Это важно знать
Депутат Государственной Думы, Председатель Комитета по вопросам собственности Сергей Гаврилов (фракция КПРФ) рассказал о своей деятельности в качестве координатора Межфракционной депутатской группы по защите христианских ценностей в части противодействия деятельности сект. Сейчас депутаты- члены группы готовят поправки в законодательство, часть из них уже принята. Цель - пресечь разрастание в России сект.
Изменения коснутся сразу нескольких законов - о борьбе с отмыванием денег, о свободе совести, а также Уголовного кодекса. Новые меры профилактики предполагают работу с населением, особенно с молодежью.
По мнению законодателей, любая допустимая религиозная деятельность в стране должна быть сертифицирована. А люди которые начинают работать, как они считают, на рынке религиозных услуг, понимать, что с первого шага будут находиться под жестким контролем государства и проверяться на экстремизм.
Мы попросили прокомментировать готовящиеся изменения председателя Комитета Государственной Думы по вопросам собственности и координатора Межфракционной депутатской группы по защите христианских ценностей Сергея Гаврилова (фракция КПРФ).
- Сергей Анатольевич, в бытовом языке есть слово «секта», а в юридическом?
Сергей Гаврилов: Нет. Есть понятие «религиозная группа», «религиозная организация». Даже когда запрещают в суде или судят лидеров человеконенавистнических сект или культов, называют их деструктивными, тоталитарными, экстремистскими религиозными группами и организациями. Но сегодня такой подход устарел - к таким организациям не применим даже термин - религиозность, потому что они носят совсем другой характер.
- Насколько серьезна ситуация?
Сергей Гаврилов: Идет вторая, после 90-х годов, волна нашествия со стороны тоталитарных деструктивных сект. По сути, в России формируется очень закрытое, спаянное, агрессивное подполье. Это не случайно. Всплеск активности зарубежных сект мы увидели после Майдана, в момент появления западных санкций, обострения экономической и политической напряженности вокруг нашей страны. Большинство сект носят не религиозный характер, а преследуют задачу вовлечения людей, в первую очередь, молодежи, в экстремистские организации, оргии, употребление наркотиков, по сути дела, рабское положение адептов. При этом очевидны попытки создавать закрытые сообщества, в которых контролируются мысли и действия граждан, то есть требования передать собственность руководству секты, отказаться от обычной работы на производстве, в пользу работы на секту. То есть тоталитарность возросла на порядок особенно сейчас в кризис.
- А мысли как контролируются?
Сергей Гаврилов: Это связано с системой прослушивания за "прихожанами", с подконтрольностью так называемых исповедей, видеонаблюдением, давлением на психику с применением психотропных средств, в том числе, наркотиков. Цель - разрыв людей с традиционной моралью, ценностями. Отказ от традиционного образования, от лечения, образа жизни, от семейных связей и близкого окружения, от истории. На практике это приводит к тому, что многие сектантские проповедники призывают игнорировать выборы, не служить в армии, не платить налоги, не использовать визы при пересечении границ, а перемещаться нелегально. Это вещи крайне опасные, поскольку отталкиваются еще и от реальной политики, которая казалось бы далека от богословских дискуссий.
- Например?
Сергей Гаврилов: Например, в Сирии войну против государства, широкомасштабный террор и физическое уничтожение граждан традиционных конфессий ведут фанатичные приверженцы сект, готовые проливать кровь. Они и составляют ядро боевых формирований. Причем, воюют как с традиционным исламом, так и с христианством. Майдан на Украине, во многом, инициирован воинствующими группировками сектантов. На Украине мы наглядно увидели, как государство потеряло контроль за деятельностью иностранных тоталитарных сект и по сути разрушилось. Сегодня представители сект активно воюют на юго-западе и на юго-востоке Украины против жителей Донбасса и Луганска. При этом имеют закрытые каналы связи со своими соратниками в России.
- Интересно, много ли приверженцев сект в России и каких сект?
Сергей Гаврилов: По некоторым оценкам, до 800 тысяч граждан, большей частью, молодежь. При этом наиболее активные секты имеют центры в Соединенных Штатах и финансируются оттуда. Спектр этих сект очень широк - от целительских, псевдоиндуистских, псевдобуддийских до националистических. Последние имеют корни в фашизме. Проповедуют расовое превосходство, попытки отказаться от многовековой истории христианства. Сейчас многие из них связаны напрямую с западно-украинскими разного рода оккультными группировками, напоминающими культы гитлеризма. В свое время Гитлер заявлял, что на территории «завоеванной России» нужно сделать так, чтобы в каждом селе, в каждом деревне был свой культ, свой бог, но не было объединяющей культуры и объединяющей религии.
- Каков масштаб финансирования?
Сергей Гаврилов: По нашим оценкам, объемы финансирования сект около одного миллиарда долларов в год. Большинство религиозных объединений адаптировались в современных условиях превратились в полноценный прибыльный бизнес. Источники финансирования - наличные деньги граждан. Через курьеров, электронные и денежные переводы. Как правило, финансируется не непосредственно религиозная деятельность, а так называемые миссионерские квазисоциальные проекты. Например, внедрение в школы идет не через религиозную деятельность, а через изготовление учебных пособий.
Часто под видом помощи инвалидам в страну ввозится вал соответствующей литературы. Ее раздают у пешеходных переходов, около магазинов. Распространяют через почтовые ящики. Ряд сект напрямую связан с американскими спецслужбами, потому что неоднократно их миссионеры попадались при попытке получить информацию о размещение воинских частей и подразделений, военных объектов. Речь в данном случае идет о шпионаже. Целые регионы подпадают под влияние различного рода миссионеров. Основной удар пришелся по коренным жителям Заполярья и Севера. То есть по людям, которые живут в согласии с природой. И их наивностью и чистотой пользуются, искалечены судьбы десятков и сотен семей. Многочисленные финансовые «пирамиды», изъятие денег, имущества - еще одна сторона медали обратного оттока средств населения.
- Но при этом последователи добровольно отдают сектам деньги, свою собственность. Каждый сам вправе распоряжаться своим имуществом. Как может решаться эта проблема?
Сергей Гаврилов: Мы должны понимать, что попадая в секту, люди недобровольно расстаются со своей собственностью, это нельзя называть добровольной благотворительностью, надо видеть разницу. Людей вводят в заблуждение различными способами ненавязчиво, а иногда навязчиво. Как правило, сначала в довольно вежливой форме оказывают на них самое настоящее психологическое давление. Методика работы многих сект построена на вымогательстве, мошенничестве с использованием психического или психологического насилия и принуждения. Например, некоторые прямо призывает граждан продавать квартиры, селиться в леса, сажать деревья, кедры и искать в этом спасение. И в России уже более трех десятков таких «эко-поселений», и это при том, что право поселения в такой общине стоит около 30 тыс. долларов США. Людей ничто не останавливает.
На сегодняшний день в России судебная практика показывает, что лица, пострадавшие от сект (в том числе родственники попавших в секту) часто обращаются в суд по поводу истребования имущества (как движимого, так и недвижимого - автомобилей, предметов обихода, квартир, частных домов) из чужого незаконного владения, а также о признании сделок по отчуждению либо передаче прав на имущество недействительными и применении последствий недействительности сделок. Кроме того, многочисленны уголовные дела, связанные с мошенничеством при осуществлении сделок с недвижимостью. И нам стоит задуматься над ужесточением законодательства в отношении деятельности организаций, посягающих на личность и права граждан (ст.239 УК РФ), потому как действующие нормы весьма затруднительно применить к организациям - сектам, которые путем принуждения склоняют граждан к передаче финансовых средств и иного имущества в пользу секты. Нам нужно этот пробел устранить.
- А сколько всего в России сект?
Сергей Гаврилов: По нашим оценкам насчитывается от 300 до 500 различных сект
- В Америке и других государствах деятельность сект разрешена, как и в Германии, во Франции. Интересно, в этих странах есть юридическое определение «секты» ?
Сергей Гаврилов: Определенные секты в Германии не запрещены, но при этом им не удалось получить статуса религиозных организаций. Кроме того, они действуют там с рядом серьезных ограничений.
К сожалению, зарубежное законодательство содержит не так много ярких примеров пресечения деятельности сект, но всё же они имеются. Например, «Закон Франции о предупреждении и пресечении сектантских течений, ущемляющих права и основные свободы человека» от 30 мая 2001 года фактически раскрыл определение термина «секта» и внес ряд серьезных изменений в Уголовный кодекс Франции. Так, в соответствии с французским законодательством по закону преследуются организации, чья деятельность направлена на создание, поддержание и использование психологической или физической зависимости лиц, принимающих участие в этой деятельности. То есть упор сделан именно в сторону покушения на физическую и психическую целостность человека, в том числе несовершеннолетних лиц. И выявление преступной деятельности организаций по этому составу влечет ликвидацию организации, лишение свободы и штрафы от 375 тыс. евро. При этом Франция как одно из наиболее светских государств Европы подчеркивает, что закон против сектантства не имеет никакого отношения к религии, секты они рассматривают не как религиозное явление, а скорее, как форму организованной преступности.
Нам также надо изучать и опыт наших коллег по БРИКС - Китая, Белоруссии, Казастана, Азербайджана, где миссионерская деятельность зарубежных центров находится под жестким контролем. Напомню, что миссионеры известной секты Аум Сёнрикё, которые в 90-х скупали недвижимость в Москве, принимались на высшем уровне, закончили газовыми атаками, массовым убийством своих членов в токийском метро. Сейчас они мутировали. Но за их деятельностью по всему миру установлен жесткий контроль. Получается, что степень регулирования и государственного контроля за такими организациями в той же Германии на порядок эффективнее, чем в России и в США.
- Интересно, навязчивых распространителей косметики, товаров, БАДов тоже можно отнести к секте?
Сергей Гаврилов: Это тоже сетевая структура с технологией «двойного назначения» - пренебрежения традиционными методами лечения, отрыв от общества. Гражданам объясняется, что смысл личности находиться в этой группе и расширении сети за счет набора дополнительных адептов. Это тоже опасная вещь, которая должна находиться под контролем. Сегодня в России любой может зарегистрировать религиозную организацию в Реестре религиозных организаций, который ведет Минюст. И критерии для регистрации стерты. Есть только критерий на экстремизм. Но сейчас должны появится другие критерии. Например, на соответствие традиционным ценностям, срокам деятельности.
- Какие предлагаете изменения?
Сергей Гаврилов: Мы предложили Совету Безопасности страны, силовым структурам, минюсту отработать новые методы, технологии, критерии соответствия, по которым допустима религиозная деятельность, доступ к работе с молодежью, с детьми. Среди определяющих критериев - использование психотехник воздействия на сознание, попытки изъять имущество у граждан.
- А "допуски" к работе с населением что предполагают?
Сергей Гаврилов: Организаторы должны проверяться на экстремизм. Должно быть исключено зарубежное финансирование или взято под контроль. То есть каждый зарубежный перевод объяснен и перепроверен. Это потребует системной работы Минюста и Росфинмониторинга, ФНС, Министерства образования, причем, под контролем Совета безопасности. Функции этих ведомств, причем на уровне субъектов Федерации, должны быть усилены по аналогии с антитеррористическими комиссиями, работой по выявлению и учету иностранных агентов среди некоммерческих организаций. Такой опыт в России уже есть. Мы научились за эти годы, по сравнению с 90-ми годами, работать с террористическими группировками, выявлять схроны оружия и наркотиков. Работа с деструктивными тоталитарными сектами, религиозными организациями, конечно, более сложная, трудно разобраться в формах, которые они используют в обработке граждан. Поэтому кадры надо готовить и обучать, причем, в Центре по борьбе с экстремизмом, который должен заниматься, в том числе, и этими вещами. Не бить по хвостам, не выявлять последствия, а профилактировать возникновение угрожающих стране сект. Многие из них сегодня отказываются регистрироваться, работают в подполье, поэтому их нужно выявить, вычислить. Некоторые маскируются под клубы, под курсы повышения интеллектуального уровня, курсы "управления деньгами", или под традиционные религии. Более того, часто даже спецслужбы добираются до жутких оккультных сект через годы после начала их деятельности.
- Жуткие? Самый яркий пример, по- вашему.
Сергей Гаврилов: Когда секта "благородных дьяволистов" собирала интеллектуальную молодежь, и все это заканчивалось оргиями, психотропным насилием, распадом личности, уголовными преступлениями.
Для противодействия и нужно соответствующее законодательство, которое, с одной стороны, вводит критерии для существования религиозных организаций, с другой- крупную финансовую, административную, уголовную ответственность. У нас пока есть небольшие штрафы, от 300 тысяч до исправительных работ.
- Как ни парадоксально, но довольно высокие штрафы и даже наказание в виде лишения свободы установлены в Уголовном кодексе РФ, причем за оскорбление чувств верующих, за незаконное воспрепятствования проведению богослужений и т.д. Ваш подход входит в данном случае в противоречие с действующей нормой. Сектанты спокойно могут обратиться в суд за оскорбление чувств верующих. Как с этим быть?
Сергей Гаврилов: Следует понимать, что согласно ч.3 ст.55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом (прим. - в нашем случае Уголовным кодексом) в необходимой мере в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Поэтому, на наш взгляд, Уголовный кодекс должен быть доработан в части установления ответственности в отношении организаций, деятельность которых сопряжена с психическим принуждением, с физическим, психическим и психологическим насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью, а также установлением ответственности за склонение, вербовку или иное вовлечение лиц в деятельность таких организаций.
Кроме того, наверное, следует задуматься над введением по сути нового состава преступления - мошенничество, совершенное лицом с использованием психического или психологического насилия над гражданами или с использованием психического принуждения граждан. Введение соответствующих изменений в отношении сект давно продиктовано сложившейся практикой и многочисленными уголовными делами в отношении подобного рода деяний, а также активизацией деятельности религиозных сект из США как инструмента негативного воздействия на публичный порядок и стабильность в Российской Федерации.
Если вина предводителей и членов такой организации - секты будет доказана, то есть будут собраны результаты опросов и наблюдений, проведено изучение жизни лидера и его окружения (проверка, не состоит ли он на криминалистическом, оперативном, психиатрическом учете, нет ли связей с преступными группировками), изучены необходимые документы и факты, подтверждающие способ получения сектой денежных средств и иные доказательства, то меры по прекращению её незаконной деятельности не будут квалифицированы, как оскорбление чувств верующих. Свобода вероисповедания в данном случае не может являться прикрытием для грубейших нарушений прав и свобод человека и гражданина.
Здесь же хочу отметить, что ещё одна близкая к этой теме проблема - оказание услуг оккультно-магического характера вполне тянет на новый признак состава такого преступления как вымогательство. Это понятие уже давно используется в судебных решениях по такого рода преступлениям, взять хотя бы резонансные уголовные дела, которые были возбуждены прошлой осенью.
К тому же, в соответствии с Федеральным законом «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» запрещено относить к народной медицине оказание услуг оккультно-магического характера и выдавать такие услуги за народную медицину.
- Что противопоставить сектам, многие граждане попадают в них из- за духовного одиночества, поиска "своей" веры, нужды в добром слове, а в сектах "по интересам" получают то, чего жаждет душа?
Сергей Гаврилов: Секты всегда носят нишевой характер. Одни рассчитаны на пожилых одиноких людей, которым не с кем поговорить, тяжело вписаться в современную реальность. Они наиболее податливы этой пропаганде. Часто это люди с невысоким уровня образования, и на пике жизненных проблем их обманывают, начиная от народных целителей до изощренных представителей сект. Другие работают с интеллектуалами. Под видом различных психологических курсов и лекций, «как быстро заработать миллион», «как стать лидером», «как преодолеть кризис», на людей оказывается психологическое давление, это давно стало выгодной кормушкой. Затягивают людей в свои ряды через недобросовестную религиозную рекламу, через соцсети. И все это обычно приводит к потерям денег, имущества, серьезным психическим расстройствам.
Огромные проблемы с возвращением этих людей в нормальную жизнь. Государство должно идти двумя путями. Не просто отслеживать, карать и наказывать, но изменять основы нашей культурной, воспитательной государственной политики, которая должна быть материально подкреплена серьезной госпрограммой по социальной реабилитации, адаптации этих граждан в нормальную, общественную, трудовую жизнь. Так, как у нас происходит в области лечения наркомании, зависимостей. Секты и религиозные организации, деятельность которых разрешена, должны находиться и под постоянным контролем и мониторингом социальных служб.
Лично я не вижу правовых препятствий к тому, чтобы наконец-то в России была повышена эффективность работы правоохранительных органов по противодействию преступной деятельности сект, разных объединений и отдельных лиц, занимающихся совершением мошенничества и использованием психического или психологического насилия и принуждения в отношении граждан. Я убежден, что права и законные интересы нормальных людей должны быть защищены от подобного рода преступных посягательств, совершаемых под прикрытием злоупотреблений свободой вероисповеданий.
