«Серые волки». Часть 1. В ожидании грозы

Через некоторое время после нашей встречи на районном совещании в Навле, к нам в поселок приехала моя новая знакомая Мария Федоровна Гостева. Ведь я обещал ей одолжить наши косильные агрегаты. Кроме нее самой, восседавшей на пролетке, прибыли, в расчете на погрузку техники, и несколько сопровождающих на двух довольно вместительных телегах.

Эта наша скорая встреча, хотя и немного неожиданная для меня (особенно с учетом последних событий), была довольно приятной. Оформление бумаг о передаче в аренду агрегатов было выполнено очень быстро. Я попросил своих парней доставить их прямо к дому, но гости захотели посмотреть на эту технику в работе. Такая возможность им была предоставлена, и мы выехали в поле, где, собственно, и состоялась передача.

Наконец, когда деловая часть визита была завершена, все гости собрались у нас дома. Был накрыт стол, появились различного вида кушанья - тем более, что гостья приехала не с пустыми руками.

Пока две Марии (мама и гостья) разговаривали, у меня возникла одна довольно оригинальная мысль, которая могла решить одну важную проблему, заключавшуюся в следующем.

Работы в колхозе заканчиваются, фронт неумолимо приближается к нашему району, и скоро немцы могут быть здесь. Я намерен уйти в партизанский отряд. Но как тогда сложится судьба нашей семьи? Ведь о моем пребывании в отряде станет быстро известно новым властям. Начнется преследование семьи. Возможны даже арест и расправа, если я не вернусь с повинной. Отсюда следует единственный вывод: надо срочно перемещать моих близких туда, где их не знают.

Оставшись с Марией Федоровной наедине, я обратился к ней с вопросами:

«Какая у вас обстановка в колхозе? Как относятся к вам селяне и имеются ли у вас пустующие дома?»

Пришлось, конечно, пояснить, чем эти вопросы вызваны и прямо сказать, что нашей семье здесь больше оставаться нельзя.

Мария Федоровна задумалась на какую-то минуту-другую, а затем повела разговор так:

«Положение мое в селе и колхозе вроде бы устойчивое. Открытых врагов нет, стычки на деловом уровне бывают, но это в порядке вещей. В селе у нас имеются два или три свободных дома, в том числе дом моей родственницы - жены брата. Брат Василий призван в армию, а невестка с двумя малыми детьми переехала в соседнее село к матери. Поэтому, в принципе, такой вариант возможен. Но как нам представить вашу семью? Ведь люди всем сразу заинтересуются».

Я выдвинул такой вариант:

«Возможно, как семью работника оборонного завода из Гомеля или Витебска. Завод со специалистами в срочном порядке эвакуировали, а семья осталась. С мамой и ребятами придется поработать в этом плане».

В результате обмена мнениями на этом варианте и сошлись - тем более, что их село находилось на приличном расстоянии от райцентра и важных дорог.

Поблагодарив за теплый прием и оказанную техническую помощь, вскоре гости уехали. Как мне потом стало известно, наши агрегаты оказались для них значительной подмогой в деле уборки зерновых. Кроме того, был заложен фундамент добрых отношений между нашими хозяйствами.

Сейчас уже не помню из каких побуждений - то ли из любопытства посмотреть, как живут люди в другом конце района, то ли из желания поближе узнать этого человека и ее семью, но я не удержался и через несколько дней решил отправиться в неведомый мне до того времени край.

Ехать в повозке мне крайне не хотелось - слишком медленно. Решил поехать верхом на своем Вороном, полагая, что эта поездка в один конец много времени не займет. Надо было решить, что прихватить с собой в дорогу - и для коня, и для его всадника. Всадник после плотного завтрака не скоро проглодается, а вот коню необходимы и передышка, и подкормка.

Следовало подумать и o подарке - как-никак ведь едешь в гости, хоть и на очень короткое время. Идея созрела быстро. Что голову ломать, когда располагаешь бесценным даром природы - медом? Можно взять бидончик емкостью 2-2,5 литра и вырезать что-то из рамок.

Путь-дорога прошла у меня благополучно. За пределами Навли устроил небольшой привал - подкормил и угостил водой своего друга, Вороного.

В село прибыл к вечеру, нашел дом председателя. Марии Федоровны дома не оказалось, она вся была в делах. Подумалось:

«Нашел тоже время разъезжать по гостям. Люди-то ведь работают, а ты?»

Но в то же время во мне заговорил другой голос:

«Когда дело налажено, то после многонедельного напряжения может ведь человек позволить себе перерыв, да и заодно посмотреть, как живут и работают люди в других хозяйствах...»

Дом был не пустой. В нем оказались все три дочери Марии Федоровны. Старшая - Марина, средняя - Даша и младшая - Виктория. Вот с ними-то я и познакомился в отсутствии их матери-председателя.

Да, Мария Федоровна оказалась права. Все три девушки были как на подбор: красивые, стройные, подтянутые и улыбчивые.

Но меня особенно поразила средняя из них - Дашенька. Не нее можно было без устали смотреть, не отрывая глаз. Ее улыбка, речь как бы завораживали и приковывали. Складывалось впечатление, что это юное существо обладало какими-то неземными волшебными чарами. От нее трудно было отвести взгляд, а излучаемая ею энергия, казалось, проникала повсюду. Для нее такое положение собеседника было, возможно, обычным делом, а вот мне было это все в новинку.

У меня даже в голове мельнула мысль:

«Если бы Даше дать хорошую медицинскую подготовку, то она, как врач, поднимала бы больных без применения лекарств. Дай Бог ей в жизни встретить порядочного, доброго и умного человека - она достойна этого».

С немалым усилием заставив себя отвести взгляд от этой волшебницы, я спросил:

«Когда же мы увидим вашу маму, ведь сегодня вроде бы воскресный день?»

Тут же отозвалась самая младшая из этих прекрасных созданий, Виктория:

«Да я сейчас побегу и попытаюсь ее разыскать».

И она тут же выбежала из дома. Через некоторое время вдруг широко распахнулась дверь, и комната была оглашена громким радостным восклицанием:

«А вот и мы!»

Первой вошла Виктория, держа за руку свою маму, Марию Федоровну. Я встал и вышел им навстречу.

Увидев меня, хозяйка дома расплылась в улыбке и довольно громко произнесла:

«Вот уж кого не ожидала увидеть так скоро у себя, так моего юного друга и единомышленника. Я рада, очень рада».

Я не удержался и в свою очередь сказал:

«А я в Ваше отсутствие времени не терял и успел познакомиться с Вашими очаровательными дочерьми, которые даже за такое короткое время произвели на меня неизгладимое впечатление. Как будто я попал не в сельский дом, а в пансион благородных девиц. Думаю, что их воспитание и внешность во многом напоминают родителей, и в особенности, их маму. Вы, Мария Федоровна по праву можете ими гордиться. Дай Бог всем им и Вам счастья и здоровья в жизни».

Мария Федоровна поблагодарила меня за мои слова и дала команду дочерям быстро соорудить обеденный стол в праздничном варианте.

Тут же, как по волшебству, на столе появилась скатерть довольно интересной расцветки, а на ней тарелки и блюдца с различной снедью.

Наблюдая за девчатами, я поражался слаженности их действий. Они умудрялись делать все быстро и весело, при этом никак не мешая друг другу. Ужин был быстро готов. Поблагодарив своих проворных и умелых помощниц, Мария Федоровна пригласила всех к столу. Да, за таким столом и в присутствии таких приятных людей не грех было и посидеть. На столе оказались и две бутылки: одна с водкой, а другая - с настойкой. Девчонкам, конечно, было отказано в их употреблении - они пили ягодный сок.

Застольная беседа была долгой и затронула немало различных тем. Всех, конечно, волновало наше положение на фронте. К сожалению, ничего утешительного на этот счет мы не имели. Бои, бои, бои и отступление наших войск все дальше на восток и все ближе к нашим местам. Трудно сказать, когда и где этот фронт стабилизируется.

Я высказал предположение, что скоро немцы могут оккупировать и наш район. Поэтому надо уже сейчас, но без паники, готовиться к такому повороту событий. Запасы зерна и круп надо подальше спрятать - и не в одном, а в разных местах. Это во избежание их полной потери в результате пожара или грабежа. Все ведь возможно. Сбросят немцы зажигательные бомбы - вот тебе и пожары, дома-то все деревянные.

На следующее утро Мария Федоровна предложила мне ознакомиться с некоторыми участками ее обширного хозяйства.

Начали с пункта обмолота зерновых. Еще при подъезде к току я отметил про себя какой-то неравномерный ритм работы барабана, этого главного узла обмолота. Спросил у моей хозяйки, кто у них за машиниста. Она ответила, что постоянного человека у них здесь нет - стебли с колосьями женщины подают попеременно.

«И что же, барабан часто выходит из строя?», - спросил я.

Она ответила, что, к сожалению очень часто. Приходится останавливать весь процесс обмолота и вставлять новые зубья в барабан.

Когда мы подъехали, женщины как раз и занимались этим делом. Я громко поздоровался со всеми труженицами и решил сразу же кое-что уточнить для себя.

Прежде всего, обратил внимание на перерабатываемый материал. Колосья показались мне сырыми. Далее, защитные приспособления на лицах работниц не соответствовали своему назначению. У барабана же скопился целый ворох поврежденного зерна, которое, как мне объяснили, убирали только в конце смены. Кони, приводившие агрегат в рабочее состояние, шли по грязи и часто (за неимением надглазных щитков) отвлекались и ступали в сторону от положенного им хода.

Когда барабан был, наконец, приведен в порядок, я попросил всех работниц подойти к машинисту и послушать, что я им посоветую.

Мои замечания и пожелания сводились к следующему:

«Глаза должны быть защищены специальными очками, а лица - сеткой от накомарников. От барабана необходимо убирать поврежденное зерно по мере его накопления, а не в конце смены. Подавать в барабан сырые стебли и колосья нельзя - от этого плохой обмолот, повреждения и большие потери зерна. На уздечках коней надо прикрепить щитки, чтобы они смотрели только вперед и не отвлекались. Все их испражнения убирайте из под их ног немедленно. Давайте коням передышку, выводите их из упряжки, пусть они разомнутся. Поощряйте их за хорошую работу, например угостите их в это время горбушкой подсоленного черного хлеба. И у коней должна быть своя смена. Это ведь очень умные животные, и они за заботу о них всегда отплатят хорошим поведением и работой».

«А теперь», - сказал я, «дайте сюда несколько сухих снопов».

Я одел очки и включил агрегат. При равномерной подаче сухого материала он начал работать без сбоев и подрывов. Пропустив несколько снопов, я его выключил, снял очки и сказал всем присутствующим:

«Вот так должен вести себя барабан, а машинист при этом не должен нервничать и спешить. Увлажненные снопы перед подачей надо подсушить. Так ускорится и работа, и меньше будет отходов зерна. Желаю вам успехов. Думаю, что у вас все получится. Есть ли у вас какие вопросы ко мне?»

Вопросов не оказалось, и мы с Марией Федоровной отправились в дальнейший путь - смотреть на работу косильных агрегатов. По пути она меня спросила, где я научился таким премудростям.

Ответил, что я во всем самоучка, наблюдаю, анализирую и при этом думаю, как можно сделать лучше.

Немного подумав, моя собеседница сказала:

«То, о чем ты сказал, имеется далеко не у каждого человека. Иного хоть в бархатный халат одень, а толку никакого».

На это я возразил:

«Видите ли, Мария Федоровна, у каждого человека есть своя «изюминка». Надо до нее просто докопаться и пестовать. Вообще-то бесталанных людей нет. Каждый человек наделен чем-то добрым и хорошим. Но как его качества будут использованы в жизни, вот в чем вопрос».

По работе косильных агрегатов у меня замечаний практически не было - их гоняли по полям подростки допризывного возраста. Я только посоветовал иметь для этих целей вторую лошадь, ведь каждому животному необходим отдых и подкормка.

Посетили мы и животноводческие фермы. Тут у меня сложилось впечатление, что от меня уже прямо ждали каких-то советов! Откуда это пошло, ума не приложу. Вполне возможно, что после посещения тока (где я что-то подправил), прошел слух, что я, несмотря на юный возраст, большой знаток сельского хозяйства. Так, незаметно для себя, я приобрел статус специалиста по многим направлениям сельскохозяйственной деятельности. Ну что же, это был для меня период становления, который пошел мне в будущем на пользу.

После ферм удалось побывать и в двух-трех домах колхозников. Впечатление о людях у меня сложилось хорошее. Принимали они нас радушно, без угощения нигде не отпускали.

Два дня пролетели незаметно, пора было и честь знать. Ведь дома тоже дел невпроворот. Вороной, мой друг, был в порядке. Как ни странно, с девчонками он вроде бы подружился, никого не обидел.

Накануне моего отбытия состоялся прощальный ужин. За столом, как обычно, звучали слова благодарности. С моей стороны - за радушный прием, со стороны хозяев - за посещение и помощь в некоторых хозяйственных делах.

Обе стороны, конечно, выражали надежду на встречу в будущем. К сожалению, в сложившихся условиях, эта будущая встреча выглядела проблематичной, но все в нашей жизни возможно.

Я сказал, что планирую скоро начать войну с фашистами:

«Если по какой-то причине не попаду в сводный Навлинский партизанский отряд, то попытаюсь создать свой молодежный отряд из друзей, не призванных в армию. Будем действовать осмотрительно, но по возможности дерзко. Конечно, не исключено, что когда-нибудь судьба забросит нас и в ваш край. Не откажитесь тогда нас принять? Воевать нам ведь придется не один год. Вам, Мария Федоровна, надо заранее продумать, как выжить в этих условиях и сохранить своих дочерей. Важно придумать для них какой-то камуфляж, чтобы они в таком виде не красовались. Я понимаю, что это не так просто, но необходимо. Ведь война - дело жестокое».

Рано утром я оседлал Вороного, распрощался с гостеприимной хозяйкой и приготовился было к отъезду. В дорогу меня снабдили таким количеством провизии, что на ней можно было прожить целую неделю.

Мария Федоровна, сожалея о кратком времени моего визита, даже не удержала слезинок.

Я хорошо понимал ее состояние. Какой-то необычный гость, хотя вроде бы и путевый. То колхозом командовал, а теперь вот на войну собирается, а там всякое случается.

Пока мы обменивались своими замечаниями и впечатлениями, во двор высыпали все три дочери. Мы-то полагали, что они крепко спали после вчерашнего позднего застолья. Но они проснулись, оделись и присоединились к нам сразу же с упреками:

- Тоже, братец, называется, даже попрощаться не захотел!

- Девочки, но ведь вы все спали крепким сном, зачем же вас надо было будить в такую рань?

- Не надо оправдываться, не принимается...

Младшая, Виктория, охватила Вороного за морду, а Даша гладила его по шее.

- Так вы с кем хотели проститься - со мной или Вороным?

- А мы будем попеременно прощаться и с тобой, и с твоим конем Вороным. Он нам очень понравился.

- Да, этот конь, что надо. Он верный друг и уже дважды спас меня от гибели.

- А почему же ты нам не рассказал об этом?

- Следующий раз при встрече обязательно расскажу. Надеюсь, он доживет до того времени. У него ветеринары признали серьезное заболевание ноги. Поэтому его и в армию не взяли, а вот мне он верно служит.

Марию Федоровну я по-сыновьему обнял и расцеловал.

Каждая из девочек тоже захотела так же попрощаться. Начал я с младшей: слегка ее поднял, обнял и по братски поцеловал. Других приподнимать не пришлось - они были уже довольно рослыми.

Домой я вернулся без происшествий, усталый, но довольный результатами поездки.

Как мы и договорились с Марией Федоровной, вскоре мама и мои младшие сестренка и братишка перебрались в их село. Через некоторое время они оттуда переехали к сестре мамы, а затем, когда немцы сожгли их село, вынуждены были переместиться в Белоруссию.

Судьбе было угодно, чтобы с семьей Марии Федоровны Гостевой я встретился еще раз. Однако это уже произошло совсем при других обстоятельствах.

Летом 1943 года наша конная разведгруппа столкнулась с довольно крупным конным подразделением противника (Ю.О. - об этом упоминается в главе «Владения капитана Белозерова», ч.2).

Началось преследование, которое длилось несколько дней. Наши кони устали без нормального отдыха и питания. Противник же располагал добротными конями и неплохими следопытами. Нам все труднее становилось уходить от преследования. Надо было придумать что-то оригинальное.

Решили запутать следы и устроить засаду. Вперед выдвинули автоматчиков и ручной пулемет. Противник не заставил себя ждать. Я дал приказ разведчикам не трогать коней, стрелять только по всадникам. Так оно и вышло. От интенсивного огня ряды противника поредели, и он вынужден был отступить. Бойцы получили команду заменить своих отощавших коней на коней поверженного огнем противника, а из трофеев взять с собой только продукты питания, гранаты, и если будут, ручные пулеметы и снайперские винтовки с боеприпасами. Операция была проведена очень быстро, и мы вскоре начали отход в довольно энергичном темпе. Нам надо было спрятаться где-то в лесу хотя бы дня на два. Это удалось сделать.

При дальнейшем нашем продвижении мы неожиданно оказались в знакомом для меня селе.

С двумя разведчиками я решил навестить дом Марии Федоровны. Входная дверь была изнутри заперта. Постучал раз, другой, третий - ответа нет. Решил воспользоваться окном.

Только приблизился к окну, как моему взору предстали два вроде бы девичьих лица, но никакой схожести с прежними обликами хозяйских дочерей не наблюдалось.

Я, в свою очередь, снял свой головной убор и постарался, как получится, улыбнуться. Лишь попозже до меня дошло, что в такой одежде, да обвешенный с головы до ног оружием, я мало был похож на их бывшего гостя.

Пришлось назвать себя и имя их матери. Дверь открыли и нас впустили в дом. Тогда я обратился к девушкам по именам и обнял их. Это были Марина и Виктория, повзрослевшие и изрядно закамуфлированные.

Начался разговор. Я представил сестрам своих спутников - Максима и Николая. Сказал, каким образом мы попали к ним в село. Одновременно спросил:

«А где же Мария Федоровна и где ваша сестричка Дашенька?»

Сестры сказали, что мама пошла в магазин, где можно было обменять яйца на другие съестные припасы (растительное масло, соль и иные продукты). Что касается Даши, то она исчезла, и они не знают, где она сейчас находится.

Далее они нам поведали следующую историю.

Отпрыск какого-то важного чиновника нынешней власти как-то увидел Дашу без всякого камуфляжа и влюбился в нее. Насел на своего отца, что хочет жениться и немедленно.

Мария Федоровна пыталась противодействовать этому, ссылаясь на то, что Даша еще не совершеннолетняя: о каком замужестве может идти речь? Но тут вступил в игру отец и другие родичи этого балбеса. Пригрозили, что у нее есть еще две дочери, и не исключено, что при очередном наборе они могут угодить на отправку в Германию. Короче, «посоветовали» сделать правильный выбор.

Сестры закончили эту печальную историю словами:

«Вот так Даша куда-то исчезла и никаких вестей от нее нет, а нас после этого мама так нарядила».

Вскоре появилась Мария Федоровна. Я с ней поздоровался как и прежде, по-сыновнему: обнял и поцеловал. Поговорили о Даше. Ее рассказ мало что добавил к тому, что поведали дочери. Но я почувствовал, что она о чем-то умалчивает, не договаривает. У меня создалось впечатление, что ей известно о судьбе Даши немного больше, чем знают ее дочери.

Нас троих накормили. Был суп, отварной картофель, соленые и квашеные овощи. У нас с собой были две банки трофейных мясных консервов, которые тоже оказались на столе.

После обеда беседа продолжилась. Я сказал, что оккупации и «новой власти» скоро придет бесславный конец. Мы, молодые бойцы-разведчики тоже всячески способствуем этому, а в селе оказались негаданно, уходили от погони. Мария Федоровна рассказала о делах на селе, кто и чем занят, о прислужниках новой власти, как ведут себя немцы, местная полиция и управа. Эта информация была для нас очень полезной.

После обеда и застольной беседы Максим обратился ко мне с предложением выйти из дома и поговорить. Ну что же, это святое дело - обменяться мнениями. Так мы и сделали.

Мои друзья отметили гостеприимство и доброжелательность хозяев. Я, в свою очередь, сказал, что эту семью знаю еще по колхозным делам, и что это очень порядочные люди. Николай внес предложение - найти их дочь Дашу:

«Что, разве мы не сможем взять за жабры этого влюбленного и его отца? Высвободим девчонку».

Тут вступил в разговор я:

«Да, парни, мы смогли бы это сделать, тем более, что мне самому очень жаль эту девушку. Но давайте подумаем вот о чем. Представьте себе, что нам удалось выйти на ее след, освобождаем. А дальше что? Куда ее девать? Опять к матери? Это значит подставить под удар всю семью, ведь кругом полно врагов. Далее, а вдруг она уже замужем и обвенчана? Как поступить в таком случае? Я не знаю. Кроме того, если мы ввяжемся в это дело, то на каком основании? В круг наших служебных обязанностей это не входит, а просьбы такого рода от матери не поступало. Значит самодеятельность?! Но кому она пойдет на пользу, я не знаю. А вот вреда может принести не мало. Так что давайте, мои друзья, оставим это дело в первозданном виде. Тем более, что у меня создалось впечатление, что Мария Федоровна знает о сложившейся ситуации немного больше, чем говорит. Вот вышвырнем отсюда оккупантов и их прислужников, тогда думаю все и прояснится. Вопросы есть? Вопросов нет, но жаль девчонку...»