Старообрядческий вопрос на пути к Архиерейскому Собору

Хотел бы кратко поделиться своими впечатлениями от участия в нескольких собраниях, посвященных обсуждению проектов решений грядущего Архиерейского Собора, главным образом, на тему: «О дальнейших мерах по уврачеванию последствий церковного разделения XVII века».

Начну с собрания нашего Москворецкого благочиния, проходившего в церкви прп. Марона Пустынника. Перед отъездом на собрание, я решил пройтись по территории, «размяться» и заодно распутать очередной узел в нашем приходском бытии. Весь во внимании к рассказу собеседника подхожу к углу соседнего с храмом здания НИИ культурологии. Вдруг из-за угла ко мне подскакивает верзила с рассеченной нижней губой и подносит к моему лицу увесистый кулак с сложенными в крестном знамении тремя пальцами-пружинами. «Вы настоятель этого храма? Вот как надо креститься. Старообрядцы - раскольники» и еще что-то в этом роде. Я в ответ с воодушевлением: «Русская Православная Церковь Московского Патриархата!» Пыл у мужика уменьшился, он с надеждой в голосе: «Так вы под Кириллом?» Я грозно: «Что значит под Кириллом?! Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом». Мужик совсем обмяк и вдруг жалобно: «Подайте копеечку на дорогу».

На собрании прошлись по всем пунктам проектов решений Собора, дошли до пункта «О дальнейших мерах...» - и вдруг взгляды всех присутствующих устремились на меня. Главным, что было внесено в протокол собрания - это мое предложение выразить сожаление по поводу кровавых гонений на ревнителей древнего благочестия. Никаких возражений на это предложение не последовало. Председательствующий на собрании настоятель церкви прп. Марона прот. Александр Марченков отметил: «Да, это нужно сделать, т.к. известны факты, когда представители православного духовенства прямо или косвенно в этих гонениях принимали участие». Возможность совершения богослужений по старому обряду воспринималась как нечто само собой разумеющееся. О. Александр даже предложил провести встречу со старообрядцами, признавшись при этом, что он не очень компетентен в этой тематике (а ведь он кандидат богословия, что тогда говорить о священниках только с семинарским багажом).

Упомяну еще об одном собрании, на котором рассматривались эти вопросы. Никаких возражений против того, чтобы принимать старообрядцев разных согласий в лоно Православной Церкви без перекрещивания, а только через миропомазание, чтобы признать монашеский чин и брак переходящих от старообрядцев. Были даже голоса за то, чтобы поднять вопрос о признании старообрядческой иерархии. Возобладала, однако, точка зрения, что этот вопрос требует дополнительного анализа и что вообще необходимо придерживаться принципа постепенности. На обоих собраниях звучали наивные, на мой взгляд, вопрошания: «Как же так, мы сняли клятвы со старых обрядов, разрешается служить в наших храмах по этим обрядам, а старообрядцы не делают ответных шагов?» Рассуждали о содержании чинов присоединения старообрядцев к Православной Церкви. Есть довольно мягкий чин автора «12 статей о единоверии» митрополита Платона (Левшина) и чин, составленный умершим несколько лет назад иерархом Зарубежной Церкви епископом Ирийским Даниилом. Последний чин представляет собой сочетание элементов из чина присоединения и довершения таинства крещения (когда речь идет о безпоповцах разных согласий). Пришли к выводу, что нужна новая редакция чина, учитывающая положительные моменты обоих вариантов (я остался при своем мнении, что всех крещенных мирянским чином нужно полностью довершать, вычитывать все молитвы и совершать все положенные действия кроме самого главного момента - троекратного погружения, если, конечно, они были крещены погружением). Большие разногласия выявились по вопросу о поминовении усопших родственников - старообрядцев. Одни выступали за то, чтобы это поминовение было бы в полном объеме, включая поминовение на проскомидии, а другие предлагали ограничиться пока только поминовением на панихидах. По поводу совершения крещений полным погружением звучали настойчивые голоса, чтобы в проекте постановления по этому вопросу вместо «необходимости обеспечения возможности его совершения на приходах Русской Православной Церкви», было бы слово «обязательность». При обсуждении этого вопроса цитировали тексты распоряжений покойного Патриарха Алексия II и упоминали обращения архиереев - Одесского, Вологодского, Сумского, Луганского и др.

Неизбежно коснулись вопроса об особом епископе для старообрядных, единоверческих приходов Московского Патриархата. Запомнилось такое оригинальное предложение : вручить таковому список более 600 единоверческих приходов, имевшихся в Российской Империи в дореволюционное время, с указанием тех деревень, которые к этим приходам относились, и пусть он, опираясь на Патриарха, добивается по максимуму их возрождения именно как старообрядных и единоверческих. В заключение должен отметить, что подобного размаха и методики обсуждения таких вопросов в истории Русской Православной Церкви еще не было: во всех епархиях, с привлечением всего духовенства.