Паломничество к Есенину

Часовня в селе Константиново

Знакомая толчея Казанского вокзала. Пробираюсь сквозь людскую многоголосную толпу к железнодорожным путям. Ищу глазами нужный поезд. А вот и он - экспресс Москва-Рязань отправлением в 12:40. Проводник - белокурая женщина в отутюженной униформе - приветливо улыбается, возвращая билет. Улыбаюсь ей в ответ и прохожу к своему месту у окна комфортабельного вагона. Поезд медленно трогается, унося меня от столичной суеты в рязанскую сказку: я еду в село Константиново, на родину Сергея Есенина. Путь совсем недалекий: два с половиной часа до городка Рыбное, а там уж рукой подать.

Село Константиново встретило меня по-летнему тепло. Стояла дивная июльская погода, когда все вокруг пронизано солнечными лучами и пропитано ароматами разнотравья среднерусской полосы.

Первое, что привлекло здесь мое внимание, - белоснежная красавица-церковь Казанской иконы Божией Матери, возвышающаяся над живописным берегом Оки.

Античный архитектурный идеал, основой которого провозглашается «благородная простота и спокойное величие», вполне нашел свое воплощение и при строительстве этого храма. Церковь являет собой типичное произведение эпохи становления классицизма. Строение состоит из колокольни, трапезной, придела святых римских мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии и основного храма Казанской иконы Божией Матери.

При входе надпись: «В 1895 году в этом храме настоятель протоиерей Иоанн Смирнов совершил таинство крещения великого поэта земли Русской Сергея Александровича Есенина».

По воспоминаниям одной из сестер С.А. Есенина, храм казался удивительно легким и стройным: «В проемах колокольни видны колокола: большой, средний и четыре маленьких. Стройные многолетние березы с множеством грачиных гнезд служили убранством этому красивому и своеобразному памятнику русской архитектуры. Вдоль церковной ограды росли акация и бузина. За оградой было несколько могил церковнослужителей и константиновского помещика Кулакова. За церковью на высокой крутой горе - старое кладбище».

Над куполом церковных глав
Тень от зари упала ниже.
О други игрищ и забав,
Уж я вас больше не увижу!

(С. Есенин. «Я снова здесь, в семье родной...», 1916)

Знакомясь с историей храма, узнаешь множество интересных фактов. Впервые о нем упоминается в «Окладной книге» 1676 года, сообщающей, что «в приходе оной церкви значится 79 дворов да двор боярский; в причте два попа; земли церковной 10 четвертей и сенных покосов на 50 копен». Каких-либо сведений о внешнем виде храма в тот период не содержится. Можно предполагать, что церковь представляла собой небольшую деревянную постройку. В 1779 году по проекту знаменитого столичного архитектора Ивана Егоровича Старова в Константинове на средства князя Александра Михайловича Голицына возводится классическое произведение храмового зодчества. В 1972 году было принято решение о передаче здания музею С.А. Есенина. После частичной реставрации трапезной части храма (1975), где находится придел святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, в нем разместилась экспозиция, дублирующая материалы литературного музея, стали проводиться выставки художников. Уже в 1979 году были проведены большие реставрационные работы, частично восстановлен внешний облик здания, на котором установили табличку, свидетельствующую о том, что Казанская церковь является памятником архитектуры ХVIII века и охраняется государством. В 1990 году по ходатайству жителей сел Константиново, Федякино, Вакино, Кузминское, Аксеново и Рязанской епархии храм был возвращен Русской Православной Церкви. 27 сентября, в праздник Воздвижения Честного Животворящего Креста Господня, в нем было совершено первое богослужение.

Выпись из метрической книги о рождении и крещении Сергея Александровича Есенина

В отроческие годы Сергей Есенин принимал активное участие в приходской и богослужебной жизни храма, прислуживал в алтаре, пел на клиросе, звонил в колокола. Это нашло свое отражение во многих стихотворениях Есенина, который, говоря о Родине, всегда обращается к церковным образам: «Хаты - в ризах образа», «Небо как колокол, / Месяц - язык», «И на известку колоколен / Невольно крестится рука». Это неудивительно, ведь с церковью, с колокольным звоном была тесно связана вся жизнь села.

Колокол дремавший
Разбудил поля,
Улыбнулась солнцу
Сонная земля.

Понеслись удары
К синим небесам,
Звонко раздается
Голос по лесам.

(«Колокол дремавший разбудил поля...», 1914)

Капитолина Ивановна Смирнова, Ваня Исаев, Саша Анастасьин, Клавдий Воронцов, Настя Воробьева, за ней - Сергей Есенин, Александра Ивановна Северова, Коля Коновалов. Фото. 1909 г. Село Константиново

Дом Есениных находится здесь же, в нескольких метрах от церкви. Из его окон открывается чудесный вид на храм Божий и простирающиеся за ним заливные луга Оки.

Дом совсем небольшой, но дружной семье, состоявшей из девяти человек, в нем не было тесно. Интерьер его, как теперь принято выражаться, аутентичный, то есть все его предметы подлинные. Тут и старинные образа, перед которыми молилась благочестивая семья Есениных, и кровать поэта, свидетельствующая о его небольшом росте (около 160 см), и пузатый самовар - творение тульских мастеров, согревавший семью в долгие зимние вечера, и швейцарские настенные часы с боем - подарок состоятельных покровителей молодого Есенина, и многое иное, что хранит в себе дух семьи и говорит о ее быте и традициях. Особое внимание привлекает знаменитый шушун, «воспетый» поэтом в стихотворении «Письмо матери» в 1924 году:

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.

Я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

Я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечталось,
Не волнуй того, что не сбылось, -
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось...

Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

Дом-музей С. Есенина

Сразу за домом Есениных - уютная изба-времянка под соломенной крышей, куда перебралась семья в 1922 году после пожара (Есенин в это время вместе с Айседорой Дункан путешествовал по США). Чуть поодаль - обширный амбар, знаменитый тем, что именно здесь в уединении будущий прославленный поэт делал свои первые шаги на литературной стезе. Все постройки, окруженные живописным плетнем, подлинные и потому хранят тепло есенинских рук.

Отец Иоанн - священник церкви с. Константиново. Фото. 1903 г.

Между избой Есениных и церковью - дом упомянутого выше протоиерея Иоанна Смирнова. Организаторы музея посчитали необходимым разместить тут экспозицию, посвященную этому доброму пастырю Христову, так как его жизнь неотделимо связана с судьбой поэта. Отец Иоанн настоятельствовал в Казанском храме на протяжении нескольких десятилетий на рубеже XIX-XX веков. На его глазах протекала жизнь Сергея Есенина от самого рождения до совершеннолетия. Опытный священник выделял Сережу Есенина из толпы деревенских мальчишек, примечая в нем печать Божиего избранничества и тягу к просвещению. Часто и подолгу он беседовал с одаренным отроком, просвещая его евангельским учением и наставляя в правилах христианского благочестия. Этот батюшка обладал большой житейской мудростью, а его образ жизни, весьма трезвый, что не являлось в то время характерным для жителей Константинова, на фоне простого крестьянского жизненного уклада воспринимался как какой-то особенный: отец Иоанн был заядлым книгочеем, выписывал журнал «Нива», газету «Русские ведомости». Сергею Есенину было интересно бывать у священника. Сама обстановка в доме протоиерея была необычной. На стенах висели картины на религиозные сюжеты, на полках стояли интересные книги. В доме священника любознательный и восприимчивый отрок открывал для себя интересный, необычный мир. Естественно, Есенин проникся уважением к своему духовному наставнику. И даже уехав в Москву, поэт не прерывал своего общения с отцом Иоанном, писал ему письма, прислал фотографию с дарственной надписью. А возвращаясь в Константиново, он первым делом спешил в дом священнослужителя. Протоиерей Иоанн Смирнов, несомненно, оказал большое влияние на духовное становление поэта. Да упокоит Господь его светлую душу в Своих небесных обителях!

Нынешний настоятель храма протоиерей Александр Куропаткин также с большим искренним чувством отзывается о светиле русской поэзии, просиявшем в Константинове: «Раньше я относился к поэзии Есенина без особого внимания. Когда же стал настоятелем Казанской церкви, то удивился тому, сколько народа приезжает в Константиново. Тысячи и тысячи людей со всего мира! Я задумался: в чем же причина того, что эти люди так любят Есенина? Стал читать о нем книги Ю.Л. Прокушева, С.П. Кошечкина и других есениноведов. Особенно поразило меня исследование О.Е. Вороновой "Сергей Есенин и русская духовная культура". Благодаря этому труду я открыл православный мир Есенина, его высокую духовность и глубокую веру в Бога, которая отражена во многих стихотворениях поэта, а также в его письмах».

Храм Казанской иконы Божией Матери в Константиново

Рассуждая о плодах христианского воспитания поэта, О.Е. Воронова отмечала: «Во многих произведениях Есенин показал свою глубокую осведомленность в жанрах гимнографической поэзии - таких как тропарь, канон, псалом, акафист, в типах молебнов и молебных песнопений, таинств и священнодействий». В апреле-мае 1925 года поэт открыто исповедовал свою веру во Христа, ответив стихами на антихристианские опусы Демьяна Бедного (Ефима Придворова), поругавшегося над новозаветными истинами Евангелия. В своем «Послании "евангелисту" Демьяну» Сергей Есенин писал:

Ты сгустки крови у Креста
Копнул ноздрей, как толстый боров.
Ты только хрюкнул на Христа,
Ефим Лакеевич Придворов.

Гибель С.А. Есенина в ночь с 27 на 28 декабря 1925 года стала следствием его непримиримой духовной борьбы за веру. Работавший в 1991-1993 годах заместителем председателя комитета по делам архивов при Правительстве России А.С. Прокопенко неоднократно заявлял: «Исследователи причин смерти Сергея Есенина пришли к выводу о прямой причастности к гибели поэта ОГПУ. Документы об этом есть в архивах КГБ, да вот уже семь десятилетий не дают читать их. Ради только одного снятия греха самоубийства с души великого поэта должны быть названы нечестивцы, оборвавшие его жизнь».

В этой связи хотел бы отметить, что экскурсовод музея обратил мое внимание на экспонаты, свидетельствующие о том, что смерть поэта носила насильственный характер. Вообще, похоже, и среди работников музея, и среди жителей села никто не верит в самоубийство Есенина. Отец Александр сообщил мне, что во многих храмах Рязанской епархии по благословению священноначалия совершаются панихиды по Сергею Есенину, что было бы невозможно, если бы Церковь считала его самоубийцей.

Экспозиция музея, занимающая несколько домов в селе, настолько разностороння и притягательна, что тщательно ознакомиться с ней в один или даже в два дня представляется затруднительным. Поэтому я принял решение остановиться на несколько дней в пансионате «Державный», что неподалеку от села Константинова на правом высоком берегу Оки.

Об этом православном пансионате, окормляемом протоиереем Артемием Владимировым, я был наслышан и прежде. Теперь же представилась возможность познакомиться с ним на деле. Красавица-река, змейкой убегающая к горизонту, обширные луга на противоположном берегу и синеющий за ними лес - таковы окрестности пансионата. Вокруг - тишина и покой русской природы.

Пансионат состоит из гостиницы и детского лагеря. Все постройки деревянные, поэтому дышится в них удивительно легко. Прямо посреди пансионата - бревенчатая церковь святой равноапостольной Ольги. Гостиница двухэтажная, с благоустроенными номерами и обширной верандой, обращенной к реке. Отсюда открывается дивный вид на пойму Оки, обрамленную живописными перелесками. Трудно представить себе место, более подходящее для чтения есенинских стихов. Тут я провел многие часы с томиком Есенина в руках, размышляя о его трагической судьбе. И думалось мне тогда, что сегодня нет необходимости говорить о его жизни со страстями и ошибками, грехами и падениями. По мнению митрополита Симона (Новикова, † 2006), «этой жизнью, конечно, страдала и изнывала душа поэта. Но эту жизнь преодолел его дух. Преодоление себя, своей души в слове и обретение через слово своего духа есть самое таинственное и могущественное в творчестве Есенина»[1].

Другой выдающийся иерарх наших дней митрополит Сергий (Фомин) так говорит о значении поэта для современной России: «Есенин - это наши духовные корни, которые будут способствовать возрождению России. Говоря о Есенине, надо говорить о России, о ее трагедии. Отражение правды о России является основой творчества поэта. Миру еще предстоит узнать Есенина заново»[2].

Ему вторит архимандрит Авель (Македонов, † 2006), наместник знаменитого Иоанно-Богословского монастыря, расположенного в нескольких километрах от Константинова: «Сергей Есенин был человек чистой души. И стихи его такие же чистые. А те наслоения, которые складывались вокруг имени Сергея Есенина, производились теми людьми, которые хотели, чтобы имя русского поэта было забыто»[3].

Что ж, давайте «узнавать Есенина заново»!

Михаил Ефимов
кандидат богословия

[1] Симон (Новиков), архиепископ Рязанский и Касимовский. Труды, послания, слова и речи. Рязань, 1988. С. 450-451. [2] Слова из интервью владыки, приведенном в фильме В. Паршикова «Дорогие мои! Хорошие!». [3] Цит. по: Вечерняя Рязань. 2005. № 39. 6 октября. С. 20.

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/50017.htm