Исчезающие деревни

Исчезающие деревни

Мы сегодня с тобой неуклюжи,

Под ногами сухая листва,

На пути то ухабы, то лужи,

До калитки по пояс трава.

 

И, пробравшись, калитку открою,

И поглажу сухие стволы...

Окна старые вровень с землёю

И обшитые тёсом углы.

 

С ощущеньем какой-то утраты

Я коснусь потемневшей резьбы,

Снеговик из бумаги и ваты

Встретит нас за порогом избы.

 

Над кроватью, такой старомодной,

В рамке простенькой чей-то портрет.

Три ступеньки к лежанке холодной

И пустой, нараспашку, буфет.

 

Люди добрые, дом умирает!

Мы, продрогшие, ищем ночлег.

... В тишине, где так рано светает,

Пять старух доживают свой век.

 

 

Шесть соток

Как будто отпустили беды,

В полях и небе мирный гул.

Он рано встал и в День Победы

Друзей ушедших помянул.

 

Летели годы, шли парады,

Опять то ливни, то пурга.

В шкафу солдатские награды,

В чужой земле - его нога.

 

И в доме не было излишка,

Но радость всё-таки была:

Шесть соток - грядки и домишко,

И всё дела, дела, дела...

 

Хозяйка рядом, помогала,

Потом Господь её прибрал.

Земля цвела, земля дышала,

А он мотыжил и копал.

 

В рубахе белой, без пилотки

Ходил к колодцу в суховей.

Оборонял он эти сотки -

Кусочек Родины своей.

 

* * *

 

Я как будто в глубоком тылу,

Где ни брани, ни горя, ни грусти,

Здесь кадушка в прохладном углу,

И в кадушке солёные грузди.

 

Тихо так от росы до росы.

Вишня тонкая смотрит в окошко.

А за дверью с кукушкой часы

И до них половик, как дорожка. 

 

Лишь трава да какой-то сорняк,

Не растёт в огороде капуста,

Поглядеть - ни людей, ни собак,

На единственной улице пусто.

 

Разрослись на погосте кусты,

Пожелтевшие холмики низки.

О разлуке напомнят кресты

И о правде земной - обелиски.

 

То ли я забрела не туда,

То ли родина где-то за краем.

Крест упал и ржавеет звезда.

Неужели себя забываем?

 
* **

 

Всё где-то там, в какой-то стороне

Картавый шум и Спасские ворота.

Живые звёзды в маленьком окне

Хранят меня от злобного кого-то.

А мне бы этот час приколдовать,

Когда душа не просится на паперть,

И нет обид, и некого прощать,

И под тарелкой праздничная скатерть.

Цветы сегодня ярче за окном,

Мой тихий дом как будто ближе к бору,

И шлёпаю, укутавшись платком,

По длинному, как память, коридору.

Как много мне надарено с утра

И запахов и света за порогом,

Душа чиста - всё вымели ветра,

И я осталась с Родиной и Богом.

 

Смерть старушки                         

Часы, минуты - как их мало,

И думы, думы о былом...

Всё снимки прошлые искала

В комоде стареньком своём.

 

Нехитрый скарб перебирала,

Как утешалась от обид.

Невестка толстая ворчала,

Что много света нагорит.

 

Она задумалась немного,

Рукой махнула на дела

И в новом платье, у порога

Оставив тапочки, ушла.

 

И странной виделась разлука:

Стоит комод, но из угла

Уже ни шороха, ни звука.

И снова день... Она ушла.

 

Как будто соль купить забыла

Или ещё чего купить

И дверь тихонечко закрыла,

Чтоб никого не разбудить.

 

* * *

 

Всё поля вокруг да огороды,

Парится в заварнике чабрец.

Кольцами стянули сердце годы.

Сколько же осталось тех колец?          

 

Голова под шапкой всё белее,

Снова снег и лужи у крыльца.

Вот ещё кольцо, и тяжелее

Под лопаткой левой от кольца.

 

Для чего-то копятся печали,

И земным печалям нет конца,

И смотрю в заоблачные дали,

И боюсь последнего кольца.

 

Каждый год, увы, всё разудалей.

Всё больнее выстраданный стих.

Наверху не может быть печалей.

А смогу ли, грешная, без них?

* * *

Бесславная, обычная, проснусь,

Зажмурюсь я от утреннего света.

Я почестей и титулов боюсь -

За ними не видать уже поэта.

 

Когда как все земные - значит, жив.

Я сыплю одиночество по ложке,

Автографы однажды невзлюбив.

Всё легче расписаться на платёжке.

 

Всё для души - грибами полон лес,

Тропа к нему, иду себе непрытко,

И каждый день - как будто до небес

Достать рукой ещё одна попытка.

 

Могила неизвестного солдата                                   

Стоят, и нет ко времени приписки,

Прискорбные  отметины времён,

Белёные извёсткой обелиски,

Ни званий на которых, ни имён.  

 

Здесь тишина, далёко суматоха,           

Ни часовых, ни Вечного огня,

И за оградкой страшная эпоха

Зачем-то снова трогает меня.

 

Сказали так, что он бежал со склона,

Потом лежал распластанный в пыли,

Ни документа и ни медальона

В карманах гимнастёрки не нашли.

 

В корыте старом в яму опустили

И обронили: «Пусть спокойно спит...».

Не моего ли деда схоронили

И не его ли каска тут лежит?

 

Как тяжело - ни встретить, ни проститься,

Стою, молчу, и лишь лесок шумит.

Всё спит солдат, и только мне не спится,

Когда я вспоминаю, что он спит.

 

Последний житель

В деревне единственный житель,

Ни шума, ни звона окрест,

Отшельник, а может, смотритель

Суровых запущенных мест.

 

Весной огородик вскопает,

Не страшно средь леса вдовцу,

И зайцы, и лисы, бывает,

Без страха подходят к крыльцу.

 

Залает приблуднаяшавка,

Не сыщешь печальней земли -

Не ходит сюда автолавка,

Дороги травой заросли.

 

Холодные ветры всё древней,

На карте участок пустой,

Как будто с ушедшей деревней

Всё меньше России самой.

 

А он как оставлен на страже,

Сидит у могилы мертво

И как-то не думает даже,

А кто похоронит его?

 

* * *

 

                                                                  

Двери тёмные, стальные.

Постучать ли, позвонить?

Я живая, вы живые,

Так давайте говорить -

 

Всё о том, о чём хотели

Говорить бы целый век,

Что вчера ветра шумели,

А сегодня падал снег.

 

Что отпелось, отгулялось,

Ни души на берегу,

Что от осени осталась

Россыпь яблок на снегу.

 

Что летят опилки к дому,

Что в стволах текут года.

Пилят, пилят по живому,

Расширяя города.

 

Вспоминать бы всё, что мило,

Вспоминать под шум дождя,

Как растерянно кружила

Птица, ветки не найдя.

 

Может, вспомним, что живые,

С душ озябших смоем грим.

Все свои мы, все родные,

Но об этом промолчим.

 

* * *

 

Сидела в несвежей рубашке,

Глядела на рюмку с тоской.

Что деньги? - да просто бумажки,

Чтоб как-то поправить настрой.

 

Шумели, квартиру делили,

Наскакивал коршуном брат...

В хибарку её отселили

И сколько-то дали деньжат.

 

Солёным грибком закусила

Она под кошачью возню.

Что деньги? - да тёмная сила,

Чтоб как-то рассорить родню.

 

И было и страшно, и тяжко,

И думалось в этой глуши:

Неужто такая бумажка

Прилеплена вместо души?

 

Нина

Живёт в небогатой квартире,

Ни мужа, ни даже детей,

Все годы одна в этом мире,

Без связей и нужных людей.

 

Всплакнёт ли когда, улыбнётся?

Ни радостей будто, ни бед,

Всё ладно, живёт как живётся,

Со шваброй спешит в кабинет.

 

В жару ветерка не попросит,

Мороз, так мороз, ну и что,

Платок потеплее набросит,

Подденет жакет под пальто.

 

Живёт, никого не ужалит,

Всё мимо - молва, суета,

Картофелин пару отварит,

Закусит лучком - и сыта.

 

И кто-то сердечный найдётся

И как-то подыщет подход:

«Ну, как тебе, Нина, живётся?» - 

«Неплохо», -  плечами пожмёт.

 

 

Листья

 

Мало жизни в сердце, мысли мелки,

И живу как будто по нужде.

Ивовые листья, словно стрелки,

На остывшей замерли воде.

 

Улеглись под небом как попало,

На людские указав пути.

Где же мой - спустившийся устало? -

Подсказал бы мне, куда идти.

 

Гляну вверх - немыслимые вёрсты,

Ничего не вижу дальше гнёзд.

На Кремле как будто тоже звёзды,

Только грустно от фальшивых звёзд -

 

Не мигают вовсе, нету света,

Не ведут ни в стужу, ни в дожди.

Ни с земли, ни с неба нет ответа,

Хоть бы голос чей-то впереди!

 

Ничего-то, глупая, не знаю

И ничем всерьёз не дорожу.

Справа храм - туда ли я шагаю?

Слева крест - туда ли я гляжу?

 

Фото анонса: Псковская область, Россия © Harri Küünarpuu