Отрицание подлинности останков носит научно-обоснованный характер

От редакции: А.А. Мановцев прислал свои возражения на статью главного редактора РНЛ А.Д. Степанова «А если это царские останки?». Для удобства восприятия читателя А.Д. Степанов решил ответить на замечания в форме послесловия к статье А.А. Мановцева.

Предисловие. Впечатление такое: неугомонный Мановцев не оставит без возражений неугомонного Степанова. Ну да! Статья «А если это царские останки?» от 16 июля: 1) снова и снова старательно «опускает» оппонентов; 2) снова и снова слишком многое замалчивает. Как же это оставить без возражений!

Отдадим должное Анатолию Дмитриевичу. В важнейшем вопросе он пишет честно и с неложной гражданской и церковной ответственностью. Да! Народ не признаёт «екатеринбургские останки» царскими, какие бы заключения «сверху» ни делались. По нормальному, тем более при наличии (серьезных! – какими бы они не казались журналисту) сомнений, в такой ситуации надо бы отложить вопрос «на поколение или два». Но кто-то торопит, кому-то «неймется», вот и Анатолий Дмитриевич пишет, что мол «тянуть дальше нельзя». Это почему же?

Мы сталкиваемся с проблемой, обсуждать которую невозможно, но которая, начиная с весны 2017 года, можно сказать, «вопиёт»! Это проблема, как ясно всякому непредвзято заинтересованному человеку, очевидной тенденциозности «продвижения» версии… 1998 года. Снова и снова напомню призыв священноначалия, сформулированный 30 сентября 2015 года при создании церковной комиссии, связанной с исследованием останков: Церковь «не может игнорировать и голос критически настроенной части общества»; «позиция Русской Православной Церкви по вопросу установления подлинности останков была и остается неизменной. Церковь настаивает на обеспечении максимальной объективности, научности, абсолютной открытости и максимальной прозрачности исследования на всех этапах его проведения» (выделено мной). Может, Анатолий Дмитриевич приведет хоть один пример открытости или прозрачности? Общественность слышала только одно: «исследователи находятся под подпиской о неразглашении». Без малого шесть лет исследований и ни единого отклика со стороны официальной на множество недоумений и вопросов. И что же? За месяц до собора все недоумения будут сняты?

А ведь если бы и вправду, честно и обоснованно, недоумения могли быть сняты в процессе их возникновения, то зачем же было давать оппонентам смущать народ? Повторюсь: дискуссия на портале «Православие.ру» лишь имела вид объективности, но каждая сторона «пела свою арию» и только, и ни одно из серьезных замечаний снято не было! А с весны 2018 года портал отказывает в публикации критических по отношению к версии Поросёнкового лога статей. Повторюсь: единственная конференция в ноябре 2017 года «Дело об убийстве Царской семьи» не может считаться открытым обсуждением: все 16 докладов (регламент 20 минут) были в пользу всё той же версии, замечания с места имели регламент 3 минуты и проходили порой в неспокойной обстановке: так, например, Ю.А. Григорьеву (у которого материала хватило бы не на один доклад) совсем не всегда давали выступать с места (закрикивали).

Снова и снова в этой статье недоумения будут сформулированы, в основном по тем пунктам, которые обозначены в недавней статье А.Д. Степанова, с возражениями ему.

«Все экспертизы подтверждают»? А.Д. Степанов пишет: «все экспертизы подтверждают принадлежность останков Царственным мученикам». Да, подтверждают, мы об этом не раз уже слышали. Подтверждают закрыто и непрозрачно. И в этом есть до оскомины знакомая, советского толка, «наработка» отношения к народу: официальное не подлежит его недоверию! Доверять официальному мы как бы обязаны!

1. К проблеме генетических экспертиз. Почвоведческая экспертиза летом 2019 года установила, что верхний слой почвы Поросенкового лога вблизи мемориального комплекса – это суглинок. Да, в 2019 году и только верхний слой – суглинок! При этом в самом отчете об этой экспертизе сказано, что в болотистой почве ДНК разрушается. А в 1991 году Л.Н.Корякова зафиксировала в своем дневнике болотистый характер почвы раскопа. Можно это «смазать» теми или иными словами (как делает Степанов), но это не возражение. Полагаю, что утверждение Коряковой «кости залегали в так называемом глеевом горизонте, характерном для местных аллювиальных болотных почв» носит научный характер.

2. К проблеме находки 2007 года. Обсуждая невозможность ложного создания могильника (мы еще вернемся к этому) Степанов пишет: «Но зачем было сжигать два тела, а не закапывать всех вместе, если могила всё равно ложная?! Кого таким образом хотели ввести в заблуждение?!». Ответный вопрос: а зачем нужно было сжигание при неложной могиле? Положить в могилу было гораздо проще. Как бы то ни было, мы видим здесь уверенность, что, по «Записке Юровского», за два часа – с 4 часов утра, когда машина прибыла на то место, что станет «мостиком из шпал», и до 6 утра, когда преступники уехали в город – два тела, Великой Княжны Марии Николаевны и Цесаревича, были сожжены недалеко от могильника. Два замечания.

а) Еще покойный С.А. Беляев на памятном круглом столе «Останки или святые мощи?» задал вопрос: «Согласно официального документа, который был представлен в комиссию за подписью главного судмедэксперта России, на сжигание тела в условиях интенсивного горения при условии поливания керосином или бензином нужно от 24 до 48 часов. Они провели следственный эксперимент по сжиганию тел. Как могли сжечь два тела за полтора часа максимум?». Ответ, который получил Сергей Алексеевич, приводить незачем, настолько он (этот ответ) несуразен. Не говорим уж о противоречии: за два часа можно было сжечь два тела, а за полтора суток 11 тел сжечь почему-то невозможно. Спросим Степанова: возражение Беляева носило научный характер?

б) Останки, побывавшие в огне, генетическим исследованиям подлежать не могут: см. журнал «Судебно-медицинская экспертиза» №2 за 2016 год и №2 за 2018 год. Анатолий Дмитриевич, это научный журнал?

3. Отсутствие исторического обоснования. В обсуждаемой нами статье Степанова исторический момент не затронут. Но Анатолий Дмитриевич затрагивал его в своем ответе на мою статью о национальном позоре: «Касаясь исторической экспертизы, Мановцев вновь повторяет известную критику «Записки Юровского». С ней, действительно, не всё ясно. Но почему ни слова не говорится о выступлении Юровского на так называемом «совещании старых большевиков» 1 февраля 1934 года, где Юровский повторяет, по сути, то, что было в «Записке»? А ведь Покровский два года как умер, готовить Юровского к выступлению в Екатеринбурге (тогда уже Свердловске) не мог. Думаете Юровский зазубрил текст и его повторил спустя больше десяти лет? Как-то сомнительно. Или были тайные кукловоды? Ну так мы далеко зайдём в подозрительности». Тут есть что сказать. Да, Анатолий Дмитриевич, вот именно что «зазубрил»! И показать, что Юровский говорит не от себя, а следует Покровскому, несложно.

Справедливости ради, нельзя не заметить, что я приведу соображения князя Андрея Кирилловича Голицына из его неопубликованной работы, посвященной «Записке». Соображение следующее. И в исходной «Записке», и в стенограмме выступления в 1934 году, Юровский говорит, что ОДИН поднялся к спящим Романовым и ОДИН свел их вниз. Это ложь: есть несколько свидетельств, ей противоречащих. Причём ложь абсолютно «бескорыстная», с захоронением никак не связанная, а он ведь точно знал, что было не так, как говорит. Однако почему-то (мы не узнаем, почему, но вторичность Юровского доказана) нужно было даже и это говорить «назубок». Наконец, нельзя не сказать о сомнительности самого выступления Юровского в Свердловске в 1934 году. От этого выступления осталась лишь стенограмма, нет никаких воспоминаний о нём, а, по замечанию одного историка, «старые большевики» должны были как раз в это время (февраль 1934 г.) участвовать в XVII съезде ВКП (б) (т.наз. «Съезд победителей», он же «Съезд расстрелянных»).

3. Антропологические противоречия. Степанов пишет, будто нет никаких научных (в частности, антропологических) доказательств того, что "екатеринбургские останки" не могут быть царскими мощами. А как насчет заявления проф. В.Н. Звягина (известного российского антрополога), что скелет № 4 не мог принадлежать Императору, будучи скелетом «больного человека, склонного к полноте». Заявление (разве оно не научного характера?) было сделано в 1993 году и… забыто уважаемым профессором, но никак не оспорено! А как насчет того, что два миллиметра не могут равняться шести сантиметрам? По «рапорту трех врачей», оказавших первую помощь Наследнику в японском городе Оцу, после получения ранения от полицейского, именно шесть сантиметров – расстояние между ранениями, в то время как на слайде проф. В.Л. Попова это расстояние – два миллиметра…

4. Историко-стоматологические противоречия. Не станем обсуждать журналистки «канонические» (тем более, при наличии повода) приемы Степанова с целью очернить исследователей Э.Г. Агаджаняна и А.А. Оболенского, опубликовавших в 2020 году книгу «Царская ложь», где говорится о спасении Царской семьи, чем и вправду бросивших тень на свои предыдущие исследования. Однако сути исследований это не меняет! Степанов все повторяет: «они работали с противоречиями в документах», а «не с вещдоками». Но документы-то фиксируют состояние «вещдоков» (зубов)! Снова и снова: стоматолог и историк имели дело с доскональной и добросовестно зафиксированной стоматологической экспертизой «екатеринбургских останков», проведенной в начале 1990-х годов, в частности теперешними ведущими экспертами В.Л. Поповым и В.Н. Трезубовым. Данные оной были сопоставлены с историческими документами: дневниками Царской семьи, письмами, личными счетами членов семьи, данными медицинской части Императорского двора. Что не соответствует здесь научному подходу? Что ненаучного в установлении факта скверного состояния зубов черепа № 4 и черепа № 7 (так что считается: зубы несколько лет не подвергались лечению) в противоречии с тем, что и Государь, и Государыня регулярно пользовались услугами стоматолога? И т.д. Конкретный пример. У черепа № 4 было удаление зуба за 2-3 месяца до смерти лица, которому он принадлежал. Научный факт (срок устанавливается по степени зарастания лунки от удаления), зафиксированный в экспертизе. Это означало бы, что Императору удаляли зуб в Ипатьевском доме, но нет никаких документов, которые свидетельствовали бы о визите врача в Ипатьевский дом. Можно сколько угодно посмеиваться (как это делает Степанов) над «подсчетом пломб», но Великая Княжна Татьяна Николаевна была у лейб-стоматолога, по документам (ее личным счетам за услуги) два раза, а на черепе № 6, ей приписываемом, 23 пломбы. Смейся, не смейся, а череп не ее.

Наконец, в рамках этой темы, нельзя не сказать об удивительной небрежности главного редактора РНЛ. Он уделяет МНОГО внимания известной фразе сына тобольского дантиста М. Рэндель, будто его мать говорила в адрес Императора «полон рот гнилых зубов». Анатолий Дмитриевич забывает, что как раз в самой первой историко-стоматологической публикации «Заключение специалистов», вышедшей на портале «Православие.ру» сразу после памятной конференции, подробнейшим образом обсуждается, почему указанная фраза (сказанная… 60 лет спустя пребывания Царской семьи в Тобольске) не может вызывать никакого доверия.

Снова и снова: если историко-стоматологические исследования Э.Г. Агаджаняна и А.А. Оболенского научно несостоятельны, что же маститые эксперты (Попов и Трезубов), на данные которых опирались исследователи, молчали и давали смущать народ? (Весной 2018 года соответствующими публикациями были полны даже светские СМИ).

5. «Тела сожгли у Ганиной ямы» - статья судмедэксперта, к.м.н. Ю.А.Григорьева. Спрашивается: что в ней ненаучного?

6. К вопросу ложности захоронения «под мостиком».

а) Есть свидетельство (Г.П. Никулина), что Юровский вторую половину дня 18 июля 1918 года провел в Ипатьевском доме, отмывая с товарищами кровь от собранных им на Ганиной яме драгоценностей. Нет никаких свидетельств захоронения в ночь с 18 июля на 19 июля, кроме «Записки Юровского», с которой не то, что, как пишет Степанов, «не все ясно» (и за месяц до собора разрешится?), но весь текст которой полон лжи и противоречий – на что указывали Ю.А. Буранов, С.А. Беляев, Н.Г. Росс, В.В. Алексеев и что подробно разобрано в соответствующей статье сборника "Екатеринбургские останки". Независимые исследования. СБОРНИК СТАТЕЙ.

б) На памятной конференции в Сретенском монастыре А.Д. Степанов задал вопрос проф. В.С. Христофорову о наличии каких-либо документов, из которых бы следовало, что могильник на Поросенковом логу был создан в 1945 году.

Василий Степанович отвечал, что таких документов нет и что никаких признаков уничтожения подобных документов также нет. Однако в ГАРФ имеются ДЕСЯТКИ (не менее 60-ти) документов, свидетельствующих о большом интересе НКВД в 1945-1946 году к царской теме. Приведем наиболее впечатляющий из них:

Мы видим записку от руки на бланке начальника главного архивного управления НКВД от 28 марта 1945 года (могли бы быть сомнения в дате, но в 1946 году это был бы уже МГБ) некоему т. Старову: «Срочно достаньте из архивов портреты или фото-карточки семьи Романовых (Николай, Александра, Алексей, Ольга, Татьяна и др.). Доложите 29.03 к 12 часам дня». Подпись. Зачем НКВД так остро нуждался в царских фото в 1945 году?

Во всяком случае, мы видим, что вопрос о возможных спецоперациях НКВД-МГБ в 1945-1946 гг. в окрестностях Свердловска бессмысленным не является.

7. «Останки должны себя явить или не явить». Так сказано в редакционной статье «Церковь готовится признать "екатеринбургские останки"?».

В обсуждаемой нами статье, с каким-то, я бы даже сказал мальчишеским упорством, Анатолий Дмитриевич мысль о «явлении останков» развивает: «Мне представляется, – пишет он, – что стоило бы дополнительно к генетической, антропологической, исторической и другим экспертизам, которые проводит следствие и результаты которых будут представлены Архиерейскому Собору, организовать еще и экспертизу духовную.

К примеру, отобрать несколько духовно опытных священников, которых обязать регулярно служить в Екатерининском приделе панихиды неизвестным мученикам или молебны святым Царственным страстотерпцам (это уж как решит Священноначалие). Сколько дней или вечеров (поскольку днём администрация музея пускать в собор, вероятно, не будет) служить – тоже должно решить Священноначалие. А потом призвать их на Архиерейский Собор и попросить рассказать о своём опыте».

За Кого Вы Бога принимаете, Анатолий Дмитриевич? Он за 30 лет (!) не обнаружил святость мощей – это разве не «духовная экспертиза»? Ему не хотелось? По какой же причине? А теперь, при молебнах и панихидах, «не отвертеться»? – «должен» явить? Но Бог никому ничего не должен и дышит где хочет. Тут еще стоит иметь в виду следующее: в Екатерининском приделе могилы до сих пор только прикрыты, не замурованы, поэтому просто так туда пока не ходят. Придел, фактически, остается в ведении Следственного комитета.

Заключение. Итак, значение соображений, отрицающих принадлежность «екатеринбургских останков» Царской семье, принизить невозможно. Можно «проходиться» по ним, высмеивать, отмахиваться от них и т.п. Но все они остаются содержательными, обоснованными, предполагающими серьезный, честный, непредвзятый подход. Оппоненты готовы к диалогу, которого НЕ БЫЛО с официальной стороной ни на одном этапе исследования и в который, по этой причине, давно уже слабо верится.

Андрей Анатольевич Мановцев, публицист

Мои замечания на статью А.А. Мановцева

Буду краток в своих возражениях на аргументы А.А. Мановцева, поэтому отвечу по пунктам.

1. О тенденциозности следствия. Никакой тенденциозности и продвижения какой-то версии, о чем пишет Андрей Анатольевич, я не вижу. Скорее имеет место попытка его и его единомышленников навязать обществу свою точку зрения. В качестве доказательства своего тезиса о тенденциозности он приводит два примера. Во-первых, «дискуссия на портале "Православие.ру" лишь имела вид объективности, но каждая сторона "пела свою арию"». Странно. Разве кто-то искажал тексты А.А. Мановцева или других его единомышленников? Нет. Всё было честно. Почему же «вид объективности»? Или Мановцев ожидал, что их «неотразимые аргументы» заставят всех принять их точку зрения?

Второй аргумент ещё оригинальнее. Мановцев недоволен, что официальным экспертам следствия давали на конференции 20 минут для выступления, а остальным 3 минуты, а они, мол, могли не один доклад прочитать. Странная логика, точнее отсутствие оной. Выступали ведь эксперты! Было бы, напротив, непонятно, если бы на конференции Ю.А. Григорьеву дали 20 минут на выступление, а официальному эксперту 3 минуты. Так что нет тут никакой тенденциозности и необъективности.

Поэтому весьма странным выглядит вывод, что с официальной стороной не было диалога ни на одном этапе исследования. Создаётся впечатление, что Андрей Анатольевич понимает под диалогом не обсуждение проблемы, а принятие его точки зрения.

2. О болотистой почве. Совершенно некорректно запись в дневнике археолога Л.Н. Коряковой от 1991 года, которая писала о болотистом характере почвы раскопа, ставить на один уровень с официальной почвоведческой экспертизой. А тем паче абсолютно неприемлемо запись в дневнике предлагать в качестве судебного аргумента. Странно, что А.А. Мановцев упорствует в этом. Хотя понять его можно: если отклонить этот аргумент, рассыплется версия Ю.А. Григорьева о неприемлемости костных останков для генетической экспертизы.

3. О пригодности костей из кострища для генетической экспертизы. Пусть на этот вопрос ответят генетики. У меня нет оснований не доверять экспертам. В науке могут быть разные точки зрения. Да и, в конце концов, технологии развиваются.

4. О создании могилы и сжигании тел. А.А. Мановцев задаёт мне вопрос: а зачем нужно было сжигание при неложной могиле? Вроде на этот вопрос дают понятный ответ цареубийцы – они пытались уничтожить тела. Кстати, очень важное обстоятельство этой истории почему-то обходится молчанием Мановцевым: почему обломки кувшинов, в которых была серная кислота, были найдены именно в Поросёнковом Логу, а не на Ганиной Яме? Что сжигали на Ганиной Яме, а пустые кувшины привезли и положили в могилу неизвестных жертв в Поросёнковом Логу? Что касается возможности уничтожения тел за столь короткое время, то на это должны дать ответ эксперты следствия. Сколько помню, на конференции в Сретенке речь шла о том, что будет проведён следственный эксперимент.

5. О свидетельствах Юровского. Мне трудно не только комментировать, но и даже представить, что Юровский «зазубрил» версию событий, сформулированную Покровским, и в дальнейшем даже после смерти главного большевистского историка излагал её. Притом, что он-то знал истинную историю и ни разу не сбился. Причём излагал он эту версию для своих. Всё это тем менее вероятно, что эту же версию, получается, одновременно зазубрили еще несколько человек, которые её излагали даже в 60-е годы сотрудникам идеологического отдела ЦК КПСС, где нужно было говорить правду. А как же Быков, который писал о сожжении тел? Ему разрешили излагать другую версию? На мой взгляд, это какая-то дурная конспирология.

Чувствуя, видимо, шаткость своих аргументов, Андрей Анатольевич пытается совершенно неуклюже их доказать. Доказательства довольно наивные. Во-первых, Мановцев, опираясь на мнение князя А.К. Голицына, утверждает, что Юровский лжец, поскольку и в «Записке», и в стенограмме выступления в 1934 году он говорит, что один поднялся к спящим узникам, но есть несколько свидетельств, которые этому противоречат. Ну, допустим, Юровский в данном случае соврал, желая придать себе побольше важности, или просто забыл, как было на самом деле. Но это ведь никак не доказывает, что он зазубрил искажённую версию событий и её рассказывал и в «Записке», и на встрече со «старыми большевиками».

Мановцев опять повторяет версию, что вторую половину дня 18 июля 1918 года Юровский провёл в Ипатьевском доме и не мог быть на Ганиной Яме и в Поросёнковом Логу. Доказательство? Свидетельство Г.П. Никулина. Значит, Никулину верить можно, а Юровскому нет! А почему? Никулин более честный? У него память лучше? Из чего это следует? Кстати, говоря о том, что с «Запиской Юровского» «не все ясно», я имел в виду, что нет ясности с датой её составления, и это серьёзная научная задача для исследователей.

6. Об антропологических противоречиях. Весьма странно А.А. Мановцев излагает позицию известного антрополога В.Н. Звягина, – мол, он утверждал, что скелет № 4 не мог принадлежать Императору, это было научное заключение, а потом оно было… «забыто уважаемым профессором, но никак не оспорено». Вот те раз! Если человек излагает другую точку зрения, значит, у него появились на то какие-то основания, и он опровергает свою прежнюю точку зрения. Логика вроде говорит об этом. Позиция Звягина как раз работает против точки зрения Мановцева, как можно это не понимать?!

Насчёт споров о следе от сабельного удара на черепе №4 ничего не могу сказать. И среди экспертов, изучавших останки, есть на сей счёт разные мнения.

7. О стоматологических противоречиях. Я с самого появления экспертизы Э.Г. Агаджаняна и А.А. Оболенского писал, что выявленное ими противоречие официальной экспертизы, что у черепа № 4, который, как считается, принадлежит Государю, было удаление зуба за 2-3 месяца до смерти, требует объяснения со стороны экспертов. Этого, разумеется, быть не могло. Тут я совершенно согласен с Агаджаняном и Оболенским. Но в этом конкретном случае, вероятно, эксперты следствия ошиблись. Однако одна ошибка еще не опровергает всю сумму доказательств.

Что же касается попытки поставить под сомнение фразу из воспоминаний Л.А. Ренделя, которую он слышал от матери о состоянии зубов Государя, то ее убедительной никак посчитать нельзя. Агажданян и Оболенский говорят о чём угодно – что автор писал воспоминания в старости, а слышал фразу будучи мальчиком, что он был коммунистом, что не симпатизировал Царской Семье и др. к делу не относящиеся аргументы. А вопрос надо было поставить иначе: мог ли Рендель придумать эту фразу? А вот это как раз сомнительно. Вспоминая события 60-летней давности, он мог перепутать дату, какие-то обстоятельства событий. Мог приукрасить свою роль и роль матери. Мог пытаться демонизировать образ Государя. Но к фразе, что «у Царя полон рот гнилых зубов», всё это никак не относится. Она не демонизирует и не дискредитирует Царя. Напротив, дантистка Рендель удивляется, что Царь похож этим на простолюдина. Однако, ещё раз подчеркну, эта фраза из воспоминаний Л.А. Ренделя ничего не может доказать, она лишь маленький штрих, небольшое косвенное свидетельство. А вот попытки поставить её под сомнение не состоятельны.

8. Об аргументах Ю.А. Григорьева. Я перечитал ещё раз статью Юрия Александровича и его выводы. Действительно, он обращает внимание на существенную нестыковку в выводах экспертов следствия о возможности сожжения на костре тел двух человек за 2-4 часа. Впрочем, если использовать те аргументы, которые он приводит для доказательства версии сожжения тел у шахты на Ганиной Яме, то можно это и допустить. Во-первых, что для сжигания двух тел был использован весь бензин, привезённый из города. А во-вторых, аргумент А.М. Верховского, что серной кислотой поливали уже обгоревшие тела. Тут как раз уместно еще раз напомнить, что обломки кувшинов из-под серной кислоты были обнаружены именно в Поросёнковом Логу, а не на Ганиной Яме.

9. Об интересе НКВД к царской теме после войны. Этот интерес никак не доказывает главного в аргументах сторонников ложного захоронения – факта создания могилы в Поросёнковом Логу в 1945-1946 годах. А причины интереса могут быть самыми разными. Например, как известно, во время оккупации в Германии были найдены тома «дела Н.А. Соколова», которые были доставлены в Москву в архив НКВД. Их, видимо, изучали, и могли заинтересоваться темой. И вот еще причина. В Германии в это время жила самая известная Лжеанастасия – Анна Андерсон, которой как раз в 1946 году помогли перебраться из советской зоны оккупации во французскую, а чекисты это проморгали. Можно было предполагать какие-то игры вокруг Лжеанастасии с целью дискредитировать СССР или даже предъявить финансовые иски. Можно, наверное, предложить и другое объяснение интереса чекистов к Царской теме. Но нужно сильно напрячь фантазию, чтобы из этого интереса НКВД сделать вывод о создании «ложной могилы».

10. Заключение. Таким образом, попытки А.А. Мановцева доказать, что есть научные основания считать останки поддельными, нельзя считать убедительными. Генетические экспертизы Тацуо Нагаи и Алека Найта давно поставлены под сомнение, поскольку они не могут доказать чистоту экспертиз. Генетик Е.И. Рогаев изменил свою точку зрения после новых исследований. Антрополог В.Н. Звягин тоже пересмотрел свою точку зрения. Стоматологическую экспертизу Э.Г. Агаджаняна нельзя принимать всерьёз, хотя он и обратил внимание на некоторые нестыковки в экспертизах. Историки, в силу отсутствия целого ряда документов, не столь убедительны, целый ряд проблем историкам объяснить не удаётся. Но и серьёзных исторических исследований, доказывающих подложность могилы, не существует.

Но для Церкви важнее не научные доказательства, которые она не может, разумеется, игнорировать, а духовная экспертиза. Но это уже прерогатива Архиерейского Собора.

Анатолий Дмитриевич Степанов, главный редактор «Русской народной линии», председатель «Русского Собрания»