«Языком сердца», или Правые люди

Нет, я не льстец, когда царю

Хвалу свободную слагаю:

Я смело чувства выражаю,

Языком сердца говорю.

А.С.Пушкин

Жизнь, Смерть, Правда – основные понятия, которыми можно охарактеризовать земное существование человека. Но если жизнь и смерть – категории определенные, зримые, то правда – однозначной формулировки не имеет. Различные ее трактовки зависят от многих параметров и условий и определяются ценностями, которые человек вкладывает в свое представление о смысле жизни. В идеале наиболее объективным средством исследования категории Правды является душа – источник любви во многих ее проявлениях. Известный современный историк, писатель, политолог, общественный деятель Анатолий Дмитриевич Степанов своему ответственному 60-летнему юбилею, требующему оценки важной части жизни, посвятил книгу о своей любви к России, как своей Родине, мировой Державе, Божиему уделу, Третьему Риму, историческому явлению, многонациональному государству, «родному пепелищу».

Вторя великим историческим соотечественникам и умудренным жизненными невзгодами современникам, писатель убеждает и предостерегает: «Я думаю, что русский человек не может жить вне России. За пределами России он перестает быть русским, наверное, уже в третьем поколении. Второе поколение, то есть люди, родившиеся за границей, но в русских семьях и чувствующие себя русскими, все еще живут мечтами, воспоминаниями и тоской о России, а вот третье поколение – это уже иностранцы русского происхождения. Русским можно оставаться только в России, потому что сама русская почв заставляет человека быть русским» (Степанов А.Д. Русская идея. XXI век. М., 2021, с.306). Русская почва не только земля, это совокупное понятие, включающее материальную и духовную составляющие, кровно-родовую связь, посеянный в бытие свет Христовой веры, победы и поражения в военных и идеологических битвах и многое другое. Эта почва то оскудевает, то выгорает, то становится плодородной, в зависимости от духовного климата, от стараний и страданий оратаев, взращивающих благую русскую силу в ее историческом своеобразии.

Названием книги точно выражается ее главный смысл, заключающийся в объяснении современникам сути вневременной русской идеологии. Автор, профессиональный историк, специалист в области истории русской консервативной мысли, берёт на себя, осознавая свой долг перед нацией (как бы это возвышенно ни звучало), сложную задачу. Он выбирает «расстрельную» миссию учительства, идет на жесточайшую идеологическую войну, выходит, как говорил поэт Владимир Солоухин, на бруствер:

Я поднимаюсь как на бруствер,

На фоне трусов и хамья,

Не надо слез, не надо грусти,

Настала очередь моя!

Но о какой очереди можно говорить, если «русская идея» как понятие сформулировано давно, выстрадано всей русской историей, определено лучшими русскими богословами, политиками, философами и писателями? Сегодня кому-то оно видится устойчиво-традиционным, символизирующим Россию прошлых веков, даже архаичным, похожим на музейный экспонат, ведь с «русской идеей» ее антагонисты, как они же нас убеждали, успешно расправились в начале прошлого века. Устыдив русский народ за его стремление к мессианству, эти борцы, кажется, могут ныне почивать на лаврах интернационального либерализма. Но нет! И книга А.Степанова показывает, что национальная идея как самосознание народа, как осмысление бытия, как образ реальности, актуальна, что это живая мысль, претворяющая замысел о России. И так как он еще не исполнился, «русская идея» насущна во всех своих формах и смыслах.

Во вступлении автор книги с воинской смелостью представляется читателю. «Я путинист, монархист и черносотенец» – вызывая огонь на себя, чеканит он свои мировоззренческие титулы и далее подробно разъясняет, что только этот спасательный идеологический пояс, имеющий связь с исторической формулировкой графа С.С.Уварова «Православие – Самодержавие – Народность» может быть спасительным для всей России. Состоящая из тематических глав, содержащих интервью, выступления, аналитические статьи автора, книга представляет не свод известных исторических идей, но имеет научно-методологическое значение, раскрывает заявленную тему в историко-политологическом исследовании. Автор надеется на восприимчивость соотечественников к этой науке, утверждая, что «в современных войнах, которые, очевидно, становятся гибридными с помощью информационной составляющей, население – явно ненадежная опора; бороться за свое Отечество может только Народ» (там же, с.39). Веря в возможность народного единения, помогая русским людям в осмыслении насущных задач, Анатолий Степанов начинает свою науку с разъяснения понятий и терминов. Чтобы многое прояснить и исключить понятийную путаницу, возложив на себя просветительскую идеологическую миссию, историк выявляет основные детерминанты и корреляции, так называемой, русской мысли. Понимая, что главный вопрос идеи – смыл земного бытия, решение задачи – как и для чего жить, наблюдая проблему человеческого существования в ипостасях личной, семейной, общественной и государственной жизни, Анатолий Степанов, по сути, на всех этих уровнях старается прозреть и отобразить Божий замысел о России и русском бытии.

Знание библейских источников, ценностных трансформаций мировых идеологий, исторических их типов, особенностей, заявленных эпохой постмодерна, необходимо для осознания современной подлинно русской идеологии, которую, однако, невозможно понять в отрыве от ее исторических форм, выраженных, в частности, формулой графа С.С.Уварова. К какому периоду русской истории можно отнести слова автора книги: «Лукавому либеральному братству русская идеология противопоставила понятие Народности, идею Богоустановленного народного многообразия мира. <…> Россия по природе своей является главной охранительной, консервативной силой в мире»? (там же, с.67). Кажется, к большинству известных, но более всего к современности. Историк, исходя из государственно-политической обстановки, многое уточняет и актуализирует, так что современная триада в его понимании звучит как «Нравственность, Державность, Народность»: «Вот современное звучание базовой идеологемы русской национальной идеологии, способной не только сплотить общество, но и дать народу ориентиры» (там же с.71) – убеждён автор книги. Понятно, почему в наши апостасийные времена, Анатолий Степанов понижает уровень самосознания соотечественников с духовности до нравственности; можно согласиться, что сегодня спорна и идея самодержавия. Но народность – остается без изменения, хотя даже в оригинальной формуле С.С. Уварова во времена её создания эта категория критиковалось и трактовалось по-разному, чаще всего через события европейской жизни, как противопоставление революционному девизу «свобода, равенство, братство». Кто-то усматривал в народности – национализм, кто-то видел оппозицию «верноподданного народа» дворянству, и т.д. Прозвучавшее как политический принцип, понятие народности и в наше время мыслится неоднозначно. Так, например, известный ученый Ю.М.Лотман про взятый Уваровым за основу народ говорил, что это «индивид высшего порядка, как некая “автономная и замкнутая в себе субстанция, не разложенная механически на отдельных индивидов”» (цит. по: Ермашов Д.В., Ширинянц А.А. У истоков российского консерватизма: Н.М.Карамзин. М., 1999, с. 46-47).

В своей книге Анатолий Степанов, опираясь на незыблемые смысловые опоры нашего существования, такие как: «Россия является исторической наследницей не Европы или Азии, а Ромейской державы», «Быть Третьим Римом – это значит, что Россия обречена быть только Империей», «Духовной основой русской /евразийской/ цивилизации было, остаётся и только может быть Православие» и другие, полемизирует с либеральной частью соотечественников, укрепляет мировоззрение единомышленников. Ведь и среди любящих России немало тех, кто не понимает и отрицает, кажется, бесспорную связь – «Залог социальной стабильности России – симфония духовной и светской власти». А от постулата «Для России приемлема только форма государственности с сильной централизованной властью, а нашим государственным идеалом является Самодержавная Монархия» у многих антагонистов «шерсть встает дыбом» и, кажется, прорезаются рога. Отношение к деятельности любого русского Царя, особенно к личности страстотерпца Николая II, является безошибочным тестом на степень русскости.

Оставим специалистам оценивать жизнеспособность и убедительность формулировок этих аксиом, но мне, как патриоту, человеку любящему свое Отечество, знающему его историю, живущему на земле, политой кровью своих героических предков, ценой жизни не допустивших ее нацистского попрания, все авторские тезисы нравятся. Представленные как базовые постулаты государственной идеологии (Степанов А.Д. Русская идея… С.71-100) они заставляют расширить собственный исторический кругозор, осознать общность личной и народной совести, уверовать в непреходящие смыслы евангельской любви.

Примечательно, что автор в русле своего мировоззрения видит и показывает русский народ не как безликую «замкнутую в себе субстанцию», но как сообщество персонифицированных носителей русской идеи, не как отдельный класс униженных, но как единение всех сословий и имуществ. Его понимание народности – это личности уровня Царя Николая II, политика Константина Победоносцева, рядя людей духовного звания, стоящие плечом к плечу с людом «черным», трудовым. Это единение по вере и любви, по стремлению жить по правде людей, убеждённых в своей правоте. Жизнь с видом на правду жизни – существенное качество нашего народа, который еще в давние времена становления Русского государства свод законов назвал «Русской Правдой».

Многих лучших представителей последних лет Российской империи Анатолий Степанов отмечает в оклеветанной и предательски раздробленной организации «Союз Русского Народа», реабилитации которой историк посвятил многие годы своей жизни, немало научных исследований и книг. В новом издании на основе архивных изысканий, документальных данных он восстанавливает правду о таких государственных деятелях, как ответственный правовед, педагог, единомышленник Ф.М.Достоевского – Константин Петрович Победоносцев, как честнейший министр внутренних дел Российской империи Николай Алексеевич Маклаков, много сделавших для России, сумевших на некоторое время отсрочить нападение на нее революционно-либерального агрессора. Отдельное историко-политическое исследование Анатолий Степанов посвящает последнему русскому Царю-страстотерпцу Николаю II, развенчивает миф о его слабости, бездеятельности, показывая алчную прозападную закулису в лице Гучкова, Милюкова и им подобным.

Размышления историка о Царе, как носителе русской идеи, имеет актуальное значение не только потому, что прослеживаются геополитические аналогии с нашим временем, но и потому что жертвенная судьба Царя-мученика помогает понять, что «нам сегодня нужна здравая ревизия славянофильства, а не обращение к западничеству» (там же, с. 147), что «попытка реализовать славянофильскую модель управления основана на прямой связи Царя и Народа» (там же, с. 126). А также потому, что Россия была и в определенном приближении остается монархическим государством. Правда, как подчеркивает историк, «современная монархия может быть только квазимонархией, как “красная монархия Сталина” и как, с некоторыми оговорками пока, “суверенно-демократическая монархия Путина”» (там же, с. 146). Но все это возможно при определённых условиях, при православном патриотизме, исключающем антисоветизм, национализм в любых проявлениях, видящем русскую историю как единый непрерывный процесс. Писатель доказывает, что к русской истории необходимо относиться как к продолжению Священной истории. Только тогда может быть внедрена «идеология развития», «о которой говорил Владимир Путин в Валдайской речи 2013 года, когда впервые с высокой трибуны была провозглашена необходимость национально-государственной идеологии России» (там же, с. 280).

Несколько материалов книги посвящены нашему Президенту, ценой невероятных личных духовных и физических усилий удержавшему «Русь-тройку» на краю бездны. Историк «не льстец», он, выражая свои искренние добрые чувства к Владимиру Путину, однако, отмечает и современные российские беды. Не скрывает он и свои чаяния, понимая, что Россия должна быть таким Отечеством, когда и коренные жители, и инородцы будут ощущать государство «как отца, а не отчима» (там же, с. 90). Будучи общественным деятелем, председателем общественной организации «Русское Собрание», Анатолий Степанов посвящает часть книги рассмотрению современных идеологических споров. В процессе дискуссий он, формулируя, оттачивает политическую платформу возглавляемой им организации, претендующей на значимую роль в формировании современной русской государственной идеологии.

То, что сегодня разрушены связи и принижена роль духовных сил нации, понимают многие современные ученые и политики. Они же замечают, что Россия побеждала и процветала тогда, когда русская идея осуществлялась полно, но бедствовала и отступала со своих позиций, когда национальная идеология ослаблялась. Представители современного научно-исторического сообщества понимают катастрофичность положения. «Общеизвестно, что историческая наука является важным фактором воспитания личности и общества. Однако редко обращается внимание на то, что в восприятии знаний о прошлом не только проявляется, но и сохраняется национальный характер, психология, традиционные формы национального сознания, т.е. то, что сейчас принято называть менталитетом. Разрушение сознания и психологии нации с помощью очернения исторического прошлого порождает социальную апатию, безразличие к судьбе страны, ее будущему не только у отдельной личности, но и у всего народа» (Алексеева Г.Д., Маныкин А.В. Историческая наука в России XXI века. М., 2011, с.11).

Тяжелым богоборческим опытом было обретено понимание, что никакие политические формации в их безрелигиозном варианте не смогут подвигнуть духовную энергию народа на благо Отечества. Это понимает и отражает Анатолий Степанов, книгу которого в общемировых научных критериях можно рассматривать как современное историческое исследование, являющееся сложной системой теоретического и методологического знания. И в тоже время это исследование – пример русского научного своеобразия, о котором говорил еще Иван Ильин, называя его «творческой идеей». А точнее «идеей сердца». «Идея созерцающего сердца. Сердца, созерцающего свободно и предметно; и передающего свое видение воле для действия, и мысли для осознания и слова. Вот главный источник русской веры и русской культуры. Вот главная сила России и русской самобытности. Вот путь нашего возрождения и обновления. Вот то, что другие народы смутно чувствуют в русском духе, и когда верно узнают это, то преклоняются и начинают любить и чтить Россию. А пока не умеют или не хотят узнать, отвертываются, судят о России свысока и говорят о ней слова неправды, зависти и вражды...» (Ильин И.А. О грядущей России. Избранные статьи. М., 1993, с.318).

Именно в такие времена выпало болеть нашим сердцам за Отечество, открыто унижаемое сплотившимися врагами. Но если мы хотим быть достойными наших великих жертвенных предков, людей правды, хотим что-то изменить к лучшему, нам надо принять и на себя слова выдающегося русского адвоката Федора Плевако: «Не с ненавистью судите, а с любовью судите, если хотите правды». В этой мысли есть библейское основание: «Любовь не делает ближнему зла; и так любовь есть исполнение закона» (Рим. 13: 10). Урок такого отношения к своей истории и стране дает нам книга Анатолия Степанова, формулирующая современную русскую идею, призывающая с любовью и на основе правдивых (законных) знаний оценивать историю России, ее настоящее и будущее. Ведь только на основании правды может крепнуть и процветать наше Отечество.

Валентина Валентиновна Ефимовская, поэт, критик, заместитель главного редактора журнала «Родная Ладога»