Крупин о Французове - Портреты Родины

Фото: Борис Французов (1940-1993)

И в те давние приезды, и в этот, только что, снова услышал я, что да, конечно, владимирская художническая школа сильна, не теряется на общероссийском, значит, и на общемировом уровне, но всё-таки как-то застряла только на пейзажах.

Но давайте вспомним великое выражение Бориса Французова: «Пейзаж – портрет родины». Портрет земли. Отсюда и портрет детства. По сути портрет жизни. Это легко понять на примере офортов самого художника. Они все живые. Любимый офорт мой «Белая зима». Вроде одинокая изба среди снегов, вроде сиротливо, но вглядитесь – здесь всё живое: свет, обнимающий пространство, замершие, замёрзшие до весны деревья, и сама избушка, в которой несомненно кто-то живёт, топит печь, ворчит на кошку, выносит корм проснувшимся курам, смотрит на низкое небо и торопится вернуться в теплую избу.

Свет в работах Французова, о котором невозможно не сказать, главенствует. Он – основа жизни, им дышим, в нём живём. Это и кислород и состояние жизни. Кажется, что художник предвидел открытия учёных, добившихся превращения света в твёрдое тело. Тут я даже вспомнил выражение, которое раньше казалось шаблонным: «В свете достижений…». В свете графики Бориса Фёдоровича перед нами предстаёт жизнь во всём её очаровании.

«Где просто, там ангелов со сто», – любил повторять преподобный Амвросий Оптинский. Это, конечно, о работах Французова. Уж куда проще: осень, журавли улетают, «лес обнажился, поля опустели». И так и есть. А вот «Запах полыни». И где он? Но он есть, мы же его ощущаем. А вот «Деревья в поле». Нас же не удивляют эпитеты, которые мы применяем ко всему живому: красивая лиственница, грустная ива, царственный дуб, задумчивая ель, сосны как трубы лесного органа… Вся природа ждала, что однажды придёт замечательный художник и даст им: деревьям, кустам, травам, дорогам, полям, избам – ещё одну жизнь, кроме проживаемой или уже прожитой ими.

Вот «Март». Скоро полвека этой картине. Деревья на ней не молоды, ясно, что, если мы туда придём, то их не застанем, но талант художника сохранил их, если и не для вечности, то вперёд на несколько поколений. И доселе «в их ветвях ветра шум и свежее дыханье».

Да любой офорт откроем: «Полдень», «Вечер», «Гроза приближается», «Родной дом в Зауечье», «Ожидающая», «Солнечный день», «Дом с краю», «Хорошая погода», «Лето», «Деревенька на Владимирщине», любые – они, представшие однажды перед мастером, покорились ему с радостью, уменьшились и перешли на бумагу, поместились в альбом, смотрят со стены музея или чей-то квартиры. «Да-да, – подтвердят мне счастливые владельцы работ Французова, – в его картинах есть магнитная сила: как чем ни занят, а на картину глянешь. Что-то же происходит в это мгновение, в тебе неуловимо происходит некая подзарядка красотой. А красота помогает душе непросто жить, а делать что-то хорошее».

Не будем жалеть о краткости жизни, если она даже и за восемьдесят. Все равно этого мало. Не будем говорить, что вот если бы такой-то поэт, художник, композитор прожил бы ещё, он бы ещё такое сотворил. Разве не достаточно нам того, что авторы свершают за отведённое им время пребывания на земле.

Отсюда наше великое почтение к таланту Бориса Французова, так рано ушедшему от нас.

Борис Французов (1940-1993)

Его жизнь – это истинно русская судьба. Война, сиротство, бедность, нищета, спасение продуктами земли. И ощущение призыва с небес: вот бумага, вот карандаш, вот краски, вот перед тобою вся твоя и твоих родных людей родина. Это Россия, это её реки и озёра, её кувшинки, её дети, старики и старушки – все, кто тянет лямку жизни вместе с тобою.

Не свобода для нас дорога, а воля, вот что дорого русским людям. Смотришь на родину Бориса и вспоминаешь Гоголя: «Как же не родиться здесь богатырю, если ему есть где разгуляться».

А к юбилею мастера вышел полноценный альбом «Под куполом небес». О, его не просто надо смотреть, его ещё и читать надо: с таким юмором, любовью, сердечностью написаны Юрием Ткачевым рассказы о Камешковском ежегодном пленэре на родине Бориса Французова. То, что он создан и ежегодно проводится, это, сразу скажем, прямая заслуга Юлии Ивановны Французовой.

Интересно узнавать, как всё было необычно в начале для жителей, когда к ним стали приезжать художники, они их даже чуть ли не за террористов принимали, и как они потом сдружились. Конечно, дивно было коренным жителям, что художники пишут, на их взгляд, самое невзрачное: старые дома, поленницы, кусты, деревья, заборы, Да какие-то и художники-то ненастоящие: пришли небритые в магазин, купили четырнадцать порций… мороженого. А ящики-то с водкой на виду стояли. А как они творили в имении великого композитора Александра Бородина, где он писал великую оперу «Князь Игорь» с великой хоровой ораторией «Улетай на крыльях ветра» (со словами: «где было так привольно нам с тобою») и где нашим художникам особенно вдохновенно работалось. Да и не только от этого, а от того, что незримо рядом с ними был Борис Фёдорович. Они ступали в его следы, шли его тропами, его душа объединяла их и создавала такую творческую атмосферу, в которой не было даже и тени зависти, а только радость друг за друга. Братья и сестры. А как они в разгаре летней ликующей зелени искали секреты передачи зелёного всепоглощающего цвета. Как потом открылись глаза у зрителей на итоговой выставке. Жители шли, изумлялись, узнавали заново свою родину. Какая она красивая, как же мы этого не замечали?

Да и мы бы не замечали, не будь на Святой Руси художников, композиторов, таких как Французов, Бородин. Русь – это воля вольная для русской души, а душа у нас Божеская.

Владимир Николаевич Крупин, русский писатель, лауреат первой патриаршей премии в области литературы

Хорошая погода. 1982