Преемник епископа Никодима архиепископ Феодосий был подобно ему уроженцем западных окраин[1]. Родился он в 1696 г. в городе Вильно. В монашество был пострижен 22-х лет в Виленском Свято-Духовском монастыре иеромонахом Пафнутием (Подлужковичем). В том же 1718 г. он был рукоположен в Могилеве епископом Сильвестром во иеродиакона. В 1720 г. он выехал для продолжения образования в Киев, где жил в Киевопечерском монастыре и учился в Академии. В 1722 г. он был послан в Змиевский монастырь, принадлежавший Белгородской епархии. В 1728 г. он был возведен епископом Епифанием (Тихорским) во архидиакона и перемещен к архиерейскому дому, где выполнял должность ризничего[2]. Архидиакон Феодосий был доверенным лицом у преосвященного Епифания и совместно со своим предшественником по архидиаконству и впоследствии и по Петербургской кафедре архимандритом Никодимом (Сребницким) был назначен им своим душеприказчиком[3].
Его коснулись и все те неприятности, которые имел по этому делу архимандрит Никодим, в том числе и вызов в Петербург для объяснения. Кроме того, когда в Синоде узнали, что он именуется архидиаконом, в то время как в белгородской епархии архидиакона по штату не полагалось, то лишили его этого чина и предписали впредь именоваться иеродиаконом: «Вышеозначенному Феодосию архидиаконом не именоваться, а быть иеродиаконом по прежнему для того, первое - оный Епифаний епископ произведение ему, Феодосию, во архидиакона учинил собою без указа и позволения Святейшего Синода и в противности своего архиерейского обещания о неумножении священников и диаконов свыше подобающия потребы. К тому и епархия Белоградская весьма посредственная и состоит в 12‑й степени; второе - таковых архидиаконов, кроме святейших Московских патриархов, также Киевской и Новгородской, яко первейших Российской Империи, в других ни в которых епархиях напредь сего не бывало и ныне, кроме оной Киевской, нигде не имеется, третие - а оном епископу Епифанию в той Белоградской епархии производить весьма не подлежало, но должно было о том просить от Святейшего Синода через письменное свое объявление»[4].
После этого иеродиакон Феодосий совместно с архимандритом Никодимом просит о переводе его из Белгородской епархии[5], и если последнему, после оправдания, удается перейти в Снетогорский монастырь, то иеродиакону Феодосию пришлось вернуться назад в Белгород и быть в подчинении у архиепископа Досифея (Богдановича-Любимского), относившегося с особой недоброжелательностью к любимцам своего предшественника. Так, в 1733 г. архиепископ Досифей возводит на иеродиакона Феодосия тяжкое обвинение в святотатстве и в поругании святой иконы. Факт, легший в основу этого обвинения, заключался в том, что иеродиакон Феодосий перенес икону, находившуюся в трапезной и употреблявшуюся в качестве доски для стола, в чулан и вделал в стену. После долгого разбирательства, допроса многих свидетелей и очной ставки с архиереем иеродиакон Феодосий был оправдан, а архиепископ Досифей сознался, что оговорил иеродиакона по злобе[6].
В дальнейшем иеродиакон Феодосий принимает все меры к тому, чтобы уйти из Белгородской епархии, и ему удается упросить епископа Черниговского Илариона (Рогалевского) взять его к себе, и в 1735 г. он получает желаемый перевод[7]. В Черниговской епархии он пробыл недолго. 3 января 1737 г. по ходатайству Белгородского архиепископа Петра (Смелича) он назначается игуменом Ахтырского Троицкого монастыря[8]. Здесь он оставил по себе добрую память благоукрашением храмов[9]. Его старанием устраиваются серебряные ризы на местные образа[10]. Деятельный игумен Феодосий проявляет себя с хорошей стороны и делается известным Святейшему Синоду, который несколько раз выдвигает его кандидатуру в архимандриты разных монастырей, а именно в 1738 г. в Крестовоздвиженский Бизюков монастырь[11] и Иосифов Волоколамский[12], а в 1740 г. в Тверской Калязин[13]. В 1741 г. он в числе наиболее известных игуменов вызывается для участия в коронации Елизаветы[14].
В 1742 г. игумен Феодосий, по представлению Троице-Сергиевского архимандрита Кирилла (Флоринского), перемещается наместником этой Лавры[15]. При посредстве архимандрита Кирилла игумен Феодосий становится известным в высших сферах, и поэтому после перемещения епископа Никодима в Переяславль выбор императрицы падает на игумена Феодосия, причем она собственноручно делает приписку о возведении его в сан архиепископа «ради почтения резиденции»: «На место преосвященного Никодима, бывшего епископа Санкт-Петербургского посвятить для почтения резиденции Санкт-Петербургским архиепископом Троицкой Сергиевской Лавры наместника Феодосия Янковского и быть ему архимандритом в Троицком Александро-Невском монастыре»[16].
10 марта 1745 г. происходит его хиротония во архиерея в придворной церкви[17]. С энергией принялся новый архипастырь за окормление своей паствы. Первым ему бросается в глаза недостойное поведение священнослужителей, и 5 апреля он обращается к ним с пространным указом, в котором обличает наиболее распространенный среди них порок пьянства и грозит принятием по отношению к страдающим этим пороком самых строгих мер. Так, он предписывает духовенству, чтобы «не ложились бы спать по улицам, не пили бы в кабаках, не являли б в гостях силы и храбрости к питию и прочая сим подобная. Таковые неблагообразия показуют их быть ярыжными, а они поставлены пастырями и отцами в народ». Некоторые «безмерно упиваются и в том своем пьянстве безстыдно бродя по улицам и в гостях ругаются и многие чинят неблагообразия»[18]. «По состоянию вины и священного чина и причта церковного лишены будут»[19].
Вскоре духовенство епархии почувствовало, что архиепископ был не только увещевателем, но и строго карал всех отступающих от благоповедения. Будучи представителем своего времени, он придерживался мнения, что по отношению к подчиненным действовать следует не столько увещанием, сколько физически ощутимыми телесными наказаниями. Следует сказать, что виновные в пьянстве и буйстве вынуждали его принимать такие меры, однако, он накладывал телесные наказания и за такие поступки, как неточная передача распоряжения или отказ служить в загородной придворной церкви. Так, диакон Матфиевской церкви Афанасий Кириллов «за необъявление сего приказа от протопопа Михаила Слонского и за лживую в Консистории сказку» подвергнут был наказанию плетьми. Священник Троицкой Охтинской церкви Алексей Прохоров был высечен плетьми за отказ безвозмездно служить в приморской церкви Ея Величества за Петергофом[20].
Из этого можно заключить, что архиепископ Феодосий был более администратором, чем отцом для подчиненного духовенства, но архипастырем он был деятельным. Заботился он и о благоукрашении святых храмов, причем не забывал он в первую очередь храмов и монастырей родной ему Украины, в которые он жертвовал приобретенную им на свои личные средства ценную утварь. Так, в Ахтырский монастырь он пожертвовал большую серебряную гробницу для хранения Святых Даров стоимостью в 3000 рублей[21].
В высших сферах он особого значения не имел и не пользовался расположением высокопоставленных лиц. Не будучи членом Синода, он в торжественных богослужениях и придворных торжествах занимал последнее место (на бракосочетании Петра III его роль заключалась в том, что он вынес из алтаря сосуд с вином для новобрачных).
Пять лет архиепископ Феодосий окормлял столичную паству, но особенного следа ни как выдающийся администратор, ни как проповедник или ревнитель духовного просвещения он после себя не оставил. Поэтому и на само состояние паствы своей он не повлиял каким-нибудь заметным образом. Окончил он свою жизнь довольно рано, скончавшись 22 апреля 1750 г. в 9 часов пополуночи[22]. Тело его погребено в Александро-Невском монастыре[23].
[1] Автор сочинения «Минувшие судьбы Петербургского края», издание Сойнина, 1903 г., Ф.В. Четыркин делает грубую ошибку, путая его с новгородским архиепископом Феодосием (Яновским), современником Петра I.
[2] О.Д.Д.Х.А. С.С. - т. 11. - СПб., 1903. - с. 390.; О.Д.Д.Х.А. С.С. - т. 20. - СПб., 1908. - с. 172.
[3] Рункевич С.Г. Александро-Невская Лавра. 1713-1913. - СПб., 1913. - стр. 592. Ошибочно говорит о том, что архидиакон Феодосий был указан вторым кандидатом на Белгородскую кафедру. Во-первых, вторым кандидатом на эту кафедру епископ Епифаний мыслил архимандрита Платона (Малиновского). Во-вторых, выдвижение диакона на епископскую кафедру в XVIII в. само по себе почти невероятно. Неверно приводит Рункевич и дату возведения Феодосия в архидиаконы в 1726 г.
[4] О.Д.Д.Х.А. С.С. - т. 11. - СПб., 1903. - с. 391-392.
[5] О.Д.Д.Х.А. С.С. - т. 11. - СПб., 1903. - с. 395.
[6] О.Д.Д.Х.А. С.С. - т. 18. - Пг., 1915. - с. 172.
[7] О.Д.Д.Х.А. С.С. - т. 15. - СПб., 1907. - с. 207.
[8] О.Д.Д.Х.А. С.С. - т. 19. - СПб., 1913. - с. 251.
[9] Рункевич С.Г. Александро-Невская Лавра (1713-1913). - СПб., 1913. - с. 593.
[10] Архангельский М. свящ. Преосвященный Феодосий, первый архиепископ Санкт-Петербургский. - «Странник» за 1869 г. - т.1. - с. 54.
[11] О.Д.Д.Х.А. С.С. - т. 18. - Пг., 1915. - с. 72.
[12] О.Д.Д.Х.А. С.С. - т. 18. - Пг., 1915. - с. 672.
[13] О.Д.Д.Х.А. С.С. - т. 19. - СПб., 1913. - с. 251.
[14] О.Д.Д.Х.А. С.С. - т. 22. - М., 1915. - с. 860-861. Приложение IV. Список духовных персон, бывших в день высочайшей Ея Императорского Величества коронации. - 1742 г. - апр. 25 дня.
[15] Архимандрит Кирилл (Флоринский) был архимандритом Заиконоспасского монастыря, а с 1742 г. архимандритом Троице-Сергиевской лавры, прославился в царствование Елизаветы как знаменитый придворный проповедник. В своих проповедях он восхвалял Елизавету и вместе с тем бичевал деятелей Анненского времени, называл Остермана и Миниха «эмиссарами диавольскими», истреблявшими православие. Впоследствии он был Черниговским епископом.
[16] И.С.С.С-П. Е.- Вып. 5. - СПб., 1876. - с. 125.
[17] Строев П. акад. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. - С-Пб. - 1877. - с. 265.
[18] И.С.С.С-П. Е.- Вып. 5. - СПб., 1876. - с. 140-142.
[19] И.С.С.С-П. Е.- Вып. 5. - СПб., 1876. - с. 140-142.
[20] И.С.С.С-П. Е.- Вып. 5. - СПб., 1876. - с. 137-138.
[21] Архангельский М. свящ. Преосвященный Феодосий, первый архиепископ Санкт-Петербургский. - «Странник» за 1869 г. - с. 99-100.
[22] Строев П. акад. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. - СПб. - 1877. - с. 265.
[23] Рункевич С.Г. Александро-Невская Лавра. - СПб., 1997. - с. 423.
