеве (Дерпте) явились встретить будущую государыню и представители от Царя Иоанна III; а подъезжая к Пскову, царевна София оделась в царское платье [10]. И на всем пути ее по России духовенство, бояре и народ стремились принять живое участие в радости своего государя и пожелать его невесте всякого благополучия. Везде ее восторженно встречали за городом и, по русскому обычаю, подносили хлеб-соль и стакан вина. Духовенство, кроме того, встречало и в соборном храме, куда прежде всего направлялась царевна. А потом ей и свите ее устраивали власти и знатные люди разные угощения и развлечения. Выдающийся, самый блестящий, радушный прием оказали псковитяне и гордая республика новгородская, как более богатые. Псковитяне подарили ей пятьдесят рублей. Все эти проявления сочувствия трогали бедную сироту. Будущность ей улыбалась и царевна София торопилась в Москву...

Утром 12 ноября 1472 года, по дороге покрытой уже снегом, Зоя-София Фоминична Палеолог прибыла в Москву, направляясь, по обычаю русскому, прямо в собор. Митрополит Филипп ожидал ее там в полном облачении. Он благословил царственную сироту и отвел ее в палаты царицы Марии, матери ее жениха. Там произошло первое свидание Софии с Иоанном. Минуты были торжественные... «Какое впечатление должна была испытать царственная сирота без средств и почти без родины, готовясь стать супругою великого монарха, – история не открыла нам этой тайны»... – пишет современный историк, отец Пирлинг.

Из палат царицы-матери немедленно отправились в скромный деревянный дворцовый храм, временно заменявший собор. Митрополит совершил [11] таинство брака и благословил супругов. Но всех подробностей об этом торжестве в летописях не находится...

Так вот как на святой Руси, в Московском Кремле, в палатах Русского Царя обосновался, после завоевания турками царства Византийского, и византийский орел, и императорский трон, и род императоров Палеологов в лице Софии Фоминичны, последней представительницы рода последнего греческого императора. Она родила на русском престоле сына Василия, наследовавшего от своих родителей права Русского царя вместе с правами Византийских императоров.

Привезенный царевною Софией Палеолог трон Византийских императоров, как символ Царской власти, неоднократно употреблялся при короновании Русских Царей, как императорская регалия, и им воспользовались даже при священном короновании в 1896 году теперешней нашей Государыни Императрицы Александры Федоровны [12].

Многих обстоятельств величия и просвещения своего и «всея Руси» Иоанн III достиг чрез таинство брака с этою греческою царевною Софией Фоминичною. Он понял, что этот брак его имеет глубокое государственное значение, между прочим, как получение наследственных прав императоров греческих Русским Царским родом и потому, как видимый знак новых отношений Руси к Греции и Константинополю, Иоанн III мудро принял для России символический герб Византийской Империи: черного двуглавого орла на жёлтом поле и соединил его с Московским гербом – всадником (Св. Георгием) в белой одежде на белом коне, поражающим змия. Государственный же герб, по государственному праву [13], признается символом, видимым отличительным знаком самого государства, эмблематично изображаемым на государственной печати, на монете, на знамени и т. п. И в качестве такого символа герб государства выражает отличительную идею и основы, осуществлять которые государство считает себя призванным.

Вследствие употребления царем Иоанном III герба Византийского совместно с Московским на печатях внутренних и внешних государственных актов, сохранившихся с 1497 года, год этот принято считать годом принятия и слияния герба империи Византийской с гербом царства Русского. А это формальное государственное проявление слияния великих основ политически порабощенной, угасшей Византии с расцветшей тогда Русью по справедливости признается столь важным фактором в государственном развитии России, оно имеет столь великое созидательное значение для отечества нашего, что год, напоминающий это, торжественно чествуется до поднятия его на священное государственное знамя наравне с тремя самыми знаменательными годами истории России: с годом основания России, начала ее бытия, – с годом просвещения Руси учением Христовым, как годом ее духовного рождения, – и с годом возмужания России до Империи могучей. Из тысячи годов жизни государства Русского подняты над всеми на священное государственное знамя только эти четыре года: 862, – 988, – 1497, – 1721 [14].

Составленное Земским Собором, Уложение при царе Алексее Михайловиче придавало столь важное значение эмблемам гербового черно-желто-белого сочетания, что подлоги этого гербового изображения царской печати осуждались, как преступления против самого Царя. Глава 4 этого Уложения [15] ограждает смертной казней неприкосновенность печати Царской с вышеозначенными черно-желто-белыми эмблемами Российского герба. Также строго, не смотря на лицо, грозит «лишением живота» за подлоги печати с гербовыми черно-желто-белыми эмблемами и Регламент Генеральный императора Петра Великого [16].

Примечания:

[1] Начала Русского Государственного права. Градовского. Изд. 1892 г. Т. I, стр. 157. – Система Русского Государственного права в его историко-догматическом развитии. Романовича-Славатинского. Изд. 1886 г., стр. 152 и проч.– Андреевского: Русское Государствен. право. Спб. изд. 1866 г. стр. 156 и проч.

[2] Подробно все обстоятельства эти изложены в журнале «Мирный Труд» за 1910 г. в № 10 и в «Московских Ведомостях» 1910 г. № 136 и 186, но также в 1911 г. № 125.

[3] «Малопривлекательный характер этого Московского первого Царя не может умалить его необычайный государственный ум и великие заслуги России. И если от Владимира Святого до Петра I, кто из русских государей достоин наименования «Великого», то это именно Иоанн III... (История России. Дм. Иловайскаго, изд. 1884 г., т. 2, стр. 528). – Даже известный (своею нерасположенностью к монархизму) историк Костомаров признает Иоанна III «Великим умом и деятельностью Иваном, который принял на себя историческое призвание введения монархизма»... «Историческ. монографии», том 12, стр. 93, Спб., изд. 1872 г. «Начало единодержавия на Руси».– «Великим» Иоанна III называет также и немецкий тогдашний посол Герберштейн в записках о Московии, русск. изд. 1886 г., стр. 22. – «Если не признать величия Иоанна III, то пришлось бы такое же суждение применить и к Петру Великому». Бестужев-Рюмин. История Росс., том. 2, изд. 1885 г. стр. 144.

[4] По русским летописям царевна эта именуется Софией, а в иностранных актах Зоею; но это тогда не было удивительно и практиковалось. Так, например, и бабушка Иоанна III София Витовтовна именовалась еще Анастасией, и другие царицы, при браке, принимали другое имя (История России. С. Соловьева, изд. 1882 г., т. V, стр. 436–437, примечание 67).

[5] Иоанну Васильевичу предлагали, между прочим, принять королевский титул от немецкого императора. Но Иоанн III прямо и резко отклонил всякие переговоры о титуле королевском с императорским послом, говоря, что он «Государь на своей земле «Божией милостью» от своих прародителей и проставления ни от кого иметь не хочет»... В другой раз он говорит: «Всемогущая и Животворящая Святая Троица, дарующая нам (Иоанну III) всея Руси государство»... И ему говорит митрополит «Самодержавный Государь и Владыко»... (История России Дм. Иловайского, т. 2, изд. 1884 г., стр. 495, 515 и проч).

[6] «Россия и Восток» Пирлинга исследов. по иностран. документам изд. 1892 г., стр. 21 и 228 и проч.

[7] Именно тетка Иоанна III, Анна Васильевна, была женою дяди царевны Софии, императора Иоанна Палеолога. (История России. Дм. Иловайскаго, изд. 1884 г., т. 2, стр. 447).

[8] Царевна София Фоминична Палеолог до того «питала отвращение к латинству (католичеству), что решительно отказала выйти замуж за короля французского и за герцога Миланского только потому, что не хотела быть в латинстве»... Она была 24 лет, роста невысокого, но восточное пламя сверкало в ее глазах, и белизна кожи говорила о знатности ее рода. «Во истину восклицают в восторге многие очевидцы при проезде ее в Россию,– она была очаровательна и прекрасна!.. (Пирлинга Россия и Восток, изд. 1892 г., стр. 77–78 и проч.).

[9] Пирлинга «Россия и Восток», изд. 1892 г., стр. 224. Приложения.

[10] Карамзина «Истор. Госуд. Рос.», изд. 1892 г., т. VI, стр. 41.

[11] В большинстве русских летописей согласно свидетельствуется, что бракосочетание это совершено митрополитом Филиппом («Полн. Собр. Русск. Лет.», т. IV, стр. 224; т. VI, стр. 196; т. VIII, стр. 154, 173, 179 и «Рус. Лет.» по Ник. еп. т. VI, стр. 49). В одной Львовской и у истор. Иловайскаго говорится, что оно было совершено коломенским протопопом Осиею. (Пирлинг «Росс. и Восток.», стр. 225. Иловайский «Истор. Рос.» изд. 1884 г., т. II, стр. 449). Карамзина: «История Гос. Росс.» изд. 1892 г., т. VI, стр. 18 примечаний).

[12] Трон принадлежит к Царским регалиям, то есть к внешним символам Царского достоинства и власти. Трон, или престол, есть символ божественного происхождения власти царской. Древнейший из тронов, хранящихся в Московской оружейной палате, есть царское место, кресло или царский стул, по древним описям, резной из слоновой кости, местами вызолоченный, привезенный в Москву греческой царевною Софией Фоминичною Палеолог, супругою Иоанна III. При венчании на царство царя Алексея Михайловича этот трон употреблен был при шествии царя из Успенского собора в Архангельский... В 1856 году по Высочайшему повелению этот трон исправлен был к Св. Коронованию Государя императора Александра II... Рисунок его и очень подробное описание находится в книге: «Венчание русских Царей на царство». Изд. 1883 г., стр. 17 и 9 и 95

[13] «Начала Русск. Госуд. Права» А. Градовского, изд. 1892 г. т. I стр. 157. – Система Русск. Госуд. права Романовича-Славатинского изд. 1886 г. стр. 152. – Русск. Госуд. право. Андреевского изд. 1886 г. стр. 156 и проч. – Гербом называется эмблематическое или символическое изображение, которое принадлежит и наследственно передается роду, местности или государству. Герб вообще состоит из одного или нескольких отличительных символических знаков или изображений, присвоенных какому-либо государству, городу, или дворянскому роду, и изображенных на щите. Самое слово «герб» происходит от слова herb (erb, irb), которое в западно-славянских наречиях означает «наследство», наследственность, так что само это название известного символического изображения указывает на наследственность изображения, отличительную его исключительность, постоянную принадлежность известному роду или государству.

[14] Изображение государственного русского знамени можно видеть, между прочим, в популярной книге: «Венчание русских государей на царство» с 217 рисунками. Изд. 1883 года, стр. 84 и 81. См. также в большом энциклопедическом словаре, изд. Брокгауза и Ефрона, том IX, изд. 1893 г. стр. 397.

[15] Уложение... напечатан. при владении Его Величества Государя, Царя и Вел. Кн. Алексея Михайловича всея России Самодержца. Издано 2 тиснением при Им. Ак. Наук 1737 г. стран. 11

[16] Его Импер. Велич. Регламент Генеральный или Устав и т. д. Издан. 1837 г. глава 30. стран. 13 (Изд. при Уложении).