Заостровский раскол, о котором нам поведал корреспондент РНЛ, более всего поражает не новшествами в богослужении (тем более, что эти новшества имеют уже довольно длинную бороду, насчитывая почти сотню лет, и помимо ничтожно малой части околоцерковной интеллигенции, никого особо не прельщают), но, во-первых, наличием иерархии, альтернативной канонической, во-вторых же, строгим делением людей на разряды.
Адепты раскола, конечно же, доказывают, будто они возрождают древний обычай Церкви, где действительно были верные, оглашенные, разные степени кающихся. Но тогда это был общий обычай, всем понятный и не вносивший каких-либо разногласий в среду верующих. В его основе была высота нравственного чувства, а не степень знакомства с неким, не разделяемым церковной полнотой, учением. Почему православные верующие с других приходов, буквально изгоняются из храма, точно они язычники? И почему принимаются без всяких вопросов люди только их (кочетковской) системы? Это ли исполнение заповеди: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13. 35)? Или указанную заповедь кочетковцы распространяют только на себя самих, уподобляясь фарисею, вопросившему Христа: «И кто есть ближний мой» (Лк. 10, 29)?
Последнее предположение подтверждается специалистом - председателем Экспертного совета по религиоведческой экспертизе при Минюсте РФ профессором А.Л.Дворкиным. Он в недавнем интервью назвал учение Кочеткова «экклесиологической ересью», которая утверждает: «Церковь имеет «синагогально-синаксарную структуру, т.е. состоит из двух неравных частей, из «полных» и «неполных» членов… Себя «кочетковцы» представляют как своеобразную «элиту» Церкви, «суперцерковь», или, может быть, даже единственную правильную, единственную истинную церковь, и прилагают все усилия, чтобы этот «светоч» освещал ту самую темную массу простых, «непродвинутых» людей, выбирая из нее достойных войти в их просвещенный круг».
Строгое деление людей на разряды на основании продвинутости в каком-либо учении свойственно сектантскому сознанию. Дабы показать, к чему приводит в конце концов мнение о своей избранности, воспользуемся трудом священномученика Иринея Лионского, жившего во II веке, «Против ересей». В первой книге святой пишет о гностической секте Валентиниан, адепты которой всех людей делили на три рода: духовных, душевных и вещественных. К духовным сектанты относили только себя, к душевным - христиан Вселенской Церкви, к вещественным - язычников.
Цитата из труда священномученика Иринея о мнениях Валентиниан: «Душевные люди обучены в душевном: такие люди опираются на дела и простую веру и не имеют совершенного знания. Это, говорят, мы, принадлежащие к Церкви. Потому-то, как объявляют, и необходимы нам добрые дела, ибо иначе невозможно спастись. О себе же самих решительно полагают, что во всяком случае и непременно спасутся; не посредством дел, но потому, что они по природе духовны. Ибо, как перстному невозможно стать причастным спасения…, так, опять же, духовное, каким почитают себя самих, не может подвергнуться тлению, до каких бы деяний ни снизошли они. Ибо как золото, положенное в грязи, не теряет своей красоты, но сохраняет природные свои качества, и грязь не может ничего дурного причинить золоту, так и они, по их словам, до каких ни унизятся вещественных деяний, ни малого не потерпят вреда и не утратят духовной сущности. Потому «совершеннейшие» между ними небоязненно делают и все дела запрещенные, о которых Писания уверяют нас, что творящие их Царствия Божия не наследуют. Так, они без разбора едят идоложертвенные яства, думая, что нимало не оскверняются ими, и на всякое праздничное увеселение язычников, бывающее в честь идолов, сходятся первые, так что некоторые из них не воздерживаются и от ненавистного Богу и людям зрелища борьбы со зверями и человекоубийственного единоборства. А другие до пресыщения предаются плотским наслаждениям и говорят, что воздают плотское плотскому, а духовное - духовному. И одни из них тайно растлевают женщин, слушающих у них это учение, как неоднократно многие женщины, обольщенные некоторыми из них и потом обратившиеся в Церковь Божию, исповедали вместе с прочими заблуждениями и это; а другие явно и бесстыдно, влюбившись в каких-либо женщин, сманивали их от мужей и брали к себе в сожительство. А иные, сначала обещаясь жить с ними честно, как с сестрами, с течением времени обличали себя, когда сестра делалась беременна от мнимого брата. И делая много иного мерзкого и безбожного, они обличают нас, страхом Божиим хранимых от согрешения даже мыслью и словом, как невежд и ничего не знающих; а самих себя превозносят и называют «совершенными» и «избранным семенем». О нас они говорят, что мы получаем благодать в пользование, почему она и отнимется у нас; а о себе, что имеют в собственности приобретенную благодать, которая сошла свыше… Нам, которых именуют душевными и считают людьми от этого мира, необходимы воздержание и добрые дела, чтобы посредством их войти в среднее место; а им, которые называются духовными и совершенными, как говорят, это нимало не нужно; потому что в плирому вводит не какая-либо деятельность, а семя, оттуда сообщаемое в незрелом состоянии и здесь достигающее совершенства».
Мы не говорим, что адепты Заостровского раскола и прочие кочетковцы во всем подобны Валентинианам II века - такое было бы в высшей степени странным. Однако есть и нечто общее - идея избранности, а также исходящее от нее желание делить людей на степени духовного ведения. Чем еще объяснить факт непочтения священника Иоанна Привалова к своему родителю, как не заведомым отнесением его разряду низших существ (душевных или плотских)? Отношение к членам Вселенской Церкви в Заостровском расколе очень напоминает отношение к членам Вселенской же Церкви со стороны Валентиниан.
А вот практикуемые здесь эксперименты с евхаристической чашей чем-то напоминают обычаи другой гностической секты II века - Маркиан, о чем говорит тот же священномученик Ириней: «Показывая вид, будто совершает евхаристию над чашами, наполненными вином, и слишком длинно растягивая слова призывания, /Марк/ производит то, что они кажутся багряными и красными, отчего думают, будто в его чашу, по силе его призывания, всевышняя благодать источает свою кровь, и присутствующие сильно желают вкусить этого пития, чтобы и в них излилась призываемая чародеем благодать. Также, подав женщинам наполненные сосуды, велит им совершать евхаристию в его присутствии».
Профессор Дворкин, сравнивая систему Кочеткова с тоталитарными культами, находит у них нечто общее: «Одна из важных черт тоталитарных сект - духовный элитизм в сочетании с черно-белым восприятием реальности. По одну сторону мы - наша община, наше движение, по другую - темные, глупые, гибнущие и так далее людишки вокруг. Это очень характерная особенность для любой секты, есть она и в общине священника Георгия Кочеткова…
Другая яркая черта - гуруизм. Все члены секты безусловно подчиняются гуру, лидеру. Его слова - истина в последней инстанции, которая принимается без рассуждений. Это опять же весьма характерно для движения священника Георгия Кочеткова.
Затем - «семейная» терминология. Секта становится конкурентом семьи, пытается заменить ее собой. Внутри общины Георгия Кочеткова существуют группы, которые так и называются «семьи», причем с реальными семьями они нередко не совпадают, т.е. муж оказывается в одной «семье», а жена - в другой».
Что касается гуруизма, в статье корреспондента РНЛ приводится замечательный его образчик: священник Иоанн Привалов запретил прихожанину читать книгу Деяний святых апостолов. А что касается своеобразной «семейственности», то она свойственна не только сектам, но и организованной преступности.
Однако самое интересное у кочетковцев - конечно же, их авторитеты. Сайт «Преображенского содружества малых православных братств» (сколько своеобразной семейственности в самом названии!) в публикации от 10.12.12. знакомит своих читателей со знаменательной встречей: стены мозгового центра кочетковщины - Свято-Филаретовского института принимали самого Николая Карловича Сванидзе! Встреча была посвящена утверждению замысловатого тезиса - будто русский народ… прекратил свое существование в ходе коллективизации. А что Святейший, особенно в последнее время, постоянно говорит о русском народе как реально существующем, они, «избранные», вероятно, почитают суесловием.
Рассказав о коллективизации, Сванидзе заключил свою мысль следующим образом: «Все последующее, даже Великая Отечественная война с ее ужасающими потерями, не носило такого тотального характера, потому что хребет русской нации уже был сломлен». Интересно, как это русские со сломанным хребтом победили сильнейшую армию мира, как одолели фашизм? Или это не русские фашизм побеждали, а некие «малые братства»? Так вот чем, оказывается, помимо прочего, так возмутила Сванидзе книга профессора Вдовина «Русские в ХХ веке»! Какие могут быть русские в ХХ веке, если сам Сванидзе заявил, что они исчезли? Конечно, Николай Карлович прекрасно понимает: никто никуда не исчезал, но ведь надо же как-то подкорректировать историю, если его дедушки и бабушки не смогли осуществить того, по поводу чего он постоянно воздыхает.
Далее речь в стенах СФИ пошла о том, как же, наконец, образумить несуществующий аж с 30-х годов прошлого века русский народ. Николай Карлович с озабоченностью сказал: «Я сторонник покаяния, но не понимаю, как к нему можно прийти. У германского народа состоялись трагические условия для покаяния: поражение в войне…» Вот, оказывается, чего русским не хватает для полного счастья: поражения в войне! Или уж хотя бы в революции, за которую не далее, как год назад, Николай Карлович весьма ретиво выступал перед всем народом, например, в передачах «Исторический процесс». Можно Сванидзе только посочувствовать - с каким он негодным народом связался: не уничтожается, хоть ты тресни; и не революционизируется, хоть ты лопни. Одна отрада: существуют такие люди, как Кочетков, с которыми можно по душам поговорить. Последний же заключил встречу словами: «Реконструкция идеологически обоснованного имперского сознания заведомо маргинальна, она является пережитком прошлого». В свое время большевики тоже клеймили религию «пережитком прошлого». Но религия, как ни странно, пережила большевиков. Русский народ и его империю преемники большевиков рано хоронят. Русский народ еще поживет, а вот кочетковцы - как знать? Как бы то ни было, в знак любви и солидарности Кочетков вручил внуку истых большевиков - Сванидзе - букет цветов.
Председатель экспертного совета Минюста РФ профессор Дворкин поведал, как во время его работы в Архангельской области кочетковцы явили трогательное единодушие с сайентологами, ибо 6 кочетковцев и 4 сайентолога обратились к должностному лицу с требованием запретить публичную лекцию председателя Юридического комитета РАЦИРС, адвоката Александра Корелова. Сайентологи - те же гностики, только современного розлива. Явления одной природы друг к другу притягиваются, а это лишний раз доказывает законность сравнения Заостровского раскола с гностическими сектами.
Пока злое семя гордости не разрослось и не принесло злых плодов, усмотренных священнмучеником Иринеем в гностических сектах, было бы крайне важным уврачевать раскол. Ведь известно, что худая трава быстро растет. Протоиерей Евгений Соколов пишет, что раскольнические поползновения имелись и 10 лет назад - уже тогда с литургии верных изгонялись «чужие». Теперь же наметился своего рода прогресс: священник Иоанн Привалов открыто проповедует ересь, отрицая безсмертие человеческой души. А некий заезжий артист, возомнив себя духовной величиной, проповедует нечто горшее самого арианства, отрицая всемогущество и всеведение второй Ипостаси Божества. Потому вывод прот. Евгения Соколова совершенно справедлив: «Община священника Иоанна Привалова уже подошла к той границе, за которой возврат к Православию невозможен… Для разрешения сложившейся ситуации недостаточно простого увещевания, необходимо принять административные, дисциплинарные, канонические меры».
Однако важно исторгать худую траву с корнем. Ведь Заостровский раскол - лишь часть более широкого, Кочетковского, раскола. Стало быть, это проблема не одной только Архангельской епархии, но и всей Русской Церкви. Дай Бог, чтобы наше священноначалие обратило на нее внимание - ведь ему принадлежит власть «вязать и решить».
Священник Кирилл Михайлов, публицист, писатель
Адепты раскола, конечно же, доказывают, будто они возрождают древний обычай Церкви, где действительно были верные, оглашенные, разные степени кающихся. Но тогда это был общий обычай, всем понятный и не вносивший каких-либо разногласий в среду верующих. В его основе была высота нравственного чувства, а не степень знакомства с неким, не разделяемым церковной полнотой, учением. Почему православные верующие с других приходов, буквально изгоняются из храма, точно они язычники? И почему принимаются без всяких вопросов люди только их (кочетковской) системы? Это ли исполнение заповеди: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13. 35)? Или указанную заповедь кочетковцы распространяют только на себя самих, уподобляясь фарисею, вопросившему Христа: «И кто есть ближний мой» (Лк. 10, 29)?
Последнее предположение подтверждается специалистом - председателем Экспертного совета по религиоведческой экспертизе при Минюсте РФ профессором А.Л.Дворкиным. Он в недавнем интервью назвал учение Кочеткова «экклесиологической ересью», которая утверждает: «Церковь имеет «синагогально-синаксарную структуру, т.е. состоит из двух неравных частей, из «полных» и «неполных» членов… Себя «кочетковцы» представляют как своеобразную «элиту» Церкви, «суперцерковь», или, может быть, даже единственную правильную, единственную истинную церковь, и прилагают все усилия, чтобы этот «светоч» освещал ту самую темную массу простых, «непродвинутых» людей, выбирая из нее достойных войти в их просвещенный круг».
Строгое деление людей на разряды на основании продвинутости в каком-либо учении свойственно сектантскому сознанию. Дабы показать, к чему приводит в конце концов мнение о своей избранности, воспользуемся трудом священномученика Иринея Лионского, жившего во II веке, «Против ересей». В первой книге святой пишет о гностической секте Валентиниан, адепты которой всех людей делили на три рода: духовных, душевных и вещественных. К духовным сектанты относили только себя, к душевным - христиан Вселенской Церкви, к вещественным - язычников.
Цитата из труда священномученика Иринея о мнениях Валентиниан: «Душевные люди обучены в душевном: такие люди опираются на дела и простую веру и не имеют совершенного знания. Это, говорят, мы, принадлежащие к Церкви. Потому-то, как объявляют, и необходимы нам добрые дела, ибо иначе невозможно спастись. О себе же самих решительно полагают, что во всяком случае и непременно спасутся; не посредством дел, но потому, что они по природе духовны. Ибо, как перстному невозможно стать причастным спасения…, так, опять же, духовное, каким почитают себя самих, не может подвергнуться тлению, до каких бы деяний ни снизошли они. Ибо как золото, положенное в грязи, не теряет своей красоты, но сохраняет природные свои качества, и грязь не может ничего дурного причинить золоту, так и они, по их словам, до каких ни унизятся вещественных деяний, ни малого не потерпят вреда и не утратят духовной сущности. Потому «совершеннейшие» между ними небоязненно делают и все дела запрещенные, о которых Писания уверяют нас, что творящие их Царствия Божия не наследуют. Так, они без разбора едят идоложертвенные яства, думая, что нимало не оскверняются ими, и на всякое праздничное увеселение язычников, бывающее в честь идолов, сходятся первые, так что некоторые из них не воздерживаются и от ненавистного Богу и людям зрелища борьбы со зверями и человекоубийственного единоборства. А другие до пресыщения предаются плотским наслаждениям и говорят, что воздают плотское плотскому, а духовное - духовному. И одни из них тайно растлевают женщин, слушающих у них это учение, как неоднократно многие женщины, обольщенные некоторыми из них и потом обратившиеся в Церковь Божию, исповедали вместе с прочими заблуждениями и это; а другие явно и бесстыдно, влюбившись в каких-либо женщин, сманивали их от мужей и брали к себе в сожительство. А иные, сначала обещаясь жить с ними честно, как с сестрами, с течением времени обличали себя, когда сестра делалась беременна от мнимого брата. И делая много иного мерзкого и безбожного, они обличают нас, страхом Божиим хранимых от согрешения даже мыслью и словом, как невежд и ничего не знающих; а самих себя превозносят и называют «совершенными» и «избранным семенем». О нас они говорят, что мы получаем благодать в пользование, почему она и отнимется у нас; а о себе, что имеют в собственности приобретенную благодать, которая сошла свыше… Нам, которых именуют душевными и считают людьми от этого мира, необходимы воздержание и добрые дела, чтобы посредством их войти в среднее место; а им, которые называются духовными и совершенными, как говорят, это нимало не нужно; потому что в плирому вводит не какая-либо деятельность, а семя, оттуда сообщаемое в незрелом состоянии и здесь достигающее совершенства».
Мы не говорим, что адепты Заостровского раскола и прочие кочетковцы во всем подобны Валентинианам II века - такое было бы в высшей степени странным. Однако есть и нечто общее - идея избранности, а также исходящее от нее желание делить людей на степени духовного ведения. Чем еще объяснить факт непочтения священника Иоанна Привалова к своему родителю, как не заведомым отнесением его разряду низших существ (душевных или плотских)? Отношение к членам Вселенской Церкви в Заостровском расколе очень напоминает отношение к членам Вселенской же Церкви со стороны Валентиниан.
А вот практикуемые здесь эксперименты с евхаристической чашей чем-то напоминают обычаи другой гностической секты II века - Маркиан, о чем говорит тот же священномученик Ириней: «Показывая вид, будто совершает евхаристию над чашами, наполненными вином, и слишком длинно растягивая слова призывания, /Марк/ производит то, что они кажутся багряными и красными, отчего думают, будто в его чашу, по силе его призывания, всевышняя благодать источает свою кровь, и присутствующие сильно желают вкусить этого пития, чтобы и в них излилась призываемая чародеем благодать. Также, подав женщинам наполненные сосуды, велит им совершать евхаристию в его присутствии».
Профессор Дворкин, сравнивая систему Кочеткова с тоталитарными культами, находит у них нечто общее: «Одна из важных черт тоталитарных сект - духовный элитизм в сочетании с черно-белым восприятием реальности. По одну сторону мы - наша община, наше движение, по другую - темные, глупые, гибнущие и так далее людишки вокруг. Это очень характерная особенность для любой секты, есть она и в общине священника Георгия Кочеткова…
Другая яркая черта - гуруизм. Все члены секты безусловно подчиняются гуру, лидеру. Его слова - истина в последней инстанции, которая принимается без рассуждений. Это опять же весьма характерно для движения священника Георгия Кочеткова.
Затем - «семейная» терминология. Секта становится конкурентом семьи, пытается заменить ее собой. Внутри общины Георгия Кочеткова существуют группы, которые так и называются «семьи», причем с реальными семьями они нередко не совпадают, т.е. муж оказывается в одной «семье», а жена - в другой».
Что касается гуруизма, в статье корреспондента РНЛ приводится замечательный его образчик: священник Иоанн Привалов запретил прихожанину читать книгу Деяний святых апостолов. А что касается своеобразной «семейственности», то она свойственна не только сектам, но и организованной преступности.
Однако самое интересное у кочетковцев - конечно же, их авторитеты. Сайт «Преображенского содружества малых православных братств» (сколько своеобразной семейственности в самом названии!) в публикации от 10.12.12. знакомит своих читателей со знаменательной встречей: стены мозгового центра кочетковщины - Свято-Филаретовского института принимали самого Николая Карловича Сванидзе! Встреча была посвящена утверждению замысловатого тезиса - будто русский народ… прекратил свое существование в ходе коллективизации. А что Святейший, особенно в последнее время, постоянно говорит о русском народе как реально существующем, они, «избранные», вероятно, почитают суесловием.
Рассказав о коллективизации, Сванидзе заключил свою мысль следующим образом: «Все последующее, даже Великая Отечественная война с ее ужасающими потерями, не носило такого тотального характера, потому что хребет русской нации уже был сломлен». Интересно, как это русские со сломанным хребтом победили сильнейшую армию мира, как одолели фашизм? Или это не русские фашизм побеждали, а некие «малые братства»? Так вот чем, оказывается, помимо прочего, так возмутила Сванидзе книга профессора Вдовина «Русские в ХХ веке»! Какие могут быть русские в ХХ веке, если сам Сванидзе заявил, что они исчезли? Конечно, Николай Карлович прекрасно понимает: никто никуда не исчезал, но ведь надо же как-то подкорректировать историю, если его дедушки и бабушки не смогли осуществить того, по поводу чего он постоянно воздыхает. Далее речь в стенах СФИ пошла о том, как же, наконец, образумить несуществующий аж с 30-х годов прошлого века русский народ. Николай Карлович с озабоченностью сказал: «Я сторонник покаяния, но не понимаю, как к нему можно прийти. У германского народа состоялись трагические условия для покаяния: поражение в войне…» Вот, оказывается, чего русским не хватает для полного счастья: поражения в войне! Или уж хотя бы в революции, за которую не далее, как год назад, Николай Карлович весьма ретиво выступал перед всем народом, например, в передачах «Исторический процесс». Можно Сванидзе только посочувствовать - с каким он негодным народом связался: не уничтожается, хоть ты тресни; и не революционизируется, хоть ты лопни. Одна отрада: существуют такие люди, как Кочетков, с которыми можно по душам поговорить. Последний же заключил встречу словами: «Реконструкция идеологически обоснованного имперского сознания заведомо маргинальна, она является пережитком прошлого». В свое время большевики тоже клеймили религию «пережитком прошлого». Но религия, как ни странно, пережила большевиков. Русский народ и его империю преемники большевиков рано хоронят. Русский народ еще поживет, а вот кочетковцы - как знать? Как бы то ни было, в знак любви и солидарности Кочетков вручил внуку истых большевиков - Сванидзе - букет цветов.
Председатель экспертного совета Минюста РФ профессор Дворкин поведал, как во время его работы в Архангельской области кочетковцы явили трогательное единодушие с сайентологами, ибо 6 кочетковцев и 4 сайентолога обратились к должностному лицу с требованием запретить публичную лекцию председателя Юридического комитета РАЦИРС, адвоката Александра Корелова. Сайентологи - те же гностики, только современного розлива. Явления одной природы друг к другу притягиваются, а это лишний раз доказывает законность сравнения Заостровского раскола с гностическими сектами.
Пока злое семя гордости не разрослось и не принесло злых плодов, усмотренных священнмучеником Иринеем в гностических сектах, было бы крайне важным уврачевать раскол. Ведь известно, что худая трава быстро растет. Протоиерей Евгений Соколов пишет, что раскольнические поползновения имелись и 10 лет назад - уже тогда с литургии верных изгонялись «чужие». Теперь же наметился своего рода прогресс: священник Иоанн Привалов открыто проповедует ересь, отрицая безсмертие человеческой души. А некий заезжий артист, возомнив себя духовной величиной, проповедует нечто горшее самого арианства, отрицая всемогущество и всеведение второй Ипостаси Божества. Потому вывод прот. Евгения Соколова совершенно справедлив: «Община священника Иоанна Привалова уже подошла к той границе, за которой возврат к Православию невозможен… Для разрешения сложившейся ситуации недостаточно простого увещевания, необходимо принять административные, дисциплинарные, канонические меры».
Однако важно исторгать худую траву с корнем. Ведь Заостровский раскол - лишь часть более широкого, Кочетковского, раскола. Стало быть, это проблема не одной только Архангельской епархии, но и всей Русской Церкви. Дай Бог, чтобы наше священноначалие обратило на нее внимание - ведь ему принадлежит власть «вязать и решить».
Священник Кирилл Михайлов, публицист, писатель
