Мать и отец - со-творцы Богу, особенно в тот момент, когда зачинают младенца. На Богом дарованного младенца во чреве матери надо смотреть как на помощь, поданную обоим родителям для их спасения.
Хоть младенец и зачат вдуновением жизни, Богом данной, но он в значительной мере зависит от воли родителей, которые могут принять решение сохранить ему жизнь или умертвить его. Таким образом, тело матери может оказаться живой землей, а может и превратиться в могилу.
Когда мать становится могилой
Отец Порфирий (Байрактарис) в одном из своих духовных поучений наставляет: «Говори матерям, как высоко почтил их Бог, сподобив стать матерями. С того момента, с которого они понесли во чреве своем зачатого младенца, они получают вторую жизнь. Пусть говорят с еще не рожденным ребенком и пусть ласкают его, а плод таинственным образом почувствует утешение»[1].
Тело матери - это земля живая, в которой отец сеет новое семя жизни, которое, будучи благословлено от Бога дыханием жизни, принимает образ младенца (всецелого человека). Любовь Божия приводит на свет человека, которого никогда не существовало и никогда больше не будет существовать, уникальную душу, тайну которой нельзя узнать прежде времени. А любовь родителей, в свою очередь, реально питает телесную и душевную жизнь младенца.
Если любовь Божия всегда живодательна, то любовь родителей не всегда поддерживает полученную жизнь. Когда она обезображена грехом эгоизма, так называемая «любовь» родителей становится смертоносной. Таким образом, искаженная любовь родителей по каким-то воображаемым причинам приносит в жертву своих младенцев на алтаре плотских похотей и эгоизма.
Через любовь ребенок получает жизнь,
а через грех принимает смерть
Коснея в грехах, родители уже не могут воспринять тайну жизни, дарованной Богом в образе нового младенца. Затем, поскольку тайну жизни они уже не понимают, родители доходят до того, что легкомысленно принимают решение «избавиться» от нового младенца, умертвив его посредством аборта. Такие родители смотрят на ребенка уже не как на плод собственной любви и благословение Божие, а как на некое «чужеродное тело», препятствующее их планам на будущее.
С того момента, когда родители решат умертвить ребенка, тело матери начинает мрачнеть, готовясь стать могилой.
С того момента, когда родители решат умертвить ребенка, тело матери начинает мрачнеть, готовясь стать могилой. Если до минуты аборта сердце матери не услышит зова Божия и «немого крика» ребенка, ее тело становится настоящей могилой, поглощающей жизнь младенца.
Аборт - дело обоих супругов, если не по преимуществу дело мужа как главы семейства, то есть наделенного властью вести семью в Царство Христово.
Потому что по благодати, получаемой в Таинстве брака, мужчина и женщина естественным образом становятся «единым телом»[2]; рождение детей является делом их обоих в равной мере, и аборт тоже не может считаться иначе как делом обоих, если не по преимуществу делом мужа как главы семейства, то есть наделенного властью вести свою семью по узкому пути в Царство Христово. Поэтому муж зачастую и является тем, кто роет могилу в теле женщины.
Материнство и отцовство глубоко укоренены в человеческой совести, и память об умерщвленном ребенке будет вечно живой в душе обоих родителей. Эта совесть является ключом, всегда готовым открыть им двери покаяния, без которого не бывает спасения. Но поскольку покаяние предполагает смирение и самопожертвование, то многие отказываются от него, стремясь выглядеть как можно достойнее перед другими и перед самими собой.
Таковым, матери они или отцы, подходит слово Спасителя Иисуса Христа, обращенное к фарисеям: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что вы - как гробы скрытые, над которыми люди ходят и не знают того» (Мф. 23: 25-27; Лк. 11: 44).
