Русский праведник и страстотерпец Сергей Середенко

О существовании Сергея Середенко я узнал в начале 2011 года. В прессе появилось сообщение о том, что некий правозащитник написал письмо в посольство России, в котором обратил внимание дипломатов на то, что Эстония выказала территориальные претензии к своему северному соседу. Претензии эти носили символический характер – на монете, выпущенной правительством, её территория включала в себя Печеры и Занаровье. Между тем, в 1944 году эти территории И.Сталин отобрал у Эстонской ССР за то, что ее население во время войны активно поддержало немецких нацистов, инициативно уничтожало евреев, шло служить в полицейские отряды и 20-ю дивизию Ваффен СС.

Скандал разразился колоссальный. Подписание договора о границе, который активно проталкивали в администрации президента Дмитрия Медведева российские олигархи, было отложено. Договор не подписан до настоящего времени. По международному праву Эстонию за отсутствие границ нужно было исключать из ЕС и НАТО. Не случилось.

Я отметил действия эстонского правозащитника и решил, что с ним необходимо обязательно подружиться – налицо было родство политических взглядов и подходов к их реализации. Вскоре представился повод.

В 2012 г.оду мы с коллегами проводили в Латвии референдум за предоставление русскому статуса второго государственного языка. На референдум удалось поднять абсолютно все правоспособное русское население. Ход был тоже символический, поскольку победить на референдуме было невозможно в силу того, что половина русских была лишена права гражданства и стала негражданами -Aliens. Однако мы продемонстрировали всему миру, что категорически не согласны на ассимиляцию.

Середенко оценил этот наш ход и, через общих друзей, сам вышел на меня. Он приехал в Ригу и предложил встретиться. В ходе встречи он стал убеждать меня снять художественный фильм на тему проведения в Латвии референдума по русскому языку. Мол, это событие огромной значимости для русского рассеяния в Европе. Оказалось, что в прошлой жизни он был режиссером на телестудии.

Мы забрались в пельменную возле автовокзала и стали мечтать за бутылкой дешевого белого вина о том, как можно было бы выстроить волшебный мир движущихся образов. Причем, сделать это в голливудском стиле, чтобы фильм собрал миллионы долларов по всему свету.

Долго сидели. Одной бутылкой не обошлось. Под конец застолья перешли к обсуждению финальной сцены фильма. Она должна была выглядеть следующим образом.

«Рано утром главный герой стоит на смотровой площадке, что на башне церкви св. Петра и видит сверху, как по узким улочкам Старой Риге народ медленно стекается к избирательным участкам. Людей становится все больше и больше. У них озаренные лица.

Камера выхватывает из потока людей такую сцену: внучка катит перед собой инвалидную коляску, в которой сидит бабушка. Внучка ослепительно красивая блондинка, на голове у нее кокошник ярко красного цвета. Бабушка старая, не может ходить, но она гражданка. У внучки же права голосовать на референдуме нет.

Коляска наезжает на булыжник, который лежал поперек улицы и останавливается. К застрявшей коляске подходит афроамериканец с белоснежной улыбкой во весь рот и помогает коляске переехать булыжник.

Афроамериканец после недолгого объяснения жестами с глухой бабушкой хочет принять участие в референдуме и проголосовать за русский язык. Девушка берет афроамериканца за руку, и они идут дальше, уже вдвоем толкая перед собой коляску. Солнце светит героям прямо в глаза».

Тут мы заспорили, каким художественным приемом донести до зрителя тот факт, что молодая героиня сценки - негражданка.

«Напишите на кокошнике "Aliens"», – подсказала нам девица, сидящая за соседним столиком. Она была очень похожа на героиню фильма, как мы её обговорили между собой. Девушка невольно слышала конец нашего спора.

«Мы во время референдума носили такие наклейки на пальто, чтобы мотивировать граждан прийти на участки для голосования, – пояснила наша соседка. - "Я сама "Alliens"». Девушка выловила последний пельмень из тарелки, проглотила его, улыбнулась нам и ушла.

А мы остались за своим столиком, открыв рот от такого простого решения, казалось бы, неразрешимой кинематографической проблемы.

Мы тяжело вздохнули вслед покинувшей нас смышлёной девушке с кудряшками, тоже встали и покинули привокзальную пельменную. Серега сел на автобус, который повез его в Таллин. Я на поезд, который ехал в Москву.

Фильм нам снять, конечно, не удалось. Россия всё ещё надеялась, что её примут в состав братской семьи европейских народов и на поддержку своих не решалась. Русские для неё тогда не были своими – только соотечественниками. Наряду с таджиками, узбеками и грузинами. Знакомый депутат в Госдуме, когда я заикнулся про фильм в голливудском стиле про референдум по русскому языку, покрутил в ответ пальцем около своего виска.

Не заработав Оскара, мы не впали в уныние. Задумали, уже вместе, описать всё, что вокруг происходит и донести это до европейцев. Я написал статью в этнологической научной традиции. Середенко - в юридической традиции. Набрали дюжину соавторов по всей Прибалтике. Подготовили и издали сборник статей, который назывался «Этнические конфликты в странах Балтии в постсоветский период». Выпустили его в 2013 году на русском и английском языке. Разослали по библиотекам и опубликовали в электронном виде. Он до сих пор является единственным серьезным научным трудом, в котором анализируется этническая ситуация в Прибалтике.

Однако целью сборника было не шокировать европейский академический мир, а воздействовать на европейских политиков. Мы тогда еще наивно думали, что они демократы и гуманисты.

Есть такая Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Она ежегодно проводила в те времена в Варшаве встречи правозащитников, на которых можно было пожаловаться на свои правительства. Мы и двинули на это мероприятие со своим сборником.

В Варшаве устроили презентацию нашей книжки, раздали её желающим. Да ещё и на пленарном заседании выступили – рассказали о том, что у русских отобрали гражданство, что наши дети не имеют возможности учиться в школе на родном языке, что нас преследуют спецслужбы. Всё это было сделано перед аудиторией в почти шесть десятков официальных представителей стран Европы, Азии и Америки.

Официальные представители Латвии и Эстонии не нашлись, что сказать в ответ на нашу презентацию книги и выступления на пленарных заседаниях. В те времена на хлебные места в международных организациях власть имущие ставили исключительно своих родственников по блату. Эти блатные подумали, что никто не заметит то, что мы натворили в Варшаве.

Ага! Не на тех напали. Мы все наши международные пиар-акции на видеокамеру записали, в интернет выложили, в статьи обличили, да ещё и интервью масс-медиа надавали. Серёга умел красиво давать интервью. Вальяжно так, хорошо держал паузу, задавал риторические вопросы и делал выразительные движения руками. Подозреваю, что он в своё время закончил курсы артистического мастерства.

После этого случая правительства Эстонии и Латвии дали своим спецслужбам команду накопать на нас компромат и упечь за решётку. Доподлинно мы это узнали только после того, как обоих по тюремным камерам побросали, но серьёзные подозрения возникли уже в ОБСЕ.

Как бороться с рыцарями плаща и кинжала я не очень знал. А Середенко сказал, чтобы я не тушевался. Он, мол, придумал уже опережающий ход.

Через какой месяц после поездки в Варшаву Середенко присылает мне по электронной почте длинный текст с грамотным юридическим анализом всех годовых отчетов полиции безопасности Эстонии. В материале он указывает, какие законы были спецслужбой нарушены. Я очень удивился, что так можно было все разложить по полочкам. На вопрос, смогу ли я написать нечто подобное по Латвии, мой ответ был – «Да!»

Загорелся. Быстро провел анализ годовых отчетов полиции безопасности Латвии по предложенной схеме. Нашел друзей в Литве, которые провели аналогичную работу. Перевел материал на английский язык. Нашел спонсора, который покрыл типографские расходы. В результате в 2015 году на русском языке появилась брошюра «Преследование инакомыслящих в Прибалтике», а в 2016 году брошюра «Prosecution of human right activists in the Baltic States».

Обе книжки мы опять презентовали на сессиях ОБСЕ в Варшаве, сделали по ним доклады на пленарных заседаниях. В первый раз официальные представители балтийских сестер не нашлись, что ответить на нашу активность. На следующий год, когда мы презентовали книжку на английском языке, представителей поменяли.

Новые дипломаты, оказались шустрее своих предшественников. С презентационных столов стали пропадать наши книжки. Мне об этом сказал поляк охранник, с которым мы подружились.

Тогда мы разделились. То я выступал с трибуны, а Серёга сторожил книжки, то я занимал пост охранника, а он вещал Urbi et Orbi о нелёгкой судьбе русских людей в Прибалтике.

После этой акции нашими работами заинтересовались парни из ЦРУ и МИ-6. Это было видно по адресам клиентов, которые скачивали книжки с упомянутого научного портала. Ну кто ещё мог интересоваться нашими книжками в городке Лэнгли и в центре Лондона в районе Вокскхолльского моста?

В целом всё выглядело тогда не столь трагически, как я вижу сейчас. Было много весёлых моментов в правозащитной деятельности. Скажем, для доклада об ущемлении прав русского народа в области культуры, мы заказали матрешку из пенопласта. Матрешка была практически в человеческий рост и с выражением лица, что вот-вот остановит на скаку коня. На голове у матрешки был кокошник ярко красного цвета, а на нем золотыми буквами надпись «Alians». В точности так, как посоветовала ослепительная блондинка из той привокзальной пельменной.

В Варшаве мы принесли матрешку к зданию ОБСЕ, обернутой в белую простынь. «Это что такое?» – спросил охранник поляк при входе. Я начал путано объяснять на плохом английском, что это такой символ, и он раскроет смысл нашего выступления на пленарной сессии. И всякую другую интеллигентскую ерунду.

Серёга отстранил меня от ведения переговоров с охранником и сказал на русском языке: «Это матрешка. Чтобы было весело». Охранник тогда ответил тоже на русском языке: «Так бы сразу и сказали». Он приоткрыл угол белой простыни, скрывающий личико нашей красавицы. Увидев матрешку, поляк невольно вздрогнул. «Только на ночь не забывайте ее простыней закрывать, чтобы народ на смерть не напугать», - изрёк он после этого и пропустил на сессию.

Матрёшка была успешно продемонстрирована всему дипломатическому персоналу. Она даже попала на телевизионные экраны. В Латвии, Эстонии и России точно. Может быть, и в самом Нью-Йорке – я не проверял.

Помимо международной активности, Середенко выполнял в Эстонии функцию русского омбудсмена. Эта функция заключалась в том, что он на общественных началах защищал русских, которые попадали под преследование. Например, в Таллине русские активисты проводили шествия Бессмертного полка. Их штрафовали, задерживали, таскали по судам, шествия запрещали. Так вот, Сергей вызволял задержанных из полицейских участков, защищал в судах, юридически правильно разрешал критические ситуации.

Всех своих подопечных Середенко защищал безвозмездно, исходя из принципа, что их преследуют несправедливо. Среди квалифицированных юристов такое поведение совершенно нетипично. Обычно приличные юристы берут немалую мзду за помощь. А у Серёги были чисто русские ценностные установки. В православной традиции таких людей называют праведниками, то есть людьми, живущими по правде. Серёга был атеистом, с христианской классификацией своей деятельности не соглашался и продолжал считать себя омбудсменом. Это было правильно, так как праведником тебя должны называть другие, а не ты сам.

Деятельность русского омбудсмена внутри страны и за её пределами стояла костью поперек горла у эстонских спецслужб, и они всё время думали, как бы его уесть. Придумали. Связывались с работодателями, у которых он трудился, запугивали и заставляли увольнять праведного Середенко с работы. Денег на жизнь было мало, и он устроился дворником в школу в своём родном городке где-то недалеко от столицы Эстонии. Я сам к нему в гости не ездил, поскольку у меня был запрет на въезд в эту страну. Это за варшавский кинодебют с матрёшкой. Иногда звонишь Серёге по телефону, а он трубку не берёт. Это значит косит газон вокруг школы или убирает опавшие с деревьев листья.

К преследованию собственной персоны Серёга относился по-христиански – без злости. Стал таким образом страстотерпцем по православным канонам. Но наотрез отказывался признавать за собой такой социальный статус. Тоже правильно, так как страстотерпцем тебя должны называть другие, а не ты сам.

В начале 2020 года Середенко предложил мне поучаствовать в написании книги «Европейский фашизм: проблемы идентификации и преодоления». Мы долго обсуждали с ним по скайпу содержание будущей работы, спорили по ключевым понятиям. Наконец, определились, что он анализирует юридический, а я социологический срез проблемы, а что получится - собираем вместе.

Я опять загорелся, быстро написал свою часть, послал ему. Он долго изучал, а потом сказал, что с моим подходом не согласен и будет писать в другом ключе. Название книги подарил мне.

Я быстро дописал книгу, издал её в Москве и назначил виртуальную презентацию. К этому времени я уже отсидел четыре месяца в тюрьме за критику нацистских шествий в Латвии и был не только не въездным в полдюжины стран, но и невыездным. Я пригласил Сергея по электронной почте участвовать в презентации по скайпу, как соавтора. Он на письмо не ответил, на несколько звонков, которые я сделал позже - тоже. Я подумал, что у него дома неприятности, и он не хочет о них говорить.

Действительно, это были неприятности. Только совсем не дома. Его посадили в тюрьму и обвинили в работе на иностранное государство с целью нанесения вреда Эстонской республике. Долгое время было неясно, что это за вред такой он нанёс. Материалы обвинения засекретили и не давали даже обвиняемому и его адвокату. Потом материалы дела им показали, но запретили кому-либо о них говорить.

Почти через два года выяснилось, что вся его преступная деятельность заключалась в написании книг и статей, выступлениях на научных конференциях, на международных площадках, в личной переписке с известными российскими учеными.

Прямо обвинить Середенко в том, что он стыдил Эстонию за преследование русских на международных площадках и в академической среде, властям было неудобно. Поэтому они придумывали разные иезуитские приемы. Мол, получал от российских кураторов задание опорочить Эстонию путем распространения оценок, что в ней возрождается фашизм.

Обвинение в том, что это россияне подучили Середенко, что и как писать о фашизме было смешным. В России специалисты по фашизму не водились со времен Георги Димитрова, то есть сто лет. И подучить Сергея было просто некому.

Всё было бы смешно, если бы не было столь трагично. Суд приговорил Сергея к 5,5 годам тюремного заключения. И на момент написания данного материала он уже отсидел в разных местах лишения свободы половину срока.

После вынесения приговора Середенко мог уже свободно общаться с друзьями по телефону. Больше всего в разговорах со мной он сожалел не о том, что защищал права русских, а о том, что суд постановил уничтожить его компьютер и медаль, как инструменты совершения преступления.

В компьютере у него хранилась рукопись неоконченной книги. В ходе долгой переписки с судом право на сохранение рукописи жизни он добился.

А медаль «В честь 400-летия преодоления Смуты и восстановления Российской Государственности» спасти не удалось, поскольку «она оправдывала российскую военную агрессию». Причём, медаль была вручена Сергею не российскими властями, представителями Дома Романовых.

В еженедельных часовых разговорах, в статьях, которые приходили от Середенко из тюрьмы я видел, что он остался верен своим убеждениям в то, что правда и справедливость выше не только материальных благ, но и свободы. По моим понятиям он подтвердил свой статус русского праведника и страстотерпца. Православная Церковь его таким не может объявить, поскольку он неверующий. Но мы то, русские люди, его таковым должны признать. Сформировать свою галерею героев.

Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние твое; победы православным христианам на сопротивныя даруя, и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство.

Александр Владимирович Гапоненко, руководитель Прибалтийского филиала Изборского клуба, доктор экономических наук

Впервые опубликовано в блоге автора