Виктор Андреевич Чалмаев – один из выдающихся литературных критиков, доктор филологических наук. В 1960-е гг. был заместителем главного редактора «Молодая гвардия». В своих статьях «Великие искания», «Неизбежность» (1968) и других впервые в советское время поднял вопрос о самосознании и национальном характере и достоинстве русского народа. В.А. Чалмаев – автор литературоведческих книг о Евгении Носове, Петре Проскурине, Андрее Платонове, Вячеславе Шишкове, в том числе выходивших в серии «ЖЗЛ», автор учебника по литературе для 11 класса и учебных пособий «М.А. Шолохов в жизни и творчестве», «В.М. Шукшин в жизни и творчестве». Наша беседа состоялась по двум величайшим поводам. В мае нынешнего года мы отметим 100-летие журнала «Молодая гвардия» и 90-летие Виктора Чалмаева.
***
– Виктор Андреевич, о чём Вы хотели бы вспомнить в связи со столетием журнала «Молодая гвардия», с которым связана Ваша творческая биография. А разговор об этом журнале – это разговор о движении русской мысли.
– Для того, чтобы решать какие-то серьёзные задачи, журналу нужно было иметь коллектив авторов и редколлегию. Очень многое удалось сделать Анатолию Никонову, который прошёл войну, потом был редактором журнала «Вокруг света». Так сложилось, что в редколлегию журнала одновременно вошли Пётр Проскурин, Владимир Солоухин, Владимир Чивилихин и, прежде всего, критик Михаил Петрович Лобанов. Позже пришёл Юрий Селезнев, краснодарский литературный критик. Эта была небольшая, но очень отважная горстка людей, которые излучали свет и привлекали авторов со всех уголков России.
В то время нужно было создать новую фигуру писателя. Не просто писателя, который ориентировался в теме, но, как Владимир Солоухин, знал, к примеру, все Владимирские просёлки, был краеведом и патриотом. Его книга «Письма из русского музея» – это открытие. Ведь взгляд на иконы был тогда как на нечто мрачное. И сам Солоухин прошёл сложный путь, его ломало время, он иронизировал над Павкой Корчагиным, который насыпал злому попу махорки в пасхальное тесто. Владимир Солоухин называл Андрея Рублёва и Дионисия моцартами русской церковной живописи. Когда он видел на выставке небольшую икону, где была табличка, предположим, «Село Кривое», он говорил: «Ведь это же не африканский божок, не глиняная маска, а маленькая жар-птица на каждое село». Помните, как он описывал Суздаль? Маковки церквей, просторы, и всё это сочеталось с небом… Мы все тогда были немножко философами.
Илья Глазунов, а он часто тогда бывал гостем «Молодой гвардии», говорил: «Пейзаж, в котором нет хоть немножко неба, душноват, в нём тесновато». В то время с картин русских художников хлынуло небо, свет.
Поэтому ошибочно представление о славянофилах, как о каком-то угрюмом племени, которое никому не подчиняется, никаким законам не следует.
– Журнал «Молодая гвардия» создавался в 1922 г. как партийный информационный орган. Но в послевоенное время он стал совершенно другим.
– Создать сразу какое-то направление и течение мысли было весьма сложно. Ведь перед журналом изначально ставились пропагандистские задачи. Надо было писать о рабочем классе. И мы не отклоняли это требование. У нас появился такой подвижник Володя Чивилихин, родом из Кемеровской области. Я с ним учился в университете, он – на факультете журналистики. И уже тогда он начинал подрабатывать в газете «Гудок», очень хорошо знал тему железных дорог.
Сибирь получила в нём замечательного заступника. Он не просто малую родину воспел, а создал таёжный русский космос. А когда появилась идея поворота северных рек, то Чивилихин стал яростным противником этого поворота. Он этим жил. Я помню, как-то вечером звоню ему, спрашиваю: «Володя, как с поворотом рек?» Он говорит: «Пока с переменным успехом. Три члена Политбюро за поворот стоят, и только два секретаря обкома – Новосибирский и Омский стоят за сохранение течения. Не хотят понять, что южнее Новосибирска есть Васюганские болота. Сейчас торф горит в Шатуре, это два метра в глубину, и то Москва задыхается. А там девять метров торфа будут выставлены под лучи солнца. Может случится пожар, который будет виден с Марса!». Вот, на какие характеры опирался Анатолий Никонов в своей работе.
Одним из авторов «Молодой гвардии» был Василий Макарович Шукшин, человек многоплановый, не однолинейный. И многие его публикации в журнале были тоже со сложными мотивами. Что такое шукшинский чудик? Пашка Колокольников, шофёр, который мотался по сёлам, развозил счастье, как он говорил. В то же время он и сам часто смешной был, сам того счастья не знал. Или рассказ «Обида». Какого-то героя обидели в магазине. Продавщица директрисе говорит: «Ну что с ним говорить, пьяница, вчера поскандалил». Да ему неловко перед девочкой, не был он пьяным. Но не это его возмутило. А то, что очередь поддакивала продавщице. Откуда у нас такое угодничество?.. Или рассказ «Срезал», в котором герой-демагог срезает депутата в какой-то нелепой болтовне.
Очень справедливо о Шукшине написал С. Залыгин, что шукшинский чудизм продвинулся вперёд. Разве вы не видите, сколько у нас сейчас депутатов, которые готовы заболтать любую тему.
Рождались художники нового типа, которые ждали не просто похвалы или мелочного отклика, а вмешательства судьбы. Но Шукшин, Чивилихин, Солоухин были довольно внушительной силой для нашей публицистики.
А производственный роман закончился не запретом, в нём просто чувствовался недостаток хорошей философской основы. Я тогда написал статью «Философия патриотизма».
Очень высоко я оценивал близкого к журналу человека – поэта Василия Фёдорова, его роман «Проданная Венера» с героиней Наташей Граевой, которая всю молодость и красоту отдала труду в деревне. А тогда художественные сокровища вывозили заграницу – за станки, ещё за какие-то производственные дела. И Василий Фёдоров ставил вопрос так:
Друзья не сразу догадались,
Что говорит она со мной: –
Вы перед вечной оправдались,
Попробуйте перед земной…
Не знаю, так ли я ответил,
Когда в суровой простоте
На комсомольском комитете
Читал доклад о красоте.
Очень много вопросов было от имени живых, уцелевших, но изношенных людей. «За красоту времён грядущих // Мы заплатили красотой». Это о великой жертвенности русского народа, о том, что он ничего не брал, а был великим кредитором будущего. Не должником, а кредитором, заимодавцем. И вся тогдашняя редакция журнала, особенно Михаил Петрович Лобанов, который написал статью «Просвещённое мещанство» – они все кредиторы будущего.
Меня когда-то изумила одна фраза Чингиза Айтматова: «Каждый народ хочет быть не только сытым, но и вечным». А тогда о вечности русского народа даже не поднимали тему. Но сегодня стоит говорить об этом серьёзно, видя, как русский народ убывает и земля наша пустеет.
А какие льготы были окраинным народам! В Эстонии выходили сборники стихов по 25 тысяч тиражом на эстонском языке… Сегодня же Юрий Поляков пишет в своей статье «Желание быть русским», что при всей тяжести судьбы, хочет разделять даже беды русского народа.
В то время был подписан важный манифест «Берегите святыню нашу». Подписали в том числе Леонид Леонов, Сергей Конёнков. Мы опирались на этот документ. А сейчас боятся такого манифеста. Хотя полно других лозунгов. Сокуров вот выступил с идеей распустить окраины России.
– У России от Александра Невского до Сталина была одна задача – собрать страну.
– Да. Надо изживать это иждивенческое отношение к России! Мы долго повторяли Евтушенко: «И пусть я птица перелётная, // Мечусь по всей России, мучаясь. // Всегда Россия перельёт в меня // Свою спокойную могучесть». Это так надоело, что Чивилихин написал книгу «Любит ли она тебя?». Он обращался к Евтушенко: ты так уверен, что Россия в тебя перельёт свои силы, а ты её спросил, любит ли она тебя? Нет, об этом как-то неловко спрашивать.
– И любишь ли ты её?! Или только пользуешься?
– Чивилихин посвятил эту книгу тому, как сделать так, чтобы и тебя любила Россия и её природа.
– Что такое по-Вашему Русский мiр?
– Это язык, культура, вера, ландшафт. Но всё это должно развиваться. И надо убирать с Телевидения бесконечные пляски, шоу. Особенно провинция страдает от того, что одни пляски людям предоставляют в Домах культуры. Помню, в войну люди тоже хотели отдыхать. У нас в Гусь-Хрустальном был храм, который Нечаев-Мальцев построил. Его превратили в кинотеатр. И вот приходили медсёстры из госпиталей, фронтовики, которые долечивались, девушки. Пластинка была заиграна. И там звучали слова: «А вернёшься домой и станцует с тобой // Гордая любовь твоя. // Парень кудрявый, статный и бравый…». И всё это было по-своему мелодично, просто. А сегодняшние концерты – это просто стихия безумия.
– Говоря о сбережении русской культуры, уместно вспомнить дискуссию 1977 года «Классика и мы». Уже тогда остро вставала необходимость защищать классику.
– Я помню речь Станислава Куняева на этом выступлении в ЦДЛ, Петра Палиевского, Олега Михайлова, Анатолия Передреева… Все думали о спасении русской культуры. Владимир Соколов тогда писал: «И не надо другой тебе славы, // Ты и с этой не столь одинок». А чего нам бояться?
Этот спор возник как раз в то время, когда господствовало подражательство, даже не чужебесие, а расчётливое, наивное, слепое подражательство. Причем надо не забывать, что сами-то западные писатели во многом завидовали положению русских, советских писателей.
Когда я в Америке встречался с одним писателем, он сказал: «Вот сколько лет я хожу в этот бар и никто не вывесит памятную доску. А у вас есть пивнушка, где опохмелялся Егор Исаев. Там обязательно будет памятная доска. У вас уважают человека слова, а у нас нет».
– Как Вас занесло в Америку?
– В Иностранную комиссию Союза советских писателей СССР пришло приглашение на проведение конференции «Сверхнормативные возможности человека» о том, как человек будет жить, когда у него не будет электричества и газа.
У нас тогда очень популярен был философ Николай Фёдоров и его теория «Русский космизм». И я помню, Светлана Семёнова, сотрудник ИМЛИ, выступала в разных аудиториях и читала цитаты из Фёдорова. К примеру: «Давно пора перестать человеку быть праздным пассажиром на корабле по имени “Земля” и совершать круги вокруг Солнца. Надо изобрести философию общего дела и спасать планету».
У нас всё есть! В разных областях мы забежали и опередили весь мир. Один Вернадский чего стоит. Но сегодня мы пока что видим массовое одичание.
– Это проблема не только России.
– Сегодня в мире очень много неблагодарности России. Сколько она всего подарила миру. Сколько той же Польше прибавили территорий. Наша доброта не оценивается как должно. Нас торопят, а сами-то не очень спешат.
А с Украиной… Скоро мы останемся с одним Пушкиным и будем перечитывать «Полтаву», где Мазепа говорит:
Склоняли долго мы главы
Под покровительством Варшавы,
Под самовластием Москвы.
Но независимой державой
Украйне быть уже пора.
И знамя вольности кровавой
Я подымаю на Петра.
…Внезапно Карл поворотил
И перенёс войну в Украйну.
Сейчас точно так же Байден поворотил и через Украину направляется вся энергия ненависти на Россию*. Мне легко это говорить, поскольку меня трудно обвинить в какой-то неприязни к Украине. Моя супруга Ольга Егоровна была украинка из Харькова.
Мы должны быть благодарны Михаилу Булгакову, насколько он справедливо написал о Петлюре:
I шумитmь, i гуде
Дрiбний дощик iде,
А хто мене, молодую
Та додому проведе.
А это петлюровцы вступают в Киев, изгоняют Белую гвардию.
Украина – это недогосударство, не вполне сложившееся, не отработанное, но тем больше у них самомнения и неприязни к русским. Прозевали мы всё. Раньше надо было об этом думать.
– Виктор Андреевич, что Вы можете сказать о современной школе критики?
– Мне не раз приносили книжки одного бизнесмена. Он издаёт их на свои деньги. И ведь находятся критики, которые восхваляют их. К сожалению, сейчас интересные книги и дешёвые потребительские смешиваются. Процесс болезненный и противный.
Критику сегодня писать почти не о чем. Это или самовыдвижение, или просто игра. Как с нашими депутатами. Инертная масса.
Не успеет Пелевин написать очередной роман, а рецензии на него уже готовы. Он в своём направлении способный человек. Последнее, что я читал из его книг – «Чапаев и пустота». Герой романа, чтобы быть похожим на «настоящего человека», отпиливает ногу. Сам этот факт снижает отношение к героизму, к героике. Что это за герой, который дал отпилить себе ногу для поступления в училище?..
А кто сегодня запретит издавать? А раз издаёт, значит, прав.
Почему, к примеру, нет на радио передачи «Писатель у микрофона»? А ведь была такая передача. Она дисциплинирует мысль или показывает её отсутствие.
– Отсутствие большого писателя, уровня Валентина Распутина или Василия Белова – это очень тревожный знак нашего времени.
– Да, абсолютная нехватка писателя уровня Юрия Бондарева.
Это тот же процесс, что и вымирание русского народа. Но это процесс организованный и искусственный. Андрей Платонов в своей семье был одиннадцатым ребёнком. Русский народ тогда про запас сохранял детей.
– Что Вы пожелаете журналу «Молодая гвардия» к его столетнему юбилею?
– Журнал должен отвоевать своё истинное место. Ведь существует масса изданий, о которых можно сказать словами Чехова. Когда он только вступал в литературу, то заметил, что существует немало журнальчиков – «Стрекоза», «Будильник», и когда, мол, спросишь их редакторов, какое у вас направление, то наиболее честные из них говорят: «Кормимся помаленьку». И сегодня масса таких изданий, которые кормятся вокруг литературы помаленьку... Нам очень нужны лидеры в литературе.
Беседовала Ирина УШАКОВА
* Беседа записана в конце декабря 2021 года
