Родные мои! Вот я всех, верующих и неверующих, всех под одну гребенку - всех люблю!
Послушайте, что расскажу. Ночь. Очередь в Тутаеве, и я в этой очереди за хлебом. Давали тогда нам по килограмму или по два, не припомню. Женщина с детишками в той очереди стояла, ребенок у нее на руках, а еще двое за юбку держатся. Открывают магазин, вышла продавщица на порог и говорит: - Хлеба сегодня на пятьдесят-шестьдесят человек, а остальные, которые лишние, не стойте. Хлеба все равно не хватит. А женщина с детишками, она примерно сотая в очереди стоит, очень далеко. Понятно, что хлеба на ее долю с детишками не достанется. А детишки у нее:
- Мама, поедим хлебца-то?
- Поедим, поедим, милые, - отвечает, а слезы у нее при том в глазах;
В той очереди мужчина стоял, научный какой-то, потому что и папка у него под мышкой была, и одет он был не как мы, а поэтому, по-настоящему.
Вижу, подходит он к ней, к женщине-то этой с детишками, и говорит:
- Становись в мою очередь, получишь хлеба!
- А как же Вы?! - спрашивает его женщина.
- Не твое дело, - отвечает, - становись.
Господи! Стала она в ту очередь... А я смотрю и думаю: Господь ведь скажет - не попам, не попадьям, заразам, проходимкам, которые никогда нигде не уступят, - а ему, человеку-то этому из очереди скажет:
- Пойдем, вот тебе Райские врата открыты, заходи! - Господи! А мне-то за что же? - спросит.
- А за то, что голоден был, а ты насытил Меня.
- Господи, да когда?! Я и не видывал Тебя, и не кормил...
- А помнишь, знаешь, может, читывал Евангелие-то? Голоден был, А ты насытил Меня! Бабу-то ту с детишками в очереди за хлебом в Тутаеве помнишь? Это ты Меня накормил, Меня, понимаешь?
http://www.pravmir.ru/article_1245.html
Послушайте, что расскажу. Ночь. Очередь в Тутаеве, и я в этой очереди за хлебом. Давали тогда нам по килограмму или по два, не припомню. Женщина с детишками в той очереди стояла, ребенок у нее на руках, а еще двое за юбку держатся. Открывают магазин, вышла продавщица на порог и говорит: - Хлеба сегодня на пятьдесят-шестьдесят человек, а остальные, которые лишние, не стойте. Хлеба все равно не хватит. А женщина с детишками, она примерно сотая в очереди стоит, очень далеко. Понятно, что хлеба на ее долю с детишками не достанется. А детишки у нее:
- Мама, поедим хлебца-то?
- Поедим, поедим, милые, - отвечает, а слезы у нее при том в глазах;
В той очереди мужчина стоял, научный какой-то, потому что и папка у него под мышкой была, и одет он был не как мы, а поэтому, по-настоящему.
Вижу, подходит он к ней, к женщине-то этой с детишками, и говорит:
- Становись в мою очередь, получишь хлеба!
- А как же Вы?! - спрашивает его женщина.
- Не твое дело, - отвечает, - становись.
Господи! Стала она в ту очередь... А я смотрю и думаю: Господь ведь скажет - не попам, не попадьям, заразам, проходимкам, которые никогда нигде не уступят, - а ему, человеку-то этому из очереди скажет:
- Пойдем, вот тебе Райские врата открыты, заходи! - Господи! А мне-то за что же? - спросит.
- А за то, что голоден был, а ты насытил Меня.
- Господи, да когда?! Я и не видывал Тебя, и не кормил...
- А помнишь, знаешь, может, читывал Евангелие-то? Голоден был, А ты насытил Меня! Бабу-то ту с детишками в очереди за хлебом в Тутаеве помнишь? Это ты Меня накормил, Меня, понимаешь?
http://www.pravmir.ru/article_1245.html
