В преддверии очередного форума в Давосе, на котором миллиардеры разных стран слушают Грету Тунберг и друг друга, организация Oxfam традиционно выпустила доклад о бедности и неравенстве в мире.
Из доклада СМИ планеты вынимают традиционные шокирующие цифры, кому что ближе. The Guardian сообщает, например, что имущество 22 богатейших мужчин планеты превышает имущество всех 325 миллионов африканских женщин, вместе взятых (тут, правда, не все понятно — как в Африке, где 1,326 миллиарда жителей, насчитали всего четверть женщин. Но, видимо, речь только о взрослых).
В свою очередь, The Economic Times фокусирует внимание на том, что один процент богатейших индийцев (примерно 1,3 миллиона человек) в четыре раза богаче 70% беднейших соотечественников (953 миллиона).
Из других шокирующих фактов (Oxfam их так и называет — шокирующие факты):
— 2153 миллиардера Земли богаче 60% землян, или 4,6 миллиарда человек;
— почти половина человечества живет примерно на 5,5 доллара в день (то есть менее чем на 10 500 рублей в месяц);
— 735 миллионов землян живут в экстремальной бедности, а многие находятся в одном незапланированном счете от нее (экстремальная бедность — это жизнь на 2,16 доллара в сутки, или чуть больше четырех тысяч рублей в месяц);
— неравенство является сексистским — мужчины в мире владеют на 50% большим имуществом, чем женщины.
Ну и так далее.
...Ко всем этим цифрам нужно относиться, разумеется, с умом. Жить на десять тысяч "номинальных" рублей в Исландии — это совсем не то же самое, что жить на них в Уганде. Два десятка богатейших мужчин на планете в любом случае едят меньше, чем 325 миллионов африканок, а также покупают меньше нарядов, меньше тратят на удовольствия, автомобили, путешествия и квадратные метры жилплощади. Иными словами, говоря о несоизмеримости богатств, не следует автоматически переносить эту несоизмеримость на объем потребления. Один из входящих в список 22 крёзов — Уоррен Баффет — известен как обладатель золотой карточки в "Макдоналдсе". Но даже если бы он ежедневно питался фаршированными целакантами, его возможности потреблять были бы все равно ограниченны.
Но это нюансы. По-настоящему интересно другое.
Одним из факторов, которые делают растущее неравенство по-настоящему тревожным, называется старение населения и связанный с ним рост числа людей, которым потребуется уход в связи с выбыванием из трудоспособного возраста. Тут цифра действительно может шокировать: если в 2015 году таких землян насчитывалось 2,1 миллиарда, то в 2030-м их будет уже 2,3 миллиарда.
И об этом стоит поговорить поподробнее. Дело в том, что еще лет двадцать пять назад, когда перед странами Северного полушария впервые замаячила перспектива сокращения населения из-за низкой рождаемости и встал вопрос "а кто же будет работать на наших заводах и сидеть с нашими стариками", на него нашелся быстрый и успокоительный ответ.
Ответ звучал примерно так: на заводах будут работать иммигранты из бедных стран, а сами заводы станут более автоматизированными. Что касается сиделок — то они тоже будут из бедных стран. Там размножаются по-прежнему как кролики. Так что молодых трудоспособных рук хватит на весь мир. Иными словами, бедняки будут зарабатывать нам на найм других бедняков, и мы, европейцы и североамериканцы, будем своего рода нациями-рантье, импортирующими дешевую рабочую силу по мере надобности.
Спустя четверть века эта схема сбоит по всем параметрам. Один следует выделить особо: бедный мир стремительно перестает рожать лишние "рабочие руки". Оказалось, что "бедные страны, плодящиеся как кролики" — это всего лишь стереотип. Украина, Молдавия, Албания довольно бедны — но они не плодятся. Рождаемость падает в том числе и в Африке — потому что повышается уровень урбанизации, уровень образования среди женщин, пользования контрацептивами. Говоря проще, африканцы точно так же, как европейцы, хотят не "плодить нищету", а качественно потреблять в составе менее многочисленных семейств.
И восточноазиаты тоже.
И арабы.
И латиноамериканцы.
Это означает, что схема мира с богатыми нациями-пенсионерами и бедными нациями-сиделками при них может просто не сработать. Потому что у малочисленных трудоспособных поколений бедных наций в середине века будут свои престарелые родители, и за ними тоже надо будет кому-то ухаживать.
Проще говоря, сейчас нанять условную Эсмеральду-сиделку среднему жителю богатой страны, решившему не плодить нищету, еще возможно (напрямую или через социальные службы, нанимающие тех же эсмеральд). Однако лет через 30 сиделка из бедной страны может оказаться слишком дорогим сервисом для подавляющего большинства стариков из богатых стран. А своих детей и внуков в достаточном количестве у них не будет.
И это переводит вопрос о том, что такое богатство и что такое бедность, в новую плоскость. О которой, скорее всего, не скажут в Давосе — у них там своя атмосфера.
Потому что богатство, конечно, можно измерять в престижном потреблении, в условных айфонах. Но если в 2009 году, скажем, айфонами владели пара процентов россиян — то в 2019-м, по данным исследования Mail.ru, айфон имелся у каждого второго пользователя их почты в возрасте от 18 до 24 лет. То, что было престижным потреблением, за десять лет превратилось в потребление массовое и молодежное. Что касается смартфонов нулевых годов выпуска — то они вообще вряд ли сегодня чего-то стоят.
А вот наличие тех, кто будет беречь и защищать вас, когда вы не сможете делать это сами, такой инфляции не подвержено. Просто потому, что в перспективе таких людей явно не будет становиться больше. Скорее наоборот.
В общем, как выразился главный ньюсмейкер страны несколько дней назад — судьба России, ее историческая перспектива зависит от того, сколько нас будет, от того, сколько детей родится в российских семьях через год, через пять, десять лет, какими они вырастут, кем станут.
К этому стоит добавить, что от того, сколько нас будет, зависит не только судьба России вообще, но и судьба любого отдельного ее гражданина в частности. И над этой частью своей судьбы граждане в общем властны.
