https://dzen.ru/?from=pulse
Аннотация
Конференция в Мюнхене в конце сентября 1938 г. привела к резкому падению международной роли Чехословакии и стремительно возросшему влиянию нацистской Германии в Центральной Европе. Одним из последствий Мюнхена был приход к власти в Подкарпатской Руси, получившей долгожданную автономию в составе Чехословакии, правительства во главе с А. Волошиным, одним из лидеров украинского движения в регионе. Опираясь на вооруженные формирования украинских националистов, режим Волошина начал кампанию насильственной украинизации русинов Подкарпатской Руси, прибегая при этом к широкомасштабным репрессиям. Карпато-русские активисты, отстаивавшие традиционные русофильские взгляды, были физически уничтожены, брошены в концлагеря, либо были вынуждены бежать. Проводимая пронацистским режимом Волошина насильственная украинизация нашла свое выражение в изменении официального названия региона с «Подкарпатской Руси» в «Карпатскую Украину», а также во введении украинского языка в административную сферу, в систему образования и в местную прессу, что критически воспринималось и местным карпато-русским населением, многочисленной карпато-русской диаспорой в Северной Америке.
***
Общее резкое обострение ситуации в Чехословакии в сентябре 1938 г. в связи с судето-немецким кризисом коснулось и Подкарпатской Руси. Соперничество между традиционным карпато-русским направлением и украинским движением в Подкарпатской Руси стало более конфликтным. Прекрасно осознавая это, представители чехословацкой администрации в провинции стремились разрядить обстановку в регионе. Выступая на съезде карпато-русских студентов в Мукачево 10 сентября 1938 г., вице-губернатор Подкарпатской Руси Ярослав Мезник заявил, что противоречия между русским и украинским направлениями «не являются проблемой только подкарпатских русинов, это старая проблема огромного стомиллионного русского национального организма… Данная проблема представляется не племенной или расовой, но чисто идеологической. Подкарпатские русины относятся к малорусской этнической группе. Можно дискутировать об идеологической основе как русской, так украинской и так называемой местной национально-культурной ориентации…».[1]
Характеризуя современное ему положение в Подкарпатской Руси, вице-губернатор Мезник подчеркивал, что противоречия между русским и украинским движением в подкарпатском регионе «приобрели острые и нежелательные формы. Возникла борьба, в которой обе стороны обвиняют друг друга в некорректности, нелояльности и насилиях…».[2] По мнению высокопоставленного чехословацкого чиновника, подкарпатским русинам поможет «лояльность и терпимость», которые будут способствовать нахождению «модус вивенди при решении национальной, языковой и политической проблемы, означающей раскол вашего народа».[3] Однако представители карпато-русского движения не согласились с аргументами Мезника, вступив с ним в полемику. По словам одного из лидеров подкарпатских русофилов С. Фенцика, к моменту вхождения Подкарпатья в состав Чехословакии там «не было никакого украинского вопроса. Этот вопрос возник позже в результате недобросовестной политики определенных деятелей, которые были в этом заинтересованы, дабы разделить подкарпаторусский народ и задержать введение автономии».[4]
Мюнхенское соглашение, подписанное в ночь с 29 на 30 сентября 1938 г., когда лидеры Великобритании и Франции заключили сделку с Гитлером, дав ему «зелёный свет» на оккупацию населенных судетскими немцами пограничных областей Чехословакии, потрясло политические основы чехословацкой республики, активизировав борьбу словаков и русинов за автономию. Накануне Мюнхена русины Подкарпатской Руси были охвачены мощным патриотическим подъемом, выражая готовность защищать республику от нацистской агрессии с оружием в руках. «Республика и весь народ готовы к обороне. Каждый гражданин сегодня солдат. Всем нам грозит общий враг – немецкий империализм, – писала газета «Русский народный голос» в канун конференции в Мюнхене 28 сентября 1938 г. – Подкарпаторусские граждане идут защищать свой дом, свою семью и свою землю… Карпаторусы не хотят никакого «самоопределения» по рецептам Будапешта, Варшавы или Берлина».[5]
Накануне конференции в Мюнхене отношение официальной Праги к вопросу подкарпаторусской автономии и к русофилам Подкарпатья резко изменилось в лучшую сторону. Так, 29 сентября 1938 г. в день начала работы конференции в Мюнхене влиятельный и хорошо информированный орган русинской диаспоры в США «Американский Русский Вестник» констатировал, что «никогда ещё в Чехословакии так хорошо не относились к русским, как теперь. В представлении рядового чеха, каждый русский – их союзник. Раньше местные власти способствовали украинизации населения, теперь украинофилы лишены всякой поддержки и их движение сходит на нет».[6] Характерно, что вернувшиеся из своей поездки в Прагу лидеры Украинской центральной народной рады на своем заседании в Ужгороде 13 сентября 1938 г. под председательством А. Волошина жаловались на прохладное отношение к ним со стороны руководителей Чехословакии. Во время их нахождения в Праге они не были приняты ни президентом республики Бенешем, ни главой правительства Годжей.[7]
Первое автономное правительство Подкарпатской Руси, состоявшее в основном из русофилов, приступило к работе 8 октября 1938 г. Данное правительство возглавил лидер влиятельного в регионе Автономного Земледельческого Союза А. Бродий, один из ведущих русофильских политиков Подкарпатья. «Карпато-русский народ уже имеет автономию. В правительство нашего автономного края вошло больше русских, чем украинцев, – с удовлетворением отмечал 20 октября 1938 г. орган русинской диаспоры в США «Американский Русский Вестник». – Мы шлем этому правительству наши искренние пожелания. Просим их, чтобы они справедливо представляли свой народ».[8] Правительство Бродия стремилось к присоединению к Подкарпатской Руси этнически русинских областей соседней Восточной Словакии, что было неприемлемо как для Братиславы, не желавшей терять часть своей территории, так и для Праги, пытавшейся сохранить Словакию в составе единого государства. Кроме того, правительство Бродия активно противодействовало действиям украинских националистов на территории Подкарпатья. Однако уже 26 октября 1938 г. при содействии спецслужб нацистской Германии Бродий был смещён и арестован чехословацкими властями по обвинению в сотрудничестве с Венгрией. В ходе обыска в квартире Бродия были обнаружены крупная сумма венгерской валюты и документ с обещанием официального Будапешта предоставить ему титул барона после возвращения Подкарпатья в состав Венгрии.[9] Важной причиной ареста Бродия было и недовольство Праги его жесткой позицией в вопросе о присоединении к Подкарпатской Руси этнически русинских областей Восточной Словакии, что вызывало раздражение словацких политиков.
После смещения Бродия главой правительства Подкарпатской Руси стал греко-католический священник и один из лидеров местных украинофилов А. Волошин, пользовавшийся открытым покровительством нацистской Германии и поддержкой Ватикана. В начале ноября 1938 г. в ходе Венского арбитража министр иностранных дел Германии Риббентроп обещал Волошину широкую политическую и экономическую поддержку германского рейха. Сразу после этого Берлин предоставил правительству Волошина финансовую помощь в размере 100.000 рейхсмарок.[10] Отличительной чертой режима Волошина были тесные контакты с нацистской Германией, которая всячески популяризировалась и восхвалялась в подконтрольной Волошину прессе; «члены кабинета Волошина периодически консультировались с правительством нацистской Германии либо прямо в Берлине, либо посредством созданного в Хусте германского консульства… Казалось, что Подкарпатская Русь стала частью планов нацистской Германии по политической трансформации Центральной и Восточной Европы».[11] По сути, формально входившая в состав Чехословакии Подкарпатская Русь при режиме Волошина явочным порядком выходила из-под контроля Праги, превращаясь в «руку Берлина» в карпатском регионе. Пропагандистский рупор Волошина газета «Новая свобода», выходившая на украинским литературном языке, постоянно помещала на своих страницах апологетические пропагандистские материалы о Гитлере и Германии, с удовольствием отмечая мощь вермахта и рост влияния Германии в Европе.[12]
Под предлогом противодействия венгерским и польским диверсантам в Подкарпатской Руси резко возросло присутствие в подкарпатском регионе военизированных структур украинских националистов из соседней Галиции, опираясь на которые Волошин проводил агрессивную кампанию украинизации местного русинского населения. Ещё до созыва сейма решением правительства Волошина от 30 декабря 1938 г. наряду с названием «Подкарпатская Русь» было введено второе официальное название «Карпатская Украина», которое стало постоянно использоваться в официальных документах и в прессе. В середине ноября 1938 г. члены военизированной организации «Карпатская Сич», созданной при содействии германских спецслужб, получили официальное разрешение носить униформу. Из галицких военных консультантов был сформирован военный штаб сичевиков в г. Хуст, куда переехало правительство Волошина после оккупации Ужгорода и Мукачево Венгрией. На территории Подкарпатской Руси фактически создавалось двоевластие, поскольку наряду с действующей чехословацкой администрацией и вооруженными силами (на территории Подкарпатья была расквартирована 12-я чехословацкая стрелковая дивизия), явочным порядком при содействии Волошина и его пронацистского окружения возникали параллельные структуры украинских националистов.
Проводимая режимом Волошина политика насильственной украинизации в регионе, дискриминация русофилов и открытая ориентация на Берлин вызывали категорическое неприятие карпато-русской общественности Европы и Северной Америки. «Украинизация Подкарпатской Руси, произведенная под давлением Германии, далеко не встречает сочувствия в населении Подкарпатья. Оно искони тяготеет к России. Карпатороссы… вовсе не почитают себя украинцами»,[13] – писал 24 ноября 1938 г. «Американский Русский Вестник», комментируя положение в Подкарпатской Руси.
Сразу после прихода к власти А. Волошина, опиравшегося на украинских националистов, начал раскручиваться маховик репрессий против его политических оппонентов. Так, 20 ноября 1938 г. по приказу Волошина был создан «лагерь Думен у г. Рахов, который управлялся представителями Карпатской Сечи и в котором находились… местные активисты-русофилы, отказавшиеся принять украинскую ориентацию режима Волошина».[14] Режим наибольшего благоприятствования, предоставленный режимом Волошина украинским националистам, вызывал недовольство большинства местного населения и политических партий. Многие партии обращались в Прагу с требованиями сместить Волошина с поста премьера Подкарпатской Руси. Образованная 14 ноября 1938 г. в Хусте Центральная Русская Народная Рада во главе с активистом карпато-русского движения В. Караманом протестовала против насильственной украинизации школ, увольнений русофилов из учебных заведений и жаловалась на «украинский террор» и многочисленные эксцессы со стороны украинских националистов. Не добившись своих целей и столкнувшись с растущими репрессиями по отношению к карпато-русским деятелям, глава Центральной Русской Народной Рады В. Караман был вынужден покинуть Подкарпатскую Русь и переехать в Словакию, где он стал активно выступать против объединения словацких русинов с Подкарпатской Русью, в которой при поддержке Берлина набирало силу украинское движение.
Русинская пресса США, относившаяся резко негативно к Волошину и к его политике украинизации, отмечала атмосферу всеобщего страха в Подкарпатской Руси. «Русские при встрече молча снимают шляпы и на вопросы отвечают шепотом, оглядываясь. Улицы полны украинскими провокаторами. Во главе всех гимназий ныне украинцы и в значительной части из Галиции. Местные украинцы считаются недостаточно радикальными, – писал о положении в Подкарпатской Руси при режиме Волошина хорошо информированный «Американский Русский Вестник». – Первым актом правительства Волошина и Ревая было негласное учреждение концентрационных лагерей. Они… населены русскими людьми всех рангов и классов».[15] Описывая положение в Подкарпатской Руси в это же время, один из лидеров местной коммунистической партии О. Борканюк отмечал в октябре 1939 г., что члены «Карпатской Сичи» начали «страшный террор против антифашистов. В течение нескольких недель оба концентрационных лагеря были переполнены… «Карпато-русские» партии были разгромлены в результате террора, они не смогли перейти на нелегальные методы работы и дать отпор агентуре Гитлера».[16]
Для укрепления своих позиций и для окончательного подавления политических оппонентов в преддверии выборов в парламент Подкарпатской Руси 20 января 1929 г. правительство Волошина распустило все политические партии, существовавшие в регионе. Официоз Волошина газета «Новая свобода» объясняла данное решение «необходимостью сохранения общественного спокойствия и порядка».[17] Сразу после этого по инициативе Волошина была образована новая партия «Украинское национальное объединение» (УНО), которое имело тесные связи с германскими спецслужбами и позаимствовало многие элементы идеологии и атрибутики немецких нацистов.
Выборы в сейм Подкарпатской Руси прошли 12 февраля 1939 г. Избирательная кампания носила крайне агрессивный характер и велась в атмосфере националистической истерии и запугивания политических оппонентов. Результаты выборов были предопределены присутствием вооруженных формирований «Карпатской Сичи», оказывавших давление на избирателей. «Один Бог на небе, один народ, один избирательный список в Карпатской Украине – список Украинского Национального Объединения. Поэтому каждый украинец в воскресенье 12 февраля голосует за Украинское Национальное Объединение»,[18] – категорично провозглашал один из предвыборных лозунгов. Победителем выбором предсказуемо стало созданное Волошиным и ориентированное на Германию УНО, все кандидаты которого оказались избранными в сейм Подкарпатской Руси. «Новая свобода» пафосно оценила итоги выборов как «триумф украинской национальной мысли».[19]
Если чешская пресса восприняла итоги выборов крайне сдержанно, то средства массовой информации нацистской Германии освещали выборы весьма широко и сочувственно. Глава отделения ОУН в Подкарпатской Руси Ю. Химинец с явным удовольствием цитировал нацистскую «Фелькишер Беобахтер», писавшую, что активное участие в выборах было результатом национального пробуждения украинства. Впрочем, реалии были куда прозаичнее. Столь высокий процент голосов, поданных за партию Волошина, объяснялся в первую очередь запугиваниями и фальсификациями. Свидетель выборов в сейм Подкарпатья О. Борканюк отмечал, что они проходили в условиях открытого террора со стороны украинских сичевиков, однако даже «несмотря на террор, значительная часть населения явно голосовала против правительства Волошина. Были десятки сёл, где, где украинские фашисты не получили и 20% голосов».[20] По словам Борканюка, правительство Волошина «просто сфальсифицировало общие результаты выборов и только таким образом показало 94% голосов».[21]
Итоги выборов в сейм окончательно подорвали позиции Праги в регионе. Еще до выборов в сейм Подкарпатья Прага предприняла попытку восстановить контроль над ситуацией, введя в январе 1939 г. своего представителя генерала Л. Прхалу, командовавшего чехословацкими войсками в Подкарпатской Руси, в состав правительства Волошина, однако переломить ход событий было уже невозможно. Примечательно, что подконтрольная Волошину пресса сразу развязала кампанию протеста против назначения Прхалы министром. «Карпатская Украина протестует против назначения чеха-министра. Третий министр должен быть украинцем!»,[22] – писал волошиновский официоз, сообщая о демонстрациях протеста против назначения Прхалы и политики Праги в населенных пунктах Подкарпатья.
В ночь на 14 марта под нажимом Берлина словацкий парламент заявил о выходе Словакии из состава федеративной Чехо-Словакии. В это же время вооруженные формирования «Карпатской Сичи» в Подкарпатской Руси начали заранее согласованный с Берлином вооруженный путч, сделав попытку захватить склады с оружием, объекты инфраструктуры, административные учреждения и разоружить полицию и жандармерию. Сичевикам удалось захватить вокзал, почту и разоружить несколько чехословацких патрулей. Поднятый по тревоге генералом Прхалой Хустский стрелковый полк и части 12-й чехословацкой стрелковой дивизии получили приказ восстановить порядок. На улицы Хуста были выведены легкие танки и артиллерия чехословацкой армии. При поддержке бронетехники чехословацким подразделениям удалось сломить сопротивление украинских сичевиков. Помимо Хуста, вооруженные столкновения чехословацкой армии с формированиями «Карпатской Сичи» имели место в Малом Березном, Торуни и других населенных пунктах Подкарпатья. Путч сичевиков был в итоге подавлен; число жертв исчислялось сотнями раненых и убитых; основные потери понесли путчисты.
Однако ликвидация путча украинских националистов отнюдь не означала стабилизации положения и восстановления чехословацкого контроля над регионом. В ночь на 14 марта 1939 г. имело место ещё одно знаковое событие: венгерские войска по договоренности с Гитлером перешли венгерско-чехословацкую границу и начали оккупацию Подкарпатья. Столкнувшись с активным вооруженным сопротивлением 12-й чехословацкой стрелковой дивизии, личный состав которой в значительной степени состоял из местных русинов, венгры на некоторое время были вынуждены приостановить наступление. C окончательной ликвидацией Второй чехословацкой республики и с оккупацией чешских земель вермахтом 12-я чехословацкая дивизия прекратила сопротивление. В ходе последующих военных действий 23-24 марта венгерские войска захватили также населенную русинами часть Восточной Словакии с городами Собранце и Снина. Под давлением Берлина правительство Словакии было вынуждено согласиться с вхождением данных территорий в состав Венгрии.
Накануне венгерской оккупации, когда части 12-й чехословацкой дивизии еще оказывали сопротивление венгерским войскам, 15 марта 1939 г. в Хусте состоялось заседание подкарпаторусского сейма, на котором был принят конституционный закон об образовании «независимого государства» под названием «Карпатская Украина» во главе с президентом. Большинством голосов президентом новообразованного государства был избран Августин Волошин. Государственным языком Карпатской Украины был объявлен украинский язык; цветами государственного знамени – синий и желтый; государственным гимном – «Ще не вмерла Украина».
Современные украинские исследователи высоко оценивают провозглашение Карпатской Украины 15 марта 1939 г., хотя это событие являлось лишь промежуточным рабочим звеном «восточноевропейского проекта» Гитлера. Символичным выглядит то, что заседание сейма, объявившее о независимости нового государства, оказалось последним, а провозглашенное на нем государство «Карпатская Украина» – по сути, мертворожденным. Уже на следующий день после заседания сейма венгерская армия вступила в Хуст, вскоре установив контроль над всей территорией Подкарпатья. Волошин со своим кабинетом бежал в Югославию через территорию Румынии. Просьбы Волошина к Германии вмешаться и не позволить Венгрии оккупировать Карпатскую Украину были проигнорированы Берлином. Консул Германии в Хусте Гофман получил инструкцию германского руководства устно рекомендовать правительству Волошина не оказывать сопротивления наступавшим венгерским войскам.[23] Таким образом, Берлин, использовав режим Волошина для дестабилизации послемюнхенской Чехословакии, хладнокровно пожертвовал ими в пользу более важного союзника в лице Венгрии. Агония послемюнхенской Чехословакии стала одновременно и агонией провозглашенной Волошиным Карпатской Украины. С марта 1939 г. территория Подкарпатской Руси была полностью оккупирована Венгрией, что завершило двадцатилетний период пребывания Подкарпатья в составе чехословацкого государства.
ЛИТЕРАТУРА
Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. September 29, 1938, № 39.
Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. October 20, 1938, № 42.
Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. November 24, 1938, № 47.
Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. June 8, 1939, № 23.
MAGOCSI, P.R. (2015). With Their Backs to the Mountains. A History of Carpathian Rus’ and Carpatho-Rusyns. Budapest – New York: CEU Press, ISBN 978-615-5053-39-9, 511 s. S. 274, 276.
Moravský zemský archiv v Brně (MZA), fond Mezník Jaroslav, JUDr., značka G 400, karton 7, inv. číslo 180, s. 24, 67, 69, 72, 140.
ŠVORC, P. (2007). Zakletá zem. Podkarpatská Rus 1918-1946. Praha: Nakladatelství Lidové Noviny, ISBN 978-80-7106-754-2, 318 s. S. 245, 248, 250.
Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ),
фонд 495, опись 71, дело 742, лист 19, 21, 22.
Нова свобода, 3 сiчня 1939, число 2.
Нова свобода, 21 сiчня 1939, число 12.
Нова свобода, 22 сiчня 1939, число 13.
Нова свобода, 2 лютого 1939, число 22.
Нова свобода, 14 лютого 1939, число 32.
[1] Moravský zemský archiv v Brně (MZA), fond Mezník Jaroslav, JUDr., značka G 400, karton 7, inv. číslo 180, s. 67.
[2] Ibidem.
[3] Ibidem, s. 69.
[4] Ibidem, s. 72.
[5] Ibidem, s. 140.
[6] Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. September 29, 1938, № 39.
[7] MZA, fond Mezník Jaroslav, JUDr., značka G 400, karton 7, inv. číslo 180, s. 24.
[8] Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. October 20, 1938, № 42.
[9] ŠVORC, P. (2007). Zakletá zem. Podkarpatská Rus 1918-1946. Praha: Nakladatelství Lidové Noviny, ISBN 978-80-7106-754-2, s. 245.
[10] Ibidem, s. 248.
[11] MAGOCSI, P.R. (2015). With Their Backs to the Mountains. A History of Carpathian Rus’ and Carpatho-Rusyns. Budapest – New York: CEU Press, ISBN 978-615-5053-39-9, s. 274.
[12] Нова свобода, 3 сiчня 1939, число 2.
[13] Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. November 24, 1938, № 47.
[14] MAGOCSI, P.R. (2015). With Their Backs to the Mountains. A History of Carpathian Rus’ and Carpatho-Rusyns. Budapest – New York: CEU Press, ISBN 978-615-5053-39-9, s. 276.
[15] Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. June 8, 1939, № 23.
[16] Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), фонд 495, опись 71, дело 742, лист 19.
[17] Нова свобода, 22 сiчня 1939, число 13.
[18] Нова свобода, 2 лютого 1939, число 22.
[19] Нова свобода, 14 лютого 1939, число 32.
[20] РГАСПИ, фонд 495, опись 71, дело 742, лист 21-22.
[21] Ibidem.
[22] Нова свобода, 21 сiчня 1939, число 12.
[23] ŠVORC, P. (2007). Zakletá zem. Podkarpatská Rus 1918-1946. Praha: Nakladatelství Lidové Noviny, ISBN 978-80-7106-754-2, s. 250.
