Каждый петербуржец знает, что такое крепость Шлиссельбург - знаменитое укрепление Орешек, основанное в 1323 году на острове, лежащем в истоке Невы. А гости города ломают голову, как бы попасть в эту крепость, ведь она далеко, да еще и на воде. Увы, не каждый горожанин подскажет это приезжему, да и сами питерцы вовсе не валят валом на остров.
Без воды
Причина проста: недостаток информации. Многие почему-то уверены, что надо обязательно приставать к какой-нибудь теплоходной экскурсии по Неве. Это за-блуждение. Нынче Орешек доступен, как никогда. Можно доехать на электричке до станции Петрокрепость (поселок имени Морозова) на правом берегу Невы, до-ждаться на пристани катера и вступить на вожделенную землю острова. А можно добраться на маршрутке или автобусе до города Шлиссельбурга (это левый берег Невы), там либо музейный катер вас заберет, либо частник на моторке. Обслуживание туристов - один из видов местного заработка. Простые моторки, которые обычно служат в рыболовецких целях, по случаю превращения в водные такси устилаются по скамьям протертыми ковриками.
Прежде чем вы двинетесь к острову, запаситесь водой и питьем: разносолов в крепости нет. Бутылки минералки, и то не купить. Здесь можно разжиться только духовной пищей: в будочке, где продают билеты, предлагают книжки о Шлиссельбурге. Впрочем, особенно напиваться, хотя бы и минералкой, не рекомендуем. Ведь на острове для туристов нет и туалетов. То дощатое сооружение, которое притулилось под стеной, своим видом навевает первобытную тоску. Поэтому импровизированными туалетами служат задворки крепости, вход туда ничем не прегражден, а поток туристов не так велик, чтобы нельзя было найти себе укромный уголок.
Но отвлечемся от низменных проблем. Не за тем же мы приплыли сюда по воле волн, чтобы искать удобства. Перед нами - настоящая средневековая крепость, наполовину в руинах, наполовину отреставрированная. Именно в такой пропорции лице-зрение Шлиссельбурга доставляет истинное удовольствие: и поклонникам укреплений-новоделов типа Старой Ладоги, и ценителям настоящих, пусть и полуразрушенных, историко-архитектурных объектов.
В блокаде
На самых руинированных объектах висят таблички: "В здание не входить, возможен обвал". Но бесшабашные посетители, как горные козлы, скачут по развалинам, рискуя своротить шею. Никто их не останавливает - штат сотрудников малочислен, да и люди взрослые сами должны понимать. Одни умудряются обскакать по периметру стен всю крепость, а другие залезают на колокольню Иоанновского собора, оставленного в руинах как памятник защитникам крепости во время Великой Отечественной войны. Ведь крепость так и не сдалась - ее гарнизон оборонялся 500 дней.
Здесь найдется что посмотреть и любителям средних веков - старинные, частично восстановленные башни и стены, и адептам археологических изысканий - раскопы новгородских укреплений выставлены на всеобщее обозрение. А уж для тех, кто интересуется военной историей, и любителей старинных тюрем (как говорят музейщики, это довольно многочисленная категория посетителей) здесь настоящее раздолье.
Тюрьмой крепость стала очень давно. Считается, что первой узницей была опальная жена Петра I Евдокия Лопухина (та самая царица Авдотья, которая пожелала Петербургу быть пусту). Потом туда отправили несчастного Ивана Антоновича, внучатого племянника императрицы Анны Иоанновны. К концу XVIII века крепость была разжалована из действующих укреплений и стала политической тюрьмой. Для VIP-заключенных выстроили спецтюрьма - "Секретный дом" в цитадели. Цитадель тоже удивительное сооружение - крепость в крепости. Даже если враг захватил бы всю крепость, остатки гарнизона могли бы еще удерживать цитадель до подхода подмоги.
Будка царя
В стенах цитадели были сделаны сводчатые галереи для хранения боезапаса и продовольствия. И хотя они были заложены за ненадобностью еще в XIX веке, осталось несколько "нор", в одной из которых летом проживает музейный пес Малыш. Малыш - существо добродушное, терпеливо относящееся к эскурсантам, но не переносящее двух форм жизни: других собак, которых иногда притаскивают посетители крепости, и мышей. Первых он облаивает, вторых просто душит, но не ест. Пропитанием Малыш не обижен - у него в "норе" на охапке сена, постеленного для мягкости на тюремные камни, стоят плошки со всякими собачьими деликатесами. Эти-то плошки и сено и сгубили двух впечатлительных туристок. Тетки шли медленно, круглыми глазами разглядывая одну из самых страшных тюрем империи, и вдруг одна, увидев малышово жилье, воскликнула: "Ой, вот здесь, наверное, и сидел бедный Иван Антонович!" Другая поддакнула: "И впрямь как скотину держали невинного..."
В Секретной тюрьме теперь музей, рассказывающий о невеселой жизни ее "постояльцев". Но это маленькое узилище. Когда политических стало через край, пришлось строить новую тюрьму - ее называют Народовольческой. Выглядит она вполне прилично, многие рабочие общежития в России куда страшнее. Но, как утверждают историки, надзиратели умели создать заключенным такую атмосферу, что самые стойкие революционеры, у которых не дрогнула рука кинуть бомбу в царя или пристрелить губернатора, сходили с ума и кончали с собой. Здесь, естественно, тоже музей соответствующей тематики.
Откровенно говоря, несколько тяжеловесные экспозиции навевают скуку. Понятно, что весело здесь не должно быть - но хотя бы не тоскливо. Распаренные на солнце экскурсанты заскакивают в могильный холод музеев и выскакивают оттуда очень резво. К слову, на момент музеефикации крепости история революционной деятельности была единственным поощряемым направлением в работе Шлиссельбурга. Теперь силами научных сотрудников музея создана новая экскурсия, посвященная фортификации (ну не все способны слушать проникновенные рассказы о мужественных соратниках Ульянова-старшего). Сотрудников очень мало, но их выручает то, что работа в крепости - сезонная: с мая по октябрь. Кто-то из них летом живет в Шлиссельбурге, кто-то - в Морозовке на музейной даче, а некоторые каждый день мотаются в город. Как только Нева замерзает, шлиссельбургские "узники" отправляются в другую крепость - Петропавловскую, где раскинулась основная база Музея истории города, которому и принадлежит Орешек.
N 34, 25 августа 2004 г.
Без воды
Причина проста: недостаток информации. Многие почему-то уверены, что надо обязательно приставать к какой-нибудь теплоходной экскурсии по Неве. Это за-блуждение. Нынче Орешек доступен, как никогда. Можно доехать на электричке до станции Петрокрепость (поселок имени Морозова) на правом берегу Невы, до-ждаться на пристани катера и вступить на вожделенную землю острова. А можно добраться на маршрутке или автобусе до города Шлиссельбурга (это левый берег Невы), там либо музейный катер вас заберет, либо частник на моторке. Обслуживание туристов - один из видов местного заработка. Простые моторки, которые обычно служат в рыболовецких целях, по случаю превращения в водные такси устилаются по скамьям протертыми ковриками.
Прежде чем вы двинетесь к острову, запаситесь водой и питьем: разносолов в крепости нет. Бутылки минералки, и то не купить. Здесь можно разжиться только духовной пищей: в будочке, где продают билеты, предлагают книжки о Шлиссельбурге. Впрочем, особенно напиваться, хотя бы и минералкой, не рекомендуем. Ведь на острове для туристов нет и туалетов. То дощатое сооружение, которое притулилось под стеной, своим видом навевает первобытную тоску. Поэтому импровизированными туалетами служат задворки крепости, вход туда ничем не прегражден, а поток туристов не так велик, чтобы нельзя было найти себе укромный уголок.
Но отвлечемся от низменных проблем. Не за тем же мы приплыли сюда по воле волн, чтобы искать удобства. Перед нами - настоящая средневековая крепость, наполовину в руинах, наполовину отреставрированная. Именно в такой пропорции лице-зрение Шлиссельбурга доставляет истинное удовольствие: и поклонникам укреплений-новоделов типа Старой Ладоги, и ценителям настоящих, пусть и полуразрушенных, историко-архитектурных объектов.
В блокаде
На самых руинированных объектах висят таблички: "В здание не входить, возможен обвал". Но бесшабашные посетители, как горные козлы, скачут по развалинам, рискуя своротить шею. Никто их не останавливает - штат сотрудников малочислен, да и люди взрослые сами должны понимать. Одни умудряются обскакать по периметру стен всю крепость, а другие залезают на колокольню Иоанновского собора, оставленного в руинах как памятник защитникам крепости во время Великой Отечественной войны. Ведь крепость так и не сдалась - ее гарнизон оборонялся 500 дней.
Здесь найдется что посмотреть и любителям средних веков - старинные, частично восстановленные башни и стены, и адептам археологических изысканий - раскопы новгородских укреплений выставлены на всеобщее обозрение. А уж для тех, кто интересуется военной историей, и любителей старинных тюрем (как говорят музейщики, это довольно многочисленная категория посетителей) здесь настоящее раздолье.
Тюрьмой крепость стала очень давно. Считается, что первой узницей была опальная жена Петра I Евдокия Лопухина (та самая царица Авдотья, которая пожелала Петербургу быть пусту). Потом туда отправили несчастного Ивана Антоновича, внучатого племянника императрицы Анны Иоанновны. К концу XVIII века крепость была разжалована из действующих укреплений и стала политической тюрьмой. Для VIP-заключенных выстроили спецтюрьма - "Секретный дом" в цитадели. Цитадель тоже удивительное сооружение - крепость в крепости. Даже если враг захватил бы всю крепость, остатки гарнизона могли бы еще удерживать цитадель до подхода подмоги.
Будка царя
В стенах цитадели были сделаны сводчатые галереи для хранения боезапаса и продовольствия. И хотя они были заложены за ненадобностью еще в XIX веке, осталось несколько "нор", в одной из которых летом проживает музейный пес Малыш. Малыш - существо добродушное, терпеливо относящееся к эскурсантам, но не переносящее двух форм жизни: других собак, которых иногда притаскивают посетители крепости, и мышей. Первых он облаивает, вторых просто душит, но не ест. Пропитанием Малыш не обижен - у него в "норе" на охапке сена, постеленного для мягкости на тюремные камни, стоят плошки со всякими собачьими деликатесами. Эти-то плошки и сено и сгубили двух впечатлительных туристок. Тетки шли медленно, круглыми глазами разглядывая одну из самых страшных тюрем империи, и вдруг одна, увидев малышово жилье, воскликнула: "Ой, вот здесь, наверное, и сидел бедный Иван Антонович!" Другая поддакнула: "И впрямь как скотину держали невинного..."
В Секретной тюрьме теперь музей, рассказывающий о невеселой жизни ее "постояльцев". Но это маленькое узилище. Когда политических стало через край, пришлось строить новую тюрьму - ее называют Народовольческой. Выглядит она вполне прилично, многие рабочие общежития в России куда страшнее. Но, как утверждают историки, надзиратели умели создать заключенным такую атмосферу, что самые стойкие революционеры, у которых не дрогнула рука кинуть бомбу в царя или пристрелить губернатора, сходили с ума и кончали с собой. Здесь, естественно, тоже музей соответствующей тематики.
Откровенно говоря, несколько тяжеловесные экспозиции навевают скуку. Понятно, что весело здесь не должно быть - но хотя бы не тоскливо. Распаренные на солнце экскурсанты заскакивают в могильный холод музеев и выскакивают оттуда очень резво. К слову, на момент музеефикации крепости история революционной деятельности была единственным поощряемым направлением в работе Шлиссельбурга. Теперь силами научных сотрудников музея создана новая экскурсия, посвященная фортификации (ну не все способны слушать проникновенные рассказы о мужественных соратниках Ульянова-старшего). Сотрудников очень мало, но их выручает то, что работа в крепости - сезонная: с мая по октябрь. Кто-то из них летом живет в Шлиссельбурге, кто-то - в Морозовке на музейной даче, а некоторые каждый день мотаются в город. Как только Нева замерзает, шлиссельбургские "узники" отправляются в другую крепость - Петропавловскую, где раскинулась основная база Музея истории города, которому и принадлежит Орешек.
N 34, 25 августа 2004 г.
