В 2008 году исполняется 600 лет Можайскому Лужецкому монастырю, освященному в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Основал эту обитель преподобный Ферапонт Белозерский, день памяти которого в Можайской земле издревле празднуется 27 декабря (9 января). Есть все основания полагать, что именно на этот день и приходится блаженная кончина преподобного. Общецерковное же празднование знаменитому Белозерскому подвижнику приурочено ко дню памяти его небесного покровителя священномученика Ферапонта Сардийского и совершается 27 мая (9 июня).
Шесть веков с высокого правого берега реки Москвы на окраине Можайска, из местности, что издревле называлась Лужками, возносится ко Господу монашеская молитва. Шесть веков стоит здесь Лужецкая обитель - одна из жемчужин того духовного ожерелья, которое Промыслом Божиим рассыпано по Русской земле учениками и учениками учеников преподобного Сергия Радонежского и поныне сияет очагами святости, твердынями веры и благочестия.
Кто стоял у истоков монастыря? Что повидали его стены? Каков его нынешний день?
Преподобный Ферапонт родился около 1337 года в Волоке Ламском от благочестивых родителей, бояр Поскочиных, и в крещении получил имя Феодор. Стремясь избежать суеты мира сего, он уже в зрелом возрасте пришел в московский Симонов монастырь. Настоятель монастыря святой Феодор, племянник преподобного Сергия Радонежского, в будущем архиепископ Ростовский († 1394; память 28 ноября / 11 декабря), благословил постричь его с именем Ферапонт без прохождения предварительного искуса. Произошло это около 1385 года.
Преподобному Ферапонту по делам монастырским приходилось бывать на Белом озере. Край Белозерский очень полюбился ему. Как повествует житие святого, "местность эта была очень пустынной и много там было лесов, непроходимых болот, множество вод, озер и рек", а все это способствовало уединению и безмолвию, которых жаждала его душа.
Это стремление инока Ферапонта к пустынножительству не сокрылось от Сердцеведца Господа. Вскоре преподобный удалился из Симонова вместе с другом своим, преподобным Кириллом Белозерским († 1427; память 9/22 июня). После долгих странствий по Белозерским пределам подвижники нашли место, указанное в чудесном видении преподобному Кириллу Пресвятой Богородицей. Здесь они водрузили крест и, воспевши хвалу Богоматери, вырыли себе землянку для жилья. Это было в 1397 году, который и считается годом основания Кирилло-Белозерского монастыря в честь Успения Пресвятой Богородицы.
Через год преподобный Ферапонт, удалившись на пятнадцать верст от Кирилловой обители, поселился совсем уединенно на красивейшем месте - среди озер Паского и Бородавского, "между которыми полет стрелы или чуть больше". Но недолго пришлось безмолвствовать смиренному отшельнику: собралась братия, и в дебрях белозерских лесов появилась еще одна монашеская обитель, которую преподобный Ферапонт посвятил Рождеству Богоматери. Десять лет провел он в посте и молитве в суровом северном краю и так преуспел в монашеском делании, что слава о старце-подвижнике дошла до владетельного князя Белозерской земли - Андрея Дмитриевича Можайского.
Сын святых родителей, благоверного великого князя Димитрия Донского († 1389; память 19 мая / 1 июня) и великой княгини Евдокии Московской († 1407; память 17/30 мая), князь Андрей после смерти отца семилетним отроком получил в удел Можайск и Белоозеро. Окрепнув годами и поселившись в своем стольном городе, благочестивый князь задумал устроить своим иждивением вблизи Можайска особую монашескую обитель. "И искал он, - рассказывается в житии преподобного Ферапонта, - где бы найти ему мужа, совершенного разумом, для осуществления этого дела, и не находил он вокруг себя подходящего для такого предприятия человека. И вот пришел ему на ум блаженный Ферапонт, создавший обитель на Белом озере в его отчине, и понял он, что лучшего человека для начинания такого дела нет". Как ни хотелось преподобному окончить свои дни среди белозерского безмолвия, а все же по уговорам братии ему пришлось подчиниться желанию владетельного князя. Со словами: "Воля Господня да будет!" - семидесятилетний старец отправился в путь. С Божией помощью добрался он до Можайска.
Трогательна была встреча князя со святым. Двадцатишестилетний Андрей Дмитриевич издалека увидел приближающегося старца и вышел ему навстречу со словами: "Бог сосчитает все твои шаги и воздаст тебе за труды твои". Князь с любовью умолял преподобного создать близ его города обитель для спасения иноков. Подвижник не решался возложить на свои рамена такое большое дело и смиренно просил отпустить его назад, к белозерской братии. Но князь был непреклонен в своем намерении: "Легче мне, отче, всего лишиться, нежели отпустить от себя твою святыню. Так велико мое желание, ради которого я тебя и позвал, ради Божией любви останься здесь с нами и возьмись исполнить желание моей души. Я ведь хочу твоими молитвами с Божией помощью воздвигнуть дом для спасающихся душ, дабы за их спасение и мне Господь Бог оставил грехи моей души и от вечной муки избавил вашими святыми молитвами". Святой вновь повиновался со словами: "Воля Господня да будет", и вскоре над заливными лугами на берегу реки Москвы нашел место, "весьма пригодное для строительства обители и красивое само по себе".
Рождеству Пресвятой Богородицы посвятил преподобный Ферапонт и этот монастырь. Да и князю Андрею первый двунадесятый праздник церковного новолетия был особенно дорог. Именно в праздник Рождества Пречистой Девы Марии 8 сентября 1380 года его отец, великий князь Московский Димитрий Иоаннович, разгромил на Куликовом поле полчища хана Мамая. А его мать, великая княгиня Евдокия, в память о той победе построила в Московском Кремле храм в честь Рождества Богородицы.
Князь Андрей Дмитриевич на благословленном преподобным Ферапонтом месте начал строительство каменного собора в честь Рождества Божией Матери. Дом Пресвятой Богородицы он украсил иконами и снабдил всем необходимым.
Вокруг аввы Ферапонта, первоначальника новой обители, вскоре собрались братия. Князь же Андрей выхлопотал сан архимандрита для преподобного и, как сообщает житие святого, "имел постоянное попечение о нем, и хорошо почтил и упокоил его в старости, и ни в чем его не ослушался".
Восемнадцать лет настоятельствовал преподобный Ферапонт в Можайске. А на девяностом году жизни он отошел ко Господу († 1426). Оплакиваемый князем и его семейством святой старец с почестями был погребен в Лужецком монастыре, у северной стены соборного храма.
Шестью годами позже, 2 июня 1432 года, скончался и князь Андрей Дмитриевич, завещав сыновьям своим "пещися о монастырях Белозерских и о Можайском Лужецком". Князь, как член Московского княжеского дома, был похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.
Во владение великих князей Московских Можайск отошел уже в середине XV века. В ризнице Лужецкого монастыря некогда хранились тарханные грамоты на жалованные монастырю вотчины и земельные угодья от великого князя Московского Василия Иоанновича, "царя и самодержца" Ивана IV Васильевича и государя Михаила Федоровича, датированные 1506, 1551 и 1623 годами.
Имя первого известного после преподобного Ферапонта архимандрита монастыря упоминается в монастырской летописи лишь в 1523 году. Это постриженик Боровского Пафнутьева монастыря Макарий, в будущем митрополит Московский и всея Руси († 1563; память 30 декабря / 12 января). Хотя период его пребывания здесь невелик - всего три года, святитель Макарий никогда не оставлял своим вниманием Ферапонтову обитель в Можайске, делая вклады на большое каменное строительство. В первой половине XVI века простоявший сто лет первоначальный каменный собор Рождества Богородицы был разобран и на его месте выстроен новый, пятиглавый, собор с галереей.
На церковных Соборах 1548-1549 годов, созванных трудами святителя Макария, были причислены к лику святых многие русские угодники Божии, прославленные от Бога чудесными знамениями. Среди святых, всей Российской Церковью чтимых, был прославлен также преподобный Ферапонт, Белозерский и Можайский чудотворец. В Ферапонтовом монастыре на Белом озере трудами иноков были написаны житие и служба преподобному, а в Лужецком монастыре над могилой святого соорудили храм.
В переписных книгах города Можайска, составленных в 1596-1598 годах после опустошивших окрестности моровых поветрий, впервые приводится подробное описание Лужецкого монастыря. В нем было три каменных храма: соборный Рождества Пресвятой Богородицы с приделом Макария Египетского, Введенский с приделом Феодора Стратилата и преподобного Иоанна Лествичника, в котором "гробница преподобного старца Ферапонта обложена оловом, позолочена, на верхней доске писан образ Ферапонта чудотворца". Деревянными были колокольня с боевыми часами, кельи настоятельские и десять братских, святые ворота со святыми иконами по обеим сторонам. Церковные предметы хранились в соборной церкви, ризница была богата дорогими облачениями и серебряными сосудами, а библиотека - множеством книг рукописных и частью печатных. "В казне же денег 478 рублей 28 копеек и немало посуды оловянной и медной; вне монастыря двор конюшенный, а в поле хлеба 280 сотенных копен ржи и 240 сотенных копен овса, и в слободке на всполье 27 дворов".
Довольно крепким и основательным монастырь встретил XVII век, начало которого мы называем Смутным временем. Внутренние нестроения и нашествия иноплеменных сотрясали наше Отечество. Для Можайска, а значит и для главного его монастыря, все началось в 1605 году, когда направлявшиеся к Москве скопища самозваного царевича Лжедмитрия и он сам со своей польской невестой Мариной Мнишек провели в городе первые дни Светлой седмицы, омрачив тем самым пасхальную радость горожан. Монастырское летописание сообщает, что "Можайск с окрестностями подвергался постоянным опустошениям от всяких бродяг-бунтовщиков и от поляков; не раз были они все и прогоняемы из сих мест и снова овладевали ими, а в 1610 году город Можайск у поляка Вильчека был куплен московскими боярами за сто рублей, но вскоре вновь оставлен во власти поляков до изгнания их в 1612-1613 годах из Москвы и из пределов Московских". Еще через пять лет артиллерия стоявшего под Можайском польского королевича Владислава практически уничтожила и город, и посад. Тогда же мученическую кончину принял лужецкий архимандрит Митрофан. Обитель была опустошена, население в подмонастырских слободках побито, все церкви разрушены до такой степени, что даже спустя десятилетие после литовского разорения богослужение можно было совершать только в Рождественском соборе. Но и в этой соборной церкви похищенные поляками оклады почти со всех образов иконостаса еще не были восстановлены. В монастырской ризнице вместо серебряной богослужебной утвари осталась лишь деревянная, а вместо ценных облачений - лишь холщовые ризы. Погибло и множество рукописных книг.
Постепенно монастырь стал подниматься из руин. Много трудов к его восстановлению приложил архимандрит Моисей (Обухов), который "не щадил и своих средств, и был счастлив тем, что при его настоятельстве оказалось много усердствующих к святой Лужецкой обители". В монастырской Вкладной книге под 1644 годом содержалась запись о вкладе архимандрита Моисея "по своих родителех в вечный поминок; на оклад, что обложили образ Пречистыя Богородицы Одигитрие, в соборной церкви на левой стороне, да образ преподобнаго чудотворца Ферапонта". Архимандрит Моисей и еще 29 человек из братии монастыря скончались в моровое поветрие 1655 года.
Постепенно благодаря пожертвованиям различных лиц в Ферапонтов Лужецкий монастырь возвращалось благолепие.
В его архитектурном ансамбле появился надвратный храм Преображения Господня; он упоминается впервые в 1627 году. Был выстроен каменный двухэтажный келейный корпус. И, наконец, в 1692 году монастырь украсился шатровой четырехъярусной колокольней. Среди жертвователей на ее возведение числится и уроженец Можайской земли Святейший Патриарх Иоаким (Савелов; † 1690), пожаловавший Лужецкому монастырю "на колокольное каменное строение сто рублей". В нижнем ярусе колокольни, в так называемой колокольной палатке, впоследствии было погребено несколько представителей древнего рода Савеловых - благодетелей монастыря и сродников Патриарха, и в их числе родной брат Святейшего - Павел Петрович Савелов, постриженный в Лужецком монастыре в монашество с именем Петр († 1709).
По царскому повелению в первом году XVIII века на военные надобности было сдано из Лужецкого монастыря пятьдесят пудов колокольной меди. Этот век также отразился в монастырской летописи бурей, сорвавшей крест с одной из глав соборного храма, "огненными пожогами", нескончаемыми "исправлениями ветхостей" и возобновлениями храмов.
В 1723 году храм Иоанна Лествичника был освящен во имя основателя и первоначальника обители преподобного Ферапонта. Важным событием явилось и причисление в 1764 году Лужецкого монастыря ко второму классу епархиальных монастырей. В списке второклассных обителей Московской епархии он значился третьим после московских Спасо-Андроникова и Высоко-Петровского. Лужецкому настоятелю разрешено было носить мантию с малиновыми скрижалями, служить с набедренником и палицей, в шапке, на ковре и иметь посох с четырьмя сребропозлащенными яблоками. Число братии должно было составлять 17 человек с настоятелем, да для работ по монастырю разрешалось иметь 17 штатных служителей.
Путешествовавший в 1804 году в Киев митрополит Московский и Коломенский Платон (Левшин; † 1812) останавливался в Лужецком монастыре и так описывал его: "Сей монастырь весь есть каменный; четыре в нем церкви и кельи и ограда каменныя, довольно устроены, и внутри церквей благолепие непостыдное; стоит на высоком и красивом месте на берегу Москвы-реки, откуда почти и весь город виден".
(Продолжение следует)
http://www.pravoslavie.ru/put/080109095954
Шесть веков с высокого правого берега реки Москвы на окраине Можайска, из местности, что издревле называлась Лужками, возносится ко Господу монашеская молитва. Шесть веков стоит здесь Лужецкая обитель - одна из жемчужин того духовного ожерелья, которое Промыслом Божиим рассыпано по Русской земле учениками и учениками учеников преподобного Сергия Радонежского и поныне сияет очагами святости, твердынями веры и благочестия.
Кто стоял у истоков монастыря? Что повидали его стены? Каков его нынешний день?
* * *
Основание монашеской обители в столице Можайского удельного княжества положено было в 1408 году молитвами и трудами преподобного Ферапонта, собеседника преподобного Сергия Радонежского, и попечением удельного Можайского князя Андрея Дмитриевича. Житийная литература и летописные своды довольно подробно описывают события шестивековой давности.Преподобный Ферапонт родился около 1337 года в Волоке Ламском от благочестивых родителей, бояр Поскочиных, и в крещении получил имя Феодор. Стремясь избежать суеты мира сего, он уже в зрелом возрасте пришел в московский Симонов монастырь. Настоятель монастыря святой Феодор, племянник преподобного Сергия Радонежского, в будущем архиепископ Ростовский († 1394; память 28 ноября / 11 декабря), благословил постричь его с именем Ферапонт без прохождения предварительного искуса. Произошло это около 1385 года.
Преподобному Ферапонту по делам монастырским приходилось бывать на Белом озере. Край Белозерский очень полюбился ему. Как повествует житие святого, "местность эта была очень пустынной и много там было лесов, непроходимых болот, множество вод, озер и рек", а все это способствовало уединению и безмолвию, которых жаждала его душа.
Это стремление инока Ферапонта к пустынножительству не сокрылось от Сердцеведца Господа. Вскоре преподобный удалился из Симонова вместе с другом своим, преподобным Кириллом Белозерским († 1427; память 9/22 июня). После долгих странствий по Белозерским пределам подвижники нашли место, указанное в чудесном видении преподобному Кириллу Пресвятой Богородицей. Здесь они водрузили крест и, воспевши хвалу Богоматери, вырыли себе землянку для жилья. Это было в 1397 году, который и считается годом основания Кирилло-Белозерского монастыря в честь Успения Пресвятой Богородицы.
Через год преподобный Ферапонт, удалившись на пятнадцать верст от Кирилловой обители, поселился совсем уединенно на красивейшем месте - среди озер Паского и Бородавского, "между которыми полет стрелы или чуть больше". Но недолго пришлось безмолвствовать смиренному отшельнику: собралась братия, и в дебрях белозерских лесов появилась еще одна монашеская обитель, которую преподобный Ферапонт посвятил Рождеству Богоматери. Десять лет провел он в посте и молитве в суровом северном краю и так преуспел в монашеском делании, что слава о старце-подвижнике дошла до владетельного князя Белозерской земли - Андрея Дмитриевича Можайского.
Сын святых родителей, благоверного великого князя Димитрия Донского († 1389; память 19 мая / 1 июня) и великой княгини Евдокии Московской († 1407; память 17/30 мая), князь Андрей после смерти отца семилетним отроком получил в удел Можайск и Белоозеро. Окрепнув годами и поселившись в своем стольном городе, благочестивый князь задумал устроить своим иждивением вблизи Можайска особую монашескую обитель. "И искал он, - рассказывается в житии преподобного Ферапонта, - где бы найти ему мужа, совершенного разумом, для осуществления этого дела, и не находил он вокруг себя подходящего для такого предприятия человека. И вот пришел ему на ум блаженный Ферапонт, создавший обитель на Белом озере в его отчине, и понял он, что лучшего человека для начинания такого дела нет". Как ни хотелось преподобному окончить свои дни среди белозерского безмолвия, а все же по уговорам братии ему пришлось подчиниться желанию владетельного князя. Со словами: "Воля Господня да будет!" - семидесятилетний старец отправился в путь. С Божией помощью добрался он до Можайска.
Трогательна была встреча князя со святым. Двадцатишестилетний Андрей Дмитриевич издалека увидел приближающегося старца и вышел ему навстречу со словами: "Бог сосчитает все твои шаги и воздаст тебе за труды твои". Князь с любовью умолял преподобного создать близ его города обитель для спасения иноков. Подвижник не решался возложить на свои рамена такое большое дело и смиренно просил отпустить его назад, к белозерской братии. Но князь был непреклонен в своем намерении: "Легче мне, отче, всего лишиться, нежели отпустить от себя твою святыню. Так велико мое желание, ради которого я тебя и позвал, ради Божией любви останься здесь с нами и возьмись исполнить желание моей души. Я ведь хочу твоими молитвами с Божией помощью воздвигнуть дом для спасающихся душ, дабы за их спасение и мне Господь Бог оставил грехи моей души и от вечной муки избавил вашими святыми молитвами". Святой вновь повиновался со словами: "Воля Господня да будет", и вскоре над заливными лугами на берегу реки Москвы нашел место, "весьма пригодное для строительства обители и красивое само по себе".
Рождеству Пресвятой Богородицы посвятил преподобный Ферапонт и этот монастырь. Да и князю Андрею первый двунадесятый праздник церковного новолетия был особенно дорог. Именно в праздник Рождества Пречистой Девы Марии 8 сентября 1380 года его отец, великий князь Московский Димитрий Иоаннович, разгромил на Куликовом поле полчища хана Мамая. А его мать, великая княгиня Евдокия, в память о той победе построила в Московском Кремле храм в честь Рождества Богородицы.
Князь Андрей Дмитриевич на благословленном преподобным Ферапонтом месте начал строительство каменного собора в честь Рождества Божией Матери. Дом Пресвятой Богородицы он украсил иконами и снабдил всем необходимым.
Вокруг аввы Ферапонта, первоначальника новой обители, вскоре собрались братия. Князь же Андрей выхлопотал сан архимандрита для преподобного и, как сообщает житие святого, "имел постоянное попечение о нем, и хорошо почтил и упокоил его в старости, и ни в чем его не ослушался".
Восемнадцать лет настоятельствовал преподобный Ферапонт в Можайске. А на девяностом году жизни он отошел ко Господу († 1426). Оплакиваемый князем и его семейством святой старец с почестями был погребен в Лужецком монастыре, у северной стены соборного храма.
Шестью годами позже, 2 июня 1432 года, скончался и князь Андрей Дмитриевич, завещав сыновьям своим "пещися о монастырях Белозерских и о Можайском Лужецком". Князь, как член Московского княжеского дома, был похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.
Во владение великих князей Московских Можайск отошел уже в середине XV века. В ризнице Лужецкого монастыря некогда хранились тарханные грамоты на жалованные монастырю вотчины и земельные угодья от великого князя Московского Василия Иоанновича, "царя и самодержца" Ивана IV Васильевича и государя Михаила Федоровича, датированные 1506, 1551 и 1623 годами.
Имя первого известного после преподобного Ферапонта архимандрита монастыря упоминается в монастырской летописи лишь в 1523 году. Это постриженик Боровского Пафнутьева монастыря Макарий, в будущем митрополит Московский и всея Руси († 1563; память 30 декабря / 12 января). Хотя период его пребывания здесь невелик - всего три года, святитель Макарий никогда не оставлял своим вниманием Ферапонтову обитель в Можайске, делая вклады на большое каменное строительство. В первой половине XVI века простоявший сто лет первоначальный каменный собор Рождества Богородицы был разобран и на его месте выстроен новый, пятиглавый, собор с галереей.
На церковных Соборах 1548-1549 годов, созванных трудами святителя Макария, были причислены к лику святых многие русские угодники Божии, прославленные от Бога чудесными знамениями. Среди святых, всей Российской Церковью чтимых, был прославлен также преподобный Ферапонт, Белозерский и Можайский чудотворец. В Ферапонтовом монастыре на Белом озере трудами иноков были написаны житие и служба преподобному, а в Лужецком монастыре над могилой святого соорудили храм.
В переписных книгах города Можайска, составленных в 1596-1598 годах после опустошивших окрестности моровых поветрий, впервые приводится подробное описание Лужецкого монастыря. В нем было три каменных храма: соборный Рождества Пресвятой Богородицы с приделом Макария Египетского, Введенский с приделом Феодора Стратилата и преподобного Иоанна Лествичника, в котором "гробница преподобного старца Ферапонта обложена оловом, позолочена, на верхней доске писан образ Ферапонта чудотворца". Деревянными были колокольня с боевыми часами, кельи настоятельские и десять братских, святые ворота со святыми иконами по обеим сторонам. Церковные предметы хранились в соборной церкви, ризница была богата дорогими облачениями и серебряными сосудами, а библиотека - множеством книг рукописных и частью печатных. "В казне же денег 478 рублей 28 копеек и немало посуды оловянной и медной; вне монастыря двор конюшенный, а в поле хлеба 280 сотенных копен ржи и 240 сотенных копен овса, и в слободке на всполье 27 дворов".
Довольно крепким и основательным монастырь встретил XVII век, начало которого мы называем Смутным временем. Внутренние нестроения и нашествия иноплеменных сотрясали наше Отечество. Для Можайска, а значит и для главного его монастыря, все началось в 1605 году, когда направлявшиеся к Москве скопища самозваного царевича Лжедмитрия и он сам со своей польской невестой Мариной Мнишек провели в городе первые дни Светлой седмицы, омрачив тем самым пасхальную радость горожан. Монастырское летописание сообщает, что "Можайск с окрестностями подвергался постоянным опустошениям от всяких бродяг-бунтовщиков и от поляков; не раз были они все и прогоняемы из сих мест и снова овладевали ими, а в 1610 году город Можайск у поляка Вильчека был куплен московскими боярами за сто рублей, но вскоре вновь оставлен во власти поляков до изгнания их в 1612-1613 годах из Москвы и из пределов Московских". Еще через пять лет артиллерия стоявшего под Можайском польского королевича Владислава практически уничтожила и город, и посад. Тогда же мученическую кончину принял лужецкий архимандрит Митрофан. Обитель была опустошена, население в подмонастырских слободках побито, все церкви разрушены до такой степени, что даже спустя десятилетие после литовского разорения богослужение можно было совершать только в Рождественском соборе. Но и в этой соборной церкви похищенные поляками оклады почти со всех образов иконостаса еще не были восстановлены. В монастырской ризнице вместо серебряной богослужебной утвари осталась лишь деревянная, а вместо ценных облачений - лишь холщовые ризы. Погибло и множество рукописных книг.
Постепенно монастырь стал подниматься из руин. Много трудов к его восстановлению приложил архимандрит Моисей (Обухов), который "не щадил и своих средств, и был счастлив тем, что при его настоятельстве оказалось много усердствующих к святой Лужецкой обители". В монастырской Вкладной книге под 1644 годом содержалась запись о вкладе архимандрита Моисея "по своих родителех в вечный поминок; на оклад, что обложили образ Пречистыя Богородицы Одигитрие, в соборной церкви на левой стороне, да образ преподобнаго чудотворца Ферапонта". Архимандрит Моисей и еще 29 человек из братии монастыря скончались в моровое поветрие 1655 года.
Постепенно благодаря пожертвованиям различных лиц в Ферапонтов Лужецкий монастырь возвращалось благолепие.
В его архитектурном ансамбле появился надвратный храм Преображения Господня; он упоминается впервые в 1627 году. Был выстроен каменный двухэтажный келейный корпус. И, наконец, в 1692 году монастырь украсился шатровой четырехъярусной колокольней. Среди жертвователей на ее возведение числится и уроженец Можайской земли Святейший Патриарх Иоаким (Савелов; † 1690), пожаловавший Лужецкому монастырю "на колокольное каменное строение сто рублей". В нижнем ярусе колокольни, в так называемой колокольной палатке, впоследствии было погребено несколько представителей древнего рода Савеловых - благодетелей монастыря и сродников Патриарха, и в их числе родной брат Святейшего - Павел Петрович Савелов, постриженный в Лужецком монастыре в монашество с именем Петр († 1709).
По царскому повелению в первом году XVIII века на военные надобности было сдано из Лужецкого монастыря пятьдесят пудов колокольной меди. Этот век также отразился в монастырской летописи бурей, сорвавшей крест с одной из глав соборного храма, "огненными пожогами", нескончаемыми "исправлениями ветхостей" и возобновлениями храмов.
В 1723 году храм Иоанна Лествичника был освящен во имя основателя и первоначальника обители преподобного Ферапонта. Важным событием явилось и причисление в 1764 году Лужецкого монастыря ко второму классу епархиальных монастырей. В списке второклассных обителей Московской епархии он значился третьим после московских Спасо-Андроникова и Высоко-Петровского. Лужецкому настоятелю разрешено было носить мантию с малиновыми скрижалями, служить с набедренником и палицей, в шапке, на ковре и иметь посох с четырьмя сребропозлащенными яблоками. Число братии должно было составлять 17 человек с настоятелем, да для работ по монастырю разрешалось иметь 17 штатных служителей.
Путешествовавший в 1804 году в Киев митрополит Московский и Коломенский Платон (Левшин; † 1812) останавливался в Лужецком монастыре и так описывал его: "Сей монастырь весь есть каменный; четыре в нем церкви и кельи и ограда каменныя, довольно устроены, и внутри церквей благолепие непостыдное; стоит на высоком и красивом месте на берегу Москвы-реки, откуда почти и весь город виден".
(Продолжение следует)
http://www.pravoslavie.ru/put/080109095954
