Вся наша экономическая политика сводится в основном к тому, чтобы минимизировать бюджетные расходы и найти деньги для пополнения бюджета. Мне кажется, что эта реакция премьера на ситуацию с угледобывающей промышленностью обусловлена попытками как-то оптимизировать, как они выражаются, наш бюджет, сократить расходы на дотационное поддержание убыточных угольных шахт. Но нам нужна экономическая долгосрочная политика. В этом случае угольная промышленность могла бы стать, по крайней мере, безубыточной, а может быть даже и прибыльной. Но, к сожалению, у нас нет программы развития отдельных отраслей промышленности, в том числе угольной промышленности. И как могут быть программы развития отдельных отраслей, если нет настоящей экономической стратегии развития страны? Есть какие-то формальные документы, из разряда пиара, а-ля «Стратегия-2020». Но это воздушные замки, потому что любая программа должна иметь чёткий график, базу, контроль, ответственных за исполнение. Я всё-таки помню советский период времени и понимаю, что программа - это закон. Сегодня ничего такого нет. Отсюда и такие заявления - «давайте, закроем шахты». Просчёта последствий – нет, компенсационными мероприятиями всё это не подкреплено.
В регионах с закрытыми шахтами просто будет расти безработица со всеми вытекающими социально-политическими последствиями. Росстат заявляет о том, что безработица находится в пределах допустимого, но пределом допустимого является планка 5%, на самом деле, конечно, безработица намного выше. Дмитрию Медведеву надо было бы просто съездить в глубинку, пообщаться с народом, тогда бы он понял, что безработица не 5%, а там достигает и 25%, а может быть и всех 40%. Я недавно был в некоторых регионах, это мои субъективные ощущения.
Тем более время угля совсем не прошло, сейчас есть новые технологии газификации угля, которые позволяют минимизировать экологический ущерб. Конечно, всё это требует инвестиции, но эти инвестиции будут окупаться. И надо понимать, что запасов угля на порядок больше запасов природного газа и нефти. Уже всерьёз говорят об исчерпании других углеводородных ресурсов, поэтому вспоминают про уголь. Так что уголь – это наш стратегический резерв. И сегодня он необходим для экономики, востребован металлургией.
К сожалению, у нас такие времена, когда некоторые руководители думают, что закрыть – значит бросить. При том, что затраты, например, на демонтаж атомной электростанции, как говорят, «под зелёную лужайку», сопоставимы с затратами на строительство АЭС.
И закрытие шахт – это очень серьёзная задача, целый комплекс инженерных мероприятий. Когда в Южной Африке бросали шахты, где вырабатывали золото, то там происходили обвалы, проседания, нарушения уровня грунтовых вод. Шахту надо чем-то заполнить, её нельзя просто так бросать. Всё это предельно тонкие вопросы, которыми должны заниматься специалисты. Но у меня сильное подозрение, что у Медведева таких специалистов нет. Боюсь, что наши руководители рассуждают и готовы действовать как дилетанты.
Валентин Юрьевич Катасонов, д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова
Впервые опубликовано на сайте газеты «Завтра»
