90-е годы ушедшего столетия принято называть «лихими девяностыми», в моей же памяти это время ассоциируется с повсеместным созданием православных общин. Новые приходы открывались практически в каждом районе нашего города, в учреждении некоторых приходилось участвовать и мне. Один из них, по инициативе местных жителей и по благословению правящего архиерея, тогда ещё епископа, а ныне митрополита Тихона, открывался в отдалённом жилмассиве левобережной части города. Под помещение прихода нам был выделен в аренду на десять лет актовый зал музыкальной школы, расположенной в центре жилмассива.
Сотрудники школы были безумно рады, что часть их здания отдаётся именно Церкви, а не какой-нибудь коммерческой организации, от которой можно было ожидать неприятностей, вплоть до полного изъятия всего помещения. Однако при всей доброжелательности по отношению к нам музработники не скрывали своей надежды на возвращение школе актового зала, пусть даже через десять лет. То, что рано или поздно срок аренды закончится, понимали и мы, потому начали подыскивать место под строительство храма. Собственно, и подыскивать его долго не нужно было - прямо напротив музыкальной школы располагался огромный пустырь. С предложением отдать нам под строительство церкви это пустующее место мы с настоятелем отправились к главе администрации района.
Глава встретил нас весьма неприветливо, с первых же слов заявив, что к Церкви относится негативно, но поскольку в настоящее время рушится государство, а Церковь всегда считалась государству поддержкой, то вынужден смириться с нашим присутствием в районе. Что касается пустыря, на который мы покусились, то место это стратегическое и предназначено для строительства культурно-развлекательного комплекса - вскоре будет объявлен конкурс среди потенциальных инвесторов. Впрочем, добавил главный чиновник района, нужды верующих следует учитывать, потому он готов выделить место под храм - другой пустырь, но на окраине жилмассива. Место это он указал на карте района, после чего пригласил в кабинет своего заместителя, которому было поручено курировать взаимоотношения с православной общиной по части будущего строительства.
Архитектор, которого мы пригласили посмотреть выделенный участок, не скрывал своего возмущения: какой смысл строить храм на отшибе, где к тому же, предположительно, высокий уровень грунтовых вод?! Но делать нечего. Через пару месяцев я записался на приём к заместителю главы администрации, чтобы показать эскизные наброски будущего храма и обсудить дальнейшие действия по землеотводу.
Замглавы принял меня неестественно радушно: долго тряс руку, говорил, что крещён в детстве своей верующей бабушкой, что к православию относится с уважением и т. п. Воодушевлённый такой встречей, я разложил на столе бумаги и начал обычный в таких случаях разговор: на какую точно площадь можно рассчитывать, существуют ли планы строительства на прилегающей территории, откуда можно протянуть коммуникации, с какой стороны лучше организовать подъездные пути... Во время разговора заметил, что замглавы как-то чересчур суетится: то вскочит, то сядет - было ощущение, что человек хочет что-то сказать, но не решается.
Вскоре мои предположения подтвердились: неожиданно чиновник прервал диалог и заявил, что ничего из нашей затеи со строительством храма на этом пустыре не получится, так как жители соседних домов здесь выгуливают своих собак. Он тут же начал в красках рисовать пугающую перспективу предстоящего противостояния, говорить о сплочённости «собачников» и так далее. Выслушав эмоциональную речь, я ответил, что попробую сам поговорить с владельцами собак, возможно, мы найдём общий язык. Замглавы как-то стушевался, соскочил со стула, пробежался туда-сюда по кабинету, потом встал напротив меня, и я с изумлением увидел совершенно другое лицо - будто человек сбросил маску.
Чиновник холодным тоном стал чеканить фразы, из которых следовало, что он сам водит на этот пустырь выгуливать своего пса, что среди хозяев собак есть люди разные, от чиновников высокого ранга до криминальных авторитетов, и что если мы туда сунемся, то нам гарантированы большие проблемы. К тому же, добавил чиновник, он сам использует административный ресурс, чтобы не допустить никакого строительства на этом месте. Потом, вновь набросив на лицо благоговейную маску, начал вспоминать свою верующую бабушку, пообещал нам посодействовать при оформлении другого места и тут же показал на карте возможную площадку под строительство - на ещё более дальних задворках жилмассива, фактически на болоте.
Чувствуя, что на меня накатывают, мягко говоря, негативные эмоции, дать волю которым не имел права, я свернул бумаги и направился к выходу. Единственное, что я смог себе позволить в этой ситуации, так это не пожать протянутую для прощания руку ринувшегося меня провожать хозяина кабинета.
Неутешительные результаты переговоров были переданы настоятелю. Батюшка расстроился, потом, немного подумав, сказал: «Ну что же, подождём. Всё в руках Божиих!»
Через некоторое время, получив от нашего архиерея послушание открывать новый приход в другом микрорайоне, я расстался с общиной в том жилмассиве, изредка навещая их на престольный праздник.
Прошло несколько лет. Конкурс на строительство культурно-развлекательного комплекса в центре жилмассива по каким-то причинам всё оттягивался. Потом грянул дефолт 1998 года, на несколько лет приглушивший российский бизнес, в том числе и строительный. Затем главой администрации этого района назначили православного человека, который приложил немалые усилия, чтобы пустующее место в центре жилмассива передали Церкви. Вскоре у прихода нашёлся попечитель, построивший на выделенном участке здание, и, когда время аренды актового зала закончилось, община торжественно переехала в новое, уже своё помещение, на одном этаже которого была устроена небольшая церковь. А ещё через некоторое время рядом с административным зданием вырос симпатичный деревянный храм. Различное строительство на храмовой территории идёт и поныне, благо места много.
С тех пор, когда я слышу фразу, что Господь и зло может обратить в добро, я всегда вспоминаю эту историю с чиновником-собачником, не давшим нам построить храм там, где строить и не нужно было.
