Размышления о логике управления в российском высшем образовании

Одним из самых возмутительных итогов реформ высшего образования в России стала вопиюще несправедливая эксплуатация труда преподавателей. Есть один малоизвестный широкой публике факт: до сих пор не существует НИКАКОГО общероссийского нормативного акта, который определял бы размер преподавательской нагрузки - объем лекционной нагрузки и семинарских занятий. Ее диапазон в российских ВУЗах крайне широк, в основном утвердились пресловутые 900 часов, но бывает и 1000 и 1200. Чтобы было понятно для непосвященных: даже 900 часов, считающиеся в преподавательской среде нагрузкой «при которой жить вполне можно», превышают нормы западных университетов в 2-3 раза! И это не говоря об отсутствии у наших преподавателей таких западных «пряников», как «академические семестры», которые можно посвятить только исследовательской работе. Исторически размер нагрузки на отечественных преподавателей уходит корнями в советскую эпоху, когда сотрудники ВУЗов, за редким исключением занимались ТОЛЬКО преподаванием. Однако сегодня с них требуют еще и научной работы, вернее, ПУБЛИКАЦИЙ.

«Эффективные менеджеры», вставшие на ключевых постах большинства университетов, либо не умеют, либо не хотят связываться с реальной научной работой. Университеты все более превращаются в бизнес. Однако в отличие от обычного бизнеса, где основным «топливом» для процессов служит капитал, для университетского «бизнеса», покровительствуемого Министерством образования и науки РФ, в дело вступает важная добавка в виде того, что антропологи называют символическим капиталом: это различные формы статуса, престижа, известности, уважения и прочего. Можно смело утверждать, что затеянная в университетах (и не только в них) гонка за публикациями в журналах с высоким индексом цитирования есть не что иное, как бизнес, нацеленный на зарабатывание символического капитала. Если у кого-то есть сомнение, приведу простой факт: зарплата доцента в ДВФУ, составляет приблизительно 30 тыс. рублей, а за любую(!) публикацию в журнале, входящем в  SCOPUS или Web of Science, руководство выплачивает 100 тыс. рублей. Никакие другие достижения преподавателя и рядом не стоят по размеру вознаграждения, даже его, казалась бы, основная работа - преподавание!

Давайте на минутку остановимся и подумаем, что происходит. Допустим, университеты хотят развивать научную деятельность. Но ведь ясно, что любое серьезное исследование требует нескольких очевидных условий: 1) наличия у исследователя нужных способностей и квалификации; 2) наличие времени и душевных сил для исследовательской работы; 3) наличие необходимой инструментальной базы. Однако что делает администрация университета? Она на корню губит возможности преподавателей заниматься исследованиями: ведь даже если у вас есть способности, предоставлены средства, но нет сил и времени (а их не может быть при нагрузке 900 часов и более!), вы просто не сможете заниматься передовыми исследованиями. Вы элементарно будете все время в положении «догоняющего» в своей научной области! Ведь, чтобы двигаться вперед, надо знать, что уже сделано, а это требует времени на элементарное чтение научной литературы и спокойное обдумывание прочитанного, его обсуждения с коллегами...

Однако если научная работа все же ведется, то в чем же состоит ее результат? Самый простой и ясный ответ оказался надежно похоронен в разглагольствованиях о статусе отечественной науки! А между тем, результатом научных исследований был, есть и будет ответ на поставленные перед исследователем вопросы, открытие законов природы или социальной жизни, обнаружение новых фактов и их взаимосвязей. Именно это, а не пресловутые публикации в рейтинговых журналах, есть результат настоящей науки! Да, научное сообщество устроено так, что коммуникация играет в нем очень важную роль и потому результаты исследования должны быть опубликованы. Но повторю - не публикации являются результатами научной работы!

Почему же именно публикации вдруг стали так важны для Минобра и руководства университетов? Тут все просто: у руля стоят люди с экономическим мышлением и все, что они делают, подчиняется экономической логике. Французский философ Франсуа Лиотар еще в конце 70-х годов прошлого века предупреждал о грядущей для научных исследований и университетов «легитимации через производительность». Тот факт, что эта логика «прироста производительности» и «самофинансирования» не просто чужда, а порой губительна для таких областей как искусство, наука и т.п., никого, похоже, не смущает. Боюсь, что в руководстве Министерства образования нашли, наконец, «пользу», которую наука и образование должны приносить государству, и эта польза вовсе не воспитание и образование будущих поколений, не прорывы в решении фундаментальных научных задач, нет! Есть гораздо более «полезная» вещь - повышение престижа, улучшение имиджа, усиление влияния России - тот самый «символический капитал»!  Ведь что видит экономист, глядя на нашу науку и ВУЗы? А видит он, что  в общем объеме научных публикаций, который экономист, по-видимому, оценивает на манер валового национального продукта, «валовой» продукт российской науки (особенно ВУЗовской) катастрофически мал.

Приведу пример подобных рассуждений: «"Картина получается мрачная, но она вполне отражает реальность,- заявил "Ъ" начальник аналитического отдела управления академической экспертизы ВШЭ Иван Стерлигов.- Мы видим, что российские ученые из года в год выдают примерно одно и то же количество научных работ, хотя финансирование науки за это время серьезно выросло". В 2000 году из бюджета РФ на гражданские научные исследования было выделено 17 млрд руб., а в 2014-м - 366 млрд руб. За это время количество научных публикаций Китая выросло на 820%, Германии на 51%, а России - примерно на 5%, утверждает эксперт ВШЭ».

Вот же беда бедовая! Что же делать с этими учеными и преподавателями, упорно не желающими наращивать объем публикаций?! Поражает не только сама постановка вопроса, когда о развитии науки судят по валу публикаций, но и по примитивность способов, которыми "эффективные менеджеры" пытаются управлять процессом. Это всевозможные циркуляры и указания! Та же статья напоминает «...президент Владимир Путин издал указ, согласно которому к 2015 году доля публикаций российских исследователей в Web of Science должна увеличиться до 2,44%».  Не отстают в административном "творчестве" от Президента и администрации университетов, утверждая планы по публикациям, грозя ученому люду кнутом санкций и размахивая пряником (да еще каким! в ДВФУ, например, сулят 100 тыс. руб. за публикацию в журнале SCOPUS или Web of Science). Я с большим уважением отношусь к нашему Президенту, но должен констатировать, что в управлении наукой и образованием он разбирается не очень хорошо.  Давайте представим, как такими же мерами развивают, скажем, русское искусство: президент, ректор или иной администратор издает указ написать в год не менее трех мировых шедевров живописи... Скажете, безумие?! А почему никому не кажется безумием требовать от ученых совершать открытия по плану? Или кто-то думает, что в журналах с мировым именем публикуют мелкие, второстепенные результаты? (Бывает, конечно, и такое - коррупция не является сугубо российской прерогативой). Ведь за всем этим стоит одна мысль: не важно, что там будет опубликовано, не важно, где и как проведены исследования, что открыто - лишь бы в ведущем журнале красовался бренд университета. Что такой «менеджмент» на корню губит качество научных исследований, никого не волнует. Как никого не волнует и падение уровня российского образования, особенно в гуманитарной сфере. По большому счету в российских университетах преподавателю, выдающему на гора публикации, готовы простить любой уровень работы со студентами (правда, если он не оформит вовремя отчетность или учебно-методический комплекс дисциплины, то не простят).

Проблема реформы нашей науки и образования в том, что в управлении этими процессами не очень разбираются и так называемые эксперты. Как иначе можно оценить  концепцию нового университета, в котором  «...качество образовательного процесса будет оцениваться не по "фундаментальности" знаний, а по удовлетворенности всех участников процесса его результатами...» [Петр Сафронов]? Конечно, это только одна из множества моделей. И споры в академической среде - дело нормальное и естественное. Разномыслие тут вовсе не вредно. Однако создание крупных федеральных университетов, особенно в регионах, внесло в этот нормальный процесс свои коррективы. Этот проект просчитывался с точки зрения все той же экономической и административной целесообразности. Но к чему это привело в итоге? В реальности преподаватели федеральных университетов оказались почти на положении крепостных в этих гиперкомбинатах по заработку символического капитала! Академические свободы оказались заменены административной вертикалью власти: какие тут могут быть научные споры, когда надо выполнять указ Президента по валу публикаций?! Преподавателям, которые не согласны с политикой администрации какого-либо федерального университета, зачастую попросту невозможно оттуда уволиться, не отказавшись при этом от своей профессии! Сокращение количества ВУЗов в региональных центрах в реальности привело и к ослаблению научной конкуренции, но главное, напрочь убрало конкуренцию административную. Руководство федеральных университетов просто вне конкуренции - ни один региональный ВУЗ не сможет предоставить преподавателю сопоставимых условий работы, а чаще всего, и вовсе не сможет предоставить работы, так как перенос центра тяжести финансовых потоков и выделения бюджетных мест на федеральные университеты поставил все остальные региональные ВУЗы, за редким исключением, на грань выживания.

В таких условиях администрации любого федерального университета очень трудно воздержаться от применения административного ресурса для подавления любой критики. Данная ситуация «повышенной управляемости» преподавательским составом неизбежно будет вести к деградации ВУЗов, поскольку имеет место нарушение одного из важнейших принципов управления: наличия в системе обратной связи. Неизбежно и падение качества преподавания - оно просто не вписывается в экономическую модель управления университетами, хотя бы в силу неформализуемости этого критерия.

Нам же остается лишь надеяться на здравомыслие руководства федеральных университетов и стараться донести до них реальное понимание нужд науки и образовательного процесса. Однако проблема в том, что в России преподавательское сообщество сильно разобщено. Строго говоря, оно все еще не ощущает себя именно сообществом, со своими ценностями, этикой, взаимной поддержкой. Сложилась ситуация, когда преподаватели представляют собой достаточно аморфную массу, зажатую между студенческим объединениями и администрацией ВУЗов. Выход видится, прежде всего, в формировании академической культуры в преподавательской среде, росте ее сплоченности и способности отстаивать не только свои материальные интересы, но и свои ценности, среди которых, безусловно, ведущее место принадлежит свободе научного поиска и возможности честно и добросовестно учить студентов.