Вчера, 1 сентября, «Комсомольская правда» опубликовала интервью русского солдата Андрея Попова, вернувшегося домой в Саратов после 11 лет рабства, в котором он находился в Дагестане. Едва появившись на родине, Попов оказался за решеткой. Поскольку его объявили дезертиром. Бывшего солдата отправили в изолятор временного содержания и лишь спустя восемь суток начали заниматься расследованием его дела. Отойдя от шока, «дагестанский пленник» поделился в интервью изданию своей историей.
«У нас в части солдат периодически отвозили работать на чьих-нибудь дачах. Обычно это делалось в выходные, в наше личное время, когда командования в части не было. Нам ничего не платили, но офицеры, видимо, получали за это деньги. Приезжал человек в штатском, забирал бойцов, потом возвращал. Работа была разная – то фундамент залить, то огород вскопать, то что-то строить. Так было и в тот раз. Дача находилась в 40 минутах езды от части, владелец – кавказской национальности, - объясняет Андрей, с явным южным акцентом. - Я сделал работу, меня посадили обедать. Налили стопку – "пей"! В принципе, нам в выходные это разрешалось. Я выпил и отключился… Видимо, мне что-то подсыпали. Скорее всего клофелин. Потому, что приходил в себя долго и мучительно, голова раскалывалась. Таких же, как я было человек 16. Правда, я один военный, остальные гражданские. Мы ехали в грузовом вагоне почти сутки, нас просто закрыли. Оставили в углу воду и хлеб. Потом, когда привезли, дверь открыли – вплотную к вагону стоял автобус. Бежать было некуда! Нам объяснили: "вы тут никто, и искать вас не будут"».
По словам А.Попова, там где он работал, было около 800 человек, поделенных на бригады. «Подъем в пять утра, отбой в десять вечера, - вспоминает бывший пленник. – Я работал на ленте, перекладывал с нее кирпичи на стол, с которого их отправляли потом в печь. Каждый сырой кирпич весит 28 килограммов, а за сутки при средней нагрузке завод выпускал около 50 тысяч штук. Нас на ленте всего пятеро стояло, то есть по 10 тысяч кирпичей в сутки на каждого. Дружить ни с кем не получалось, максимум – успеешь перекинуться парой слов. Вечером просто падаешь и выключаешься от усталости… Спали сначала в вагончиках, в 2005 году нам разрешили построить себе барак. Мылись в душе, он был один на все 800 человек. Но если себя забросить - сгниешь заживо».
Кормили пленников преимущественно перловкой, вспоминает А.Попов. «Еда была ужасная, и ее постоянно не хватало. Засыпал и просыпался голодный. Спасали сигареты. Нам в неделю выдавали три пачки "Примы", и мы глушили ими голод. Сейчас вот никак не могу накуриться. И желудок еле живой. Мне родные привозят нормальную еду, а организм не принимает. Чуть жирнее что-то съел, уже плохо! Поэтому сижу на кисломолочных продуктах сейчас».
Убежать из рабства Попову удалось только с третьего раза: «В первый раз я ушел метров на 500, вернули избили. Во второй – добежал до местного отделения милиции. Меня посадили в машину и отвезли, не поверите, обратно на завод! Они знают про него, все решено, все куплено! Тогда меня очень сильно избили. Выбили челюсть, сломали руку, ребра. Я лежал и не мог встать, мне помогали такие же рабочие. В больницу там никого никогда не возят… В качестве охраны молодые дагестанцы из местных. Они все занимаются единоборствами. И сбежавший человек для них – как боксерская груша! Избивают до полусмерти и бросают. А утром человека уже нет. Спрашиваешь – где он? А они усмехаются "убежал"! Ну как полуживой человек убежать может?»
«Мы там рабы. Что с нами – никого не волнует, лишь бы работали. Русский человек, способный работать, в Дагестане стоит 10-15 тысяч рублей. Нас покупали, вербовали, крали. Кому-то обещали сбор яблок, кому-то большие зарплаты. А в итоге, все оставались без документов, ни о каких деньгах речи вообще не шло. А работали как проклятые», - поделился воспоминаниями Андрей Попов.
Сбежать же Андрею, в конце концов, помог один дагестанец, женатый на русской. «Он и помог сбежать. Не только мне, но и еще нескольким парням. Он вывез меня оттуда и выпустил. Фамилию я естественно говорить не буду», - рассказал Попов.
Оказавшись на свободе, А.Попову теперь необходимо доказать следствию, что он не дезертир. «Я даже не думал, что так будет. Я надеялся, что меня ищут... Но ничего, есть свидетель, такой же пленник. Только его вытащили оттуда раньше, чем меня. Он меня опознал. А потом буду устраиваться на работу, женюсь. Раньше хотел служить в армии, или в милиции работать, а теперь не хочу. Разочаровался. И еще – за себя я уже не боюсь, боюсь за тех ребят, что там остались. Там их очень много, из Саратова, Питера, Москвы. Их надо оттуда вытаскивать. Надо прикрыть эту лавочку. Вот этим и займусь! Их же тоже кто-то любит и ждет домой...» - заключил Андрей Попов.
«У нас в части солдат периодически отвозили работать на чьих-нибудь дачах. Обычно это делалось в выходные, в наше личное время, когда командования в части не было. Нам ничего не платили, но офицеры, видимо, получали за это деньги. Приезжал человек в штатском, забирал бойцов, потом возвращал. Работа была разная – то фундамент залить, то огород вскопать, то что-то строить. Так было и в тот раз. Дача находилась в 40 минутах езды от части, владелец – кавказской национальности, - объясняет Андрей, с явным южным акцентом. - Я сделал работу, меня посадили обедать. Налили стопку – "пей"! В принципе, нам в выходные это разрешалось. Я выпил и отключился… Видимо, мне что-то подсыпали. Скорее всего клофелин. Потому, что приходил в себя долго и мучительно, голова раскалывалась. Таких же, как я было человек 16. Правда, я один военный, остальные гражданские. Мы ехали в грузовом вагоне почти сутки, нас просто закрыли. Оставили в углу воду и хлеб. Потом, когда привезли, дверь открыли – вплотную к вагону стоял автобус. Бежать было некуда! Нам объяснили: "вы тут никто, и искать вас не будут"».
По словам А.Попова, там где он работал, было около 800 человек, поделенных на бригады. «Подъем в пять утра, отбой в десять вечера, - вспоминает бывший пленник. – Я работал на ленте, перекладывал с нее кирпичи на стол, с которого их отправляли потом в печь. Каждый сырой кирпич весит 28 килограммов, а за сутки при средней нагрузке завод выпускал около 50 тысяч штук. Нас на ленте всего пятеро стояло, то есть по 10 тысяч кирпичей в сутки на каждого. Дружить ни с кем не получалось, максимум – успеешь перекинуться парой слов. Вечером просто падаешь и выключаешься от усталости… Спали сначала в вагончиках, в 2005 году нам разрешили построить себе барак. Мылись в душе, он был один на все 800 человек. Но если себя забросить - сгниешь заживо».
Кормили пленников преимущественно перловкой, вспоминает А.Попов. «Еда была ужасная, и ее постоянно не хватало. Засыпал и просыпался голодный. Спасали сигареты. Нам в неделю выдавали три пачки "Примы", и мы глушили ими голод. Сейчас вот никак не могу накуриться. И желудок еле живой. Мне родные привозят нормальную еду, а организм не принимает. Чуть жирнее что-то съел, уже плохо! Поэтому сижу на кисломолочных продуктах сейчас».
Убежать из рабства Попову удалось только с третьего раза: «В первый раз я ушел метров на 500, вернули избили. Во второй – добежал до местного отделения милиции. Меня посадили в машину и отвезли, не поверите, обратно на завод! Они знают про него, все решено, все куплено! Тогда меня очень сильно избили. Выбили челюсть, сломали руку, ребра. Я лежал и не мог встать, мне помогали такие же рабочие. В больницу там никого никогда не возят… В качестве охраны молодые дагестанцы из местных. Они все занимаются единоборствами. И сбежавший человек для них – как боксерская груша! Избивают до полусмерти и бросают. А утром человека уже нет. Спрашиваешь – где он? А они усмехаются "убежал"! Ну как полуживой человек убежать может?»
«Мы там рабы. Что с нами – никого не волнует, лишь бы работали. Русский человек, способный работать, в Дагестане стоит 10-15 тысяч рублей. Нас покупали, вербовали, крали. Кому-то обещали сбор яблок, кому-то большие зарплаты. А в итоге, все оставались без документов, ни о каких деньгах речи вообще не шло. А работали как проклятые», - поделился воспоминаниями Андрей Попов.
Сбежать же Андрею, в конце концов, помог один дагестанец, женатый на русской. «Он и помог сбежать. Не только мне, но и еще нескольким парням. Он вывез меня оттуда и выпустил. Фамилию я естественно говорить не буду», - рассказал Попов.
Оказавшись на свободе, А.Попову теперь необходимо доказать следствию, что он не дезертир. «Я даже не думал, что так будет. Я надеялся, что меня ищут... Но ничего, есть свидетель, такой же пленник. Только его вытащили оттуда раньше, чем меня. Он меня опознал. А потом буду устраиваться на работу, женюсь. Раньше хотел служить в армии, или в милиции работать, а теперь не хочу. Разочаровался. И еще – за себя я уже не боюсь, боюсь за тех ребят, что там остались. Там их очень много, из Саратова, Питера, Москвы. Их надо оттуда вытаскивать. Надо прикрыть эту лавочку. Вот этим и займусь! Их же тоже кто-то любит и ждет домой...» - заключил Андрей Попов.
