Через несколько дней после нашего семинара в Лангедоке, посвященному предстоящим геополитическим изменениям, в Вероне состоялся очередной Евразийский экономический форум. Я как-то принимал в нём участие и могу сказать, что посвящён он, если так можно выразиться, альтернативному взгляду на экономическую геополитику. И на этом форуме выступил (я не побоюсь этого слова) глава Роснефти Игорь Иванович Сечин.
Надо отметить, что Игорь Иванович, стараниями либеральной прессы, давно стал мифической фигурой. Ну, то есть, он, безусловно, живой человек, но мифическая его составляющая настолько превалирует в СМИ, что этой человеческой деятельности просто не видно. В чём-то его в этом смысле можно сравнить с Трампом, но последний хоть общается с миром через твиттер. А Сечин, поскольку он не политик, а бизнесмен, такой возможности лишён. Но поскольку я его когда-то лично знал, то точно понимаю, что человек он очень интересный и нетривиальный (что вовсе не значит, что все его должны любить). А потому, любая его крупная речь — всегда важное событие.
Разумеется, наша рукопожатная, кривозащитная и либеральная общественность (вкупе с соответствующей прессой) скажет, что он, как раз, человек «нерукопожатный», но состав участвующих в конференции к такой мысли не располагает (часть участвующих я ещё перечислю). Желающим я рекомендую прочитать само выступление, я же в своём комментарии обращу внимание на несколько главных моментов.
Прежде всего, Сечин отметил, что несмотря на то, что хотя доля нефти в энергобалансе снижается, но в связи с ростом самого потребления энергии, необходимость в абсолютной добыче нефти растёт. И это требует введения в эксплуатацию более полутора миллиардов тонн новой добычи. Причём и традиционной, континентальной, и шельфовой, и труднодобываемой.
Сечин объяснил, что главным потребителем этой нефти будет азиатский регион, в первую очередь — Индия, в которой уже сегодня идёт колоссальный рост потребления нефти. И это значит, что, как бы не происходили в мире процессы геополитической трансформации, традиционные районы нефтедобычи должны активно взаимодействовать с азиатским регионом. В то же время текущая ситуация с развитиям рынка находится в достаточно сложном положении.
Я не буду повторять тезисы Сечина, но отмечу ключевой момент, который мне представляется принципиальным. Слабость альтернативных доллару финансовых систем (в том числе, евро), активность США по выводу на рынок сланцевой нефти и их агрессивная политика, связанная с возможностью трансграничного применения американского права (в том числе, в виде санкций), фактически монопольный контроль США над мировой финансовой системы (в условиях доминирования доллара), при том, что у них есть серьезные проблемы в собственных финансах привели к совершенно новой ситуации.
Суть её в том, что если раньше США (после 1991 года) контролировали мировые рынки, то делали это, исходя из интересов рынков, то есть, теоретически, всех их участников. Да, одни получали при этом больше, другие меньше, но получали все! А общая стабильность гарантировала то, что никто не пытался ситуацию дестабилизировать. Но сегодня руководство США принципиально изменило свою политику и не только говорит, но и активно действует исходя из приоритета интересов экономики собственно США, то есть, их влияние на рынки направлено на то, чтобы получить максимальную выгоду для себя. За счёт других участников рынка.
Я далёк от мысли критиковать Трампа, поскольку много раз объяснял (с начала 2000-х годов, первый раз этот тезис был подробно озвучен в книге «Закат империи доллара и конец «Pax Americana», которая вышла в 2003 году), что другого пути у США нет. Но такое изменение политики требует аналогичного изменения поведения других участников рынка. А они, в большинстве своём, живут в старом, бреттон-вудском мире и требуют сохранить старую модель, которая просто не имеет ресурсов для дальнейшего существования.
И выступление Сечина интересно как раз потому, что он публично и очень подробно объясняет, почему такие изменения категорически необходимы. Есть только одна проблема — такие изменения нужно делать сообща и в рамках согласованных планов. Которые ещё нужно разработать, поскольку все базовые институты системы мировых рынков созданы и выстроены именно в рамках бреттон-вудской финансово-экономической модели.
В частности, Сечин публично объяснил, что «углеродный след» от электромобилей существенно выше, чем от традиционных (с учётом производства электроэнергии, затрат на создание и поддержание инфраструктуры и производство и утилизации аккумуляторов). Ну а я, со своей стороны, добавлю, что чем выше доля альтернативной энергетики в регионе, тем выше в нём стоимость электроэнергии. Со всеми отсюда вытекающими последствиями. И никакой разумной стратегии в этом направлении, к слову, никто пока не предложил.
Его поддержали другие участники форума. Председатель Совета директоров Банка «Интеза», Президент Ассоциации «Познаём Евразию» Антонио Фаллико: «Конкуренция между коммунизмом и капитализмом закончилась уже около 30 лет, а Россия и Китай сейчас более или менее капиталистические страны. Как это ни парадоксально, сегодня страна, которая исторически была сторонником радикального экономического либерализма, стала ярым защитником антиисторического и грубого протекционизма, в то время как страны, которые в прошлом использовались для плановой экономики, стали сторонниками свободы международного обмена, ссылаясь на правила Всемирной торговой организации".
Руководитель компании ВР Роберт Дадли:
"Нам, как представителям отрасли, нужно стремиться к повышению экологичности нашего бизнеса, к обеспечению энергетической безопасности мира. Следующий вызов, который стоит перед нами и который уже поднимали – это геополитика.
Господин Проди, профессор Фаллико также поднимал этот вопрос, и очень много, очень высока напряженность сегодня в мире, это создает нестабильность и неуверенность в завтрашнем дне. На рынках ситуация аналогична ситуации 1979 года, в принципе. И мы – ENI, BP и другие крупнейшие компании, такие как «Роснефть», действительно признаем контроль в наведении мостов между технологиями, в том числе технологиями повышения экологичности производства и так далее, с целью обеспечения безопасности мира…
Еще один важный вопрос, который хотелось бы упомянуть, это необходимость развития экологически чистых энергоносителей. 55%-ный рост спроса, который ожидается, будет наблюдаться во всех странах. При этом во многих странах энергоисточников недостаточно. Я не знаю, Индия, Китай, Вьетнам, Малайзия, Индонезия – это лишь несколько примеров. И именно здесь доступ к энергоносителям и к энергии может сыграть очень существенную роль в повышении уровня и качества жизни граждан.
Сегодня те, кто, сегодня состоятельные страны указывают, если хотите, странам бедным и, население которых гораздо более бедно, чем они, как поступать и как развиваться – я думаю, это очень странный подход, и необходима более высокая сбалансированность здесь.
Мы также должны оставаться рентабельными и зарабатывать прибыль для ваших акционеров. Т.е. это еще одна важная задача наших компаний. И поэтому мы, собственно, и стремимся к снижению затратности. Ну, что изменилось за последние десятилетия? Я думаю, что не должное внимание уделялось природному газу. А сейчас природный газ начинают снова рассматривать, как важнейший энергоноситель, признанный сыграть очень важную роль. Он играет особо важную роль в российской экономике, и в поставках российского газа. И поставки российского газа в Европу очень важны…
Ну и, конечно, нельзя не отметить геополитику. И, опять-таки, параллель напрашивается с 1979 годом, поляризация мира, не только в форме санкций, но и та риторика, которую мы слышим в США, обсуждение возможности импичмента, Brexit, ситуация в Гонконге. Это лишь несколько примеров того, что мы живем в очень сложном мире".
Главный исполнительный директор Glencore Айван Глазенберг: "Сегодня мир не может жить только на возобновляемой энергетике. Нам нужны надежные традиционные работающие базовые нагрузки мощности по производству электроэнергии на ископаемых источниках. Нам нужна надежная энергетика, она должна быть дешевой по цене, для того, чтобы бедные страны могли ее приобретать, могли ее иметь, поскольку зеленая энергетика стоит очень дорого. И еще момент. Она не надежна, если мы говорим о больницах, если мы говорим о других услугах общественного пользования. Мы не можем полагаться исключительно на зеленые источники электроэнергетики. Нам нужны традиционные источники…
Солнце не светит 24 часа, ветер не дует 24 часа, поэтому, значит, мы должны аккумулировать как-то это более эффективно и все время держать резерв энергии, пока она не генерируется. Это слишком ненадежно.
…И здесь мы очень часто сталкиваемся с поляризованными такими мнениями, если ты добываешь нефть или газ, ты демон и дьявол во плоти, все давайте в зеленую сторону. Но мы должны настаивать на том, что эти ветви должны сосуществовать, потому что мир не может существовать без одной из них.
Производство аккумуляторов, о которых говорил Игорь Иванович, у нас не хватает кобальта в мире. И если мы хотим пересесть все с обычных автомобилей на электромобили, здесь миру придется поискать другое решение, потому что кобальта не хватит. И говоря о первичных энергоносителях, сейчас 38% мировой электроэнергии производится на угле. К 2040 году он снизится до 30%, однако понадобится больше угля за этот период, даже хотя мы снижаемся на 29%. То есть вот это снижение сжигания угля для электричества – нам все равно понадобится больше угля с учетом того, что нужно будет больше производить электричества.
И, получается, 1100 электростанций в мире работают на угле и должны, то есть миру понадобится дополнительный уголь. По мере того, как нужно будет больше электричества, нам нужно будет больше угля сжигать. Единственная форма энергии, которую они могут получить – Пакистан, Вьетнам, Бангладеш – это электроэнергия на угле, Китай, то есть вот здесь именно строятся все эти новые электростанции, которые понадобятся. И сейчас с учетом ограничения добычи угля не будет, поэтому нам необходимо это поддерживать и постепенно заменять, замещать их возобновляемыми источниками. То есть это очень сложная процедура, очень тонкий баланс, потому что здесь говорим мы о миллионах людей, которым сейчас необходим доступ к энергии, которой у них нет».
Управляющий директор Восточного комитета германской экономики Михаэль Хармс: «Нам абсолютно не кажется, что мы зависим от России. Как я уже сказал, это рыночные решения, которые осуществляют компании не по каким-то политическим соображениям, а по соображениям цены, качества сырья и надежности поставок. Я думаю, задача политиков – составить четкие и долгосрочные правовые рамки, в рамках которых компании самостоятельно должны принимать основанные на рыночных механизмах решения. И я думаю, чем больше мы политизируем этот вопрос, тем больше это ведёт к уничтожению рынка, и это очень плохо и не соответствует всей нашей системе. Американский министр энергетики как-то сказал, что «мы продаем не только газ, мы продаем свободу». Конечно, вопрос очень-очень спорный, опять же, рынок должен здесь решать, и если мы говорим об энергетической безопасности, мы должны строить ее вместе с Россией».
Отмечу, что многое из того, что было сказано, неминуемо вызовет дикое раздражение большого количества политических игроков в мире, как либерального толка, так и проамериканских. И если первые исходят из чисто идеологических постулатов, то вторые, напротив, исключительно из соображений распределения прибыли. Беда в том, что возникающие противоречия, о которых говорили все участники, категорически требуют некоторых действий. Для которых нужно, как минимум, чётко и внятно описать существующую реальность и более или менее ясно представлять себе достаточно отдалённое будущее. И лично мне приятно, что одним из первых это сделал представитель России.
