10 мая британский премьер Дэвид Кэмерон совершил неожиданный визит в Сочи, где попытался навести мосты с Владимиром Путиным. От позиции России во многом сейчас зависит как ближневосточная политика Лондона, так и энергетические проекты правящей в Британии коалиции. Однако, что бы ни предпринимал Камерон, ему, скорее всего, уже не предотвратить крах империи, которая на протяжении столетий даже после официального распада оставалась одним из ведущих игроков на мировой арене.
Уход из жизни Маргарет Тэтчер, которая ассоциировалась с последним взлетом британского имперского духа, потеря Соединенным Королевством наивысшего кредитного рейтинга, бесчинства «исламских патрулей» на улицах Лондона, отказ королевы Елизаветы II от участия в саммите Содружества, гибель одного из старейших английских дубов, посаженных еще в 806 году... Вот лишь некоторые новости с берегов Туманного Альбиона за последние несколько месяцев. Британская империя на глазах теряет остатки былого аристократического лоска и превращается в одну из депрессивных провинций глобального мира. Почему же демонтаж Pax Britannica вступает в финальную фазу именно в наши дни?
Возвращение бумеранга
Пожалуй, ни одно государство мира не определило облик Нового времени больше, чем Великобритания. Азарт опытного геополитического игрока, потрясающая самодисциплина, коварство королевской семьи и аристократии, помноженное на типично английское остроумие, в XVIII-XIX веках превратили небольшое островное государство в «империю, над которой не заходит солнце». Великобритания всегда проводила циничную и жестокую политику, но делала это с поистине джентльменским изяществом. О причинах, позволивших Англии стать лидером индустриальной и отчасти постиндустриальной эпохи, написаны целые тома. Отметим лишь, что возвышение Британии в Новое время - это во многом заслуга географии. Так, теплое течение Гольфстрим веками служило Туманному Альбиону великолепной «печкой», согревавшей ее зимой и обеспечивавшей мягкое лето. Как в столь «королевских условиях» не создать высокодоходную экономику и не выбиться в лидеры промышленной революции?
К этому стоит добавить островное положение, которое позволяло Англии воздерживаться от реального участия в европейских конфликтах и стравливать континентальные державы по классической римской схеме «разделяй и властвуй». С комфортом устроившись на Британских островах, английский истеблишмент проникся чувством собственной исключительности. И если страны-соперницы Англия ослабляла с помощью разных «прогрессивных» идей и революционных движений, то у себя дома она бережно подстригала свой вековой «аристократический газон». Обратите внимание: именно Британия приложила руку к крушению российской, германской, австро-венгерской и турецкой монархий во время Первой мировой войны. Но разве сама она пошла по пути «прогресса» и отказалась от своей старомодной чудаковатости? Не тут-то было! Английская родовая элита всегда понимала истинную цену традициям, дающим конкурентные преимущества любому государству.
Однако в ХХ веке мощь Британской империи, миновав свой зенит, начала постепенно клониться к закату. К этому времени подросла ее своенравная дочка - Америка, которая, чураясь аристократизма матери, сполна унаследовала ее живой, практичный ум. Несмотря на принадлежность к антигитлеровской коалиции, Британия, по сути, проиграла Вторую мировую войну Соединенным Штатам, уступив им формальное лидерство в западном мире. Впрочем, Англия смогла сберечь свою индивидуальность и отчасти империю, переведя ее в скрытую, сетевую форму - с помощью Британского Содружества наций. Сохранить же колоссальное влияние на мировую политику ей помогли такие чисто английские козыри как финансовое оружие, прекрасная разведка и высокие гуманитарные технологии. Именно Англия стала одной из главных законодательниц мод в поп-музыке, дизайне, моде, кино и литературе - после победоносного шествия The Beatles и «Джеймса Бонда» британцы соблазнили весь мир своей массовой культурой и внедрили в сознание миллионов людей собственные «культурные коды». И именно лондонский Сити сохранил за собой роль главного центра глобальной финансовой системы, куда устремляются «элитарии всех стран» вместе со своими капиталами.
Можно по-разному относиться к английскому истеблишменту и дому Виндзоров, но нельзя не признать очевидного: именно они в значительной мере создали реальность, в которой мы все сегодня живем. Одна беда - эта реальность рано или поздно начинает менять и своего создателя, как бы он ни цеплялся за собственные традиции и пытался сохранить свою «особенную стать». Англичане, колонизировавшие Австралию, отлично знают, как работает оружие местных аборигенов - бумеранг. Брошенный во врага, он рано или поздно возвращается назад. По сути, именно это сегодня и происходит с Англией, которая начинает сама путаться в сетях, расставленных ею когда-то для стратегических конкурентов. На то, что солнце Британской империи вот-вот закатится за линию горизонта, указывает сразу несколько признаков.
Признак №1. Кризис экономической модели
Главным символом экономического упадка Соединенного королевства стала, пожалуй, смерть Маргарет Тэтчер. «Железная леди» считалась одним из создателей неолиберальной экономической модели, которая утвердилась на берегах Туманного Альбиона в своей классической форме. Дочь мелкого лавочника и пророк религии бизнес-эффективности, миссис Тэтчер до неузнаваемости изменила облик страны, с которой когда-то началась промышленная революция. Она закрыла и приватизировала все, что с ее точки зрения не приносило доход. В первую очередь под раздачу попали шахты и промышленные предприятия, которые стали активно вывозить в Азию. Вы спросите: как же тогда делать деньги? Из чего? «Из самих денег!» - был ответ Тэтчер. Так бывшая «всемирная фабрика» окончательно превратилась в «глобальное казино» - биржевые спекуляции и банковские услуги лондонского Сити стали единственным локомотивом британской экономики. В 1990-е годы, несмотря на рост социальной напряженности, неолиберальная модель действительно позволила Великобритании улучшить экономические показатели и стать «финансовым сердцем» глобального мира. Причем праздником спекулятивной жизни Туманный Альбион был во многом обязан распаду СССР - из разоренного социалистического лагеря на Запад хлынули потоки материальных активов.
Однако все хорошее когда-нибудь кончается. Сегодня неолиберальная модель, к созданию которой приложила свою железную руку миссис Тэтчер, находится в тяжелейшем кризисе. Многие эксперты утверждают, что эта модель ненадолго переживет свою создательницу. Уже сейчас Великобритания по размеру внешнего долга (9,8 трлн долларов) занимает второе место в мире после США, а ее долговые обязательства в 18 раз превышают греческие. То есть к списку экономических гигантов Англию причисляют по инерции, хотя куда честнее было бы выделить для нее лишнюю букву G в аббревиатуре PIGS (Португалия, Италия, Греция, Испания). Может быть, Соединенное Королевство, подобно барону Мюнхгаузену, вытащит себя из болота благодаря экстраординарному экономическому росту? Едва ли. «Правительство Кэмерона радо уже тому, что в первом квартале 2013 года страна избежала рецессии, - язвит по этому поводу The Guardian. - В январе-марте британская экономика выросла (где ваши аплодисменты?) на «целых» 0,3 процента».
Истинное
положение дел в экономике Соединенного королевства осознали даже
рейтинговые агентства. В начале года Moody's лишило Великобританию
наивысшего кредитного рейтинга ААА, после чего в апреле его примеру
последовало агентство Fitch. О чем это говорит? Если эксперты из
прикормленных агентств снижают рейтинги, то, значит, корабль английской
экономики дал серьезную течь. Как же в этих условиях ведут себя
британские «капитаны» и «боцманы»? Самым традиционным образом - пытаются
выбросить за борт то, что им кажется балластом. Канцлер казначейства
Джордж Осборн уже не первый год заливается соловьем о политике жесткой
экономии. Вот только бюджетный дефицит меньше не становится: впервые со
времен Второй мировой войны он достиг рекордных 12%. «Это настоящий
спектакль, - пишет The Spectator, - минимальные сокращения преподносятся
как драматические. Государственные расходы снизились всего на 0,9% по
сравнению с эпохой Брауна, министры берут кредиты как заправские
кейнсианцы. Они борются с растущим долгом точно так же, как известный
футболист Джордж Бест боролся со своей привязанностью к алкоголю - он
уходил в запой».
Как бы то ни было, рядовые британцы уже успели
ощутить на себе последствия изнуряющей «финансовой диеты». Безработица
достигла 8%, в Британии быстрее, чем в других странах «восьмерки»,
падают зарплаты, а налоговое бремя на средний класс растет
стремительнее, чем на крупные корпорации. Впервые с 1950-х годов жители
ряда английских городов вспомнили о таком послевоенном ноу-хау, как
продовольственные талоны.
В этих условиях правительство лихорадочно ищет, на чем бы еще сэкономить. Британцы уже отдали национальный автопром в руки немцев, американцев и даже индусов - завод Jaguar не так давно перешел под контроль индийской компании Tata Motors. Дошло до того, что парламентарии стали всерьез обсуждать продажу за полтора миллиарда фунтов Вестминстерского дворца и башни Биг-Бен. Поскольку на ремонт национальных символов в казне банально отсутствуют средства, высокомерные британцы готовы уступить их кому угодно - даже российским и китайским бизнесменам. Последним, однако, придется выложить еще миллиард фунтов на реставрационные работы. Дело в том, что Вестминстерский дворец уходит под землю, из-за чего Биг-Бен накренился, постепенно превращаясь в «брата» Пизанской башни. Вот она - зримая метафора британской экономики, которая тонет в кризисной трясине, теряя равновесие из-за чрезмерного влияния финансово-спекулятивного сектора!
Но, может быть, на поддержание долговой пирамиды в Британию опять хлынут материальные активы из неосвоенного международным капиталом региона Земли? Увы, после распада СССР и становления глобальной экономики «девственно чистых» мест на планете практически не осталось. При этом Россия стала уже не такой привлекательной «дойной коровой»: суд между Березовским и Абрамовичем и смерть в Лондоне «беглого комбинатора» подвели черту под целой эпохой, подарившей Англии двадцать лет относительного благополучия.
Признак №2. Сдача геополитических позиций
Соединенное Королевство погружается в омут «великой рецессии». Стремительно тает и геополитическая мощь недавней «владычицы морей». Прошли те благословенные дни, когда британцы искусно загребали жар чужими руками, а сами при этом оставались в белом фраке. Теперь им все чаще приходится идти в бой с открытым забралом, неся серьезные имиджевые потери во время западных «крестовых походов» и выставляя на всеобщее обозрение свои «слабые места». Яркий тому пример - ливийская операция НАТО 2011 года, когда именно британский премьер Дэвид Кэмерон (на пару с «галльским петухом» Николя Саркози) взял на себя грязную работу по устранению Муаммара Каддафи. Как вы думаете, можно ли считать ту кампанию триумфом непобедимой английской армии? Формально ответ должен быть утвердительным. В конце концов, Лондон добился свержения «кровавого диктатора», а в штурме Триполи решающую роль сыграл британский спецназ. Но если внимательнее приглядеться, то ливийская война не принесла Соединенному Королевству ничего, кроме публичного позора. Мало того что на сокрушение ливийского режима ушел почти год, так еще на старте кампании Англия исчерпала весь свой запас ракет. Конечно, западные СМИ не стали акцентировать на этом внимание и представили данный эпизод как забавный курьез, однако серьезные аналитики сделали неутешительные для Лондона выводы. И когда правительство Кэмерона объявило, что в казне нет денег на поддержание ядерного щита, по поводу британского военного могущества иллюзий ни у кого уже не было.
Еще одним симптомом геополитического ослабления Англии стала ситуация в Европе, где Лондон вынужден перейти в глухую оборону, сдавая позицию за позицией. Если раньше Британия ходила в дамках, с легкостью стравливая между собой континентальные державы, то теперь это просто невозможно. Как столкнуть лбами европейцев, если страны Старого Света фактически превратились в провинции единого федеративного государства, а застарелая франко-германская вражда уступила место весьма слаженному тандему Берлин - Париж? Почувствовав свою мощь, Германия, силой экономического оружия создающая в ЕС «четвертый рейх», пытается заставить Англию плясать под бравурные интеграционные марши. Именно ФРГ стала одним из инициаторов атаки на офшоры Кипра (фактически британской колонии), которые долгие годы позволяли предприимчивым британцам наживаться за счет вороватых представителей «туземных элит».
Как же вести себя Лондону в условиях отнюдь не блестящей изоляции в Европе? Лишенные пространства для маневра, англичане не придумали ничего лучше политики мелких пакостей. Британия то пробует заблокировать бюджетный пакт Евросоюза, то демонстративно отказывается от пожертвований в пользу «южноевропейских утопающих», то требует у Брюсселя вернуть ей часть властных полномочий, то высылает по известному адресу брюссельских сторонников налога на биржевые спекуляции. Апофеозом этой «мудрой, дальновидной политики» стало январское заявление Кэмерона, что Британия в перспективе выйдет из состава ЕС.
Вы скажете, что, учитывая долговые проблемы еврозоны, это вполне изящный ход? Едва ли. Скорее, шантаж Камерона выглядит как косвенное признание собственной слабости: ведь из влиятельного клуба обычно выходят те джентльмены, которые отчаялись выиграть за «карточным столом». Кстати, истинную цену британского «евроскептицизма» верно просчитали США, которые не хотят из-за причуд правительства тори потерять своего «троянского коня» внутри ЕС. Не успел Кэмерон насладиться пиар-эффектом от своего эпатажного жеста, как в Лондон примчался американский вице-президент Джозеф Байден и без лишнего политеса заявил: «Нам нужна сильная Британия внутри сильного Евросоюза!»
Признак №3. Сепаратизм в странах Содружества и внутри Британии
Впрочем,
фраза о «сильной Британии» в устах «старины Джо» - не более чем дань
вежливости. Геополитическое ослабление Англии явственно ощутили уже даже
в странах Содружества, где в последние годы наблюдается невиданный
ранее «парад суверенитетов». Так, в 2011 году в Австралии вновь
заговорили о том, что «зеленый континент» неплохо бы превратить в
республику и вывести из-под влияния британской короны. Похожие
настроения охватили и Ямайку, которая в прошлом году отметила 50-летие
своей формальной независимости. Воспользовавшись торжественным моментом,
премьер-министр островного государства Поршия Симпсон-Миллер пообещала,
что будет добиваться установления республики и выхода из Британского
содружества. «Я люблю королеву, она прекрасная леди, но наш народ должен
обрести полную самостоятельность», - заявила она.
Чувствуя, куда
дует ветер, Елизавета II подписала в марте этого года Хартию
Содружества. Что это, демонстрация силы? Возможно. Однако многие
аналитики усмотрели в этом жесте отчаянную попытку спасти трещащую по
швам неформальную империю и начали вспоминать горбачевские потуги
заключить в начале 1990-х годов новый союзный договор.
Но ладно бы «парад суверенитетов» охватил только «заморские владения»! Соединенное Королевство уже в ближайшие годы может стать разъединенным - о самоопределении вплоть до отделения все громче начинают говорить в разных частях Британии. Так, 14 октября 2012 года - и эта дата уже претендует на место в истории - Дэвид Кэмерон и премьер-министр Шотландии Алекс Салмонд подписали «Эдинбургское соглашение». Согласно этому документу в октябре 2014-го гордые «сыны гор», воспетые Робертом Бернсом, должны ответить на референдуме на вопрос: «Хотите ли вы остаться в составе Соединенного Королевства?»
За оставшиеся месяцы мистер Салмонд рассчитывает провести ударную пиар-компанию, благо поводов для этого немало. В следующем году в Шотландии с помпой отметят 700-летие битвы при Бэннокберне, в которой шотландцы под предводительством своего короля Роберта I Брюса одержали решающую победу над английским монархом Эдуардом III. Салмонд надеется, что воспоминания о той славной победе вызовут у граждан прилив местечкового патриотизма и заставят их сделать «правильный выбор» на референдуме. Кроме того, политик делает ставку на природный прагматизм своих соотечественников. В Шотландии давно ведется пропаганда «нефтяного сепаратизма»: мол, стоит только отделиться от Англии, как за счет углеводородных богатств Северного моря, составляющих до 90% британских запасов, новоявленное государство моментально выйдет на шестое место в мире по уровню ВВП.
Что произойдет в том случае, если на карте мира появится шотландское государство, - предсказать нетрудно. Повинуясь эффекту домино, Северная Ирландия, пролившая немало крови за свою независимость, немедленно уйдет в свободное плавание. Возможно, за ней потянется Уэльс, где в последние годы также наблюдается взлет сепаратистских настроений. Поразительно, но даже в самой Англии есть целые провинции, жители которых готовы согласиться с лозунгом: «Хватить кормить Лондон!» Яркий тому пример - южное графство Корнуолл, с XV века входящее в состав Англии. «Лондонцы от нас слишком далеко - на расстоянии 350 миль. Им требуется пять часов, чтобы сюда доехать. Так что они порой забывают о нас, когда принимают свои законы», - сказал в одном из интервью мэр города Труро Роб Нолан.
Но причиной сепаратистских настроений становится не только «колбасный прагматизм» - просто современная Британия измельчала настолько, что не в состоянии больше предложить своим гражданам великую идею. А если у государства отсутствует «исторический проект», то смысл его существования теряется. Любое дерево, чьи корни сгнили, а ствол превратился в труху, рано или поздно падет под натиском «кризисного урагана».
Кстати, о деревьях... В информационном пространстве последних месяцев можно «отловить» сразу несколько новостей, которые мистически настроенным подданным Ее Величества кажутся символами грядущего краха. Так, 17 апреля в графстве Рексем повалило ветром один из старейших английских дубов, возраст которого составлял более 1200 лет. Этот дуб был посажен в 802 году - за 17 лет до того, как король Уэссекса Альфред объединил под своей властью все земли на юге Туманного Альбиона и основал королевство Англия. Как знать, вдруг гибель тысячелетнего дерева через несколько лет будет считаться знамением, предвосхитившим распад единого Британского королевства?
