Для Римо-Католической церкви понтификат папы Иоанна Павла II действительно явился очень плодотворным. Достаточно сказать, что разгром Православной Церкви на Украине и приобретение на Украине обширных епархий как собственно католических, так и греко-католических, так и приобретение новых епархий собственно внутри Великой России, католики могли бы поставить в заслугу этому римскому папе. Весь вопрос заключен в том, а можем ли мы, православные, поставить ему это в заслугу?
Другой геополитический успех римского папы - его участие в разгроме Советского Союза, без которого, конечно, торжество унии на Украине и распространение католицизма внутри России было бы невозможно. Понятно, что римский папа был несамостоятелен и действовал при тесной координации и при прямой поддержке Госдепартамента США и разведывательных структур. Весь вопрос в том, можем ли мы засчитать ему это в актив?
Безусловно, то, что в 1978 году был избран папа-поляк, было не только знамением времени, но и как бы точным расчетом известных сил на разрушение СССР и системы Организации Варшавского договора, потому что Польша была наиболее слабым его звеном. Та волна национально-религиозного возрождения, которую поднял Кароль Войтыла, то есть папа Иоанн Павел II, не в последнюю очередь сработала на разрушение системы Варшавского блока.
Если нынешние поляки посмотрят на то, что происходит сейчас, то стоит им задать вопрос: а стала ли Польша более христианской страной, чем она была при коммунистах? И вообще, тем, кто боролся против советского блока, против социалистического строя, впору задаться вопросом: а стал ли мир более христианским, когда была разрушена так называемая «империя зла»? Несмотря на то, что Польша считается католической страной, число абортов и, прежде всего, нелегальных, в ней огромно.
Я с ужасом узнал в начале мая такую вещь. В одном из гламурных журналов говорится о том, что супруга погибшего президента Качиньского, которая погибла вместе с ним, пошла против собственного мужа и агитировала за полномасштабную легализацию абортов в Польше, а также за полное право женщины, как она выразилась, распоряжаться своим телом. Хотя ее муж - добрый католик, который выступал, конечно, за запрет абортов. Поэтому можно, конечно, скорбеть над жертвами авиакатастрофы под Катынью, но только наполовину. Так как в результате этих действий мир не стал, по своей сути, ни лучше, ни более христианским.
Что происходило в понтификат Иоанна Павла II? С одной стороны, триумфальные успехи на Востоке, а с другой стороны - страшное оскудение веры на Западе. На наших глазах в Ассизе, некогда сердце католической веры, происходили достаточно странные культовые действа, когда буддисты и кришнаиты могли спокойно приезжать туда и там медитировать. На наших глазах на Западе католические церкви превращались в ашрамы, дацаны и мечети, а временами и просто в кафе. К сожалению, роман Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери» в понтификат Иоанна Павла II все более и более становился реальностью. Христианство в Европе отступало перед исламом и отступало достаточно явно и наглядно. Дело не только в большом количестве эмигрантов и их большой плодовитости. Я в свое время написал по этому поводу стих:
И турок сегодня плодится,
Десяток ему нипочем,
А немец надменный гордится
Одним с половинкой дитем.
Дело не только в этом, но и в том, что среди европейцев находилось достаточное количество ренегатов, переходивших в ислам, в том числе и из номинально католических семей. Хуже того, католическая вера отступала перед натиском секуляризма и атеизма и в третьем мире. Мне вспоминается рассказ нынешнего Святейшего Патриарха, а тогда митрополита Кирилла, на встрече, проходившей в Петербурге в 1996 году в здании Капеллы, где он рассказывал, как в одной из латиноамериканских столиц, в Буэнос-Айресе, происходила торжественная католическая месса в большой праздник. И рядом, чуть ли не на паперти собора, была выставлена сцена, на которой происходили какие-то эстрадные представления, орали динамики, заглушая молитвы, богослужебную музыку даже в самом соборе. И это явление, к сожалению, типическое.
Я бы сказал, что понтификат Иоанна Павла II - это триумф и трагедия. Триумф над теми областями, где еще сохранилась вера, и, прежде всего, православная, именно над странами второго мира, и трагедия мира первого и третьего, который веру терял и стремительно на глазах теряет. Люди старшего поколения, жившие в начале 90-х, хорошо помнят, что творилось в это время на Украине, как униаты при поддержке ОМОНа врывались в православные храмы. Это было во Львове, Самборе, в других украинских городах, как омоновцы лопатами рубили православных, как бросали в храмы гранаты со слезоточивым газом, как беспощадно избивали православных священников и мирян, а некоторых даже и убивали. В будущем предстоит раскрыть страшную правду о том, какими методами на западной Украине утверждалось униатство. При этом у Ватикана всегда была и есть возможность заявить: «А, мы тут не причем. Это местные националисты». У Ватикана всегда была возможность снять с себя ответственность и остаться в белых ризах. Но мы-то знаем, кто реально финансировал, направлял, координировал и благословлял эти процессы. Это был Ватикан. Это был Иоанн Павел II. Уния на Украине была, есть и будет польским изобретением, нужное исключительно для польских видов, для бесконечной войны Польше с Россией, и католицизма с Православием.
Что касается моего общего впечатления от Иоанна Павла II как богослова, то мне приходилось читать, и достаточно пристально, его работы, в том числе его катехизис «Верую во единого Бога». У меня такое впечатление, что он, скорее, поэт, чем богослов. Несомненно, некоторые его положения были еретическими, в том числе его учение о Святом Духе как о дыхании любви, исходящим от Отца и Сына и только, - это триадологическая ересь, ничем не лучше савелианской ереси. И то, что он не замечал такие вещи и даже не пытался их как-то объяснять и оправдывать, лишний раз свидетельствует не только о его личном уровне, но и о том, чем живет нынешний католический мир.
С одной стороны, его понтификат - это некоторая консервативная реакция по сравнению с тем, что творилось в 60-е - начале 70-е гг. в католическом мире. С другой стороны, возникает вопрос: а надолго ли? Эта консервативная реакция оказалась возможной на уровне «против кого мы дружим», на уровне борьбы с Россией, социализмом и Православием. Но опять-таки, как только исчезает враг, что делать дальше? Эти вопросы поставлены перед нынешним папой, и я боюсь, что он не сможет разрешить их должным образом.
Некоторые шаги прежнего папы являлись явно скандальными. Например, его визит в синагогу в 1986 году, где он, невзирая на все апостольские правила, совместно молился с иудеями, как, можно сказать, Войтыла-песнопевец псалмопевцем стал и в синагоге вместе с иудеями воспевает он псалмы Давидовы. Молитву делит с ним преемник тех, кто иудеев жгли от страсти к золоту, а Павел Иоанн подпевает им в лад все оттого же, из корыстолюбия. Этот шаг достаточно скандальный, который смутил многих.
Многие другие его ходы также достаточно скандальные. И скажу, что игра в консерватизм временами оборачивалась достаточно либеральными и соглашательскими шагами. И достаточно двойственна была его политика - он готов был признать вину перед евреями, но почему-то мило забывал признать вину перед русскими и перед сербами, павшими жертвами геноцида во Второй мировой войне, в том числе и от рук католиков.
Другое дело, что во время натовских бомбардировок 1999 года он вел себя довольно достойно, он все-таки осудил эти налеты. Но опять-таки чрезмерная политизированность Ватикана в эту эпоху, чрезмерная его зависимость от международных структур, и то, что Ватикан стал одним из факторов глобализации, - все это, безусловно, печалит. И, конечно же, я бы не стал говорить, что самый длительный понтификат стал временем только триумфа католического мира. Боюсь, что, скорее, он стал временем триумфа, неуклонно ведущего к трагедии.
Диакон Владимир Василик, доцент Санкт-Петербургского университета, кандидат филологических наук, специально для «Русской народной линии»
