Искушение собственностью

Тридцатого ноября 2010 г. президент России Дмитрий Медведев подписал указ о возвращении имущества религиозного назначения религиозным организациям. Шаг, выглядящий безусловно положительным. Кажется, Президент и правительство намерены раз и навсегда закрыть ту скорбную страницу Российской истории, которая началась ленинским декретом 1918 г. об отделении Церкви от государства и ленинским закондательством о религиозных организациях, по которому Церковь практически лишалась и своей собственности, и прав юридического лица. Она продолжилось декретом 1922 года об изъятии церковных ценностей, а затем - распоряжениями о закрытии десятков тысяч храмов. Казалось,  этот шаг следует только приветствовать. Но...

Возникает целый ряд вопросов.

1. Какова мотивация власти? Можно ли сказать, что Дмитрий Медведев - новый Константин, всем сердцем обратившийся ко Христу, человек Церкви, базирующийся на христианских, евангельских ценностях и стремящийся по возможности к ним приобщить граждан России? Увы, по беспристрастном рассмотрении его деятельности с прискорбием приходится дать отрицательный ответ. 

Если бы это было так, то в российские школы  был бы введен учебный курс «Основы православной культуры», а не эрзац-курс «Основы религии и светской этики», который в лучшем случае размывает представления учащихся о подлинном Православии, а в худшем подготавливает их сознание к восприятию некоей синкретической сверхрелигиии.

Если бы это было так, то Президент России не допустил бы «гей-пикета» в своем родном городе. 

Если бы это было так, то нравственный климат на нашем телевидении был бы совсем другим. Президент не допустил бы восстановления одиозной и омерзительной передачи «Дом-2».

Если бы это было так, то такие виновники богохульных и антицерковных передач, как Невзоров и Познер были бы строго наказаны или, во всяком случае, отлучены от телевидения.

Какая польза от восстановления храмов внешних, если рушатся и растлеваются храмы духовные?

В одном из замечательных народных духовных стихов Спаситель говорит: «Мне не дороги ваши дары, а мне дороги ваши души». 

Именно о них надобно радеть сейчас. Вспоминаются пророческие слова великого старца, «всероссийского ясного солнышка», о. Иоанна Крестьянкина: «Храмы открываются, а души закрываются, и кто откроет их». 

А сейчас мы видим, как наше общество скатывается к западному образу жизни, когда церковные организации, казалось бы, имеют все, получают государственную дотацию, церковный налог, владеют недвижимостью, но при этом Христа и Церковь его можно безнаказанно поносить на каждом углу.

И посему, это объяснение придется, увы, отвести.

Второе объяснение: в преддверии серьезного кризиса власть, чувствуя свою недееспособность, пытается не только опереться на Церковь (что само по себе похвально), но и заблокировать всякую критику с ее стороны, заставить замолчать ее пророческий голос, парализовать всякое обличение многочисленных неправд со стороны власть имущих.

У Е.Евтушенко есть замечательные стихи:

Достойно, главное достойно, 

Чтоб раздаватели щедрот 

Не довели тебя до стойла 

И не заткнули сеном рот. 

Если проводить параллели между ветхим Израилем и Православной Церковью, Новым Израилем, то наших пастырей пытаются превратить в царских пророков, вещающих лишь то, что угодно властям и молчащих о том, что им неудобно. 

Однако, есть и вторая причина. В настоящий момент не только замышляются, но и проводятся в жизнь планы по широкомасштабной приватизации остатков государственного достояния и распродажи в т.ч. военно-промышленного комплекса. Летом 2010 года автор уже писал о том, что из 430 оборонных предприятий  государственными останется только 40, а остальные перейдут в частные руки. Это означает одно: распиливание щита России. 

И вот это, и многое другое, призвана покрыть и закамуфлировать передача церковного имущества Церкви. Если раньше, во время Смутного времени, Церковь подавала пример, жертвуя последнее на защиту Отечества, если во время Великой Отечественной последние рубли и копейки церковных людей шли на колонну «Дмитрий Донской», то теперь - все с точностью наоборот. Новые прихватизаторы  пытаются поставить Церковь во главу «предпродажной подготовки» и, как справедливо писал В.Семенко, вручить Церкви отступное. За молчание о приватизации. И за ее камуфляж.

Каковы же возможные последствия того, что Церковь может стать крупным собственником? И положительные, и отрицательные. Положительные - в том, что батюшкам не надо будет больше бегать по спонсорам. Отрицательные - в том, что может появиться отчуждение между пастырем и церковным народом, коль скоро он станет финансово совершенно независим от него. И может вырости отчуждение между Церковью и православными, но невоцерковленными гражданами России, если они будут видеть в Церкви еще одну корпорацию. И еще одного коллективного капиталиста. 

Другое возможное отрицательное последствие: государство сбрасывает с себя ответственность за прежнее церковное, а затем и государственное достояние. И в случае каких либо споров, или рейдерских захватов (не дай Бог), оно всегда может сказать: «Это ваши проблемы, разбирайтесь сами. Мы за это ответственности не несем». Отныне любое политическое давление на  Церковь можно представить как «спор хозяйствующих субъектов».  И отдав Церкви то, что ей следует, сняв с себя ответственность, государство в дальнейшем может обращаться с Церковью как с еще одной корпорацией, пусть и публичного права, как с еще одним политическим и экономическим игроком. Но уж относиться к ней совершенно не как к своей наставнице, тем более к матери. 

А насчет игры с государством...  Многие мелкие, да и средние предприниматели на своей шкуре знают, что это такое. Одними налогами на недвижимость государство может задушить Церковь. А это вполне реально, если уйдет "добрый Путин" и придет "злой Касьянов", или еще кто-нибудь другой. Все это  мы проходили при «раннем» большевизме. И возникает законный вопрос: у кого занимать деньги на выплату налогов? Не у банка ли Ватикана, который уже приценивается к нашим «активам»? 

Другое последствие - возможность искажения церковной жизни и расцвета в ней коррупции. Уже сейчас настораживает, что очень многие в обществе воспринимают священнослужителя как человека по определению богатого. Дело доходит до анекдотов. Меня, к примеру, постоянно спрашивают: «Отец Владимир, а почему Вы все на метро ездите?». И это сейчас. Что же будет, когда Церковь станет крупным собственником?  И как тогда будут охотиться за священнослужителями, если уже и сейчас на них происходит немало покушений, в т.ч. по финансовым мотивам? Уже сейчас вырастает полоса отчуждения между священнослужителями и прочим народом по линии - «богатство-бедность». И хуже того, определенная часть клира не только принимает это как данность, но и радуется ей.   

К сожалению, в церковной среде слишком часто встречаются настроения: «Что я, протоиерей (игумен, архимандрит и т. д.), права владеть «мерседесом» не имею?» Настораживает фраза известного церковного публициста о.Андрея Кураева: «В девятнадцатом веке Церковь жила на проценты с капитала». Знаменитому богослову следовало бы помнить, что по Правилам Святых Апостолов пресвитер или епископ, занимающийся лихоимством, подлежит извержению из сана (Правило 44). И, может быть, тогда не случайно пришла гроза 1917 года?! Не была ли это кара в том числе и за ненормальное экономическое устроение церковной жизни? 

Каков же выход? Не брать, что дают? Нет, брать, но с рассуждением. В первую очередь принимать то, что действительно нужно Церкви для ее служения, для ее миссии в этом мире, а не для стяжательства и обогащения клириков. И в любом случае стараться сохранять ЦЕРКОВНО-НАРОДНЫЙ характер собственности. Если она в прошлом музейная - обеспечить равную возможность поклонения этим святыням и их созерцания и для воцерковленных, и не очень воцерковленных наших сограждан. Если это здания, то они должны служить не только молитве, но и просвещению, а также благотворительности. Если это земля, она должна кормить не только монастыри, но и жителей близлежащих сел и деревень. Главное, чтобы Церковь не замкнулась в корпоративном эгоизме. Чтобы она осталась НАРОДНОЙ.