«Бенедикт XVI выступает как своеобразный римо-католический Кураев»

«Кардинал Карл Кох заявил, что католики или православные объединены апостольской традицией, в отличие от протестантских деноминаций. Во время оно Алексей Степанович Хомяков сказал горькие, но верные и мудрые слова: протестантизм является законным и мятежным чадом романизма. Святитель Николай (Велимирович), говоря о католицизме и протестантизме, писал о похоти воли, воплощенной в папе, и похоти разума, воплощенной в Лютере. И та и другая похоть органически переходят из католического мира в протестантский и обратно, так сказать, происходит "обмен свойствами". Как некогда сказал тот же Хомяков, каждый протестант – это мини-папа, а каждый папа – это в известном смысле мини-протестант. Ярчайший пример тому – последнее высказывание Бенедикта XVI который по сути дела легализует мужскую проституцию», - заявил в интервью «Русской народной линии» известный богослов, кандидат филологических наук диакон Владимир Василик в связи с рассуждениями главы Папского совета по содействию христианскому единству кардинала Карла Коха о пользе экуменического движения.

Об этом кардинал Кох заявил в интервью агентству AsiaNews. Перевод интервью кардинала на русский язык осуществлен порталом «Благовест-инфо».

Отвечая на вопрос, каким должен быть ответ католикам и православным, выступающим против любых экуменических инициатив, кардинал отметил, что «даже среди католиков есть меньшинство, не желающее экуменизма». «Но я думаю, что главный наша задача в сегодняшнем мире глобализации – дать Церкви, по выражению Иоанна Павла II, "дышать обоими легкими" – восточным и западным. Поэтому экуменический диалог может обогатить всех», - выразил уверенность Карл Кох.

«Очень важно в сегодняшнем мире, мире глобализации, чтобы Христианство было глобальной реалией. Поэтому во всем, в том числе в экуменизме, возможность говорить на одном языке – важнейшая потребность нашего времени: только так можно справиться с социально-политическими и нравственными вызовами. Потому что если у Церкви нет единого языка, мы ничего не сможем сказать нашему обществу. Поэтому само присутствие Церквей в обществе зависит от экуменического движения. Основа экуменизма – наша вера, общее крещение. В этом смысле мы должны, в первую очередь, понять свою идентичность как христиан, и лишь во вторую – как католиков или православных, понять, что принадлежим к двум Церквам, объединенных апостольской традицией, в отличие от протестантских деноминаций», - считает глава Папского совета по содействию христианскому единству.

Со своей стороны, диакон Владимир Василик напомнил слова Бенедикта XVI, который сказал, что торгующий своим телом мужчина, должен применять презервативы, потому что это повышает его ответственность перед клиентом. «Извините, о какой ответственности может идти речь? О каком клиенте? Категория ответственности допустима лишь по отношению к нравственным, дозволенным, социально мотивированным деяниям. Говорить об ответственности жиголо по отношению к клиенту - это все равно, что сказать, что киллер должен применять только хорошую технику, потому что он несет ответственность перед своим клиентом. Категория ответственности к данной позорнейшей ситуации совершенно неприменима. Давайте задумаемся, за что ратует папа? По сути, он выступает за безопасный секс. По сути дела, он желает сделать разврат не только приемлемым, но и безопасным, обеспечить грешнику максимальный комфорт, а производителя известных непотребных услуг легитимизировать, так сказать, приписав ему некую "ответственность перед клиентом". Иными словами, Содом и Гоморра не только возводятся понтификом в норму жизни, но и вписываются в чисто западный принцип товарно-денежных отношений и принцип добросовестного оказания услуг, какими бы они не были. Соответственно, с лицом, допускающим такие высказывания, у нас не может быть ничего общего в нравственном отношении, даже на почве Ветхого Завета, не говоря уже о Христианстве», - полагает отец Владимир.

«У нас не может быть ничего общего с человеком, который считает религию Вуду возникшую после Рождества Христова, предвозвещением Пасхальной тайны. У нас не может быть ничего общего с тем, кто считает, что человек естественным путем произошел от обезьяны. Наконец, у нас не может быть ничего общего с человеком, который легитимизирует и оправдывает Содом и Гоморру, при этом делая это хитро и лукаво», - отмечает православный богослов.

«Конечно, - продолжил он, - официальные лица в Ватикане поспешили отмежеваться от высказываний папы, заявив, что это его личное мнение, а позиция Римо-католической церкви по этому вопросу является неизменной. Это бы хорошо, но как тогда поступать с тем принципом Римо-католической церкви, по которому папа является устами церкви, и его изречения "экс-кафедра" являются непогрешимыми? А ведь по сути дела, каждое изречение папы должно быть "экс-кафедра". Ибо как говорит апостол Павел: "Горе мне, аще не благовествую". Поэтому каждое публичное высказывание понтифика, в том числе в его книгах, католиками рассматривается или должно рассматриваться как магистериум, т.е. как учение церкви. Но если они так не считают, то они должны отказаться от догмата о непогрешимости папы. Но если они этого не делают, то значит они, несмотря на все отмежевания, тем не менее, солидаризируются с ним и тем самым участвуют с ним в его беззакониях и преступлениях, а значит, погрешают против Святаго Духа, и, следовательно, ничего общего у нас с ними быть не может».

«Тогда возникает закономерный вопрос: какими двумя легкими кардинал Кох предлагает нам дышать? Тем легким, которое поражено раком? Теперь возникает вопрос: откуда берется среда, терпимая к таким высказываниям и, к сожалению, к таким греховным поступкам? Ответ следующий: эта среда оказывается возможной благодаря серьезнейшим отступлениям католиков от догматической истины, благодаря серьезным повреждениям святых догматов, в которых католиков обличали все святые отцы, начиная от святого Патриарха Фотия, и кончая недавно прославленным святым Иустином (Поповичем), почти что нашим современником. Эти нарушения суть: догмат о филиокве, исказивший и изуродовавший учение о Троице, христологические представления римо-католиков. Благодаря догмату о филиокве они по сути дела ввели в свое духовное исповедание и духовную жизнь криптонесторианство. Для них Христос более страждущий человек, чем Бог, распявшийся плотью. Чтобы не быть голословным напомню только одну цитату из книги Франсуа Лелотта "Решение проблемы жизни": "Да, Христос мог быть и гневным, мог быть и страстным, но всегда обуздывал себя и всегда подчинял свою волю воле Отца". Чем это не Несторий, или чем это не Феодор Мопсуэстийский, который учил о том, что Христос проходил путь нравственного преуспевания, борьбы со страстями и их преодоления? Почти что один к одному мы это видим у католиков. Это их представление о чистилище, о том пространстве, где, немного огрубляя, за деньги можно очистить душу любого христианина. Представление о банке сверхдолжных заслуг, которые папа Римский может распределять по своему усмотрению. Представление о власти в Римо-католической церкви, согласно которому папа предстает, пусть даже в известные моменты вещания "экс-кафедра", неким непогрешимым оракулом. Мы сами видим, на какие высказывания этот оракул оказывается способным», - обращает внимание диакон Владимир Василик.

«Римский первосвященник выступает распорядителем сверхдолжных заслуг, отделяя их от святых прочим обыкновенным грешникам – своего рода духовный банк Ватикана. Совершенно в духе этих представлений находится учение, в основе которого лежит оригенизм – а именно учение о всеобщем спасении. Конечно, представление о том, что от грехов может быть посмертно очищен верующий католик, причем верующий и не слишком страшный грешник, но, тем не менее, ему все равно необходимо пройти через некий очистительный огонь для того, чтобы явиться совершенным к престолу Божию, сильно редуцировано. Но, простите, если это так, то это все равно представляет Бога немилосердным законником, а человека - объектом для неких внешних манипуляций. Там, где необходимо говорить о любви, вере и воли к спасению, римо-католическое богословие говорит лишь о сумме неких качеств, о сумме неких характеристик, грубо говоря, количеству известных очков, которые необходимы набрать, чтобы войти в Царствие Небесное. На каком-то глубинном уровне эта рассудочно-законническая система и произвела известное циничное утверждение папы Римского относительно того, что платному распутнику-мужчине необходимо пользоваться предохранительными средствами, чтобы не заразить кого-либо, или не заразиться самому, чтобы нести «ответственность». Почему так происходит? Там, где нормальный человек должен ужаснуться чему-либо как мерзости перед Господом, богослов-схоластик холодно и рассудочно наблюдает наличие или отсутствие известных качеств и известных характеристик. Мельком констатируя отсутствие одних, он с радостью фиксирует наличие других, в данном случае соблюдение известных санитарно-гигиенических норм, которые свидетельствуют об «ответственности» данного персонажа. И опять-таки, ответственность – это одно из главных свойств римо-католического юридического богословия. Человек изначально виновен перед Богом, но искупительной жертвой Христа он возвращается в первозданное состояние – состояние первого Адама, в котором он может не грешить, и тогда он полностью юридически ответственен за свои поступки, и должен быть добропорядочным гражданином в церкви – небесной империи, добросовестно уплачивать все духовные налоги и полностью исполнять все духовные законы. Соответственно, понятно, почему папа Бенедикт так обрадовался в случае жиголо: все-таки известную норму и известный закон он исполнил», - иронично отметил православный богослов.

«Для православных людей понятно, что все это – закваска фарисейская и саддукейская, сухое законничество, которое не может спасти человека. Это законничество еще и лицемерное по своей внутренней сути, как мы и наблюдали в случае с Бенедиктом XVI. Причем опять-таки это ситуация двойных стандартов. Папа римский может сказать что угодно, затем курия от этого отмежевывается, говорит, что это не есть учение церкви. Но слово не воробей, оно вылетело, его не поймаешь, и оно продолжает оказывать свое разрушительное информационное действие. Временами Бенедикт XVI выступает как своеобразный римо-католический Кураев: он выскажет что-то непотребное, а потом солидные ответственные люди говорят: это он от себя сказал, церковь так не верит. Но опять-таки, как Бенедикта XVI не дискредитируют, так и Кураева никто никуда не убирает. И в том, и в другом случае простые обыватели воспринимают их эпатаж как мнение церкви. Можно привести, в частности, высказывание Кураева по поводу того, что икономия не запрещает рукополагать священников-гомосексуалистов. И с сокрушением должен констатировать, что и в православную среду проникает католический тип сознания - принцип юридического законничества с одной стороны, и принцип двойных истин, двойного сознания, с другой стороны. Но опять-таки, на этом языке разговаривать с обществом нельзя, и даже не потому, что оно его не поймет. К сожалению, известная часть общества этот язык прекрасно понимает, а потому что этим языком мы окончательно погубим общество. Поэтому, если мы хотим блага римо-католикам, тем действительно искренним людям, которые пытаются молиться, пытаются творить добрые дела, пытаются жить по учению святых отцов, нам надо не размениваться на экуменические компромиссы и бесполезные диалоги, не суетится, а сосредоточиться, попытаться самим стать православными в полном смысле этого слова. И тогда, возможно, исполнятся слова преподобного Серафима Саровского: "Чадо, стяжи мир души, и тысячи вокруг тебя спасутся"», - заключил диакон Владимир Василик.