От редакции: Автор скромно поместил свою статью в рубрику «размышления новоначального, но на самом деле он - человек очевидно много размышлявший над проблемой миссии и весьма начитанный в теме. Считаем, что с его размышлениями полезно будет познакомиться читателям РНЛ.
Во внутрицерковных дискуссиях постоянно проявляется некий набор представлений, не обязательно относящихся прямо к существу дела, но существенно (на мой взгляд) мешающих его продуктивному рассмотрению. Это отнюдь не богословские вопросы (в богословский дискурс я погружаться не дерзаю) - скорее онтологические. Просто - богословы могут фехтовать своими частными мнениями долго, а мне жить надо уже сейчас. И занимать определенную позицию. И понимать: почему именно такую.
Пророки - до Иоанна! А после?
Разнообразными пророчествами полон интернет. Сделаны они разными людьми: и ныне живущими, и годы назад отошедшими ко Господу, и даже жившими века назад - но все после св. Иоанна Предтечи. Стало быть, все они - не пророки. И то, что они сказали - не пророчества. Ведь сказано, что пророки - до Иоанна! И в то же время все они - святые.
Тогда что же есть сказанное ими, если не пророчества? - Предсказания.
Пророчество есть слово, изреченное Святым духом через пророка. В принципе, пророк может даже и не понимать, что он изрекает: не он глаголет - им глаголет Святой дух. Пророчество сформулировано точно, и абсолютно достоверно: ведь Бог всеведущ!
Предсказание есть прозрение, увиденное падшим человеком, как-то им понятое и как-то сформулированное. Мы все время от времени делаем мелкие мирские предсказания - прежде всего для самих себя, чтобы принять важные для нас решения. Ничего мистического в предсказании нет (если есть - это уже не предсказание, а откровение). Поэтому точность и достоверность нашего предсказания зависит от того, 1) в какой мере мы можем прозревать, 2) правильно ли мы понимаем то, что прозрели, и, наконец, 3) как мы умеем выразить понятое в словах. Так же и у святых - но есть разница.
Святой отличается от обычного грешного человека гораздо более сильной способностью прозревать, и правильно ощущать увиденное. Выражаясь философским языком, в его голове правильная картина мира - каковая в наших головах загромождена всякого рода шорами-стереотипами. И именно потому, что он «стяжал дух мирен». А используя математическую метафору: разница между мною грешным и святым - это как разница между единицей и очень большим числом.
Но и святой остается падшим человеком, поэтому разница между святым человеком и Святым духом (используя ту же математическую метафору) - как между очень большим, но конечным числом, и бесконечностью. Святые дальше и лучше видят, чем мы, но их осмысление увиденного, тем более формулирование найденного смысла в словах зависят уже не от их святости. Так же, как и у нас грешных, они зависят от знаний, от умения и привычки рассуждать и делать выводы, от владения языком.
Среди святых есть гениальные ученые (намного превосходящие гениев эпохи Возрождения), есть строгие мыслители, - но, пожалуй, больше всего среди них людей простых душой и чистых сердцем. Такие видят дальше других: сказано ведь, что они Бога узрят. И это не о Царствии Небесном сказано: там-то все Бога узрят. Но лишь чистые сердцем иногда зрят Бога еще при жизни.
Поэтому к их предсказаниям нужно относиться со всей серьезностью. Предсказанное ими так или иначе непременно произойдет. Но вот как, когда и при каких признаках... Скорее всего не так, не тогда и не при таких признаках, какие указаны в их предсказаниях - ведь простые душой редко отличаются и строгостью мысли.
Но это в том случае, если предсказание аутентично (то есть его действительно произнес поименованный святой, и именно в такой форме). К сожалению, в наше время приходится, еще прежде разбора смысла предсказания, проверять - а не фальсифицировано ли оно?
Так, у меня есть серьезные сомнения в аутентичности знаменитого предсказания преп. Кукши Одесского (местночтимый святой Одесской епархии) о восьмом вселенском соборе. Судя по житию, преп. Кукша происходил из крестьян, не имел никакого систематического образования, неясно даже, был ли он грамотным. Мог, конечно, научиться грамоте в монастырях, но вряд ли читал там что-либо кроме духовных книг. Поэтому сомнительно, чтобы он, отошедший ко Господу в 1964 году, вообще знал слово «экуменизм» в его современном значении.
В житии св. Кукши нет ни слова о том, что он вообще делал какие-либо предсказания. Прозрениями он славился, но взор его был направлен не в будущее, а в сердца приходивших к нему людей. С другой стороны, публикуемый на разных сайтах текст с предсказанием не содержит ни слова о том, где, когда и кому преп. Кукша это сказал, кто записал и сохранил предсказание - а это один из главных признаков фальсификации.
Если же предположить аутентичность этого предсказания, то его рассмотрение выявляет неожиданный факт. Вот текст:
«Скоро будет экуменический собор под названием «святой». Но это и будет тот самый «восьмой собор», который будет сборищем безбожных. На нем все веры соединятся в одну. Затем будут упразднены все посты, монашество будет полностью уничтожено, епископы будут женаты. Новостильный календарь будет введен во вселенской Церкви. Будьте бдительны. Старайтесь посещать Божии храмы, пока они еще наши. Скоро нельзя будет ходить туда, все изменится».
Из текста следует, что предсказание относится не к всеправославному собору под номером восемь, а к совсем другому сборищу, которое будет именовать себя «Святой собор». Выражение «Но это и будет тот самый «восьмой собор», который будет сборищем безбожных» - ясно показывает, что «восьмой собор» есть не номер, а символ «собора безбожников», или разбойничьего собора (действительно, если бы разбойничий собор был признан Церковью - то всех вселенских соборов уже было бы восемь).
И в самом деле, главной целью этого сборища называется соединение всех вер в одну - а это невозможно сделать на соборе, объединяющем лишь православные церкви. Для такого там должны присутствовать еще и католики и протестанты, а также мусульмане, иудеи, буддисты, конфуцианцы и многие другие. Предварительно на своих собраниях принявшие решения участвовать в этом.
Нет оснований сомневаться, что такой «Святой собор» рано или поздно будет созван. Так как падший мир дожил до наших дней - то сказанное в Откровении св. Иоанна Богослова исполнится в наши дни либо несколько позже. А в наши дни принято оформлять (легитимизировать) любые значимые события всякого рода «саммитами». И когда антихрист станет царем всей Земли (или непосредственно перед этим), ему будет необходима и единая вера. Она и будет оформлена на таком вот «Соборе» - и тогда действительно нельзя будет уже ходить в бывшие наши храмы.
Но восьмой вселенский собор Православной церкви, который сейчас активно готовится, прямого отношения к этому будущему «собору безбожников» не имеет.
А может он стать идейным предшественником «собора безбожников»? В принципе может. Например, второй Ватиканский собор стал таким предшественником для римо-католиков - правда, недостаточным, понадобится еще хотя бы один. Если восьмой вселенский собор не будет осенен благодатью Святого духа и потому примет аналогичные решения - и он станет таким предшественником, уже для православных.
Но станет ли восьмой собор безбожным - надо обосновывать не ссылками на предсказание, к этому собору не относящееся, а серьезным анализом позиций каждой из 15-ти поместных православных церквей (или хотя бы главных). Ведь только в том случае, если большинство поместных церквей уже стали безблагодатными - и вселенский собор может стать безблагодатным. Пока что я такого анализа не видел, зато в сети можно наблюдать множество душевредных кликушеств по этому поводу.
В действительности же восьмой собор станет тем, чем он станет, вовсе не потому, что он восьмой. Вот взвешенное высказывание о. Иоанна Крестьянкина по этому вопросу:
«Некоторых сейчас страшит VIII Вселенский Собор. Не смущайтесь этим, только спокойно веруйте в Бога, ибо сказал ушедший в вечность Патриарх <Пимен> в личной беседе, что если что-либо будет на VIII ожидаемом Вселенском Соборе, что-либо несогласное с семью предшествующими Вселенскими Соборами, мы вправе это не принять. Вот его завещание, сказанное хотя и в частной беседе, а я вам уже повторяю его второй или третий раз в исполнение своей совести, ибо я задавал эти вопросы, и я получал на них ответы».
Не надо сакрализовать не сакральное
В церковном обиходе есть священное, а есть и просто привычное. И вот это привычное нельзя смешивать со священным ни в коем случае. Потому что тогда утрачивается разница между действительно священным и просто традиционным. И какая-нибудь мелочь, вроде головного платка на женщине, встает в один ряд с Божией заповедью. А это уже душевредно.
Традиции нужно чтить, хранить и защищать. Они для нас необходимы, потому что - традиции. В меняющемся мире традиции обеспечивают сохранение нашей идентичности, т.е. сохраняют нас через поколения самими собой. Сегодня почти одна Церковь остается хранителем традиций - и тем более необходимо сохранять традиции в Церкви. Но нельзя придавать им священный статус.
Уважение традиций означает, в частности, уважение различий в традициях: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. В нашем храме платочки носят в основном замужние женщины, а девочки и незамужние девушки обычно ходят простоволосыми. Что, кстати, соответствует исходной русской традиции. А в соседнем приходе требуют покрывать волосы всем лицам женского пола. Значит, там так и надо делать. Но если прихожанка из того храма придет в наш, и будет требовать, чтобы и у нас все девочки покрылись - это уже будет неуважение наших традиций с ее стороны.
Священно Писание. Священно Предание - прежде всего та его часть, что отражена в богослужении. Священны догматы. Священна сама Церковь. Уже каноны не священны, но они - вероучительные нормы, т.е. законы Церкви. Мы обязаны их соблюдать как члены Церкви. И уж конечно не священны традиции, которые всегда были разными в разных странах, которые постепенно меняются и будут меняться впредь. Священно то, что от Бога, а не то, что от человеков. На философском языке: священны смыслы, а не формы.
Юлианский календарь не священен: это просто календарь. Он создан еще до Рождества Христова (то есть, если хотите, он - языческий), и Церковь стала жить по этому календарю, так как именно он использовался в гражданском обиходе Римской империи. Это как раз и показывает, что календарь не священен. Нет канона, обязующего Церковь жить по юлианскому календарю - то есть он не имеет вероучительного значения. Соборы занимались проблемой исчисления пасхалий - но эта проблема порождена не юлианским календарем, а древнееврейским - подвижным, лунно-солнечным, так что дату каждой еврейской Пасхи определяли левиты. И она была благополучно разрешена созданием и утверждением в Церкви Александрийской пасхалии. Александрийская пасхалия привязывает Пасху к юлианскому календарю, потому, что в то время он был общепринят, а не потому, что он священен.
Когда католики изобрели свой григорианский календарь, им пришлось придумать и свою пасхалию - григорианскую. И пойти при этом на нарушение канонов: в некоторые годы григорианская Пасха оказывается раньше еврейской, несмотря на фантастически сложный способ ее вычисления. Но чего не сделаешь ради утверждения и демонстрации своей власти: папы Римские своей властью утвердили григорианский календарь во всех католических странах, а позднее даже в протестантских. То есть, это именно католики сакрализовали календарь, а мы (многие из нас) пошли у них на поводу: раз для католиков священен их григорианский календарь, то для нас - юлианский!
В настоящее время по юлианскому календарю живут Иерусалимский патриархат, Русская, Сербская и Грузинская церкви - а также Афон. Все остальные православные церкви живут по григорианскому календарю, и что-то я до сих пор не слышал, чтобы их называли еретиками. Но дату Пасхи все православные церкви по-прежнему вычисляют по Александрийской пасхалии, т.е. по юлианскому календарю, и лишь затем переводят полученную дату на григорианский календарь. Иначе говоря, Пасху мы все празднуем одновременно, но постоянные праздники - в разные дни. Кажется, лишь финны отмечают Пасху вместе с католиками и лютеранами.
Значит ли это, что следует всем православным церквям перейти на григорианский календарь, как хотел бы патриарх Варфоломей? Отнюдь! Но не потому, что он сакрален, а потому, что он - более точный. Более точный в определении даты важнейшего для православных события: Святой Пасхи. То есть, более точно привязывающий солнечный календарь к лунно-солнечному еврейскому календарю. Математики считают причиной этого тот факт, что продолжительность года по юлианскому календарю находится почти посередине между солнечным (тропическим) и звездным (сидерическим) астрономическими годами. Ну, им виднее. А нам достаточно факта схождения Благодатного огня: Спаситель уж точно не ошибается в дате собственного воскресения!
Вместе с тем, патриарх Варфоломей совершенно прав в том, что календарь церковных праздников следует упорядочить в масштабах вселенского Православия. Поэтому (на мой непросвещенный взгляд) разумной политикой Русской церкви в этом вопросе была бы активная поддержка предложения патриарха Варфоломея, и - предложение всем православным церквям вернуться к юлианскому календарю!
Но не только. Церковь живет в миру, а здесь есть и иные смыслы, кроме сакральных. Календарь не священен, но он - символ. Григорианский календарь был задуман как религиозный символ: символ единства католического «христианского мира». Но когда в результате протестантских революций от «христианского мира» откололась его северо-западная часть, а потом буржуазные революции и наполеоновские войны сформировали современную, уже постхристианскую Европу - григорианский календарь фактически утратил свой религиозный символизм и стал символом Западной цивилизации. В этом качестве он и распространился по миру, в своем большинстве вовсе не христианскому.
Известный, но не замечаемый факт: декрет Совнаркома о введении григорианского календаря носил название: «Декрет о введении в Российской республике западно-европейского календаря» (выделено мною). Большевики первого поколения прекрасно знали, откуда они происходят. Вот почему России - если она хочет сохранить свою «самость» - следует отменить этот большевистский декрет и вернуться к своей государственной традиции - юлианскому календарю. А Русской церкви имеет смысл, выбрав момент, поставить этот вопрос на обсуждение.
Но к вероучению это отношения не имеет, и патриарх Варфоломей остается нашим братом во Христе, несмотря на свою естественную приверженность григорианскому календарю. Ведь почти все приходы Константинопольского патриархата находятся в Западной Европе и в США - т.е. в традиционно «григорианских» странах. Для прихожан Константинопольского патриархата григорианский календарь - такая же традиция, как для нас - юлианский. А традиции надо уважать. Чужие - тоже. То есть: предлагать, но если предложение не встретит поддержки - не торопиться зачислять его в еретики.
Бог приведет?
Распространенное среди охранителей (я подхватил этот термин у Андрея Рогозянского) убеждение состоит в том, что миссия, собственно, и не нужна: кого нужно, Бог сам, так или иначе, приведет в Церковь. Это верно: кого очень нужно Богу, Он сам приведет. И такие случаи известны - начиная с Савла. Но таких - единицы: это лишь те, кому Промысел предназначает особое служение. Остальных Бог предоставляет нам - и терпеливо ждет, что мы пошевелимся. Бог приводит людей в Церковь через нас.
А что происходит, когда мы, по той или иной причине, не шевелимся? Мы можем это видеть на примере советского периода, когда миссия была запрещена (она велась подпольно, но в очень малых масштабах), зато антирелигиозная пропаганда велась активно. Уже во втором советском поколении считающих себя верующими было меньшинство, а в третьем поколении их число упало до порядка 5% («официальные», явно заниженные данные, распространявшиеся среди партийных и комсомольских функционеров, давали 2%). В третьем поколении большинство неверующих уже были детьми неверующих родителей. Так, лично я начал впервые читать Библию лишь в конце 80-х годов, когда протестантские миссионеры наводнили страну бесплатными Библиями. По отношению к таким неверующим правомерно сказать, что они (как и язычники в древние времена) не слышали Благой вести. По крайней мере, нельзя утверждать, что они слышали, но не приняли. И потому они нуждаются в миссии - в нашей православной по культуре и традициям стране!
Эту катастрофу можно еще считать Божиим вразумлением для русского народа. Но что сказать о китайском народе: на 1,33 миллиарда китайцев несколько тысяч православных! Почти 2 тысячи лет Господь терпеливо ждет, пока мы принесем китайцам Благую весть! Десятки поколений, сотни миллионов людей умерли, так и не услышав Благой вести, и почти все они сошли в ад - ибо спасение вне Церкви возможно лишь в исключительных случаях. Осмелится ли кто-нибудь заявить, что Господу не нужны эти души? А раз нужны, то почему же Он не приводит их к Себе?
Он не может. Бог дал человеку свободу воли - и не может ничего делать с людьми без их ясно выраженного желания. Даже подстроить причинно-следственную цепочку, чтобы привести нужного человека к нужному решению (это, собственно, и называют Промыслом на бытовом уровне), Бог может не всегда - а лишь тогда, когда никого из фигурантов такой цепочки не приходится принуждать (политологи называют это «управлением по тенденциям»). Бог не свободен там, где свободны мы. У нас, людей, неизмеримо меньше сил, но больше возможностей действовать. Потому Он и создал Церковь: чтобы она несла Благую весть туда, куда не может ее нести Он сам. И если придется так, как в современной России - чтобы она несла ее вторично.
Поэтому миссия необходима. Строго говоря, мы все должны быть миссионерами. Понятно, что почти у каждого найдутся вполне серьезные и уважительные причины, мешающие лично ему быть миссионером - и кто кинет в такого камень? Уж точно не я. Иное дело - люди пишущие. Это уже другой уровень ответственности. Тот, кто публично выступает против миссии вообще - на мой взгляд, выступает против того, для чего Церковь и была создана Богом.
Мы не против миссии, но...
Сказанное в предыдущем абзаце понятно, в общем, всем - поэтому выступления против миссии вообще гораздо чаще встречаются в комментариях на форумах, чем в публикациях. В публикациях обычно делают ритуальную оговорку типа поставленной в заголовке этого раздела, после чего со вздохом облегчения приступают к критике той миссии, которая фактически осуществляется - и уже не слезают с этой темы.
Беда в том, что те персоны, которые постоянно фигурируют в этой критике (около десятка, во главе с о. Андреем Кураевым) - обновленцы. И они, естественно, несут своей аудитории свое, «обновленное» понимание Православия - сущность которого не так давно замечательно охарактеризовал Андрей Рогозянский в серии своих статей. А так как активные охранители, за единичными исключениями, дисциплине ума не обучены, - то для них вполне естественно перенести свое неприятие обновленчества на миссию вообще, фактически отождествить молодежную миссию и даже саму миссионерскую активность с обновленчеством.
Всякий миссионер становится подозрительно похож на обновленца. А если подозрение подтвердится - тут уж всякое лыко в строку ставится, неважно, годится или нет. Даже бесспорные суждения оппонента отвергаются сходу - ибо это суждения оппонента. Боюсь, если о. Андрей Кураев как-нибудь обмолвится, что дважды два - четыре, придется нам переделывать арифметику.
Причина в том, что «дискуссия» идет по законам бескомпромиссной политической войны. В оппоненте видят не заблуждающегося, которого нужно вразумить, даже не противника, которого нужно победить. В нем видят врага, которого нужно сокрушить. Законы такой войны жестки: умалчивания, передергивание, ложь, диффамация и другие приемы манипулирования сознанием не только допустимы, но обязательны.
Насколько все это душевредно - понятно. Но ведь и победить в этой войне невозможно, потому что стороны просто заткнули уши и не слушают друг друга (особенно это заметно у о. Андрея Кураева - даже его друзьям). Зато вред Церкви от этого большой. И потому высказывание того же о. Андрея о «благочестивых могильщиках Церкви» (в его ЖЖ) справедливо, но с уточнением: благочестивые охранители и неблагочестивые обновленцы с двух сторон дружно закапывают Церковь.
Яркий пример такой войны являет составленный Николаем Кавериным «Миссионерский патерик», опубликованный в журнале «Благодатный огонь». Я в данном случае имею в виду сам патерик, составленный, по утверждению автора, из высказываний миссионеров в интернете, которым он придал форму патерика. Не дав ни одной ссылки, и даже не указав авторов конкретных высказываний, зато подчеркнув, что в распоряжении редакции имеются скриншоты всех высказываний. То есть редакция может проверить своего постоянного автора, а читатели - нет.
Замечу, что сама по себе переработка вырванных из контекста фраз в другую форму уже резко меняет их содержание. На философском языке: «Форма есть содержание, перелитое в форму. Содержание есть форма, перешедшая в содержание» (Гегель). Поясню личным воспоминанием. Один из моих студенческих друзей иногда развлекал нас таким способом: он брал свежую газету «Правда» и читал ее передовицу (по тогдашним понятиям, скучнее не бывает) - с выражением, опуская отдельные слова. Смысл менялся радикально, и мы падали от хохота! Вот так форма может влиять на восприятие содержания.
Конечно, главный инструмент манипулирования сознанием здесь - отбор. Отобрав нужные цитаты, тщательно очистив их от какого-либо намека на мотивацию (для того и ссылки не даются, чтобы читатели не обнаружили, в каком контексте эти выдранные фразы находились первоначально), и вставив в собственноручно созданный контекст «патерика», автор достигает нужного результата. Миссионеры предстают читателю одержимыми миссией, смысл которой для них заключается в ней самой. В общем-то, стандартная технология манипулирования сознанием - вот только применяется она изданием, которое, вроде бы, стоит в вере и Истине. Увы!
Самое печальное, что автор, похоже, и сам поверил в результат своих трудов. Если бы он опубликовал этот «Миссионерский патерик» отдельно - можно было бы счесть его за памфлет, наподобие «Заповедей постхристианского язычества» о. Всеволода Чаплина. Но он его обставил парой типичных полемических заметок, да еще и добавил про скриншоты - то есть отнесся к своему труду со звериной серьезностью (как говорили во времена моей молодости). Такое, увы, бывает нередко: мы демонизируем противника и в результате сами верим, что он - демон.
Нужна не миссия, а...
Ряд авторов озабочен поиском какой-либо замены миссии. Приведу несколько версий.
1) Нужно обращать тех, кто хотя бы случайно забредет в храм. В предельной форме эта позиция сформулирована в цитате из упомянутого «Патерика» Николая Каверина (автор назван «одним известным священником» - именами Н. Каверин себя не утруждает):
«...Вот, например, священник отправляется с рокерами в мотопробег. При этом он бросает свой приход, своих прихожан, оставляет богослужение. У этого священника много лишнего времени? Думается, что если бы он вместо изобретения «новых миссионерских форм», просто одел епитрахиль, взял крест и Евангелие и встал в храме днём за аналой - к нему стали бы подходить заходящие в церковь люди для того, чтобы исповедаться или просто задать давно волнующий вопрос. Вместо этого батюшка в кожанке с заклёпками разъезжает на мотоцикле...»
То есть священник должен не выходить из храма в ожидании, что кто-то к нему зайдет - из уже обращенных, разумеется, кто же еще может исповедоваться. И ни в коем случае не искать вне храма тех, кто еще не обращен. Ибо, пока священник ищет вне храма - сам храм стоит закрытый. Вот если сам такой необращенный забредет - тогда ладно уж. Ну прямо-таки мечта антиклерикалов: Церковь сама запирает себя в гетто, где она уже пребывала в советское время! И пусть остальной мир, не видевший показанного нам Света, тонет в грехах и идет в ад. Почему это крайности всегда сходятся?
2) Нужно вести праведную жизнь и обращать окружающих личным примером. Это бесспорно. Нужно вести праведную жизнь, и тогда окружающие увидят, как это хорошо - быть православным. Это будет первый шаг к их обращению. Обычно в этом случае цитируют слова преп. Серафима Саровского: «спасись сам и тысячи вокруг тебя спасутся». Цитируют, правда, неточно, преп. Серафим сказал: «стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся», - и в этой неточности имеется лукавство.
Лукавство состоит, во-первых, в том, что преп. Серафим говорит о святых старцах, к которым приходят за духовным советом и вразумлением тысячи верующих и воцерковленных людей, а вовсе не об обращении неверующих и язычников. Искажение цитаты выставляет мудрого и просветленного преподобного наивным: он якобы полагал, будто достаточно самому раскаяться - и все вокруг тебя тоже раскаются.
Во-вторых - в слове «тысяча». К старцу действительно приходят тысячи, потому что каждый день к нему приходят новые люди. К обычному православному мирянину никто в очередь за советами не становится, и как-то повлиять своей праведной жизнью он может лишь на тех, с кем постоянно общается. А много ли их? Спросим себя - мы, жители городских многоэтажек - знакомы мы хотя бы со всеми соседями по лестничной площадке? Сколько человек вообще видят, как мы живем, чтобы судить о нас по этому признаку? Около десятка?
Урбанизация убила соседскую общину, в которой каждый знал жизнь всех, и все знали жизнь каждого. Мы безразличны соседям, в лучшем случае нас воспринимают функционально (социологи называют это ролевым поведением). Поэтому реально повлиять своей жизнью мы можем лишь на членов своей семьи да на немногочисленных друзей дома (как правило, соседями не являющихся). Очень хорошо, что мы можем повлиять хотя бы на них, это абсолютно необходимо - но остальной мир все-таки по-прежнему тонет в грехах и идет в ад, пока немногие живут своей праведной жизнью.
3) Нужна миссия среди пожилых, а не молодых. Эту оригинальную идею выдвинул протоиерей Олег Стеняев в своем недавнем выступлении на РНЛ («Мы должны ориентировать нашу миссию на пожилых людей», http://www.ruskline.ru/news_rl/2010/07/01/protoierej_oleg_stenyaev_my_dolzhny_orientirovat_nashu_missiyu_na_pozhilyh_lyudej/). Его выступление заслуживает тщательного рассмотрения уже потому, что о. Олег - один из немногих участников «дискуссии», который не демонизирует противоположный лагерь, а честно пытается разобраться в запутанном вопросе. Кроме того, его находки весьма интересны.
О. Олег прежде всего озаботился определением границ миссионерской открытости - что действительно давно пора сделать. Как принято, он стал искать эти границы в апостольской миссии, и - не нашел их. В самом деле, если апостол Павел готов даже быть отлученным от Христа, лишь бы это помогло обращению язычников - границ миссионерской открытости и вправду не существует. Миссионер не только может, но и должен «стать всем для всех, чтобы спасти хотя бы немногих». По сравнению с таким уровнем открытости - что там какая-то куртка с заклепками!
Но о. Олег пошел дальше: в поисках границ он распространил на язычников апостольское учение об отношении к еретикам: «Прежде всего, надо определиться с допустимостью миссионерской открытости. Евангельское учение о самарянах и есть Евангельское учение об отношении Христа к сектантам (еретикам)». Отсюда, в качестве границ миссионерской открытости предлагаются такие формулы как: «еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся», и «кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его».
Заметим, что этими формулами устанавливаются отнюдь не границы миссионерской открытости (допустимых для миссионера отклонений от обычного поведения), а границы общения с еретиками. Очевидно, что к миссии они не применимы. В самом деле, попробуйте представить себе хотя бы свт. Николая Японского, основывающего православную церковь в Японии посредством не пускания на порог буддистов и синтоистов. Впрочем, о. Олег использует эти формулы лишь для постулирования, что какие-то границы миссионерской открытости все же должны быть - видимо, по аналогии. Сами же эти границы так и остаются неустановленными, и даже критерии их установления не выявляются. Добросовестность о. Олега вне сомнений, поэтому приходится считать, что ни апостольское учение, ни каноны Церкви таких границ не устанавливают.
Молодежную миссию о. Олег считает возможной, но нецелесообразной по причине ее низкой эффективности - в свою очередь, обусловленной доминированием в юности и молодости (приблизительно 15-35 лет по оценке о. Олега) сексуальных мотиваций. При этом он, похоже, считает указанное доминирование безусловным и непреодолимым - что, по меньшей мере, спорно.
Общеизвестно и демонстрируется всем ходом истории, что юность и молодость - период наивысшей деловой, гражданской и политической активности, время «великих дел». Именно эта возрастная категория в каждый период времени являет собой основной кадровый потенциал общественного развития. Не будем далеко отклоняться от темы - но в каком возрасте находились апостолы, когда Учитель отправил их на служение? Все это показывает, что доминирование сексуальных мотиваций вовсе не так уж безусловно и непреодолимо.
Наконец, проблема эта возникла не вчера, и решение ее давно найдено. Его указывает тот же апостол Павел: честной брак. Посредством венчания мы из сексуально озабоченных отрока и отроковицы получаем молодую православную семью, готовую на любое служение: ведь сексуальные потребности удовлетворяются нормативным для общества образом, а активность-то никуда не делась! Не случайно в традиционных обществах повсеместно были приняты ранние браки, и лишь с 18 века, под воздействием распространяющихся из Европы идей гуманизма, просвещения, прав человека, общечеловеческих ценностей и, наконец, планирования семьи - брачный возраст стал увеличиваться.
Этого решения о. Олег, однако, не видит, и потому, считая приведенный им аргумент неотразимым, переходит к главному. Но здесь нужна длинная цитата, потому что важен контекст:
«Следовательно, программа миссионерской работы среди молодых людей не должна превращаться в апологию юности, как самого страшного периода в жизни каждого человека. Более того, обучение молодых людей миссионерской программой представляется достаточно проблематичным, так как этим людям надлежит обрести нравственную и духовную вменяемость, после чего они могут включаться в подобную программу. Следовательно, сама ставка на молодежь в деле миссионерского пробуждения ничем не оправдана. Скорее всего, главным объектом миссионерской деятельности и гуманитарной помощи Церковь должна избрать людей пожилого возраста. Стоит задаться вопросом: почему мы всё время говорим - молодежь, молодежь, молодежь? Что они инвалиды? Сейчас другая ситуация, человек преклонных лет даже на работу не может устроиться. А когда человек молод, то для него всё открыто. Поэтому молодежь надо воспитывать на программах, которые занимаются пожилыми людьми. Мы должны ориентировать нашу миссию на пожилых людей, потому что эти люди готовятся отправиться в иной мир, это очень важный и ответственный период в жизни человека. Мы должны гуманитарные программы ориентировать на пожилых людей, которые в большинстве составляют наших прихожан, а молодежь, принимая участие в таких программах для пожилых людей, будет проходить настоящую школу духовного взросления и обретения нравственной и религиозной вменяемости».
Сама по себе идея воспитания молодежи на программах помощи пожилым людям бесспорна. Ее давным-давно используют, в частности, протестанты - так что есть опыт, есть от чего отталкиваться. Но вот вопрос: откуда взять такую молодежь, которая вместо дискотеки пойдет старушке квартиру убирать? Ее ведь придется для этого сначала обратить! Получается: миссия среди молодежи нужна уже хотя бы для того, чтобы обеспечить кадрами программу гуманитарной помощи пожилым.
Но ведь о. Олег предлагает не просто организовать гуманитарную помощь пожилым людям: его новация состоит в организации миссии среди неверующих пожилых в форме гуманитарной помощи силами молодежи. И эта идея замечательна! Правда, для этого придется молодежь не просто обращать, но и катехизировать, а затем обучать на миссионеров. А так как далеко не все, кому проповедано слово Божие, обращаются, не все из обращенных проходят катехизацию, и не все из прошедших катехизацию пойдут на миссионерские курсы - масштабы молодежной миссии придется расширить в разы. Но и это осуществимо.
Только куда же дел о. Олег свою логику? Ведь его идея опирается на два взаимоисключающих тезиса:
а) молодежь, в силу сексуальной озабоченности, непригодна даже для того, чтобы быть объектами миссии, и
б) эта же самая молодежь вполне пригодна для того, чтобы быть субъектами миссии. Невзирая на свою сексуальную озабоченность и «духовную негениальность».
Завершая обзор выступления о. Олега, нельзя не обратить внимания на крик души: «Стоит задаться вопросом: почему мы всё время говорим - молодежь, молодежь, молодежь? Что они, инвалиды?». Он искренен: о. Олег действительно не понимает, при чем тут молодежь? И не он один - так что этим вопросом придется заняться. Но подойдем к нему не сразу.
«Неоязычники»?
Распространено представление, что современные неверующие - на самом деле неоязычники. Причем распространено у обеих сторон: я встречал его и у о. Андрея Кураева, и у о. Всеволода Чаплина, и у авторов, публикующихся на РНЛ. На мой взгляд, это представление ошибочно, причем - опасно ошибочно: восприятие неверующих как язычников дезориентирует как саму миссию, так и отношение к ней.
Насколько я могу судить по проведенному мною (довольно поверхностному) обзору публикаций, где затрагивается эта тема, истоки данного ошибочного представления коренятся в подмене, изящно описанной о. Андреем Кураевым в одном из своих интервью (излагаю по памяти): «язык» - это народ, то есть языческая религия - это народная религия. Смысл подмены в том, что многозначное слово «народ» употребляется без уточнения значения, и слушателем (читателем) по умолчанию воспринимается в общепринятом сегодня социальном смысле: простой народ. В результате достигается желаемый о. Андреем эффект: язычество как народная религия оказывается эквивалентным суеверию. В действительности же «язык» - это народ в этническом смысле, т.е. племя, этнос. А язычество - племенная религия.
Почему это важно различать? Потому что язычество (то, которое было до христианства) - это религия, а суеверие - это магия.
Религия - это связь с Богом (богами). Такая связь возможна, только если боги - личности. Языческие боги - несомненные личности. Они реальны, имеют облик (хотя могут его менять), обладают волей и страстями (совсем как люди!), они дружат, ссорятся и воюют между собой, с ними можно договариваться, спорить, сражаться, их даже можно (в принципе) обманывать и побеждать. Каждый язычник знает, что реальны не только боги его племени, но и боги всех других племен: в этом смысл политеизма. Предпочтение своих богов не влечет отрицания остальных. Короче говоря, в языческой картине мира боги не только присутствуют, но и занимают весьма важное место: без них не прожить.
Магия безлична - как и материальная природа. Брошенный в небо камень обязательно упадет на землю (и можно рассчитать, когда, куда и с какой силой). В норме ничья воля здесь не проявляется, что и позволяет науке «выводить Вседержителя за скобки». Исключения возможны, когда все же вмешивается чья-то воля: если я подставлю что-нибудь на место падения камня - то камень упадет не на землю, а на эту подставку. Что опять же можно рассчитать. Вот так и магия: управление некими невидимыми, но действенными стихийными силами. Законы магии столь же абсолютны, как и законы природы: правильное осуществление магом определенных действий обязательно дает предсказуемый результат. С аналогичным исключением: если в это же время другой маг производит другие действия - то результат становится малопредсказуемым. Хотя и подчиняется тем же законам.
То есть, в картине мира суеверного человека Бога (или богов) может и не быть: они здесь не обязательны. А если и есть, то никак с суевериями не сочетаются (так называемое клиповое сознание). Хороший пример последнего - обрядоверие: люди одновременно верят в Бога и в то, что святая вода обязательно, независимо ни от чего, им поможет. Тогда как на самом деле даже Святое Причастие не исполнит человека благодатью Святого Духа - если человек не готов принять ее.
Итак, что же собой представляют современные российские граждане в терминах оппозиции «язычество-суеверие»? Мне не доводилось слышать о серьезных исследованиях на эту тему (опросы ВЦИОМа и пр. не в счет). Остается обратиться к экспертам, и здесь незаменимым оказывается о. Андрей Кураев, постоянно мотающийся с лекциями по всей канонической территории - то есть общающийся с этими самыми гражданами. По мнению о. Андрея, его аудитория характеризуется всеверием - т.е. люди одновременно верят во все: от черной кошки, экстрасенсов и приворотов до обрывков буддистских и сайентологических представлений вкупе с православными. Потому о. Андрей и говорит, что атеистов (верящих в то, что Бога нет) у нас так мало, что их впору записывать в Красную книгу. Вот это всеверие и именуется неоязычеством.
Конечно же, это не язычество. В пакете представлений современного человека языческих (т.е. этнических) богов нет вообще. Ни в каких богов такие люди на самом деле не верят. Если бы верили, - погрязли бы в противоречиях.
Язычники верили во многих богов, но там никакого противоречия не возникало: у каждого языческого бога была своя зона власти и свои границы компетенции. В сознании современного человека ничего похожего на эту систему не наблюдается. На самом деле современные люди в большинстве просто считают, что все религии обращены к одному и тому же Богу, но под разными именами. Понятно, что такая позиция отвергается всеми современными религиями. Не верят они всерьез и в магию: просто считают, что «что-то такое есть», и потому «на всякий случай» имеет смысл пользоваться и приворотами, и святой водой. По сути они - неверующие, но не атеисты (отвергающие существование Бога), а агностики (что-то или кто-то есть, а что или кто - непонятно, да и не очень важно). Но, в отличие от западных интеллигентов-агностиков, таковыми себя не осознают.
А почему их все-таки считают язычниками? Да просто по привычке! Принято, не особенно раздумывая, относить к язычеству все, что не подпадает под признаки какой-либо из мировых религий или известных ересей. Когда-то, в первое тысячелетие христианства, это было правильно, - с тех пор и пошло. То, что современное общество кардинально отличается от традиционного, еще понять надо.
Апостольская и современная аудитория
Распространенное представление о современной миссии - это видение ее образца в апостольской миссии. Причем с обеих сторон. Одни утверждают: «Надо проповедовать как апостолы», другие - «Мы следуем апостолу Павлу». Печальная ирония состоит в том, что следовать апостольскому примеру сегодня невозможно.
Дело не только в том, что апостолы, в отличие от современных миссионеров, проповедовали под сугубой благодатью Святого Духа, творили чудеса и даже воскрешали мертвых. Дело также и не в том, что нам очень мало известно о том, как проповедовали апостолы - ибо вовсе не это было целью написания книг Нового Завета. Дело в том, что у апостолов и современных миссионеров - кардинально разные аудитории.
Аудиторию апостолов составляли иудеи и «еллины» - разнообразные язычники. Нас интересуют, понятно, последние. Выше я уже отмечал основное отличие язычников от современных неверующих: в их картине мира боги уже есть. Особенность «еллинов» (язычников восточной части Римской империи) в том, что они находились в ситуации религиозного выбора.
Варвар знает, что на своей территории его племенные боги сильнее всех соседних - и, напротив, на территории соседнего племени уже их боги сильнее его богов. Это понятно, привычно, и известно, что делать: приносить жертвы тем богам, на территории которых ты в данный момент находишься. Но «еллины» в Римской империи пребывали в ситуации размывания этнических границ. Коренные жители каждой исторической местности еще помнили, какие боги - их, но они зачастую становились меньшинством в бывшей «своей» местности.
Для того чтобы все, независимо от происхождения, могли молиться и приносить жертвы своим богам, в крупных городах создавались пантеоны: места, где соседствовали алтари во имя всех известных в данной местности богов. Дальше всех пошли афиняне: они добавили алтарь «неведомому богу». В результате совершенно запутался вопрос, где и когда какой бог сильнее.
По этой причине языческое население империи так естественно восприняло идею обожествления императора: у империи наконец-то появился свой территориальный бог. Ведь всем было ясно, что такая могучая империя не могла бы возникнуть и существовать без покровительства очень сильных богов - но каких? Обожествление императоров дало ответ на этот вопрос, причем ответ вполне языческий: сам факт удачи (достижения императорского престола) был свидетельством божественного достоинства. По этой же причине в крупных городах и в гарнизонах получил распространение совершенно посторонний Риму, пришедший из Персии митраизм. Митраизм - одна из ранних мировых религий, она не привязана к этносу и территории, и уже потому более подходила для полиэтничной империи.
Короче говоря, языческая аудитория апостольской проповеди была в массе серьезно озабочена религиозным выбором, она искала бога, которому можно доверить свою судьбу. Зерно падало на вспаханную и подготовленную почву. Современную аудиторию приходится характеризовать противоположно.
Выше уже охарактеризована аудитория лекций о. Андрея Кураева, и эта характеристика разительно отличается от характеристики апостольской аудитории. Но аудитория о. Андрея вовсе не представляет репрезентативный срез нашего общества. В действительности на его лекции ходят как раз те, кому эти темы хоть в какой-то мере интересны - то есть не просто испытывающие, но отчасти уже и осознавшие свой духовный голод. Это значительная часть студенческой молодежи и людей среднего возраста.
Остальная часть студенческой молодежи, и почти вся не студенческая молодежь (то есть большинство молодежи) практически на эти лекции не ходит: их все эти духовные темы не интересуют, да и язык их обсуждения непривычен. Конечно, и они испытывают духовный голод - но не осознают его духовной природы, а потому не могут и утолить. Зато они ходят на рок-концерты, на дискотеки и в ночные клубы, вешают на себя всякие фенечки, слабо разбираясь в их символике - и пробуют другие известные суррогаты духовности, в изобилии предлагаемые обществом потребления.
То есть, потенциальная аудитория современной миссии - неверующая, и основная ее часть просто-напросто не интересуется религиозными вопросами. Эту аудиторию надо сначала заинтересовать. Затем - ввести в ее картину мира Бога. Это - задача элементарного религиозного просвещения, которую сегодня пытаются решить через школу, ее же фактически пытаются решать патриарх Кирилл и ряд других священнослужителей через книги и выступления в СМИ, а также такие, адресованные невоцерковленным, издания, как журнал «Фома».
Собственно говоря, эти две задачи - еще не миссия (ибо миссия - это все же проповедь), а лишь подход к миссии. Но подход необходимый, без которого современная миссия действительно ограничивается теми, кто более-менее случайно забрел в храм. Вот эту особенность и упускают из виду те, кто обращается к апостольской проповеди как к образцу для современной миссии.
Апостольская проповедь есть безусловный образец проповеди, но современная миссия - это не только проповедь. А потому неверна формула, обнародованная недавно на форуме РНЛ (в обсуждении последней статьи Игоря Непомнящих, Царствие ему Небесное): «пастырь всегда должен быть пастырем». Всегда - когда он обращается к пастве. Но аудитория современной миссии - еще далеко не паства. Еще нужно добиться, чтобы она воспринимала священнослужителя как своего пастыря, признала его право их учить. И это - тоже предварительная работа, и сама по себе многоэтапная.
Представляется важной объективная причина распространенности подобных взглядов: методологическая ошибка. Я называю эту причину объективной, потому что методологии в советских (и постсоветских) образовательных заведениях не учат. То есть мы, современные российские граждане, можем постигнуть искусство правильного рассуждения исключительно путем самообразования.
Ошибка состоит в автоматическом перенесении сакральности с «что» на «как». Писание священно, потому что содержит божественные истины. То есть вечные, не зависящие от времени. Вот эти (именно эти, без каких-либо отклонений) истины и должна доносить до аудитории миссионерская проповедь. Но как их доносить - вопрос уже места и времени.
Намек на это содержится в празднике Пятидесятницы, когда Святой Дух снизошел на апостолов, и - они заговорили на разных языках. Зачем? Чтобы нести одни и те же вечные истины каждому на понятном именно ему языке. И лишь буквалисты могут считать, что имеются в виду исключительно языки разных народов. А священники, похоже, считают методы работы апостолов с их аудиторией столь же сакральными, как и те вечные истины, которые они несли - и которые должны нести мы.
Почему надо идти к рокерам и байкерам
Диакон Владимир Василик, весьма уважаемый мною (как за дисциплину ума, так и за то, что он никогда не демонизирует своих оппонентов), в своей статье «О миссии истинной и ложной» (http://www.ruskline.ru/news_rl/2010/06/19/o_missii_istinnoj_i_lozhnoj/) сочувственно цитирует народное мнение:
«Неоднократно приходилось слышать среди не очень верующих моих друзей и сослуживцев суждение: «Мы люди грешные, мы такие-сякие, мы пьяницы, но в Церкви мы видеть этого не хотим». Когда я рассказывал, что отец Андрей Кураев проповедовал на рок-концерте, то не очень верующие люди спрашивали недоуменно: «Он что с ума сошел? Неужели он забыл о своем диаконском достоинстве? Куда он пошел?»
Ущербность выраженной здесь позиции заведомо очевидна и самому о. Владимиру, он прекрасно понимает, что спасение заблудших душ важнее собственного достоинства. И если он сочувственно цитирует ее - то, думаю, лишь потому, что идут к рокерам и байкерам - обновленцы. Именно обновленцы фактически ведут молодежную миссию - не потому, что они ее как-то монополизировали, а потому, что больше никто вести ее не желает. В результате молодежная миссия прочно соединена с обновленчеством в сознании даже такого строго мыслящего ученого, как о. Владимир.
Давайте, однако, попробуем провести мысленный эксперимент: разделить молодежную миссию и обновленцев. Попробуем представить себе, будет ли нас так же возмущать молодежная миссия, если ее будет вести не обновленец, а нормальный православный миссионер?
Итак, почему миссионеру нужно идти именно к рокерам и байкерам? Потому что рокеры и байкеры - это, выражаясь языком социальной психологии, референтные группы для современной молодежи. Они авторитетны для молодежи - в той мере, в какой молодежь вообще признает авторитеты. То есть через эти, сами по себе малочисленные, группы можно заинтересовать Православием основную массу молодежи.
Кроме того, рокеры и байкеры интеллектуально и культурно более развиты и образованы, чем молодежь в среднем. Рокеры создают композиции, пишут песни и исполняют их - это труд, причем труд творческий. Байкеры не просто гоняют на мотоциклах: они их любят, ухаживают за ними, чинят их, придумывают и создают всякие приспособления и усовершенствования. Все это требует гораздо более глубокого знания техники, чем просто вождение - а также множества различных умений. По сути байкеры - это мотолюбители: весьма почтенная, по советским понятиям, категория, к ним не грех и за консультацией прийти по техническому вопросу. По этим причинам миссионерам легче общаться с рокерами и байкерами - примерно как со студенческой молодежью.
Дело в том, что современная молодежь, выросшая уже в постсоветское время, когда школа перестала передавать смыслы, ограничиваясь передачей информации, воспитывается (рекламой и прочими средствами массовой индоктринации) как, прежде всего, потребители. Их ценности сдвинуты в сторону легко (без духовных усилий) получаемых удовольствий и столь же легко (знаками, без изменения себя) достигаемого престижа. То есть, у них хорошо развиты потребности в удовольствиях и вещах, являющихся знаками престижа, но слабо развиты интеллектуальные потребности и почти не развиты духовные потребности. Что и требуется обществу потребления.
Конечно, всему этому противостоит семейное воспитание. Но надо учитывать, что большинство современных семей сами уже поражены потребительскими ценностями (это идет еще с брежневских лет), и потому противостоять воздействию СМИ не могут. Число православных семей растет, но их все еще значительное меньшинство даже среди этнических русских. В статистическом плане наша православная молодежь (в молодежной среде) сегодня является маргинальной группой.
Молодежи обязательно надо общаться - и общество потребления охотно удовлетворяет эту потребность, предоставляя молодежи «замечательные места» для общения: дискотеки. Про дискотеки наши охранители молчат - видимо, потому, что миссионеры туда не ходят, значит, это не сатанинское действо.
На самом деле именно дискотека (а не рок) есть вполне сатанинская машина, эффективно замещающая общение на (хотя бы) душевном уровне его имитацией на животном уровне. Противостоять этой машине возможно лишь двумя способами: уйти или прекратить ее существование. Миссионерам там действительно делать нечего.
Рок-концерты - это, в конце концов, лишь крупные города, да и то нерегулярно, а дискотеки есть везде и «работают» каждый день. Поэтому основная масса нашей молодежи, особенно в провинции, регулярно воспитывается (читай - расчеловечивается) именно на дискотеках. К счастью, молодежь не только посещает дискотеки, и потому добраться до нее все-таки можно. Рокеры - один из самых мощных каналов: аудитория рок-концертов суммарно не так велика, но тираж дисков значительно выше, а уж сколько аудио и видеофайлов скачивается из сети.... Но что же можно сделать с помощью рока?
Конечно, проповедовать Православие через посредство рока вряд ли возможно (хотя спиричуэлс американских негров - это, собственно, псалмы). Говорить о «православном роке» на том основании, что ряд рокеров - православные, и некоторые их произведения написаны на православные темы, наверное, преждевременно. В лучшем случае можно сказать, что эти произведения - не антиправославные.
Но рок (в отличие от дискотечной поп-музыки, где человеческий голос используется просто как еще один генератор звука) - это песни, имеющие смысл. И смысл этот может быть душевным, а то и духовным. Каким именно - это уже надо смотреть конкретно. Ведь сатанинский рок - тоже духовный, только духовность эта имеет противоположный знак.
Так или иначе, благодаря своей осмысленности рок может - в принципе - быть использован для первых этапов современной молодежной миссии. На самом деле - ведь нужно раскрыть молодежи глаза на тот факт, что терзающий ее голод есть голод духовный. Нужно объяснить ей его причину. Нужно довести до ее сознания, что Бог - есть, и Он ждет их. После этого уже возможна проповедь. Ну, а если удастся с помощью рока донести до молодых мысль, что прийти к Богу можно, лишь изменяя себя... Иногда (редко) удается:
Видишь - там, на горе, возвышается крест,
Под ним десяток солдат. Повиси-ка на нем!
А когда надоест - возвращайся назад,
Гулять по воде, гулять по воде,
Гулять по воде со мной.
А зачем нам молодежь?
«Русская линия» (теперь - «Русская народная линия») - пожалуй, самый информационно насыщенный из патриотических ресурсов за что специальное спасибо Дорогой редакции. В силу этого постоянные читатели РНЛ относятся к самым осведомленным в ситуации русским людям: они прекрасно знают, что творится и у нас, и в мире, к чему идет и чем может кончиться, если не принимать мер. Тем не менее, когда речь заходит о церковных делах - все это напрочь игнорируется. Церковное - отдельно, а мирское - отдельно.
Глобальный кризис, демографическое вымирание, пьянство, наркомания, террор рекламы и либеральных СМИ, ЕГЭ, ювенальная юстиция, либеральный саботаж в госаппарате - все это есть, но где-то на другой планете, наличие всего этого никак не влияет на Церковь и ее задачи в мире. А на этой планете есть только церковный народ и небольшая, но очень активная группа «миссионэров»-обновленцев. Вот угомонить бы их - и настанет на земле мир и в человецах благоволение. Примечательный эффект клипового сознания. Только этим можно объяснить искреннее непонимание необходимости в молодежной миссии.
Ведь так просто! Если, по о. Олегу Стеняеву, считать молодежью возрастную группу от 15 до 35 лет - то всего через 20 лет именно нынешняя молодежь будет вершить все дела. Именно она будет ведущей во власти, в бизнесе, в СМИ... И если хотя бы 30-40 процентов этой молодежи к тому времени не будет воцерковлено - как вы думаете, какая идеология будет господствовать в России? Правильно: либеральная. Причем оголтелая - с нашей-то российской склонностью доводить любое заимствование с Запада до гротеска.
Еще короче: если не будет активной и массовой молодежной миссии - то очень скоро не будет и России. И русского народа: потому что русский народ без России существовать не может. А Русской церкви (тому, что от нее останется) придется налаживать отношения с другой администрацией - китайской, например. Обосновывать это я считаю излишним: достаточно вспомнить то, что в клиповом сознании находится на другой полке - и все станет мучительно ясно.
Таков мирской смысл православной молодежной миссии. Конечно, Церковь вправе быть равнодушной к мирским смыслам своей деятельности (и бездействия): она не от мира сего. Но как-то, знаете ли, не хочется. Наверное, неправильный я православный - меня не только собственное спасение волнует.
А ведь, в действительности, и обновленцы, и охранители одинаково переоценивают силу диавола. Обновленцы считают, что современный секулярный и потребительский мир очень силен, с ним не справиться, и потому нужно слегка (они так считают, что слегка) прогнуться под него - чтобы выжить и стать сильнее. Охранители считают, что диавол очень усилился - значит, настали последние времена, и осталось лишь призывать: «Ей, гряди, Господи!»
На самом же деле ускоряющийся по экспоненте темп сатанинских атак означает совсем другое: нынешние приспешники диавола чувствуют свой близкий конец, и торопятся - вдруг успеют! Ведь диавол не Бог, и он не всеведущ. Он просто накопил огромный - от начала времен - жизненный опыт. Но конца света в его жизненном опыте еще нет. Потому и сказано, что срок знает только Отец. А не диавол, и уж тем более не мы - невзирая на все наши прозрения.
